Так горько и так сладко

На следующий день Сэм отказывается говорить о случившемся. Дин не уверен то ли это из-за того, что тому неловко, то ли просто из-за того, что днем он чувствует себя лучше, но на всякий случай остается настороже. Так проходят дни, и хотя Дин больше не слышит посреди ночи никакие пугающие звуки из комнаты Сэма, которые указывали бы на беспокойный сон, мешки под глазами брата продолжают расти и темнеть. Бобби с Руфусом хмурятся, вздыхают и обмениваются обеспокоенными взглядами, затем часами смешивают компоненты для чая, способного помочь Сэму уснуть. Он принимает их заботу с тихой благодарностью, но похоже все бесполезно. Дин чувствует себя виноватым, ему хочется облегчить бремя Сэма, и лучшим способом было бы разделить его, но несмотря на мрачный характер сновидений ему все равно удается получать необходимый отдых. Обычно он уходит на работу даже не повидавшись с младшим, а вечером вернувшись домой, едва ли проводит с ним несколько часов. Чарли говорит, что он слишком сильно волнуется, но он видит то же беспокойство отражающееся в ее глазах, поэтому ему трудно следовать ее совету и пытаться расслабиться. Периодически он встречает Каса заходящим в соседние магазины квартала, болтающим на тротуаре с проходящими мимо людьми. Офицер больше не приходит допрашивать Чарли, за что Дин благодарен, но он был бы не прочь поболтать с ним на не связанные с расследованием темы. Желание Дина исполняется ближе к концу недели. Ранее в этот же день он видел Каса с парочкой местных в кофейне через дорогу, куда Дин заскочил взять кофе и кекс. Они обменялись вежливыми улыбками и взмахами рук, но у Дина было мало времени, а Кас был явно занят.Так что он немного удивляется когда поздним вечером того же дня над дверью магазина весело звенит колокольчик, и в помещение входит одетый в полицейскую форму Кас. Значит, официальный визит! Сердце Дина слегка замирает от осознания этого. — Привет! Как дела? — небрежно спрашивает он. — Достаточно хорошо, спасибо! — отвечает Кас, и да, он определенно держится профессионально. Дин подавляя вздох выходит из-за стойки: — Я могу тебе чем-нибудь помочь? — спрашивает он. Кас стоит спиной к Дину, лениво осматривая товары на полках, но Дин почти уверен, что на самом деле ни один из них его не интересует. — Я узнал сегодня кое-что интересное. О тебе и твоей семье. — говорит Кас. Дин напрягается. Кас уже знает обо всех погибших супругах, уже знает, что большая часть города считает их чудаками… но не знает по какой причине. Обернувшись Кас пристально смотрит на Дина: — Они сказали, что ты практикуешь магию. И, вот оно! Дин вздыхает, и потирает переносицу, задаваясь вопросом кто мог бы проговориться об этом пикантном кусочке информации, но в конце концов это действительно не имеет значения. — Магия, хм… — бормочет он, стараясь чтобы его голос звучал ровно. — Действительно! — тон Каса не выдает его мыслей по этому поводу: — Я отмахнулся от одного упоминания об этом, но затем я порасспрашивал других, и хотя большинство из них по понятным причинам были уклончивы в этом вопросе, было достаточно понимающих взглядов, и полуответов чтобы сложить кусочки воедино. — А ты, ты веришь в магию? Дин бы так не подумал. Кас производит впечатление практичного человека, слишком сосредоточенного на решении вполне реальных проблем с которыми ему приходится сталкиваться на работе, вместо того чтобы размышлять о силах формирующих вселенную. К его удивлению Кас мягко улыбается в ответ на вопрос: — Было время когда я верил в драконов, волшебников и эльфов! — отвечает он: — Но, то как большинство здесь говорит об этом… я не могу сказать, что понимаю. Отбросив в сторону образы юного Каса с головой погруженного в фэнтезийные романы, Дин пожимает плечами: — На самом деле разница небольшая. — Ты пытаешься сказать мне, что драконы существуют?! Дин качает головой: — Нет, насколько я знаю. — Ты не ответил на мой вопрос. — А ты его задал? — возражает Дин, скрестив руки на груди. Кас нетерпеливо закатывает глаза: — Дин! Почему люди верят, что ты и твоя семья пользуетесь магией? Нет смысла больше отрицать это. Кас уже что-то подозревает, и если Дин попытается избежать этой темы, подозрения Каса будут только расти. — Потому что мы ей владеем. — говорит он. Дин с вызовом выдерживает взгляд Каса, и рад видеть удивление на его лице, как будто тот не ожидал такого смелого признания. — Вы ей владеете. — бестолково повторяет Кас: — Верно. Что ж… Он явно сбит с толку, и это странно мило. Сжалившись над ним Дин продолжает: — Я бы назвал это семейным бизнесом! Книги и знания передавались из поколения в поколение на протяжении многих лет. Он не упоминает часть о проклятии. Это не имеет отношения к делу, по крайней мере пока. — И какого рода магию? — спрашивает Кас как будто не может поверить, что действительно ведет этот разговор. — Всякую. — пожимает плечами Дин: — Ты понимаешь как люди узнали о нас? Кас хмурится и качает головой. — Потому что они приходят к нам за помощью. За исцеляющими заклинаниями, за защитными чарами, за чаями для борьбы с болезнями, и за талисманами привлечения удачи. — Если они обращаются к вам за помощью… — То почему все еще так сильно не доверяют нам?! — Дин горько смеется: — Я задавался этим вопросом годами! — Люди боятся того чего не понимают. — задумчиво бормочет Кас. — Но у них не возникает проблем когда это приносит им пользу. — натянуто говорит Дин. Кас кивает, его взгляд блуждает по залу: — А это? — он машет рукой, указывая на товары на полках: — Это тоже магия? — В некотором роде. Здесь собрана мудрость передававшаяся из поколения в поколение, и нашедшая свое отражение в этих вещах. И я отлично умею измерять травы на глаз благодаря долгой практике. В большинстве вещей есть магия, Кас, если ты хочешь увидеть ее там. — Я не уверен, что понимаю. — тихо говорит Кас: — Дин, ты знаешь, все это звучит… Дин не хочет этого слышать. Не хочет слышать как Кас отвергает то, что является такой фундаментальной частью его жизни. Он поднимает руку чтобы прервать его: — Ты спросил, я ответил. Кас делает шаг назад от холода в голосе Дина: — Я не… — Если у тебя больше нет вопросов, у меня есть дела которые я должен закончить. Это абсолютная ложь. В магазине больше никого нет, и Кас конечно знает об этом, но он достаточно любезен чтобы не ловить Дина на его мелком вранье. — Тогда я наверное пойду. — говорит он. Дин не может прочесть выражение его лица: там сложная смесь сожаления, затянувшегося замешательства, и возможно легкой грусти. — Наверное это к лучшему. — шепчет Дин отводя взгляд. — Дин… Рука Каса замирает на ручке двери когда он оглядывается на Винчестера. Полицейский сглатывает прежде чем заговорить: — Тот крем для рук который ты дал мне…он действительно очень хорош. Это своего рода «трубка мира». Может быть даже извинение. Но прямо сейчас этого недостаточно. — Мы хороши в том, что делаем. — отвечает Дин не глядя на Каса. Он слышит как за Новаком тихо закрывается дверь, и только тогда откидывает голову назад испуская долгий вздох. Разве он не говорил Сэму, что произойдет именно это? Он знал, что пройдет совсем немного времени прежде чем репутация их семьи всплывет наружу. Конечно Кас не кинулся арестовывать их обоих, но Дин уверен, что с этого момента тот будет относиться к ним с еще большим подозрением. Он также совершенно уверен, что Кас после этого никогда уже не будет смотреть на него по-прежнему. *** Кислое настроение Дина сохраняется до конца дня, делая его капризным и раздражительным. Сэм кажется едва замечает это, слишком погруженный в собственные страдания, но Бобби и Руфус просто бросают друг на друга страдальческие взгляды и не задают вопросов. Они знают, что Дин заговорит только тогда когда будет готов, и их молчаливая поддержка это все, что ему на данный момент нужно. После ужина Бобби предлагает ему немного спустить пар во дворе гаража, но Дину сегодня совсем не хочется колошматить по проржавевшему корпусу старой машины. Он отмахивается от идеи Бобби, и удаляется в свою комнату с чашкой чая, которая как он надеется, успокоит его расшатанные нервы. Он просматривает свои книги на полках: Толкина вперемешку с Воннегутом и томами заклинаний, и вздыхает. Он имел в виду то, что сказал Касу: магия есть везде, во всем! Она присутствует в романах не в меньшей степени чем в книгах заклинаний, все вместе они оказали огромное влияние на жизнь Дина. Это частичка его самого, и неприятие Каса все еще причиняет боль. Остаток вечера Дин проводит с экземпляром «Последнего единорога», погружаясь в знакомый текст пока не заканчивается чай, и ему приходится каждые несколько минут делать паузу чтобы подавить зевок. Не дочитав книгу он помечает страницу закладкой, и кладет ее на прикроватный столик, затем выключает свет. Несколько часов спустя он просыпается от звуков музыки доносящихся с лестницы. Сначала он хмурится, но довольно скоро узнает знакомый ритм, и по лицу начинает расползаться улыбка. Натянув старую толстовку на голую грудь он выходит из своей комнаты, и натыкается на Сэма в похожем наряде. Впервые за долгое время на лице его брата появляется улыбка. — «Выстрелы в темноте»?! — говорит Сэм: — Боже, сколько времени прошло?! — Чертовски много, Сэмми! — горячо говорит Дин первым спускаясь по лестнице: — Чертовски много! Кухня ярко освещена, из динамиков льется знакомая рок- композиция, а Руфус и Бобби встречают их приветственными тостами, прежде чем сделать первые глотки. Это еще одна семейная традиция Винчестеров зародившаяся несколько поколений назад: устраивать неожиданные ночные посиделки на кухне с выпивкой и весельем. В такие вечера как этот Сэм и Дин впервые пили пиво под бдительным присмотром своих дядюшек. Сегодня вечером это прекрасное напоминание о том, что у их семьи могут быть проблемы, могут быть тяготы, но это также их величайший источник силы. — Я так и думал, что ты все равно не уснешь. — говорит Бобби Сэму пожимая плечами. Сэм смеется и делает большой глоток пива: — Совершенно верно. — соглашается он: — Это хорошая идея. — Держу пари, что так и есть. — говорит Руфус проходя мимо них и бросая на стол колоду карт: — И скоро все станет еще лучше. — Только не тогда когда я выигрываю, старина! — с усмешкой отвечает Дин, занимая свое место. Когда дело доходит до покера у них вчетвером довольно равные шансы, все знают друг друга достаточно хорошо чтобы прочесть каждое моргание, каждый зевок, каждое почесывание в затылке. Это всегда делает игру интересной. Бобби слегка уменьшает громкость стереосистемы чтобы им не приходилось перекрикивать ее, и игра начинается. У Дина дерьмовые карты, но ему все равно. Он просто наслаждается знакомыми ритмами этой ночи, ритуалами которые они выработали для себя за эти годы. Час спустя Дин все еще проигрывает всем кроме Руфуса, выражение лица которого что-то среднее между озадаченностью и крайним отвращением к картам которые он вытягивает из колоды. Пиво определенно ударило Дину в голову, но это приятный гул, заглушающий все остальные мрачные мысли которые в последнее время крутились у него в голове. — С каких пор ты стал таким профи? — спрашивает Руфус, подозрительно поглядывая на стопку фишек рядом с Сэмом: — Насколько помню, прошло много времени с тех пор как ты побеждал. — Прошло много времени с тех пор как мы играли вместе. — легко отвечает Сэм. — И кто в этом виноват, а? — замечает Бобби приподняв бровь. В его голосе лишь намек на издевку, но это все равно застает Дина врасплох. Бобби ни разу не выказал никаких признаков огорчения из-за того, что Сэм нашел свой собственный путь в жизни. Он всегда был просто счастлив проводить с Сэмом столько времени сколько им удавалось урвать. Дин искоса смотрит на дядю, но Бобби кажется едва замечает, что он сказал, его внимание уже вернулось к картам. Может быть это просто пиво заговорило, решает Дин. По крайней мере Сэм не спорит. Он просто торжествующе ухмыляясь двигает к себе еще одну горку фишек, и допив остатки пива встает чтобы взять еще. Дин внимательно наблюдает за ним, но Сэм кажется в порядке — лучше чем он был в последние дни. Дин должен был бы радоваться хорошему настроению своего брата, но в последнее время он просто чертовски пессимистичен. Он знает, что хорошие времена никогда не длятся долго. Отбросив мрачные мысли он допивает свое пиво, и приносит еще по одному для себя и своих дядей. Постепенно Дин начинает накапливать свою собственную стопку фишек, к большому разочарованию Руфуса и Бобби. Конечно до Сэма еще далеко, но он неуклонно поднимается, и чувствует себя при этом довольно хорошо. Сэм однако быстро теряет свое хорошее настроение вместе со своим лидерством. Он недовольно кривится глядя на свои карты, и Дин нетерпеливо барабанит ладонью по столу. У него на руках пара валетов, и похоже он сможет выиграть этот раунд. — Ну же, давай! Пока мы все не умерли от старости! — ворчит Бобби. — Никто в этой семье не умирает от старости. — рассеянно отвечает Сэм, но затем его глаза фокусируются на Дине, и ухмылка пробегает по его губам: — Бенни было сколько, тридцать два? Дин втягивает воздух, застигнутый врасплох жестокостью в голосе Сэма. Он в шоке смотрит на Бобби и Руфуса ожидая, что кто-нибудь из них что-нибудь скажет, упрекнет Сэма за его бестактное замечание, но они оба просто посмеиваются обмениваясь веселыми взглядами. — Какого хрена, Сэм?! — шипит Дин. Сэм просто пожимает плечами: — Повышаю! — Сбрасываю! — натянуто отвечает Дин. Он швыряет свои карты на стол и шумно отодвигает стул, отворачивая лицо чтобы остальные не могли видеть насколько он покраснел. — Типично для тебя так легко сдаться. — бормочет Руфус себе под нос. — И как ты думаешь, у кого он этому научился, а? — говорит Бобби все еще смеясь. Резко оборачиваясь Дин приподнимает бровь глядя на них: — Полагаю у тех же людей, у которых я научился быть озлобленным, одиноким, выброшенным на берег развалиной! Он потрясен словами слетающими с его собственных губ, но кажется не может их остановить. Стереосистема все еще играет, Эми Уайнхаус напевает о том какая она никудышная, и Дин потирает внезапно замерзшие руки. Что-то здесь не так. Они все смеются, даже Дин, но отстраненно он думает насколько это необычно для них. Они постоянно поддразнивают друг друга, это правда, и снайперские поединки Бобби и Руфуса поистине легендарны, но в их перепалках всегда есть скрытая привязанность которая сегодня заметно отсутствует. В их словах есть что-то порочное, что-то жестокое, чего Дин никогда раньше от них не слышал, включая самого себя. Когда их смех затихает, глаза Сэма расширяются, его голова слегка поворачивается к стереосистеме: — Руби нравилась эта песня. — бормочет он. Он встает и увеличивает громкость, напевая и слегка покачиваясь в такт музыке. Бобби и Руфус смотрят друг на друга, затем оба начинают подпевать. Дин слышал как они пели раньше, и сейчас они звучат не как обычно — их голоса медленные и пугающие, более мелодичные чем обычно. Дин чувствует как по спине ползут мурашки беспокойства когда слова начинают медленно слетать с его губ, хотя он мог бы поклясться, что не так уж хорошо знает эту песню. «Я говорил тебе, что от меня одни неприятности, ты же знаешь, что я никуда не гожусь…» Когда песня заканчивается, низкий женский смех эхом разносится по всей комнате. Сэм подавляет рыдание, стереосистема с грохотом падает на пол, и музыка резко обрывается. Дин моргает, словно приходя в сознание как раз вовремя чтобы увидеть как Сэм подносит дрожащую руку к своей щеке. — Руби? — шепчет он, затем с тихим вскриком поворачивается и несется вверх по лестнице, через секунду за ним захлопывается дверь. — Что, черт возьми, только что произошло? — произносит Руфус, в наступившей потрясенной тишине уставившись на валявшуюся на полу стереосистему: — Дин? Дин не отвечает. — Мальчик, что происходит? — спрашивает Бобби. — Хотел бы я знать. — бормочет Дин. У него есть идея, но она ему действительно не нравится. — Идите спать. — устало говорит он: — Я здесь уберу. — Дин… — тихо говорит Бобби: — Мы только хотим помочь. Разница между его тоном сейчас, и тем каким он был пятью минутами ранее настолько заметна, что это только подтверждает теорию витающую на задворках сознания Дина. Он тяжело сглатывает, и отмахивается от беспокойства Бобби: — Я знаю. Но я сам справлюсь. Руфус поджимает губы, но ободряюще кладет руку на плечо Дина, проходя мимо него по пути к лестнице. Дин поддается прикосновению впитывая в себя всю силу на какую способен, и когда на кухне снова становится тихо, он медленно начинает собирать пустые пивные бутылки и складывать колоду карт. Стереосистему он оставляет напоследок. Бросив на нее задумчивый взгляд Дин прикусывает губу, и тянется к шкафу за пачкой соли, затем посыпает ею черный пластик, и погрузив его в мусорный мешок быстро выносит на свалку за домом. Холодный ночной воздух приятно освежает, и Дин поднимает лицо к небу позволяя окутать себя. Парень делает глубокий вдох глядя на погруженный в темноту дом, и ему кажется, что он видит скользящую по окну спальни Сэма какую — то тень, но как только он пытается присмотреться получше, тень исчезает. Он говорит себе, что слишком остро реагирует, но все равно проверяет Сэма перед тем как лечь спать. Его брат свернулся калачиком под одеялом, выглядя невероятно маленьким для человека его габаритов, но дышит он ровно и спокойно. Дин откидывает волосы со лба, и впивается взглядом в темный угол комнаты: — Оставь его в покое! — яростно бормочет он: — Просто…оставь его в покое. Он засыпает с низким, мрачным смехом звенящим у него в ушах.