WINGS

      Чонгук выключил компьютер, когда на улице уже занимался рассвет. Он тихонько потянулся, вытянув руки вверх, затем сцепил ладони в замок над головой и покосился на комок в одеяле справа от себя.       Чимина даже не было видно — торчала только светлая прядка волос, а сам он будто спрятался в его постели от всего мира. Не нужно быть детективом — вчера с ним что-то произошло. Но, вероятно, Пак не доверял Чонгуку в той степени, чтобы откровенничать, однако всё же пришёл. И попросил побыть с ним… Чонгук поймал себя на мысли, что просто не в силах отказать, учитывая в каком состоянии Чимин предстал на пороге.       Он был напуган, расстроен, но… не шокирован? Являлось ли это состояние последствием ссоры с Лиамом? Наверное, узнай Чонгук, что его гипотетическая девушка изменяет с кем-то другим, он бы рвал и метал? Даже если он чего-то не понимает в однополых отношениях, их суть дела не меняет: любишь кого-то, и готов делиться с другими? Бред…       Несмотря на сложности с графиком и бесконечной работой, не было ни дня, чтобы Чонгук не пытался анализировать ситуацию, в которой оказался. Злость на Лиама давно прошла — ему было плевать, что тот думает, но вот Чимин… с ним не хотелось быть резким.       Когда Чонгук узнал шокирующую правду, жгучая, концентрированная злоба будто проела в груди дыру, выплёскиваясь наружу, и он не собирался ранить этим Пака.       Вместо этого он взял паузу и принялся наблюдать за общением Чимина и Лиама, хоть это и было отвратительно, ведь теперь каждая улыбка Моргана выглядела лживой и отвратительной. Однако то, как смотрел на него Пак, начисто лишало Чонгука шанса на высказывание правды.       Выдай он обо всём напрямую — Чимин бы ему попросту не поверил. И вероятнее всего это уничтожило бы их доверие… и дружбу, а терять всё это Чонгук не хотел. Здесь требовался куда более осторожный подход, возможно, долгие разговоры, в которых парень не был силён от слова совсем…       С выходом нового альбома у них появилось чуть больше времени на долгожданный отдых, к тому же вплоть до релиза они почти сутки напролёт находились вместе. Видимо, использовав день рождение, как оправдание, Чимин сбежал, чтобы увидеться с Лиамом наедине.       Между ними что-то произошло, но Чонгуку оставалось только гадать, что именно или попытаться вывести Пака на разговор, использовав весь свой запас тактичности и терпения, которых всегда было мало.       Чонгук закусил губу, тихонько выбираясь из-за стола. Ему было жутко от мысли, что Пак будет переживать всё… в одиночку. Особенно, если узнает правду.       Но лучшим, что он мог сейчас — было просто находиться рядом.       Он наскоро умылся и почистил зубы — спать не хотелось, хотя Чонгук был уверен, что вырубится днём после такого марафона. Подарок, который он приготовил для Чимина, не было возможности вручить вчера, так как он не хотел этого делать при всех.       Но сегодня была суббота — целый выходной, немыслимый, с учётом последнего напряжённого месяца работы без продыху. Чонгук рассчитывал, что ребята проведут его за ленивым ничегонеделанием.       Он вернулся в комнату, и тихонько хохотнул, заметив, что Намджун успел перевернуться на спину и зычно храпел. Чимин лежал с открытыми глазами — ожидаемо, но смешно, поскольку он до сих пор спросонья не понимал, где находится.       — Доброе утро, — Чонгук сел на краешек кровати, похлопав Пака по одеялу.       Тот перевёл на него заспанный, озадаченный взгляд.       — Что я тут делаю? — хриплым голосом уточнил он.       — Ты переехал. Сказал, что в моей кровати уютнее, а я буду ютиться на полу.       — С ума сошёл? — Пак принялся усиленно тереть лицо ладонями.       — Серьёзно, припёрся ко мне посреди ночи, узурпировав постель, и вырубился, аки младенец, — Чонгук улыбнулся, наблюдая за реакцией Чимина.       Тот, наконец, отнял руки от лица и посмотрел на него куда более осмысленно. Разумеется, сводить всё в шутку было легче для обоих — Пак многое держал при себе, в особенности то, что касалось чувств.       — Прости, — он вздохнул, — я пойду к себе, досплю…       Когда он попытался вылезти из-под одеяла, Чонгук ловко схватил подарок со стола и положил прямо перед ним. Всего лишь два листика бумаги.       — Что это? — Пак озадаченно уставился на мелкий шрифт. — Билеты?       — Я не успел тебя поздравить, — Чонгук кивнул. — Это мой подарок. Не идёт в сравнение со свитером от Gucci, но…       — Где ты их достал? — Чимин выпучил глаза и прикрыл рот ладонью, бросив взгляд на постель Намджуна. Храп не прервался, поэтому он продолжил, но чуть тише. — То есть… откуда ты знаешь про…       — Этого танцора? — Чонгук не мог скрыть, что наслаждался реакцией. Ночи, проведённые в поиске информации, а также изучение исполнителей современного танца того стоили. — Я прочитал в интернете. Слышал, что он занялся постановкой известного балета и добавил в него элемент современного танца. Думал, тебе будет интересно такое посмотреть. К тому же я сам… не против сходить. В образовательных целях, разумеется.       Он широко улыбнулся, наблюдая за реакцией на лице Чимина. Тот потрясённо разглядывал билет, едва заметно шевеля губами. Словно ребёнок, получивший долгожданный подарок и всё ещё не верящий своему счастью, он, наконец, поднял взгляд на Чонгука.       — Это сегодня… вечером.       — Реально, — согласился тот. — Они будто знали, что у тебя день рождения, правда?       — Обалдеть… — Чимин прикусил губу. — Я очень хочу сходить!!!       — Это же круто! — Чонгук оживился, поднявшись с кровати. — Пошли завтракать.       Пак осторожно отложил два билета обратно на стол и выбрался из постели. Его волосы смешно торчали во все стороны, а сам он находился в крайней степени растерянности и… радости. На контрасте с состоянием, в котором он пришёл вчера, наблюдать такие перемены было приятно.       — Ты совсем не спал, — утвердительно заметил Чимин, покосившись на Чонгука.       — Попозже лягу, — тот буднично махнул рукой. — Зато я прошёл игру. Потом ведь не будет времени.       — И чем всё закончилось? — они тихо вышли на кухню, и Чонгук принялся увлечённо повествовать о спасении галактики, доставая продукты из холодильника.       Чимин умел слушать — это была черта, которую отчаянно хотелось себе, но у Чонгука сохранялись проблемы со вспыльчивостью. До сих пор, как бы он ни старался, не всегда получалось понять собеседника, не срываясь в оценочные суждения на полпути.       Возможно, Чимину не было так уж любопытно, в чём заключалась суть какой-то там компьютерной игры, но он уважал интересы Чонгука, а тот в свою очередь хотел научиться уважать его хобби тоже.       — Погоди, то есть ты сделал выбор в пользу объединения человечества и машин, а потом умер? — Чимин замер с ложкой риса, поднесённой ко рту.       — Я же говорю, были варианты уничтожить все машины к чертям и оказаться в каменном веке или самому стать такой машиной.       — И всё равно во всех случаях ты умираешь? — Пак всё-таки проглотил рис и принялся задумчиво жевать.       — Во всех, — согласно кивнул Чонгук.       — Несправедливо… Тащишь за всех, а в конце один выбор — умереть за них же, но разными способами.       — Это же игра.       Чимин покачал головой и принялся собирать тарелки со стола. Его настроение поменялось за доли секунды — Чонгук уловил это по глазам, но не знал, как спросить, в чём дело. Никто ещё не проснулся — у него было время начать разговор, но от собственного бессилия хотелось выть.       — Может… в магазин сходим? Или прогуляться в парк? — в отчаянии выдал он.       Хотелось занять Пака, стереть это потерянное выражение лица, с которым тот мыл тарелки, задумчиво уставившись в раковину.       — Поспи лучше. Вечером же выступление, — он словно ожил на долю секунды и слегка натянуто улыбнулся.       Чонгук действительно ощущал усталость — после сытого завтрака тем более. Веки словно налились свинцом, а во всём теле наконец ощущалась давно забытая вчерашняя усталость.       — У тебя что-то болит? — серьёзно спросил он, поднявшись из-за стола.       — Нет! — удивлённо воскликнул Чимин, скомкано прибавив, — почему ты спрашиваешь?       — Выглядишь… — Чонгук замялся, испугавшись обидеть. — Погрустнел будто…       — А… — Пак принялся с усердием вытирать тарелки сухим полотенцем. — Всё в порядке! Не переживай! Главное выспись, у нас впереди очень интересное шоу! Ты читал, о чём сюжет оригинального балета?       — Нет, — Чонгук незаметно спрятал ладони в карманы и сжал их в кулаки с досады. Чимин менял тему… постоянно, если не хотел что-то обсуждать.       — Я найду тебе краткое содержание, иди поспи, — Пак казался непреклонным и бодрился сильнее обычного — у Чонгука словно не было шансов.       Он вернулся в комнату, застав сонного Намджуна в постели, копающегося в мобильном.       — Ты спать? — он удивлённо покосился на парня, когда тот забрался под одеяло.       — Да.       — Опять играл всю ночь? — лидер задал риторический вопрос, но хотя бы не ворчал, ведь сегодня у них был официальный выходной.       — Намджун-хён, — спустя некоторое время Чонгук всё же высунул голову из-под одеяла.       — А? — тот отвлёкся от экрана телефона.       — Что бы ты сделал, если бы узнал нехорошую правду о… знакомом.       — Смотря что, — Намджун отложил телефон на подушку и повернулся к Чонгуку.       — Ну… к примеру если это может повлиять на другого человека, который… важен.       — Тогда нужно исходить из ситуации насколько это серьёзно и достоверно.       — Вполне достоверно, — Чонгук прикусил губу. — Представь, что ты увидел это своими глазами.       — Полагаю… после такого нужно решить, давать ли этой правде огласку? — осторожно уточнил Намджун и слегка нахмурил брови. — Чонгук, что-то случилось?       — Я бы не сказал, что это катастрофа… вселенского масштаба, — медленно ответил тот.       — Значит, от правды может кто-то пострадать, — утвердил лидер, и парень кивнул.       — Более того… если я скажу это человеку, он мне скорее всего не поверит и обидится.       — Если эта правда настолько неприятна, то такой исход вероятен, — Намджун почесал взлохмаченную голову. — Чонгук-и, пожалуйста, не темни. Я же сонный!       — Я просто не знаю, как быть, — парень перевернулся на спину и уставился в потолок. — Со мной никогда такого не было. Я прекрасно понимаю, что молчать плохо, но и сказать в лоб — боюсь!       — Почему?       — Потому что после этого мы скорее всего перестанем общаться…       — Ты собираешься кого-то обвинить? Ты поссорился с кем-то из ребят? Тут ночью был Чимин? — Намджун засыпал его вопросами.       — Да, то есть... нет! — Чонгук начал отвечать на один вопрос, но запнулся на втором, оторвал голову от подушки и ошалело уставился на лидера.       — Я крепко сплю, но слышал, как он приходил. Так что случилось? Это с ним как-то связано?       — Пожалуйста, не всё сразу… — взмолился Чонгук, зажмурившись.       — Эй, помнишь, о чём мы говорили? Никто, ничего не тащит в одиночку.       — Я знаю! Просто… дай время. Мне надо сделать это самому… — Чонгук замолчал, так и не открыв глаза, ожидая, что Намджун будет его ругать.       — Ладно… — тот тяжело вздохнул. — Но… если наступит пиздец, отвечать придётся всем.       — Поверь мне, я знаю.       Судя по звукам, лидер встал с кровати и прошёл к шкафу. Чонгук постарался сделать вид, что спит, мысленно следя за чужими сборами. В голове творился самый настоящий апокалипсис. Не так он планировал провести день рождения Чимина… Не в состоянии внутренней борьбы, опасаясь за каждое неверно сказанное слово. Не наблюдая растерянность Пака и этот жуткий взгляд, направленный в никуда.       Чонгук всё-таки уснул, а проснулся уже от дикого взрыва хохота. Кажется, разговоры доносились с кухни.       Он протёр глаза, схватил мобильный в страхе, что мог проспать, но затем сообразил, что Чимин видел время начала мероприятия и вряд ли дал бы ему валяться в постели за час до начала. У них было время в запасе.       Убедившись, что все ребята на кухне, Чонгук незаметно прошмыгнул в душ и привёл себя в порядок. В голову запоздало пришла мысль, что ему нечего надеть — костюмы компания регулярно забирала в химчистку, но потом привозила не в общежитие, а в студию. Разве на балет, пускай и современный, можно ехать в джинсах и свитере?       Погружённый в эти мысли, Чонгук вышел на кухню к остальным.       Чимин улыбался — это было первое, что он заметил. Тэхён сидел рядом с ним и что-то увлечённо рассказывал, а остальные занимались кто чем.       — Эй, Чонгук-и! — Сокджин помахал ему рукой. — Чимин-и говорил, что у вас культурная программа!       — Типа того, — тот кисло поморщился.       — А почему нас не позвали? — Тэхён обиженно надул губу.       — Это подарок, балбес, — парировал Сокджин. — Чонгук-и подарил нашему Чимин-и билеты на балет!       Остальные задорно заулюлюкали — удивительно, но Юнги улыбался тоже. Видеть его в таком состоянии было редкостью, и Чонгук даже на мгновение залип, не ответив на подкол.       — Вы наденете смокинги? — поинтересовался Хоби. — Там будет красная дорожка?       — Это не церемония вручения Оскара! — Намджун усмехнулся и полез в холодильник.       — Йа, не трогай йогурты, это мои! — завопил Сокджин и вступил с ним в нешуточную перепалку.       — Чимин-и, — Чонгук выразительно указал тому на дверь и вышел в коридор, дожидаясь, когда Пак проследует за ним.       — Что случилось? — тот оживился, выбегая следом.       — Одежда. Это серьёзно, — отрывисто и взволнованно протараторил Чонгук. — У меня нет костюма, кажется. Да и все ботинки не классические…       — Не волнуйся ты так! — Пак заливисто рассмеялся. — Обычно на билетах или пригласительных указывают дресс-код, если он есть. Тут всё гораздо проще, да и сам концертный зал обыкновенный. А мероприятие не такое уж официальное. Выдохни и надень, что тебе нравится.       У Чонгука отлегло от сердца — он выбрал чёрную водолазку и джинсы в тон, чтобы сочетались с кожаной курткой и ботинками на грубой подошве. Чимин назвал этот прикид байкерским, а сам надел всё светлое — брюки и свитер с пальто, в результате чего над ними вдоволь потешались мемберы из-за схожести с ангелом и демоном.       Вырваться из общаги вдруг стало насущной необходимостью — лишь когда они уже сидели в машине Чонгук расслабленно выдохнул.       — Прочёл, то что я тебе прислал? — поинтересовался Пак, расположившийся на сиденье рядом.       — А, точно, сюжет! — Чонгук уцепился за возможность сосредоточить мысли на чем-то постороннем и погрузился в изучение.       Он отвлёкся, заметив, как Чимин к чему-то принюхивается и разнервничался, что слишком сильно надушился. Поймав его взгляд, Пак широко улыбнулся.       — Я планирую стащить у тебя этот одеколон, Чон Чонгук! — игривым тоном заметил он.       — Почему это? — парень немного растерялся.       — Это преступление, так вкусно пахнуть, — он отвернулся к окну. — Читай-читай.       К моменту, когда они добрались до концертного зала по вечерним пробкам, Чонгук уже знал сюжет вдоль и поперёк и буквально засыпал Чимина вопросами.       Европейский балет был для него в такую новинку, что Пак ухохатывался с некоторых своих пояснений. Однако он всё же терпеливо делился всем, что знал.       Выступление вот-вот должно было начаться — они чуть не опоздали. Их впустили через служебный вход — ещё один бонус, учитывая, что Чонгук предупредил о желании сохранять инкогнито при покупке билетов. Места подобрали подходящие — балкон с отдельным выходом к лестнице. Идеально, если захочется сбежать.       Это вдруг напомнило ему какой-то старый шпионский фильм.       — Знаешь, когда-то бабушка водила меня на балет. В Пусане, — вдруг тихо сказал Чимин, усевшись в кресло.       С балкона открывался роскошный вид на основную сцену, но общий свет ещё не горел, и зал был погружён в таинственный полумрак.       — Сколько тебе было лет? — шёпотом уточнил Чимин.       — Шесть, наверное. Я постоянно ёрзал в кресле и донимал бабушку, которая взяла с собой подружку. Они беспрерывно шикали и делали мне замечания. Поэтому я не выдержал и когда начался балет громко поинтересовался, будут ли они уже петь или нет.       Он тихо захихикал, и Чонгук прыснул со смеху.       — Я такого спрашивать не буду, не беспокойся, — он перевёл дух, представляя, как бы это выглядело. — Но от твоих пояснений не откажусь.       — Будь спокоен, — Чимин перевёл взгляд на сцену, на которой зажёгся первый софит. — Я всё тебе объясню.       Впрочем, Чонгук опасался зря — большую часть событий он объяснил сам себе ещё во время просмотра. За три часа они переговаривались лишь во время антракта — и даже тогда он просто рассыпался в восторгах, с замиранием сердца следя за происходящим на сцене.       Это было что-то невообразимое — движения танцоров, сложные, резкие, зачастую такие, словно перед ним не разные люди, а одно существо со множеством рук и ног, переплетённых между собой.       Чонгук знал, насколько это сложно — Чимин показывал ему некоторые движения, но многое из увиденного теперь хотелось повторить. Он чувствовал, как актёры говорят с ним через музыку, почти до мурашек на затылке. Сюжет, разумеется, был мало связан с оригиналом и удивил даже Чимина, который под конец сидел, зажав ладонью рот в немом восторге. Когда актеры вышли на сцену все вместе, он подскочил со стула и принялся свистеть, засунув в рот два пальца.       — Вау, — Чонгук и сам никак не мог отойти от впечатления. Он даже рефлекторно пытался двигать рукой, запоминая некоторые танцевальные связки       — Вау, — согласился Чимин, переводя на него взгляд. — Спасибо, что привёл меня сюда.       — Я сам обалдел… Это было очень круто.       Пак достал из кармана мобильник, мазнул пальцем по экрану и слегка нахмурился. Что-то словно щёлкнуло у Чонгука в мозгу в этот самый момент. Он совсем не хотел ехать домой и чувствовал, что Чимин тоже. Это было настолько ярко, словно впечатления от выступления плавно перетекли со сцены прямо к ним под кожу.       — Что думаешь насчёт барбекю? — Чонгук улыбнулся, поднимаясь с кресла и разминая затёкшие ноги. — Барбекю и пива.       — Ты приглашаешь меня в ресторан? — к счастью, он оказался прав, Чимин спрятал мобильник в карман и заинтересованно уставился на него, вопросительно изогнув бровь.       — Ну… Мы вроде прилично одеты. Давай погуляем на всю катушку, — Чонгук открыл перед ним дверь. — Я угощаю.       — Очень великодушно с твоей стороны Чонгук-щи, — Чимин загадочно улыбнулся, проходя мимо. — Ещё немного, и я решу, что ты повёл меня на свидание.       Чонгук запнулся, выходя следом. К щекам резко прилил сильный жар, в голову ударила шальная мысль «и что с того?». Вместо погружения в себя наверное куда лучше провести время, сходив на балет и в ресторан?       — Что с того? — переспросил Чимин, спускаясь по лестнице первым.       Чонгук похолодел от осознания, что выпалил это вслух. Впрочем, отступать уже было некуда, и он решил быть храбрым до последнего.       — Поведу тебя в ресторан, а потом по магазинам. Куплю всё, что попросишь.       — Слишком роскошно, — Чимин закинул голову назад, заливисто хохоча.       — Могу и цветы купить, но не знаю, какие ты любишь.       — Те, которые не продаются в букетах, — услужливо пояснил Чимин.       — Например? — они вышли на свежий воздух.       — Например, вишня, — Пак первым подошёл к машине. Водитель включил фары и кивнул им в приветствии.       — Но она будет цвести только в апреле… — озадаченно пробормотал Чонгук, впрочем, успев заметить, что Пак стоит возле двери, и открыл её первым.       — Йа, ты это специально? — Чимин снова рассмеялся.       — Ну, цветы же тебе никак не купить! — Чонгук улыбнулся, ощущая, как подкашиваются ноги.       Наверное, сказывался недосып. Или просто радость, что они в кои-то веки могут бездельничать.       — Значит, поедем смотреть цветение вишни в апреле, — сказал он, когда оба устроились в тёплом салоне.       — Чёрт возьми, что ты творишь! — Чимин решил подыграть. — Но ты забыл про первый снег! Как же не любоваться первым снегом?       — Ах да… по прогнозам он должен выпасть в начале декабря, я буду следить за метеорологической сводкой, чтобы вовремя дёрнуть тебя на улицу.       Он отвлёкся, сообщив водителю, чтобы тот подбросил их до ближайшего мясного ресторана. Они не знали, что им понравится, и всецело положились на чужой вкус.       — А сто дней отметим в конце января, — пробормотал он, и Чимин прыснул со смеху.       — Ты ведешь меня на первое свидание или мы уже встречаемся? — он вытер глаза от слёз одной рукой, а другой пихнул Чонгука в бок.       Тому тоже сделалось весело. Это было куда лучше, чем бесконечное обсуждение работы и репетиции. Чимина вроде никак не задевала их игра, к своему собственному удивлению Чонгука тоже.       — Смотри, какая красивая фотозона, — Чимин прервал его мысли, указав в окно. — Я иногда жалею, что потерял возможность просто так погулять по городу…       — Из-за вероятности, что тебя узнают? — уточнил Чонгук, провожая взглядом какую-то невероятную световую инсталляцию.       — Теперь это может быть опасно, — кивнул Пак, вздыхая. — А я мечтаю попутешествовать в одиночку.       — Ну, ещё появится возможность. Куда бы ты хотел?       — В Японию, — у Чимина буквально загорелись глаза. — Погулять по торговым улочкам Токио, посмотреть Диснейленд… Самому. Без кучи операторов вокруг. Попрактиковать японский, который я уже позабыл.       — Я, кстати, тоже, — Чонгук усмехнулся, вспоминая, как они с Чимином вместе ходили на дополнительные.       — Получилось бы чудесное путешествие, — Чимин прикрыл глаза, блаженно улыбаясь.       — Ребята, есть вариант с японской говядиной! — крикнул им водитель. — Здесь недалеко!       — Везите! — Чимин хлопнул ладонями по ногам.       Чонгук молча улыбнулся и отвёл взгляд, уставившись на проплывающие мимо дома. Он будто отключался — мира вокруг во всём его многообразии не существовало. Ничего, кроме собственных желаний — вкусно поесть, выпить и повеселиться с Чимином — у него не было.       — Потрясающее ощущение, — тихо пробормотал он, прикрывая глаза.       — Эй, соня, — кто-то едва ощутимо, но нежно провёл по его щеке. — Отрубился за минуту. Мы уже приехали.       Чонгук тряхнул головой, моментально приходя в себя и схватился за дверную ручку. Водитель припарковал машину возле небольшого пятиэтажного здания, сплошь увешанного разнообразными вывесками. Ресторан с пресловутой говядиной располагался на пятом и имел выход на крышу. Сейчас, наверное, закрытый из-за погоды, но всё же. Чонгук любил подобные места, сверху могла открываться красивая панорама улицы, плюс вытяжка всегда работала лучше.       Им подобрали уединённый столик в самом углу за высокой цветочной кадкой. Хозяйка услужливо порекомендовала лучшую часть туши и предложила панчханы на двоих. Хозяин быстро принёс несколько бутылок холодного пива. Они принялись ждать, когда им принесут мясо, и Чонгук разлил пиво по стаканам.       — Выпьем? — предложил Чимин, поднимая свой.       — Давай, — Чонгук отсалютовал ему. — За тебя. С днём Рождения, Чимин-хён.       — Как официально! Я сейчас подавлюсь! — Чимин рассмеялся, выпивая. — А вообще, — он вытер губы салфеткой. — Большое спасибо тебе.       — Да не за что… — Чонгук сделал на несколько глотков больше, так как его мучила странная жажда.       — Ты сделал этот день для меня… — голос Пака дрогнул.       — Извини, что вчера не получилось поздравить, — Чонгук сощурился, наблюдая за чужой реакцией.       — Да брось, это мне надо извиняться, что я так сбежал… — Пак не смотрел ему в глаза и вертел между пальцами стакан с недопитым пивом.       — Ну… у тебя были на то причины, — осторожно начал Чонгук, мысленно собираясь с духом и вешая себе на рот молнию, чтобы не сболтнуть лишнего, будто в мультиках.       Чимин вздохнул и закусил дрогнувшую губу.       — Причины… — проговорил он, словно пробуя слово на вкус. — Да. Я немного наглупил.       — Ты? — Чонгук вскинул брови. Ему пришлось спрятать руку под стол и ущипнуть себя за бедро. Сохранять спокойствие было физически сложно. Ладони вспотели, по спине градом катился пот.       — Я кое о чём жалею, — Чимин говорил очень нехотя, выдерживая невозможные паузы.       Им уже успели принести мясо — из-за напряжённого молчания хозяйка принялась заполнять тишину своим собственным весёлым щебетом. Включила газовую плитку, наладила вытяжку и даже уложила на решётку несколько кусочков мяса.       — Хорошего вам вечера! — видимо, осознав, что ничего не добьётся от двух напряжённых господ, она откланялась, на всякий случай указав на кнопку вызова официанта.       Чонгук допил пиво и открыл следующую бутылку. Чимин взял палочки и начал переворачивать мясо, но сделал это неумело — кусочек отскочил на тарелку и с неё прямо на пол.       — Ой… — он взял салфетку и поднял его.       — Чимин-а… — Чонгук всё-таки не выдержал. — Что-то не так с Лиамом?       Того словно ледяной водой окатило. Они встретились взглядами, и парень отметил, что лицо Пака мгновенно сделалось белым, как мел. Он задержал зрительный контакт, словно оценивая Чонгука в качестве собеседника, а затем напряжённо выдохнул.       — Я не знаю, — его ответ поразил.       — В смысле ты не знаешь? Да на тебе лица нет! Он тебя обидел?! — последнее было сказано чуть громче, чем Чонгук рассчитывал. Он осёкся.       — Нет. Я просто… Не знаю, — Чимин снова уходил в отрицание. Будто прятался куда-то глубоко в себя.       Чонгуку представлялось, что где-то в душе человека напротив есть целая комната, скрытая от других, в которой творится невесть что. Может, ураган или цунами. Может, Пак уходит туда, кричать, чтобы никто не слышал. Или того хуже — плакать.       — Послушай… — Чонгук сделал несколько глотков из бутылки. — Только, пожалуйста, прими мои слова не как оскорбление или шутку…. Хорошо?       — О чём ты? — Чимин словно очнулся от какого-то наваждения, снова устанавливая зрительный контакт.       — О Лиаме, — произносить это имя вслух было также противно, как и всё, что Чонгук собирался сказать после. По разным причинам. — Он не тот, кто тебе нужен. Серьёзно. И ты это знаешь, Чимин-а.       — Откуда ты знаешь… что мне нужно? — после некоторой паузы спросил Чимин.       Этот вопрос был подобен резкому удару поддых, от которого обычно спирало дыхание и темнело перед глазами. С той лишь разницей, что у Чонгука просто участилось сердцебиение. Цвета вокруг стали безумно, до отвратительности резкими.       — Потому что я вижу, какой ты, Чимин-а. Нервный, раздражительный, не щадящий себя по любому поводу. Будто надеваешь маску, ведешь себя так, как он хочет видеть. Ты другой со мной… — он запнулся и поправил себя. — Ты другой с нами. Я прошу, не воспринимай мои слова, как оскорбление. Я говорю искренне, потому что волнуюсь за тебя.       Эмоции на лице Чимина сменялись, словно тени, одна за другой. Непонимание, недоверие, злость или обида, а потом досада… Чонгук уловил с десяток, и его голова буквально закипела от обилия собственных чувств, которые тоже хотелось выразить. Он пытался, но выходило совсем не так, как ему бы хотелось. Однобоко. Криво…       — Возможно ты прав, — Чимин опустил голову и потёр лицо руками. — Я действительно устал носить маски… Но Лиам тут не при чём.       — Не защищай его! — Чонгук резко подался вперёд.       — Почему он тебе так ненавистен? М? — Пак наклонился в ответ.       — Я… — Чонгук буквально увидел собственное отражение в глазах Чимина, который ждал ответа. — Я так чувствую. Он нехороший человек.       — Понятно, — Чимин взялся за палочки и принялся снимать подгоревшие кусочки мяса с решётки.       — Чёрт, я же просил! — было обидно почти до слёз. — Я же просил не воспринимать это, как оскорбление!       — Кто-то оскорбился? — Чимин кивнул на тарелку рядом с Чонгуком. — Передай салат.       Чонгук раздражённо подвинул тарелку и отвернулся к окну. Панорама улицы открывалась действительно потрясающая, вот только ему вдруг не стало до неё никакого дела. Аппетит пропал, выпитое пиво резко запросилось наружу, а сам он теперь казался себе ещё более нехорошим, чем Лиам Морган.