И может быть даже грифон

      Запах пыточной был просто непередаваем.       -Кто приказал тебе убить юстициара Умбакано?       Снова вопрос, снова звонкая пощечина. Лин вскикнула и зажмурилась, остро ощущая, что уже не может сдержать слезы боли, и невольно всхлипнула, понурив голову. Но остаться в таком положении ей не дали – тут же подбородок грубо вздернула холодная рука в чёрной перчатке, заставляя посмотреть тамлморцу прямо в лицо. Громко сглотнув слюну, она ещё раз оглядела двух меров, нависших над ней, и остро ощутила себя ланью, загнанной саблезубами. Глаза у её мучителя тоже были по-кошачьи зелёные, и оттого аллюзия казалась ещё более реальной.       -Я спрашиваю тебя ещё раз, glan'nt. Моё терпение уже на исходе. Кто приказал тебе убить юстициара Умбакано? – девушка сжала зубы и выдохнула, судорожно соображая про себя. Проклятье, а ублюдки ведь не шутят, они действительно могут убить её… или покалечить. Да, она могла унести все секреты Братства с собой в могилу, но… был ли в этом смысл? Не получив ответа, альтмер отпустил ее и проговорил совершенно ровным голосом, обращаясь уже не к ней: -Murilio, genvoy au dalk.       Второй талморец – видимо, мальчик на побегушках – тут же дернулся с места куда-то в сторону. Внезапно Лин ощутила, как нос заполняется кровью – проклятье, она опять переволновалась, и тут же невольно опустила голову. В этот раз её никто не отдернул.       Что-то звякнуло, и она тут же вздрогнула, впившись глазами в спину помощника; разворачивался он, кажется, целую вечность. Внутри у девушки все похолодело при виде изящного золотого кинжала, с которым тот возвращался в руках; не нужно было быть семи пядей во лбу, чтобы понять, для чего мер его нёс и кому он его отдаст. На фоне длинных ладоней в чёрных перчатках цвет металла показался ей почти соломенным.       -Повторяю в последний раз, - больно впившись пальцами в ее подбородок, талморец одним рывком заставил ту посмотреть в свои глаза. Тут же град кармина обрушился на его перчатки, а сама Лин явно ощутила во рту металлический привкус. -Твою… фу, ты испачкала меня своей кровью, обезьяна! – с нескрываемым отвращением он стянул перчатку, и на мгновение ей показалось, будто рука под ней такая же чёрная, как она. Но из-под плотной ткани показалась золотистая кожа с розовыми разводами её крови – ткань успела пропитаться ею насквозь. Не успела девушка сглотнуть, как эта же рука впилась ей в волосы, потянув вверх, а голос мера раздался уже над самым ухом: -Значит та…       Холодный страх ещё сильнее укусил её нутро. Повисло зловещее молчание.       -Ma ae sino? – нарушил тишину помощник, несмело подойдя ближе. Лин замерла точно кролик, попавший в капкан – будто каждое движение могло ранить её только сильнее… или больше разозлить её палачей.       -Berate… Rielia, - помощник оказался еще ближе. Теперь оба мера рассматривали ее острые уши, открывшиеся из-под копны волос. В душе затеплилась слабая надежда, но девушка тут же отдернула себя – полукровок Талмор ненавидел еще сильнее, чем людей.       -Bah… ge ae graxifalas! – хоть она и не разобрала слов, тон, которым они были сказаны, передал их смысл в точности. Хватка талморца чуть ослабла – до такой, которую можно было терпеть молча, но руку он так и не разжал.       -Revoy vey Lereramo. Le em naia сanvaroth, – краем глаза Лин заметила, как помощник замялся, глядя на своего наставника с немым вопросом в глазах.       -Ebemis…? – тот кивнул; при этом он был так близко, что девушка даже ощутила себе движение воздуха от кивка. -Ye, emeroth. Хлопнула дверь камеры, и она осталась со своим палачом один на один. Отпустив ее, теперь он увеличил дистанцию между ними; ошибок, которые приносили ей боль, она больше не повторяла и потому взгляда не отводила, гадая, что же творится в голове у талморца за его кошачьими глазами. Хоть и схватили ее… заслуженно, от жестокости, которая творилась в застенках их фортов, волосы на спине стояли дыбом. Повертев кинжал между длинных пальцев – вторую перчатку мер так и не надел, он задумчиво провел пальцем по лезвию и прищурился, точно прицениваясь к Лин. Когда оружие внезапно оказалось у самой ее щеки, она не сдержалась и вскрикнула – тот был острым как бритва, раз легкое прикосновение оставило на коже болезненную царапину. Возможности прийти в себя после этого у нее не оказалось – талморец грубо взял ее лицо за подбородок, повернув его поврежденной щекой к себе. Кинжал все еще блестел в слишком опасной близости.       -Если ты не ответишь мне в этот раз, я начну снимать кожу с твоего лица. По кусочку, - встряхнув ее точно куклу, он прошипел уже знакомый вопрос: -Кто приказал тебе убить юстициара Умбакано?       Но ответа альтмер дожидаться и не собирался, оставляя следом такую же болезненную вторую царапину уже горизонтально. Кажется… делал разметку. Лин вскрикнула и зажмурилась.       -Братство…! – еще одна полоса снизу-вверх… первый кусочек почти готов. -Темное братство! Его заказали! Не надо, пожалуйста! – боль на мгновение прекратилась, и девушка несмело открыла глаза. Наклонив голову – проклятье, как заинтересованный кот – он смотрел на нее, не мигая. Из-под капюшона на щеку упала прядь светлых волос.       -Кто его заказал? – она растерянно пожала плечами, но, как только он опять примерился кинжалом к ее щеке, Лин закричала:       -Я не знаю! Не знаю!!! – медленно – точно специально (хотя наверняка так и было) – талморец надавил на зудящий край предыдущей отметки. –Я просто исполнитель! Я ничего не знаю!       -А кто знает!? – в коридоре что-то зашумело – и это спасло девушку от новой порции боли – хоть и ненадолго. Теперь он резал по-настоящему – так, что по щеке побежала маленькая дорожка горячей крови; от собственного крика у нее заложило уши. –Мать твою, ты орешь хуже общипанной курицы!       Захлебываясь слезами, собственной кровью из носа и инстинктивным желанием одернуться, на пару секунд она выпала из сознания. Но вернула ее в него такая волна одурительной боли, что она едва не задохнулась – альтмер влепил ей пощечину прямо по свежей ране. Впервые в своей жизни Лин ощутила, как от боли сводит зубы.       -С… с… слышащий! Он получает приказы через Мать ночи! – за пеленой, застелившей глаза, она не думала ни о чем, кроме того, чтобы прекратить пытку. Однако последние сказанные слова могли уже не просто подставить Братство, а подставить того, кто был ей… близок. –Я ни… никогда его не видела. Он выдавал все приказы… своему помощнику, он… он редгард...       -Имя!?       Лин принялась судорожно соображать, вмиг ощутив себя ребенком, придумывающим как можно более правдоподобную ложь. Однако проклятая голова соображала как никогда плохо, и она боялась, что начнет путаться в показаниях, если не оставит хотя бы части правды… и наверняка талморец уже не ограничится пластом кожи.       -Помощника зовут К’азин! Я.. я не знаю, как зовут Слы… - еще одна пощечина – мир взорвался всплеском оглушающей боли, пропал на несколько секунд, а затем снова вспыхнул, когда голова девушки невольно отлетела назад, впечатавшись в спинку пыточного стула.       -Не его, дура! Вашего слышащего.       Горло сжало спазмом.       -Я не знаю, - кинжал снова полоснул по щеке, грозясь оставить глубокую рану. –Пожалуйста! Не надо! Я не знаю, клянусь!       Отвратительный звук шлепка чего-то о пол. Темнота. Снова боль – и первое, что видит девушка, приходя в себя – зеленые глаза-щелочки прямо напротив своих. Лезвия уже нигде не видно – в очередной раз она отключилась. Отшатнувшись, талморец брезгливо поморщился и небрежно бросил оружие на стол рядом с собой. На секунду все было заполнено одним только звоном металла, ударившегося о металл.       -Не повезло тебе. Раз ты не выдерживаешь обычной пытки, мне придется прибегнуть к более сложным способам, - затуманенным взглядом Лин следила за тем, как он придирчиво выбирает нужный среди жуткого набора «инструментов», бормоча себе под нос что-то неопределенное. Чувство было такое, что она существовала наполовину не здесь, и часть ее души уже покинула тело. Неужели… вот так, просто? А можно ли вообще умереть от боли? Внезапное осознание того, что корзина с углями в нише была не просто светильником, заставила ее застыть от ужаса. Несколько лезвий с длинными ручками погрузились в нее с негромким хрустящим звуком, а мер повернулся к ней спиной, сбросив на пол уже обе перчатки. –Хорошенько подумай над своими ответами, пока меня не будет. А еще и над тем, что тебя ожидает, если они мне не понравятся, - обернувшись через плечо в дверном проеме, он прищурился и вдохнул, будто собираясь что-то сказать, но, похоже, в последний момент передумал и исчез за лязгнувшим замком решетки.       Лин наконец позволила себе разрыдаться до соплей. У неё болело все лицо, а щека, от которой талморец отрезал кусок, невыносимо пульсировала в такт её бешено скачущему сердцу. Голова гудела как колокол. Ей было нестерпимо стыдно и обидно – она была уверена в том, что непременно сдаст все Братство с потрохами, если он повторит этот же трюк… металлические инструменты зловеще блестели в раскаленной жаровне. Шансов сохранить что-то в тайне просто не было. Поступил бы кто-то из Братства на ее месте так же? Визара… или Габриэлла? «Нет», - твердо подумала про себя девушка, они бы держались до последнего и умерли бы за семью. На языке стало так горько, что она невольно сплюнула на пол и тут же пожалела о своём решении – от любого движения лицо вспыхивало троекратной болью.       -Отец, Мать… прошу, помогите мне. Даруйте мне… - она едва не прошептала «спасение», замолчав на полуслове. Нет, ни Ситису, ни Матери ночи нет дела до такого ничтожества, что просит их о собственной шкуре. Сглотнув кровь вперемешку со слюной, Лин проморгалась и попыталась как можно более ровно сказать: -Даруйте мне силы защитить семью.       Но, как она и ожидала, ничего не произошло. На нее не снизошло никакого откровения сверху, боль осталась все такой же невыносимой, а тело напомнило о себе желанием сходить облегчиться. Проклятье, она была жалкой. Ничтожной. И зачем Гарон отдал ей этот контракт…? И… не схватили ли его тоже? В ночь, когда на нее напали талморцы в переулке, они были вместе на празднике Урожая в Фолкрите. Возможно, если бы Лин как раз не ушла в тот переулок, чтобы сходить до ветру… её бы не застали одной. Гарон обращался с клинками куда более умело и даже знал несколько заклинаний – они бы не обезвредили его за доли секунды… как саму девушку.       Резко в коридоре раздался приглушенный шорох. Внутри все похолодело – судя по всему, её палач возвращался. Значит, и инструменты уже успели накалиться… взглянув на корзину с углями, она остро ощутила, как её затрясло, а к горлу подкатила удушающая волна тошноты. Внезапно Лин даже захотелось умереть – лишь бы эта пытка не продолжалась: ведь впереди все было только хуже; кусок щеки ей явно отрезали для… затравки. Зажмурившись, она снова принялась молиться Ситису. Она не будет ничего говорить, пока её не спросят.       Лязг решетки. Сдержать всхлип все-таки не удалось.       -Лин! – знакомый шепот едва не заставил девушку вскрикнуть от радости; на мгновение она даже усомнилась в реальности происходящего, но Гарон стоял перед ней, рыща по карманам бесформенной куртки. -Ох, во имя Троих, ну и влипла ты! Я сюда еле пробрался мимо этих желторожих! – ключ, показавшийся из кармана на рукаве, идеально подошёл к оковам на ее руках и ногах; пересилив себя, Лин молча встала и размялась, чувствуя, как за несколько часов затекло все тело. Благо, талморцы снизошли до того, чтобы оставить на ней одежду, да и ничего ценного в момент ареста на ней не было. -Уф… все-таки я не успел, да? Они уже до тебя добрались. Скверно выглядит.       -Ничего, переживу, - сквозь боль она улыбнулась, хоть и получилось натянуто. -Может, хоть теперь меня будут воспринимать серьёзнее, - воровато оглянувшись, девушка приняла от Слышащего пузырек зелья лечения и обеспокоенно прошептала: -Гарон, этот ублюдок должен вернуться с минуты на минуту. Нам нужно уходить.       -Я устроил им небольшую… проблему, - он заговорчески улыбнулся, пристально наблюдая за тем, как она размазывает остатки зелья по щеке (было невероятно больно – так, что хотелось выть, но виду Лин перед данмером не подала, чтобы не упасть ещё ниже в его глазах). В тот момент, когда до неё дошёл смысл сказанного, девушка замерла.       -Ты что, что-то поджёг? Мы же…       -Не-е-т, - отмахнулся Гарон, и от сердца тут же отлегло. -Я сплавил все замки, которые встретил по пути, - невольно она засмеялась, хоть и прозвучало это слишком громко. -Но все же нам лучше сваливать отсюда к скампу, подруга, - задержавшись на мгновение взглядом на сброшенных на пол перчатках, Лин подобрала их и решительно сунула в карманы своих штанов. -Зачем тебе это?       Она снова улыбнулась, но уже не ассасину – себе.       -Сувенир. На память.