Слаще меда

Темнота. С приходом зимы дни стали короче и холоднее. Тучи постепенно обволакивали вечернее небо, закрывая густой пеленой россыпь мерцающих звезд. Рыхлый снег переливался под исчезающим светом луны. Люди уже давно погасили огни в своих окнах, погружая дома во тьму.  Альсина Димитреску восседала за своим рабочим столом, перебирая рабочие бумаги. Янтарные глаза сосредоточенно читали рукописный текст. Слишком много расходов за последний месяц. Откидываясь в кресле, женщина устало покачала головой. Бросив быстрый взгляд на часы над камином, она потянулась, разминая затекшие плечи и спину. Время близилось к полуночи. Коротко вздохнув, Альсина протянула ладонь к откупоренной бутылке Sanguis Virginis. Благородный напиток быстро наполнил золотой кубок. Пригубив вино, женщина услышала в коридоре знакомые шаги .Коротко усмехнувшись своей догадке, она поправила темные волосы на затылке.  – Госпожа, – юная девушка изящно поклонилась, когда двери спальни закрылись, русые локоны спадали на выраженную корсетом грудь. – Вы желали меня видеть? – Она разгладила складки на алом платье. Подаренное Альсиной, оно идеально сидело на хрупком теле. –  Да, милая Бьянка, –  теплая улыбка расплылась на фарфоровом лице. С негромким стуком, кубок опустился на столешницу. Листы документов были сложены аккуратной стопкой и убраны в ящик. Женщина неспешно поднялась со своего места, затягивая завязки черного шелкового халата, игриво опуская ткань со своего плеча. – Подойди ближе, любовь моя, я так давно тебя не видела,  – графиня плавно опустилась на матрас, она мягко поманила русую к постели, похлопав по месту рядом с собой. Девушка еще раз поклонилась и, приподняв подол ткани, направилась к высокой кровати. Встав в ногах аристократки, Бьянка несмело подняла взгляд. Руки продолжали сжимать шифоновое платье. Альсина протянула большую ладонь, аккуратно посадив наложницу себе на колени. Женщина нежно приподняла ее подбородок, заглядывая в изумрудные глаза. Щеки девушки запылали от смущения. Как же сильно ей не хватало этого. В последние недели леди Димитреску была погружена в собственные дела, и единственные их встречи проходили за приемами пищи. Бьянка уже и забыла, каково это, когда большая ладонь легонько поглаживает бархатную кожу. Как узел в животе затягивается туже с каждым касанием. Собственные пальцы теперь не могли полностью удовлетворить ее желание.  Светловолосая прижалась к своей госпоже, ее жар ярко контрастировал с холодом вампирши. Бьянка начала нежно целовать костяшки пальцев Альсины. Легкие, как перышко, прикосновения разливались огнем под кожей. Брюнетка притянула зеленоглазую ближе, ее губы сомкнулись, чтобы пососать чувствительное местечко за ушком. Еле слышный вздох опалил шею женщины, словно пламя от свечи. Светлые локоны щекотали нос сладким цветочным ароматом. Все еще влажные после принятия ванны с морской солью. Продолжая покрывать поцелуями шею, оставляя за собой яркие следы, Альсина неспешно начала исследовать линию челюсти. Руки опустились ниже, приподнимая подол юбки и сдвигая его к талии. Большие пальцы несильно сжимали бедра, дыхание зеленоглазой постепенно учащалось. Тонкие ручки охватили женскую шею, притягивая брюнетку еще ближе, но ей все равно было не достаточно. Аристократка так сильно скучала по своей любимой, что эмоции лишали ее рассудка. Не сумев удержать себя, она впилась в пухлые губы. Их поцелуй был жаркий и голодный, Бьянка даже не заметила, как от избытка чувств, укусила Альсину за губу, заставляя ее зашипеть и прижаться ближе. Матерь Миранда… в комнате было прохладно, но, вдруг, девушка почувствовала такой жар, что ей стало нечем дышать. Из груди Бьянки вырвался тихий стон удовольствия. Воспользовавшись положением, язык женщины ловко проник в чужой рот, завладевая им. Брюнетка ухмыльнулась сквозь поцелуй, ускоряя темп. Движения выходили из-под контроля, становились неряшливыми. Алая помада размазывалась по лицам, оставаясь бледными полосами. Внушительные руки поглаживали тонкую талию, а пальцы изучали золотую вышивку на прямом вырезе платья. Блуждали по открытой спине, вызывая мурашки. Воздушные рукава соскользнули, обнажая плечи, покрытые россыпью бледных веснушек. Грудь Бьянки быстро вздымалась, воздуха стало не хватать. Девушка нехотя отстранилась. Искрящаяся нить слюны все еще соединяет их, и Альсина проводит своей рукой вокруг, чтобы стереть ее с девичьих губ, подушечкой большого пальца. Тяжело дыша, светловолосая всматривалась в золотые глаза напротив. Пламя свечей отражалось в них, зажигая ослепительные искорки. Сколько бы ночей они не проводили так, Бьянка никогда не могла налюбоваться ими в полной мере. В первый раз они показались ей пугающими, бездушными. Всю свою жизнь, сколько она помнила, люди в деревне твердили о жестоких правительницах замка. Как селяне переживали за своих дочерей, когда те отправлялись работать в это место. Женщины не скрывали рыданий, от того, что, возможно, видят своего ребенка в последний раз. Бьянка Василе попала в поместье несколько лет назад, из семьи помещика. Несмотря на то, что семья девушки была не самой богатой, она смогла получить образование, научиться письму и чтению. Но, мать Бьянки давно смирилась с тем, что ее дочь не сможет найти себе достойную партию среди выпивох и стариков. Поэтому, после смерти отца ей ничего не оставалось, кроме того, чтобы пойти работать обычной прислугой при дворе. Зеленоглазая и сама не поняла, как леди стала чаще приглашать ее к себе, чтобы помочь принять ванну. Или просто поговорить, провести вечер за бутылкой вина. Один из таких вечеров запомнился девушке несмелым поцелуем с ее стороны. После этого случая Бьянка всячески старалась избегать своей госпожи, пока, ее не застали врасплох в коридоре. Светловолосая приготовилась провести остаток своих дней в темнице, но оказалась приглашена в личные покои. И, теперь, девушка сидит на своей возлюбленной в роскошном платье. Губы раскраснелись и припухли, а по телу выступил пот. Альсина снова улыбнулась и поцеловала Бьянку так, что зеленоглазой показалось, что ее тело расплавилось. Леди была всем, чего она хотела в своей жизни – женщина и была ее жизнью. Поэтому она не стала возражать, когда ее руки скользнули к крошечным пуговичкам. Чтобы справиться с ними самой, девушке пришлось бы потратить время. Бьянка почувствовала, что ткань начинает мешать сделать вдох. Расстегивание пуговиц было мучительно медленным. Василе чувствовала, что ее напряжение достигло предела, между ног возникла пульсирующая боль, и она не могла ее больше терпеть. Светловолосая начала медленно раскачиваться на широких бедрах своей госпожи, пытаясь дать себе облегчение, но крепкая хватка на талии остановила нуждающуюся девушку. Наконец, алая ткань скользнула вниз по телу, обнажая нижнюю юбку и тонкую сорочку, собираясь гармошкой на бедрах. Тугие ленты корсета не поддавались и, не желая терять время, Альсина срезала мешающий элемент одежды, который мигом отлетел в сторону. Прохладный воздух коснулся разгоряченной кожи, Бьянка встретила его полногрудым вздохом. – Боже… я так по тебе скучала, – брюнетка простонала, когда ее губы добрались до ключиц, оставляя на них легкие укусы, превращая девушку в жаждущее, безвольное существо. Василе промычала что-то невнятное и запустила пальцы в темные волосы, оттягивая кожу. Женщина вновь поднялась и прильнула к ее губам. Этот поцелуй не был таким диким, как те, что они разделили сначала. Он был ласковый, подавляющий разум чистым соблазном в каждом движении губ и языка. Альсина постепенно теряла терпение. Приподняв девушку за поясницу, она стянула с нее остатки алой ткани, сбросив их на пол. Рядом с ней приземлилась и нижняя юбка. С грохотом, на паркет слетели туфли. Брюнетка положила Бьянку спиной на мягкую перину. Голова удобно устроилась на пуховых подушках. Женщина плавно опустилась на колени перед кроватью, подтягивая девушку ближе к себе. Мгновение и рот аристократки  завладел уже затвердевшим соском, с удовольствием посасывая его, пока рука уделяла внимание другой груди. Вызванный гортанный стон истинного удовольствия, который издала Димитреску, отразился вибрацией на чувствительной жемчужине. В какой-то момент Бьянке показалось, что мира за пределами покоев просто не было. Есть только они и никого более. Великанша отстранилась от грудей, покрывая поцелуями ребра и живот. На бледной коже тут же расцветали алые бутоны. Все тело горело от возбуждения, зеленоглазая извивалась после каждого прикосновения. Бьянка сжимала бедра, одна из ее рук уже потянулась к сердцевине, но была остановлена Димитреску. –  Терпение, сладкая, - Альсина медленно опускалась ниже, прикусывая и зализывая кожу живота. Светловолосая захныкала, желая большего. Но губы женщины нарочно обходили нуждающуюся область. Девушка откинулась на матрас, сжимая шелковистые простыни. Пот стекает по ее лбу, она, как молитву, повторяет имя своей госпожи. Холодное дыхание коснулось взмокшей плоти, естественные соки вытекали, пачкая ткань. Проклятье, как же сильно билось ее сердце от того, как госпожа обращается с ней. Такая чувствительная и такая отзывчивая. Бьянка делает глубокий вдох, длинные ресницы трепещут от предвкушения. Аристократка поднимает голову, встречаясь взглядом с любовницей, от чего русоволосая еще гуще краснеет. – Расслабься, – мягко шепчет брюнетка, шире раздвигая бедра девушки, подсунув под них руки, чтобы они не сомкнулись. Зеленоглазая прикусила губу и кивнула. Смущенная своим положением, она прикрывает глаза и глубже откидывает голову на кровать. Очередная волна ощущений захлестывает ее, девушка, не сдерживаясь, выгибает спину. Женщина опускается обратно к сердцевине, но снова поднимает глаза, спрашивая разрешения. Бьянка кивает, ни капли не задумываясь. Димитреску усмехается, не отрывая глаз со светловолосой, довольствуясь тем, как девичье тело реагирует на нее. Альсина слегка сминает пальцами мягкую плоть и медленно проводит плоским языком полоску от входа к клитору. Ладонь русоволосой метнулась прямо к собственным губам, чтобы заглушить вырвавшийся писк. Ее тело начинает непроизвольно двигаться, что заставляет женщину застонать и крепче сжать бедра Василе. Ее вкус полностью заполняет рот аристократки, для нее Бьянка была тем вином, которым Альсина никогда не смогла бы напиться. Слаще любого меда и свежее морозного утра. Стоны, вырывающиеся из горла Бьянки, дают большее наслаждение, чем какой-либо алкоголь. Женщина была готова положить к ее ногам весь мир, чтобы у девушки не было ни капли сомнения в том, насколько она дорога ей. Затем графиня скользит, вдоль складочек ниже и толкает в любовницу кончик своего языка. Светловолосая вскрикивает, но прижимается к ней, поворачивая бедра, чтобы дать ей лучший угол для ласк. Ладони сами тянутся к голове Димитреску, а пальцы зарываются в темных волосах. Женщина рычит и сосредотачивает свое внимание на чувствительной горошине, тщательно исследуя это место, обводя языком, чередуя его с губами и нежно посасывая. – Пожалуйста, – тихо проронила девушка, хватая ртом воздух. Ее волосы окончательно растрепались и упали на лоб. – «Пожалуйста», что? – Проворковала Альсина, отстраняясь от зеленоглазой. У Бьянки перехватило дыхание от увиденного. Алые губы и подбородок блестели от следов ее влажности. Женщина прищурила глаза и продолжала изучать лицо наложницы, лаская пальцами ее кожу. – Не останавливайтесь, госпожа, прошу вас, – громкий вздох высвободился из девичьей груди, заставляя графиню улыбнуться. Ее рот вернулся к клитору, ускоряя темп, желанное освобождение уже не за горами. Василе облизнула раскрасневшиеся губы. Крики светловолосой становятся все громче, поясница выгибается дугой, сильнее прижимая плоть к лицу Альсины. Ноги девушки отчаянно стремятся сжаться вокруг головы брюнетки. Бьянка выкрикивает ее имя, бедра сотрясаются в крепкой хватке великанши. Видя, как ее сокровище дрожит, стонет ее имя, женщина наслаждается этой греховной сценой. Ее язык продолжает блуждать меж складочек, поочередно лакая соки своей любимой и посасывать клитор, чтобы продлить наслаждение. Вторая волна удовольствия медленно приближалась. Девушка безумолку шептала только неясные слова, скручивала простыни между пальцев. От перевозбуждения она прикусила губу так, что почувствовала металлический привкус у себя во рту. Но, боги, ей уже было все равно, сейчас Бьянка не осязала ничего, кроме широкого языка своей любимой, что заставляет сжимать руки в кулаки до побеления костяшек. Сумасшедшая смесь чувств, казалось, вот-вот разорвет ее надвое. Светловолосая ощущала, как в уголках глаз начали скапливаться слезы. – Давай, любовь моя, – тихо шипит Альсина, удерживая Бьянку на месте. Брюнетка активно поглощала ее так, что наложнице оставалось лишь беспомощно хныкать в ожидании своего блаженства. Девичье тело дрожит, она вскрикивает имя Димитреску, ее спина выгибается дугой в ответ на сильную пульсацию, выталкивающую теплую жидкость на белоснежное постельное белье. Зеленоглазая все еще слышит ответные стоны своей госпожи, когда она сильнее прижимается к ее ядру; поедая соки любовницы, как будто это последнее, что она могла попробовать в своей жизни. Женщина постепенно сбавляет ритм, с влажным звуком и удовлетворенным вздохом отрывая губы от клитора. Она вытирает рот тыльной стороной ладони и укладывается рядом с Бьянкой, позволяя своей руке успокаивающе блуждать по ее ноге. Русоволосая смотрит в потолок, сложив ладони на груди, чтобы успокоить затрудненное дыхание. Зрение постепенно возвращается, а на сухих губах расцветает счастливая улыбка. Бьянка протягивает руку к Альсине, убирая с ее лба прилипшую прядку. Женщина в ответ нежно покрывает поцелуями ее кожу, а девушка поглаживает щеку брюнетки большим пальцем. – Что такое, милая? – недоуменно вопрошает Димитреску, видя, как зеленоглазая тихо хихикает, прижимаясь к ней ближе. Рядом с брюнеткой Бьянка была по настоящему спокойна, девушка никогда не жалела о том пьяном поцелуе, ведь, если бы не тот лишний бокал, она никогда бы не смогла раскрыть свои чувства. – Ничего, я просто хочу, чтобы моя госпожа тоже получила удовольствие от моего визита, – губы растягиваются в робкой улыбке, но в глазах все равно пляшут озорные искорки. – Не переживай, душа моя, у нас еще вся ночь впереди, – Альсина не может сдержать ухмылки, в то время, как ловкие пальцы скользят по девичьему телу, заставляя Бьянку прятать свое лицо в ладонях от смущения собственной смелостью. Девушка невесомо прикоснулась своими губами к аристократке, поднимая в своем животе сотню порхающих бабочек. Властная рука женщины легла ей на затылок, притягивая ближе и углубляя поцелуй. Любовницы поднялись на подушки, так, чтобы Василе оказалась сверху. Альсина закрывает глаза, и ее дыхание становится поверхностным. Ее вторая рука скользит к бедру Бьянки, несильно сжимая его, чем вырывая очередной стон. Девушка старалась ласкать чувствительную шею своими пухлыми губками, оставляя влажные следы. Ладонь передвигается к уху женщины, нежно поглаживая мочку. Светловолосая улыбается в ответ на стон Димитреску и опускается ниже, оставив укус между шеей и плечом. – Теперь ты у нас главная, да? – игриво шипит графиня, усиливая свою хватку на обнаженной коже. На что Василе лишь ведет бровями, помещая голову меж грудей Альсины. Ловкие пальчики ощутимо сжимают затвердевшие соски. Горячие губы захватывают один из чувствительных бутонов, не спеша, обводя его острым кончиком языка. Женщина издает сдавленный вздох, поглаживая Бьянку по спине, пальцы чувствуют под собой каждый позвонок. Зеленоглазая негромко напевает, усиливая ласки. Дыхание девушки учащается, но та упорно старается не сбиться с темпа. Она всегда была рада наблюдать за своей госпожой. Видеть, как от одного легкого касания на ее лице расплывается улыбка. И сейчас она всеми силами старалась угодить своей любимой. С влажным хлопком русая отстраняется от острого соска, позволяя слюне свободно стекать с уголка рта. Золотые глаза потемнели от желания, Альсина медленно извивается под крошечным телом. Ее клитор пульсирует и желает большего, но брюнетка изо всех сил сдерживается, чтобы не прикоснуться к нему. Бьянка уверенно движется к нуждающемуся пучку нервов, и женщина покорно раздвигает ноги, открывая перед девушкой уже вовсю влажную область. Василе невесомо кладет ладонь на налившуюся кровью жемчужину, от чего Димитреску выгибает спину дугой, неожиданный стон срывается с ее губ. Зеленоглазая принимает это за призыв к действию и сильнее нажимает на клитор, перекатывая его между пальцами. Руки уже вовсю размазывают естественную смазку по вульве, а одна из них аккуратно проскальзывает вглубь. Девушка начинает ритмичные скольжения в лоне Альсины. Та вздрагивает, когда рука задевает чувствительное место, в то время, как Бьянка прикасается губами к клитору, застонав от ощущения вкуса своей госпожи на языке. Димитреску хватается руками за подушками, сжимая мягкую набивку. Голова откидывается назад, со стуком ударяясь о деревянную спинку. Веки дрожат, а губы жадно глотают раскаленный густой воздух. Василе усиливает темп, все быстрее двигаясь внутри. Влажно причмокивая, она увлеченно сосет набухший бутон, чувствуя, что освобождение аристократки приближается. Женщина напрягает бедра, стараясь удержать их на месте, грудь все чаще поднимается, изо рта вылетают невнятные стоны. Бьянка делает последнее усилие, и ноги Альсины дрожат, голова переворачивается на бок и прикусывает ткань. Девушка поглощает густые соки, дочиста слизывая каждую каплю, пока брюнетка опускается со своего пика. Она берет Василе и кладет уставшую себе на грудь. Графиня чувствует, как биение сердца ее любимой успокаивается, как девушка рисует пальцем узоры на ее серой коже. – Что бы я делала без тебя, – тихо шепчет Димитреску, накрывая их теплым одеялом. Бьянка что-то промычала в ответ и Альсина нежно чмокнула ее в висок, поглаживая светловолосую по спине. Комната медленно погружалась в тишину, скрашиваемую лишь треском камина и тиканьем часов. Влюбленные засыпали в трепетных объятиях друг друга, осознавая, что в их мире, полном жестокости и страха, любовь – это драгоценный дар, который нужно беречь любой ценой. Потому что любовь является лучшим, что мы имеем.