Перестанет?

Утренние блики солнца маячат под веками, заставляя невольно морщиться и открыть глаза. Минхо находит себя в своей постели, где держит свою ладонь на обнаженной тонкой талии, на его руке покоится голова Джисона, а сам он трогательно прислоняется лбом к груди старшего. Изгиб его плеч манит, поэтому Ли улыбается, любовно оставляет там еле заметный поцелуй, легонько заправляет прядь непослушных волос за ухо, и смотрит на темную растрепанную макушку спящего Джисона самым нежным взглядом. Странное, но тянущее теплом чувство поднимается в груди Минхо, когда он вспоминает о прошедшей ночи. Он так сильно любит Джисона, его сердце заходится каждый раз, будто впервые, когда ранее пустые глаза наполняются долгожданным счастьем. Хан делает небольшие шаги в принятии себя, движется к тому, чтобы прошлое осталось в забвении, чтобы только настоящее имело значение для него. Минхо так горд его сильным и храбрым Джисоном. Отголоски боли все еще позади младшего, но он научился многим вещам, познал чувство нужности, любви, защищенности. Его стены все еще возвышаются, но Хан по кирпичику разбирает их, учится доверять и открываться близким, открываться новому. Он учится просить о помощи и принимать ее. Джисон заново взращивает доверие к миру. Минхо не считает все это своими заслугами. Он был поддержкой в трудные минуты, помогал распутывать клубок тяжелых мыслей Хана, но сам Джисон имел подсознательное желание быть счастливым, поэтому все равно потянулся ко всем, кто окружает его сейчас. Его Ханни падал сотни раз, но продолжал искать, продолжал подниматься и двигаться дальше. Хан бродил в черном едком смоге одиночества, ища перерождения. Он сам зацепился за лучик света в непроглядной темноте, еще тогда он рискнул и пошел за незнакомцем, несмотря на все неудачные попытки. Джисон невероятно сильный. Он все еще здесь, отчаянно борется за собственное благополучие, обретая все больше и больше. Минхо любит Джисона, находя красоту в любом его проявлении. Он не жалеет ни о чем, его не пугают возможные трудности на пути к их общему счастью, которое они старательно строят сами, вдвоем. Сердце Минхо заходится порхающими бабочками каждый раз, когда он обнимает, держит за руку и целует Хана. Он так сильно его любит. В груди натягиваются прочной струной все его чувства, которые вьются внутри и расстилаются самыми нежными лепестками. Минхо тянется к его щеке и кончиками пальцев гладит мягкую кожу. Джисон приоткрывает глаза ощущает, как внизу живота тянет. Ночью Хан неосознанно растоптал свои комплексы и страхи, отдаваясь без остатка Минхо, который казался младшему чем-то внеземным. Хан доверил всего себя для хёна, который сладко мучил Хана приятными движениями рук, дразнил и бесконечно осыпал его любовью и откровенной лаской. Джисон задыхался всю ночь, когда чужие теплые руки нежно оглаживали все его тело, окуная в сплошное блаженство. Он млеет от ласковых прикосновений, только спустя мгновение понимая, что они с Минхо без одежды лежат рядом. Ли мягко хихикает, когда Хан смущенно еще больше зарывается носом в грудь старшего, густо краснея. Просыпаться обнаженным в одной постели с парнем рядом не так тягостно и горько, только смущение пульсирует в кончиках пальцев, а прохладный воздух щекочет хрупкие плечи, неприкрытые одеялом. – Доброе утро, Ханни. – Минхо приподнимается и слегка наклоняется, чтобы лениво поцеловать младшего в щеку и поиграться с волосами. Джисон в смятении, с непонятными чувствами, прикрывается одеялом и прислоняется почти вплотную к Минхо, подтягивая колени ближе. – Сонни, все в порядке? – старший обеспокоенно кладет руку на выглядывающее плечо Джисона. Хан слегка вздрагивает и вылезает из укрытия, смотря на Минхо как-то странно и тревожно. Ли уже думает, что причинил боль или снова вызвал неприятные воспоминания, пока Джисон не подает голос. – Хён, ты все еще здесь? – только бы это не оказалось сном. – Конечно, мой хороший. Как может быть иначе? Джисон ахает и тянется в объятия Ли, снова заходится румянцем до самых ключиц, чувствуя непринужденное соприкосновение с горячим телом Минхо. Кажется, ночью Хан был безумно рад быть со старшим в такой желанной яркой близости. Все чувственные слова, нежные прикосновения Минхо и робкие Джисона ощущаются сейчас неподдельной искренней любовью. Хан всегда мечтал именно о таком. Все те стертые грёзы невинного, неопытного Джисона обретают размытые очертания, пока он упивается и наслаждается искрами в своей груди. Он всегда мечтал о том, что смог дать ему Минхо. Он смог показать Хану яркие блики окружающего мира, что затмевают пожухлые воспоминания о боли. Джисон с непонятной для себя причиной сравнивает то, что было и что есть сейчас. Вся изнанка прошлого все еще неприятно выворачивается, но с осознанием того, что он действительно заслужил быть счастливым. Картины прошлой ночи, оседающие переплетенными стонами, бьются бешеным пульсом. Джисон поднимает взгляд, смотря прямо в теплые глаза Минхо, а потом неспешно тянется рукой и кладет ее на щеку старшего. Словно стараясь убедиться, что его хён настоящий. Старший ластится к ласке как кот, поглядывая за Джисоном сквозь прикрытые веки, накрывает своей рукой его ладошку и целует каждый палец в мягкие подушечки. Когда Минхо опускается, чтобы оставить прикосновение губ на плече, Джисон улыбается. Немного сонно, лениво, но любовь отражается солнечными зайчиками в чистых глазах. Четкие черты лица старшего расслаблены, мягкие волосы спадают на лоб, красивый изгиб ключиц притягивает взгляд. Весь Минхо выглядит как фантазия или выдумка, его ресницы обрамляют подрагивающие веки, сильные руки с проступающими венами как будто инстинктивно тянутся в сторону Хана. Джисон чуть отстраняется, очарованным взглядом окидывая ровную кожу на размеренно вздымающейся груди старшего. Он поддается порыву и осыпает робкими поцелуями шею и ключицы Минхо, поджимая ноги и притягивая к себе руки к области собственного сердца. – Ханни, как ты себя чувствуешь? – Минхо подает голос первым. Джисон поднимает брови, смотря влюбленным взглядом прямо в сияющие омуты. – Кажется, я ощутил это как самый первый раз. – Хан немного проглатывает слова, боясь показаться слишком наивным. Ли только приоткрывает губы, смотря зачарованно на смущенную улыбку младшего, – С тобой я чувствовал любовь, хён. Это было потрясающе, – Джисон прикусывает нижнюю губу, улыбаясь уголками, – настолько хорошо, что мне хочется этого еще и еще. Только с тобой. Минхо медленно моргает и оставляет легкий поцелуй на мягкой щеке. – Когда тебе захочется, мой хороший. – и улыбается так нежно, что у Джисона тысячный раз за сутки сердце заходится бешеным ритмом. – Хён-а.... – Минхо издает звук, смотря прямо в глаза младшего, давая понять, что слушает, – а можем ли мы... Сейчас? – Джисон заходится смущением и говорит застенчиво тихо. – Джисонни, ты правда хочешь снова? – Ли заглядывается в глаза напротив, улавливая истинное желание младшего. – Да... Только... – Хан краснеет щеками, хотя, кажется, что больше уже и некуда, но легко толкает Минхо к изголовью кровати, перекидывает ноги через его бедра, прижимаясь телом к горячей груди, – Хочу вот так. Можно? – Конечно, Ханни. – Ли кладет руки на талию, легко пробегаясь пальцами по ребрам. – Поцелуй меня, хён. – просит младший и мгновенно чувствует, как губы Минхо касаются его. Джисон мягко обвивает руки вокруг шеи Минхо, отстраняется и принимается целовать его лицо. Щеки, переносица, лоб, уголки челюсти. Старший млеет и гладит спину осмелевшего Хана, спускаясь к пояснице, от чего дыхание обоих перехватывает. Они целуются чувственно и долго, пока Минхо не спускается к шее. Джисон заходится дрожью, когда его хён приникает языком к соскам, заставляя парня дрожать от возбуждения. Вожделение младшего двигает его навстречу к горячему телу, от чего оба заходятся тихими стонами. Минхо тянется рукой вниз и обхватывает сразу два члена, массируя и проводя вверх-вниз. Джисон заходится дрожащим всхлипом, прогибается в пояснице и двигает бедрами навстречу движениям руки. – Хён-а, ах... Минхо, пожалуйста... – парень беспорядочно-мягко стонет, беря свободную руку Ли и направляя ее к своим ягодицам. – Боже, Сонни, ты прекрасен. – Джисон плавится под страстным взглядом темных радужек, – Твое лицо... Невероятный, красивый... Боже. – парень поднимает брови, закусывая губу, когда Минхо обхватывает его ягодицу и легко разминает. Хан скользит своей рукой по плечу старшего, тянется за смазкой, которая так и пролежала где-то под подушками с ночи, и передает Ли. Минхо крепче прижимает Джисона к себе, поглаживая упругую кожу и дразня сухим прикосновением пульсирующее отверстие. Хан скулит и прячет лицо у плеча старшего, слыша щелчок открывающегося тюбика, а потом влажный палец меж половинок. – Расслабься, милый. – парень кивает и чувствует небольшое давление, мышцы все еще достаточно разработаны после ночи, но Минхо решает провести все заново, погружая одну фалангу за другой, добавляя пальцы и поглаживая простату. Джисона потряхивает от стимуляции, и он стонет под ухом старшего, их члены соприкасаются, побуждая двигаться и прижиматься больше. – Я готов, хён. – младший припадает горячим поцелуем к губам Минхо. Языки влажно переплетаются, дыхание смешивается. Джисон приподнимается с помощью старшего и медленно опускается на колом стоящий член. Стеночки поддаются растяжению и приятно обволакивают Минхо, от чего тот издает еле слышный стон. Хан от наполненности скулит, и жарко выдыхает. На пробу двигается самостоятельно, улавливая дрожь старшего под ним. Ли толкается навстречу, поднимает и опускает бедра, поддерживая, целует глубоко. Их тела сплетаются где-то на седьмом небе, жар до безумия влюбленных сердец перетекает в чувственные поцелуи. Ноги Джисона слабеют, что замечает Минхо. Ли, все еще держа в своих руках младшего, опускает Хана на простыни, вновь заглядываясь на безбожно великолепного Джисона. Минхо с замиранием сердца смотрит на блаженно прикрытые веки и приподнятые брови, подтягивается на руках, рассматривая своего ангела. – Мой бог... Ханни… – Минхо выдыхает и в сотый раз за сутки перестает дышать, чувствуя что-то большее, чем то, что называют любовью. Солнечный свет бликует в иссиня-черных волосах Хана, кожа груди и виски блестят от пота, дышит младший на износ, мягко стонет только лишь от ощущения Ли внутри себя. – Минхо, я люблю тебя. – улыбается приглушенно-ярко, тепло, пока глаза светятся падающими звездами. Он поднимает ладонь, кладя ее на щеку старшего и поглаживая высокую скулу, смотрит так притягательно и любяще. Ли льнет вплотную к такому нежному прикосновению и опускается ниже, чтобы вновь задвигаться бедрами и оставить тысячу поцелуев на плечах, ключицах и лице Джисона. Они задыхаются в своих чувствах, будто умирая и возрождаясь снова и снова, держатся за руки, разделяют томные стоны, с придыханием дарят поцелуи. Этот момент интимно проскальзывает в сердце, пробираясь вместе с воздухом, которого парням становится мало. Минуты – вечность, чувства – взрыв Сверхновой. Их тела светятся изнутри, они тянутся всем своим существованием друг к другу. Минхо ощущает их связь особенной, уникальной и знает, что Джисон чувствует то же самое. Хан просит старшего двигаться быстрее и притягивает того ближе, обвивая своими ногами крепкие бедра. Они любят друг друга долго, купаясь в солнечных лучах. Джисон подходит к кульминации первым, пачкая белым свой живот и запредельно сжимая член старшего, которому требуется еще минута, чтобы излиться глубоко внутри. Они долго целуются, а после Минхо на руках несёт младшего в ванну. Оставляет легкие прикосновения губ на покрасневших щеках и залезает в воду вместе с Ханом, прижимая спиной к своей груди. Джисон от таких объятий совсем немного смущается, зная, что сможет привыкнуть к этому через некоторое время. Они расслабляются в горячей воде, и Хан целует Минхо в уголок челюсти, сжимая в своих пальцах чужие ладони. Болит совсем незнакомо. Болит совсем немного. И Джисон этому рад.