He'd trade his guns for love But he's caught in the crossfire, And he keeps wakin' up, But it's not to the sound of birds The tyranny, the violent streets, Deprived of all that we're blessed with, And we can't get enough, no
– Ты сказала им, что я… – не договорил Хантер, нервно смотря на Луз, боясь, что кто-то может услышать, о чем они разговаривают. – Гримволкер? – незаинтересованно уточнила Носеда, попутно доставая цветной лейкопластырь из коробки, один оттуда уже был наклеен на поврежденную бровь девушки. – Не говори это так громко! – резко обернувшись на сидящих сзади друзей, Хантер двинулся вглубь ванны, рукой показывая знак тишины. Весь он был словно на иголках: заломанные брови, тревожный взгляд малиновых глаз, капельки пота на грязном потрепанном лице – это действительно не так уж сильно отличалось от остальных. Вынужденные сбежать из собственного дома, не зная, что с их родными: живы ли они, и осталось ли что-то от кипящих островов после игр коллекционера – дети выглядели не по своим годам взрослыми, усталыми и напуганными. – А ты сама, как ты держишься после того… – как можно аккуратно пытался спросить о состоянии Луз Хантер, боясь сказать что-то не то, видя, что она и без того была очень подавлена. – Путешествия в разум Бэлоса? Когда я узнала, что помогла ему найти коллекционера. Боже мой, Хантер, они меня возненавидят, – слезы проступили на глазах девушки. – Что, пфф, неет, этого не будет. Они не возненавидят тебя, – начал успокаивать Носеду Хантер, – как меня, когда узнают, что я могу быть клоном кое-кого, кто был охотником на ведьм с… с Бэлосом, – нервно улыбаясь, протараторил блондин, забегав взглядом по пространству вокруг, не зная за что зацепиться. Окончание фразы далось ему не сразу, как будто в его голове не хватало психологических травм, нанесенных Бэлосом, так еще добавился факт того, что он был клоном, созданным им же, являющимся копией его брата, с которым они охотились на ведьм. Все вместе это звучит просто ужасно, произнесенное вслух, оно приобрело еще больший масштаб, накрывая куполом с ног до головы без возможности освободиться. – Мы расскажем, когда будем готовы.
***
Can I trust what I'm given? When faith still needs a gun, Whose ammunition justifies the wrong? And I can't see from the backseat, So I'm asking from above, Can I trust what I'm given, Even when it cuts?
Поблагодарив мисс Носеду за проявленное гостеприимство и выделенное спальное место, Хантер довольно осмотрелся вокруг, все выглядело так уютно: множество маленьких светящихся шариков, будто созданных с помощью глифов света, были развешаны по всей комнате. Около маленького синего дивана рядом со спальником стоял большой потрепанный светильник. Повернувшись назад, Хантер увидел какой-то прибор, он, похоже, использовался для шитья, так казалось по причине того, что вокруг него было множество ниток и иголок. Выглядел он очень интересно, желая научиться шить еще после той ситуации с плащом, блондин был заинтересован в этой части комнаты. Тогда как большая ее часть была заполнена коробками со странными вещами – и, это, скорее всего, просто ненужный хлам. Но смотря на Гаса сейчас, можно сказать, что он был в полном восторге от этого места, это если не омрачать причинами того, почему они оказались в человеческом мире. Он без конца хватался за первые попавшиеся предметы, пытаясь понять, для чего они, предполагая им совсем причудливые предназначения. Наблюдение за ним странным образом успокаивало, словно так было всегда, что не было привычным для Хантера. Его комната была скорее спальным местом и не более того, в его жизни не было места совместным ночевкам, да что уж там – в его жизни никогда не было друзей. В один миг погас свет и притих Гас, комната больше не казалась такой приятной и успокаивающей, возможно, причина крылась в мягком освещении и людях, заполняющих своим присутствием гнетущую пустоту внутри Хантера. Давящая тишина витала в воздухе, было такое ощущение, что он снова один и сейчас лежит в своей кровати, в Императорском ковене, в сотый раз прокручивая свое еще одно провальное задание. Как и тогда поток мыслей тяжело осел в голове, не давая усталому телу забыться беспокойным сном. Разум, словно под толщей воды, был в таком вакууме и уже почти спал, но голоса внутри черепной коробки не давали полностью провалиться в царство Морфея. Невольно прислушавшись к ним, Хантера немедленно пробрала дрожь. Если Бэлос создал его, не может ли это означать, что он может делать что-то, чего сам не знает. Ведь по своей воле светловолосый долгое время не видел правды, был готов делать то, что говорят, веря, что это правильно, что это во благо людей. Нет, даже больше – он доверял императору, доверял, как думал единственному родственнику, оставшемуся у него, спасшего его из лап дикой магии, почему был готов на все, лишь бы отплатить ему за его доброту. Его сладкие речи, обещания затуманили сознание, заставив поверить в свою исключительность и важность. Вещи, что Хантер увидел в разуме Бэлоса, просто-напросто сбили его с ног, заставив увидеть все совсем не под красочным углом. И мгла, не дававшая ему видеть дальше своего носа, рассеялась. А что если он так и не выбрался до конца из этой лжи, или, может быть, все проблемы кроятся в нем? Есть ли у него на самом деле своя воля? Свои мысли? Свои поступки? Вдруг и это обман. Может ли он доверять себе? Может, никогда и не было "себя"? Как проверить это наверняка, Хантер не знает, а спросить страшно, делиться внутренними переживаниями непривычно, показывать страх непозволительно, выглядеть беззащитно небезопасно – это в его голову тоже вбил Бэлос. Теперь же эти внутренние барьеры не давали ему так просто попросить о помощи. С грудой тревожащих мыслей Хантер сжимается в комочек, не контролируя дрожь, пробиравшую все тело. Уши заложило, отчего мысли в голове стали громче, они кричали, желая услышать правду, спрашивали то, на что у блондина не было ответов. Паника все нарастала, сердце невольно быстрее застучало в груди, захватив за собой и дыхание. Страшно, так страшно. Будто разум и тело разделились на две части, и ты никак не можешь достучаться до себя. Твое "я" медленно тонет, пока физическая часть находится в огне, и они никак не слышат друг друга. По правде сказать, такое происходит с Хантером не впервые. После того как они с Луз выбрались из разума Бэлоса, и он пулей выскочил из дома совиной леди, желая лишь одного – сбежать. Поэтому Хантер несся, не разбирая дороги, пока измученно не упал в темную траву. Увиденное настолько потрясло его, что, словно наяву, перед его глазами были обломки золотистых масок, через некоторые уже успели прорасти корни деревьев; выжженные потрепанные картины, что представляли собой воспоминания Бэлоса о том, как он убивал золотых стражей, как создавал новых, а потом снова их убивал. Одного за другим их всех ждала одна судьба. И тот самый разговор: – В этом нет нужды, пока он меня слушается. Пока что он лучший образец. – Мне начинает казаться, что ты создаешь их, просто чтобы разрушать. Тебе же это нравится. Признайся! – Ты ошибаешься, собиратель. Каждый раз его предательство разбивает мне сердце как в первый. А самое главное страх того, что он следующий, что его также убьют, а потом появится еще один золотой страж, не помнящий ничего из того, что случилось. И так они никогда не смогут узнать правды, не смогут выбраться из этого порочного круга, в который загнал их Бэлос. Хантера пробрала дрожь, ему нужно убираться как можно дальше, но тело не желало слушаться, в глазах все расплывалось то ли от слез, то ли от отказавшего из-за паники зрения. Ему было страшно оттого, что сейчас он был беспомощным, не способным услышать ни звука вокруг и защитить себя в случае чего. Вот и сейчас, сколько он находится в этом вакууме, Хантер не знал. Время потеряло весь свой смысл. И, как и тогда, вытащил его из этого состояния Флэпджек – его первый настоящий и верный друг, что все то время, как почувствовал неладное, истошно чирикал, периодически клевая парня в руку. Когда нервные импульсы, в конце концов, достигли измученного мозга, Хантера резко вытянуло на поверхность, вернув душу обратно в тело, что по ощущениям было очень больно, его трясло не на шутку. Обняв себя руками, блондин сжался еще сильнее, как помимо, порядком напуганного палисмана, услышал другой голос. Громкий шум разбудил Гаса, что увидел перепуганного Флэпджека, безумно прыгающего вокруг Хантера, и его самого, скрючившегося на кровати, вследствие этого он вскочил с дивана, нечаянно при этом упав: – Хантер?! – воскликнул Гас, схватив упомянутого за плечи, отчего тот всхлипнул так, будто его ударили. – О Титан, прости, тебе больно? – Августус быстро отдернул свои руки. Да, ему было больно, тело в данный момент было очень чувствительным, из-за таких резких движений парню показалось, что его хотят ударить, отчего он, не задумываясь, подставил свои ладони, чтобы защититься, зажмурившись. Может, это было что-то сродни рефлексу, выработанному за годы воспитания Бэлосом, или оттого, что жизнь в императорском ковене не такая веселая, как может казаться, и нужно всегда быть начеку. Это также является следствием того, что Хантер так мало и чутко спит. Но он знал точно, что его реакция на такое может быть непредсказуемой. Не почувствовав ничего, светловолосый открыл глаза, дезориентированный он только спустя несколько секунд осознал, кто находится перед ним. Признав Гаса, он немного успокоился, медленно опустив руки вниз. Сам же Августус не знал, что сделать или что сказать, потому что он никогда не видел парня таким перепуганным, что даже в темноте было видно, как все его тело время от времени немного подрагивало. Тишину вновь нарушил Флэпджек, тихо чирикнув, принялся аккуратно тереться об руку Хантера. Помня эти нежные касания перьев, блондин стал на автомате проводить рукой по красной головушке, слыша в ответ усталое щебетание. Осмысленность возвращалась в его движения, он нежно посадил палисмана на свои колени, после чего птица осторожно прилегла, принимая поглаживания. Делая медленные вдохи и выдохи, Хантер потихоньку успокаивался, тревожность мелкими каплями вытекала из его тела. Все это время молчавший, Гас, наконец, подал голос: – Хантер? Все в порядке? – почти шепча, спросил Портер, больше не решаясь трогать друга. – Да, прости, что побеспокоил, – парню стало так стыдно, он не хотел никого втягивать в эти дебри. Однако еле слышимая мысль о том, что это был шанс поделиться тем, что обгладывает внутри, словно зверь, озвучить то, о чем было страшно даже думать. Но, как только что было сказано, Хантер боялся говорить такое и представить, что на это ответит Гас. Вдруг Портер посчитает его монстром и испугается, а может поймет, что он кукла без души, с которой нет смысла возиться. Однако, не спросив, никогда не узнаешь наверняка, какая у него будет реакция. Только-только зарождавшиеся слова обрываются, упав на дно желудка. Нет, он не может, что-то по-прежнему перерезает ему возможность говорить.
***
За всю ночь Хантер так и не сомкнул глаз, быть так долго наедине со своими мыслями для него было невмоготу, из-за чего раньше предрассветные часы он занимал себя чем-либо: обычно выбор падал на тренировку, пробежку или чтение книги. Однако на данный момент он не мог сделать ничего из этого, не побеспокоив никого и не зная, где находится. В те долгие часы, пока все вокруг было тихо, был только Флэпджек, что решил не спать вместе с ним, палисман находился рядом, готовый провести с ним так всю оставшуюся ночь, лишь бы его другу не было одиноко. Так они и лежали вместе, молчаливо общаясь, пока сверху не послышались голоса. Похоже уже утро. Кое-как поднявшись, Хантер нахмурился, почувствовав боль в области висок, в глаза как будто насыпали песка, что больно кололся при каждом моргании. Привыкший игнорировать боль блондин стал подниматься наверх, заворачивая на кухню, где все и собрались. Как только парень зашел в помещение, сидящие резко обратили на него внимание, кто-то даже удивленно охнул. Взглянув на Гаса, что не сводил с него внимательного взгляда, Хантеру захотелось плакать от своей беспомощности. Тогда он так ничего не рассказал, а утром притворился спящим, лишь бы не разговаривать с другом. А все потому, что ночью его хватило только на то, чтобы попросить дать ему больше времени, но, смотря на всех сейчас, светловолосый понял, что не знает, сколько его нужно. – Хантер!? О мой Титан, что случилось? – первая была Уиллоу, милая и добрая, и всегда в первую очередь беспокоящаяся о других. – Mi niño, что с тобой?! – вот и мисс Носеда испуганно воскликнула, похоже, вид у Хантера был слишком пугающий: темные и объемные мешки под глазами стали еще больше, ужасно сильно выделяясь на нездорово бледном лице – почему на фоне усталых и замученных друзей он сумел так сильно отличиться. – Mi querido, тебе нужно как минимум в душ. Луз, не могла бы ты показать Хантеру, где ванная? Я пока заварю ему чаю, – обратилась к дочке Камилла, тарахтя посудой, в поисках еще одной кружки. – Хорошо, mamá, не беспокойся, – поднявшись со своего места, девушка сказала блондину следовать за ней. После нескольких минут Хантер стоял у входа в ванную комнату, держа в руках несколько полотенец, от которых по-странному приятно пахло, и комплект чистой одежды, которую кто-то точно уже носил, но обращался с ними хозяин бережно. Не зная, заслужил ли он все это, отчего в растерянности смотрел то на одежду, то на Луз. – Если это тебе не подойдет, скажи мне, ладно? – улыбнувшись уголком губ, Носеда, мягко похлопала Хантера по плечу и ушла. Как только девушка скрылась за углом, парень бережно прижал ткань к своей груди, скрывшись в ванной.***
– Капитан, ты чего тут? Прости, тебе нужно сюда? Я долго, наверное. Извини, – выйдя из душной комнаты, Хантер чуть не врезается в Уиллоу, начиная волноваться за то, что задержался в душе, что было даже близко не так. Беспокойно смотря на подругу, наконец, замечает в ее руках… что-то. Наталкиваясь на ее встревоженные, но наполненные теплотой глаза, слышит: – Нет-нет, я жду тебя. Пойдем, – схватив блондина за руку, Парк повела его в одну из комнат. Усаживаясь на указанное ему место, Хантер видит перед собой большое зеркало, обложенное массой баночек и тюбиков, с неизвестным ему содержимым, ловит взгляд Уиллоу через стекло. – Я вижу у тебя много вопросов. В общем, эту вещь мне показала Камилла, и мне кажется, что она заколдована на то, чтобы усыплять людей и ведьм! – от ее объяснений парню не стало понятно ровным счетом ничего, но он не стал спорить с девушкой, видя ее энтузиазм. – Так, о чем это я? Ах, да, я думаю, что тебе нужно это опробовать на себе, к тому же она очень хорошо сушит волосы, и так ты не будешь сидеть и мерзнуть от мокрой головы. Честно сказать, Уиллоу не нужно было этого говорить, потому что Хантер почувствовал, будто сейчас расплачется. Она так искренне беспокоилась о его состоянии, хотела ему помочь, позаботиться о нем. Однако часть с усыплением все-таки немного беспокоила парня: "Как люди могут хранить такие опасные вещи у себя дома?" – Хорошо, я тебе доверяю, – стараясь успокоиться, проговорил блондин, ожидая ее дальнейших действий. – Это… – улыбнувшись, девушка стала перебирать те самые баночки, воскликнув, когда нашла тот, что хотела. – Тоже волшебная вещь? – хихикнув, спросил Хантер, получив в ответ довольную улыбку. – Да, может мне тогда рассказывать не надо, раз уж ты все знаешь? – пошутила Парк, видя сконфуженный взгляд блондина. – Я просто покажу. Если что фен может быть немного громким, – так вот как называется эта усыпляющая штука. Принявшись за дело, Уиллоу выдавила немного содержимого баночки на руку, немного перераспределяя его между ладонями, после чего аккуратно коснулась волос Хантера, зарывшись глубже, равномерно нанося светлую приятно пахнущую массу. Массажными движениями двигалась по голове, втирая средство в волосы. Парк расчесывала пальцами пряди, тем самым снимая их со лба, двинулась к вискам, заходя за уши, почесывая короткие волосы на затылке. В эти несколько минут Хантеру казалось, что он умер и возродился заново. Сам факт того, что Уиллоу выделяла ему столько времени и что все ее внимание было сосредоточено на нем, будоражил, но также приятно согревал внутри, отразившись красным на бледном лице и торчащих ушах. Это было так хорошо, что было так все равно. Поэтому Хантер позволил себе отдаться этому чувству, чувствуя лишь ее нежные руки в своих волосах. Поглаживания за ухом и на затылке отдавались приятной дрожью во всем теле, почему глаза блаженно закатывались, и, не удержавшись, мягко закрылись. Тело ощущалось таким легким и будто не его, но в этот раз, знаете, в хорошем смысле. Однако скоро блондин почувствовал, как Уиллоу остановилась. – Хантер, ты все еще со мной? – в ответ он заторможено кивнул, открыв сонные глаза. – Хорошо, я сейчас включу фен, не пугайся. После чего Парк, нажимая на различные переключатели, настроила нужный режим, и внезапно комнату наполнил тихий звук ветра, точно кто-то открыл окно. Потихоньку Уиллоу усилила мощность, однако, не делая ее максимальной, так как беспокоилась, как бы не перегреть горячим воздухом кожу головы друга. Вообще она боялась сделать что-то не так, видя то, каким податливым и открытым был блондин в это мгновение, отчего не хотела нарушить это небольшой момент спокойствия. Наконец, удовлетворенная температурой девушка принялась обдувать теплым воздухом волосы Хантера, помогая себе руками. Парк медленно просушивала золотистые волосы, чувствуя, что они стали немного мягче после того средства. Невольно взгляд падал на лицо блондина, отражаемое в зеркале: он был сейчас таким мягким, тая как маршмэллоу в какао, чем сегодня угостила всех Камилла. А как чудесно он хмурил брови, борясь изо всех сил с одолевавшим его сном. Некоторое время в комнате было шумно от работающего фена, но кроме этого никаких звуков больше не было, или они просто не были слышны. Увлекшись процессом и своими мыслями, Уиллоу внезапно почувствовала мягкое давление чуть ниже груди: это был Хантер, что уснул, облокотившись на нее. Титан, это было выше ее сил, в последнее время что-то странное и непонятное творилось с ней из-за этой ведьмы, что сейчас нагло использует ее как подушку. Девушке так не хотелось его будить, так как, скорее всего, парень не спал всю ночь, но так лежать неудобно, и не может же она так долго стоять (вообще-то может). Поэтому, решив дать ему немного времени, выключив фен, Уиллоу аккуратно перебирала мягкие пряди, поглаживая кожу головы, отчего Хантер неосознанно потянулся за рукой, что-то промычав. Вслед за этим звуком Парк взглянула на парня, на его расслабленные черные густые брови, редкие ресницы, прорезавший правую щеку шрам. Было так жалко будить его, но сделать это все-таки надо было. – Хантер, – девушка мягко позвала блондина, легонько потрогав его за плечо, услышав лишь его недовольное бормотание, – проснись. Почувствовав, что кто-то его шевелит, юноша недовольно открыл глаза, не понимая, что от него хотят и где находится, отчего чуть не свалился с табуретки, на которой сидел. – Аккуратнее, – потянув вслед за Хантером руки, Парк забеспокоилась, как бы он не упал. И хорошо сделала, потому что тем самым она не дала ему больно ударится об угол тумбочки, потянув его обратно на стул. – Пойдем, ляжешь в кровать, – строго, не терпя возращений, сказала Уиллоу, но в данный момент светловолосый был несколько сонным, чтобы спорить с ней. Так они и пошли: спереди Парк, а сзади Хантер, покорно следующий за ней, движимый ее рукой, что держала его, мягко тянув за собой. Юноша не видел лиц офигевающий друзей, была лишь Уиллоу, что вела его куда-то, что была словно свет в темном длинном туннеле, в котором застрял его разум. В этот момент девушка казалась ему самым прекрасным созданием на всех Кипящих островах и даже на всей Земле. Она даже побеспокоилась о том, чтобы Хантер не споткнулся на ступеньках, пока они спускались в подвал, где он и расположился. И снова блондин чувствовал, что готов расплакаться, похоже, сказалось слишком много свалившегося стресса и Уиллоу, что не переставала заставлять его ощущать себя таким чувствительным. Эмоции так и хлестали через край, но в отличие от его старой жизни, это были положительные эмоции. Начиная с Флэпджека, с которым он мог разговаривать о чем угодно, делится своими мыслями и получать на них ответ, и с появлением которого больше не было разговор с самим собой. А потом появились и остальные: Луз, Гас, Эмити и Уиллоу – и он больше не казался одиноким, рядом с ними блондин не ощущал себя чьей-то подобией, искусственно созданной личностью. С ними был настоящий Хантер, что не прятался за маской язвительности: неказистый, наивный, неуверенный в себе, сомневающийся, стеснительный и всем сердцем желающий быть полезным и нужным. Эта мысль поразила парня: "Как я раньше этого не понимал…" Бэлос не мог полностью создать его, не мог напрямую докоснуться до мыслей и чувств, лишь меняя их своими сладкими или резкими речами. И, когда юношу больше не связывало служение Бэлосу, когда он перестал гнаться за его одобрением, появился настоящий "он", что всегда был с ним, нужно было лишь его разглядеть за слоем того мрака, что покрыл его император. Его характер, мысли и чувства не ощущались чужими, как было раньше. Сейчас Хантер это понимал, несмотря на то, что он дошел до такого вывода сегодня, это не избавит его разум от сомнений завтра, они еще долго будут с ним, все это никуда не исчезнет само по себе. Но эта мысль – важный шаг к тому, чтобы избавиться от того, что изгладывает изнутри, от психологических травм, нанесенных Бэлосом. Ввиду того, что юноше не давали общаться с другими рекрутами, парень стал одиноким, закрытым и запутавшимся. Вот почему он не мог понять всего этого, просто-напросто одного его было недостаточно. И зная, как тяжело может быть, когда есть только ты и больше никого, Хантер почувствовал такую благодарность к ведьмам и людям, что остаются с ним, что не бросили его. Глаза невольно налились слезами. – Хантер, что случилось? – воскликнула Уиллоу, увидев дрожащего блондина, отчего сердце беспокойно забегало ходуном. – Спасибо, Уиллоу. Спасибо вам всем, – ему предстоит большая работа, но юноша знает, что не один, и сейчас блондин просто плакал, выплескивая боль и благодарность, сомнения и радость, печаль и любовь. Не став спрашивать, за что он всех благодарит, Парк коснулась бледного плеча, будучи неуверенной в том, стоит ли ей сейчас его трогать, уйти или остаться. Хантер же все решил за нее, уткнувшись ей в грудь, неуверенно схватив за бока. От такого девушка несколько опешила, пока она несколько секунд переваривала то, что произошло, блондин, по-видимому, смутившись своего порыва, стал отстраняться. Однако Уиллоу не позволила, притянув парня обратно, успокаивающе поглаживая по подрагивающей спине, кладя его руки на свою спину. Сначала были слышны тихие всхлипы да дрожащие вздохи, однако с течением времени юноша становился громче, как волна, что постепенно набирает скорость и силу, после чего обрушивается всей своей мощью на спокойный берег, поднимая кучу пены. А Хантер, будто путник на хлипкой лодке, что попал в ловушку разозленной стихии, изо всех сил стараясь выжить, но в конце концов захлебывается водой, опускаясь на морское дно... Погодите, но что это за звук, похожий на стук: "Тудум-дум, тудум-дум", – он был где-то рядом, но был еле уловим. Сосредоточившись на нем, Хантер стал дышать ему в такт, двигаясь за ним, пытаясь его поймать, двигал головой, пока, наконец, он не стал четче. Это был такой приятный звук, вкупе с ласковыми поглаживаниями по голове, мягкостью, которая, казалось, оплела все тело, крепких ладоней на спине – это подействовало успокаивающе, заставляя сходить слезы на нет. На место этого вернулось осознание: он почти лежал на Парк, этот звук похоже ей же и принадлежал – Хантера словно окатили холодной водой, так резко он отскочил, густо покраснев. – И-иззвини, У-уиллоу, я не знаю, что на меня нашшло, – заикаясь, пробормотал блондин, опустив взгляд в пол. – Хантер, посмотри на меня, – твердо позвала Парк. Парень медленно поднял взгляд, не желая встречаться с зелеными, точно молодая трава, глазами подруги, зацепился за мокрую и скомканную кофту: – О Титан, твоя одежда вся промо… – Хантер, – перебила парня Уиллоу, – посмотри на меня, – попросила она, видя как его уши стыдливо опустились, но взгляд заплаканных глаз он все же поднял. – Все хорошо! Тебе это было нужно, не стыдись своей слабости, это не делает тебя хуже. Ты большой молодец, хорошо? Как ты себя чувствуешь, мм? – приблизившись к Хантеру, заправив лезшую на лицо золотистую прядь за ухо, нежно сказала Парк. – О, Флэпджек, и ты здесь! Давай помогай мне, – отвлекшись на прилетевшего палисмана, попросила девушка. Не понимая, с чем ей нужно помочь, но все-таки присоединившись к ней, птица мягко опустилась на голову светловолосого, ласково защебетав. Раскрытыми от удивления глазами блондин следил за Уиллоу и не мог поверить тому, что она не злится за то, что он использовал его кофту в качестве платка, а ее саму, как подушку, но еще больше – Парк сказала, что он молодец, похвалила его за это. Похвалила за то, что он устроил тут потоп! И смотрела так по-доброму и так искренне улыбалась ему, всему такому заплаканному, помятому и красному. Так еще и Флэпджек присоединился к ней, чирикая успокаивающие и поддерживающие слова. В голове Хантера не укладывалось происходящее, сколько раз он слышал добрые слова можно посчитать на пальцах одной руки, не обвинение в слабости, не заезженное: "Я разочарован тобой, Хантер", – а беспокойство и заботу. – Титан, Уиллоу, прекрати, иначе я снова расплачусь, – тихо засмеялся блондин, прикрыв на секунду уставшие глаза. – Ты милый и заслуживаешь любви, поэтому я не собираюсь прекращать, и поэтому тебе придется это все принять, – сверкая улыбкой, продолжила девушка, очаровательно прыснув над вновь порозовевшим юношей. – Так, ну а теперь скажи мне, как ты себя чувствуешь. Сейчас он чувствовал себя так, как не чувствовал наверное никогда, это спокойствие, эта легкость, эта радость, эта особенная нежность, что вызывала в нем Парк – все гармонично смешалось воедино, заполняя собой всю грудную клетку. – Хорошо, я чувствую себя так хорошо, спасибо тебе! И тебе Флэпджек! – широко улыбнулся Хантер, обнажая зубы и очаровательный промежуток между верхними резцами, рукой касаясь палисмана на своей голове. – Я рада, – его улыбка выглядела такой искренней, он сейчас будто светился, отчего и Уиллоу чувствовала, что сегодня она сделала все правильно. – Но тебе все-таки нужно немного поспать. Ты не устал? – Да, я немного устал, и, кажется, моя голова болит… – как, оказывается, легко говорить то, что думаешь. – Тогда ложись, я принесу тебе воды, – намекая на то, что у парня еще и обезвоживание после всех тех пролитых слез, поднялась Уиллоу. Когда вода была выпита, а Парк ушла, Хантер с легкой душой и сердцем быстро уснул, не переставая улыбаться.Get in line with the things you know Feel the Pain Feel the sorrow Touch the hurt and don't let go Get in line with the things you know Learn to cry Like a baby Then the hurting won't come back