После всего

Злая женщина наконец доехала до дома и паралельно матеря весь свет, загнала чёрную машину в гараж. Домик, как собственно и гараж были вообще где то на отшибе города, в начале леса, который шёл почти по периметру самого города. Не один из семьи немцев не любил шумные города, по этому в год работы в США например, оба немца страдали и почти не выходили из дома. Из уст немки то и дело вырывался благой немецкий, и не только мат... Зайдя в дом, она хотела хлопнуть дверью, но её душенька тут же успокоилась, услышав голоса друзей и сына со стороны кухни. На кухне видимо тоже догадались, что хозяйка домой пришла и вышли в коридор, смотря на последнюю. КИ и ЯИ решили приехать явно раньше и судя по понимающему лицу японки, она тоже не была рада этой "прекрасной" новости, в лице масленичной ярмарки с выступлениями стран. – Oh ... hallo zusammen) (Ох... Всем привет)) Тяжело вздохнула Арийка, снимая столь надоевшие каблуки с ног и смотря на друзей и сынишку. – Hallo auch an dich, Freund. Der Rede nach zu urteilen, wissen Sie bereits, was sich die beiden ausgedacht haben ( И тебе привет, подруга. Судя по речи, ты уже знаешь что придумали эти двое) С хитрой ухмылкой спросила японка, на что наци кинула сапоги рядом с обувной полкой и сново вздохнув, подошла к сыну и чмокнула его в лоб. – Hallo Sonnenschein... Ja, Ich weiß es und es macht mich wütend! Sie haben nicht einmal jemanden gefragt! (Привет, солнце... Да, знаю и меня это бесит! Они даже не спросили никого!) – Das gefällt niemandem, wir mit CI hatten eine Rekonstruktion der Schlachten! Wie können wir ihm das an einem Tag antun?! (Никого это не радует, нам с КИ выпала реконструкция боёв! Как мы это ему за один день сделаем?!) Возмущалась японка, тогда как сын Арийки вместе с мужем ЯИ ушли на кухню, заваривать чай "для истеричек". Так парни называли зелёный чай с мятой, который очень хорошо успокаивал нервы Немке, вместе с её подругой. – Mir geht es nicht besser... (У меня не лучше...) – Es ist beängstigend, lass es uns rausbringen! Was hast du bekommen? (Уже страшно, выкладывай давай! Что тебе выпало?) С интересом спросила кареглазая, кладя ладонь на плечо Немке. Из за блондинестой чёлки, слегка прикрывающий глаз, виднелся не маленький ожог. Последствия войны настигли не только Рей... – Folk, Motherfucking, Tänze... (Народные, мать их, танцы...) Тяжело вздохнула Арийка, тогда как японка ели сдерживала смех, приставив ко рту сжатую ладонь. Нет, не подумайте, Немка с детства прекрасно танцевала, особенно народные немецкие танцы, так как гувернантка, нанятая отцом была строга и не терпела даже малейших ошибок. Так же как и Германская Империя, который каждый раз был на тренировках девочки. Эти двое гробили ноги и нервы девушки, постоянно крича и избивая за малейшую погрешность... Но Рейхи до сих пор любила танцевать, но лишь когда она одна, да и народные танцы часто бывают физически болезненными для женщины. Война, плохое здоровье и не самые лучшие воспоминания об уроках танцам делали своё дело... – Reich, das ist fertig... (Рейх, это полный...) – Ich weiß es schon, Yai! Aber es gibt nichts zu tun, sonst nagt Chaekhleb noch ein Jahr an mir ... Ich frage mich, ob mir meine Volkstracht nicht reicht? (Я и так знаю, ЯИ! Но делать нечего, а то потом Чаехлёб меня будет ещё год грызть... Интересно, а мне моё народное платье не мало?) Немка усмехнулась и повела подругу на кухню. Несколько часов компания просто сидела за столом, обсуждая завтрашний день. Обе женщины очевидно злились и делать всё это у них желания небыло, а КИ, вместе с Германом просто сидели и слушали их, тоже представляя завтра и уже морально готовясь к избиению либо Союза, либо Великобритании за такую "гениальную" идею. Просидели наши ребята так часа четыре, если не больше и КИ с ЯИ уехали к себе, так как им тоже стоило бы подготовиться к завтрашнему выступлению, да и их дети, скорее всего, уже разнесли всю квартиру в хлам. Арийка же отправила сына спать, так как было уже поздно, а сама принялась за подготовку к ярмарке. На удивление Наци, её платье было ей как раз, хоть и пылилось в шкафу оно довольно долго – Wirklich, die ganze Zeit, seit ich 19 war, hat sie sich überhaupt nicht gedehnt?... (Неужели за всё время, с моих 19-ти вообще не вытянулась?...) Смотря на себя в зеркало, спросила Арийка и шмыгнула носом. Отбросив грустные мысли, женщина начала готовить одежду ещё и сыну, так сказать, будут вместе позориться. Германия, в отличии от своей матери не любил народные одеяния и больше предпочитал одежду, которую выбирает он и в которой ему удобнее, но при необходимости и просьбе мамы, он всё же одевался так, как его просили. Закончив с приготовлением вещизма на завтра, настала не самая приятная часть для самой Рейх. Репетиция... Множество падений, ноющей боли в ногах и не лучших воспоминаний, но всё же, через долгие, нудные тренировки, и множество обезболивающих, танец снова был доведён до идеала, так же, как и было когда то в детстве. *** Свет яркого, утреннего солнца не помогал согреться, так как на улице стоял тот самый "лютый сибирский мороз", хоть и в этот день все русские провожали зиму, она уходить никуда не собиралась. Немцы только приехали на место, ведь с конца города до центральной площади было чуть ли не полтора часа езды на машине, особенно в день праздника. Выйдя из машины и выпустив от туда сына, Арийка осмотрела ярко украшенную площадь. Яркость украшений, крики толпы, всё это раздражало Рей и Германа, от чего небольшой семье было не слишком комфортно и хотелось развернуться и уехать, но нельзя, больше работы женщине точно не нужно. – Mutter? Ich wollte heute Zeit mit der Ukraine verbringen... Darf ich gehen? (Мам? Я хотел сегодня провести время с Украиной... Можно я пойду?) Неловко спросил парень, смотря на мать, которая взглядом пыталась найти коллег по работе, с которыми к сожалению ей придется провести весь праздник. Услышав просьбу сына, немка хитро улыбнулась и кивнула пареньку – Natürlich, Schatz, ich werde um elf am Auto warten. Und ja, bitteschön) (Конечно милый, в одиннадцать жду у машины. И да, вот, держи)) Женщина с улыбкой достала из сумки пятьдесят рублей и протянула их сыну, после чего чмокнула последнего в лоб – Viel Spaß, Schatz) (Развлекайся, милый)) Герман улыбнулся и поклонившись родительнице, убежал в сторону советской семьи, где поодаль от них стояла девушка, которая была не очень то и рада всему происходящему. Но завидев друга, Украина помахала ему рукой и заверив себя в том, что отец уже давным давно не смотрит на детей, побежала к Немцу и через несколько секунд приветствия, эти двое скрылись к потоке радостных людей... Но в отличие от сына, Арийке было не слишком комфортно, ведь... А какой русский не знает своего врага в лицо? По этому презрительные взгляды были устремлены на женщину, что её очень сильно напрягает. Постояв так несколько минут, Немка наконец нашла коллег взглядом... Ну как коллег, одного двухметрового Коммуниста, которого и так за три версты видно, так вокруг него ещё и его народ вертится. Женщина направилась в сторону старого друга, паралельно рассматривая ярмарку. Столько сладостей у неё в шкафах не хранилось! А у Арийки два шкафа со сладостями, но к сожалению её быстрее погонят прочь, чем она успеет пополнить свою коллекцию сладкого... Ох не любит её русский народ, оно и понятно почему... – Guten Morgen Kollegen. (Доброго утра, коллеги.) Чуть громче, чем её обычная речь сказала Арийка, подойдя к странам совета. Тут были не все, так как большинство ушло веселиться со своими друзьями или детьми, пока не настало время выступать. Так что в небольшом кругу стояли Великобритания, Франция, СССР и... Женщине очень хотелось увидеть в этом кругу Поляка, но он всё ещё в командировке... После войны Рей и Польша очень даже хорошо сдружились, но Поляк очень часто посылается в командировки, по этому видятся с Немкой они не так уж и много. – Hello, Mrs. Reich... (Доброго, госпожа Рейх...) Пробубнил Велик, после чего посмотрел на Союза, который уставился на Немку, как в их первую встречу. Так как приходить надо было в народных костюмах, а военную форму мужчина носил почти каждый день, то Коммунистом было принято решение пойти в обычной славянской рубашке, вместе с такими же штанами, но из за погоды маленькая Беларусь заставила отца одеть пальто. А вот Арийка... Платье, причёска, всё как при первой их встрече и что примечательно, в этом было холодно и очень даже! Сначало союз было подумал, что это очередной сон, но нет, всё было обсолютно реальным. – Союз, с тобой всё нормально? Настороженно спросила женщина, уже полностью перейдя на русский и щёлкая пальцами перед лицом старого друга, который невольно смотрел на неё уже несколько минут, которые кстати прошли в неловком молчании... Но вот Союз принял такой наряд не за то, что Немке было откровенно говоря лень шить себе новый костюм, там более за одну ночь, а за провокацию, по этому очередной ссоры было не избежать, хотя Арийке этого бы очень хотелось... – Да вот думаю... Ты издеваешься или просто захотела мне настроение перед праздником испортить? Раздражённо спросил Коммунист, смотря на женщину, как на последнего немецкого солдата, что каким то раком попал на русские земли во время конца войны... Хотя по факту, так и было, но сейчас не об этом... – Wie bitte? (Что прости?) Удивлённо спросила Немка, стараясь не хамить, ведь от этого мужчины она и получить может... Горький опыт собраний, которые проходили на повышенных тонах... – Извинения не принятв... Слышь, немецкая шавка, ты это специально? – Да что, Scheiße, опять не так?! (Блять) Арийку выводила из себя ссора не из за чего, то что её опять обвиняют в чём то, чего она вообще не понимает... Её выводил из себя ОН! И его агрессия, взятая из пустоты! Всё что с ним связано! Кроме детей, они не в чём не виноваты... Коммуниста выводил её акцент, который не менялся с годами, выводила внешность, которая сейчас так напоминала прошлую маленькую девочку... Выводило всё, что с ней связано! Он не понимает почему, но его выводит чувство, которое уже несколько десятилетий отдаёт ноющей болью в груди... Он уже не помнил что это... – Да всё не так! Как будто ты сама не знаешь, псина! – Да вот представь себе, не знаю! Коммунист хотел было сказать что то ещё, но поток его мыслей оборвала звонкая пощёчина и крик, раздавшийся уже на немецком языке... – Fahr zur Hölle, russisches Schwein! Ich will dich nicht kennen! (Пошёл к чёрту, русская свинья! Знать тебя не хочу!) После, пиная не растаявший снег, женщина ушла из этой душной компании... Честно признаться, это были лишь эмоции, которые переполняли Арийку уже которую неделю... Хотелось просто пристрелить его, но она уже не настолько смелая, с о бы направить на него курок... Не настолько молодая что бы с пробитой головой неделю убегать от советских солдат по снегу и грязи... Она уже совершенно другая, по этому она ограничится лишь этим всплеском эмоций... *** Праздник уже подходил к концу, и всё это время Рейх сидела где то в стороне и следила либо за Японией с Италией, так как их родители свалили гулять, либо за Германом с Украиной если те попадались на глаза. Но вот, подошло время выступлений... Прекрасное фаэршоу от дочки Чаехлёба. (Иногда Рей удивлялась, как Велик вообще разрешал США в 15 лет вытворять такое. Но, дело его) Испания с прелестными цветами (Хрен пойми откуда они у неё в начале весны, но ладно) Русские народные песни, которые ненароком переносили Немку в детство, проведенное в России... Но к сожалению, настала её очередь... Женщина вышла на специально поставленную сцену. Колени предательски тряслись, даже глаз дёргался. Став на середину сцены в глазах начало постепенно темнеть и мигать, но увидев сына, на лице Рейхи появилась легкая улыбка и она, выдохнув, встала в нужную позу. С колонок полилась музыка и гибкая женщина начала танцевать. У неё были нежные движения, отточенные до идеала, все были заворожены ею, даже Союз засмотрелся на «Немецкую шавку». Рейхи не видела никого и ничего. Она только слышала музыку, которая играла в колонках и голове Арийки. Конец танца, резкий подскок и женщина падает... Музыка затихает. Бинт на одной из ног предательски развязался, сковав финальное движение... Но не желая позориться, из последних сил Рейхи встает и кланяется. Несколько секунд мертвой тишины и зал взрывается аплодисментами. Но женщина никому ничего не сказала и просто ушла. Ушла туда же, где и сидела весь праздник, в самом конце площади находилось несколько скамеек. Подойдя к более менее тихому месту, Арийка облегчённо вздохнула, понимая что она наконец скрылась от глаз людей и наконец то сможет снова побыть одна. – Oh mein Gott, wie kalt es ist... Ich hätte eine Jacke mitnehmen sollen... (О мой бог, как же холодно... Нужно было брать куртку...) Бурчала себе под нос Немка, как вдруг плечам резко стало тепло, а в нос ударил до боли знакомый запах мужского одеколона, от которого постепенно начинала кружиться голова... Наци не поворачивалась, так как уже поняла кто это, а её догадки подтвердил грубый, но в то же время неловкий голос со спины... – Оденься, псина... А то простудишься ещё... Это звучало настолько сдержано и неловко для всегда уверенного в себе Коммуниста, что Рейх невольно захотелось смеяться. Повернувшись к собеседнику лицом, женщина удивлённо осмотрела его с ног до головы, после чего усмехнулась. – С чего токая щедрость, Союз? – С того же, с чего ты снова плясать с больными ногами начала) Съязвил большевик и посмотрел на нижнюю часть платья женщины. Он ещё при танце заметил эластичные бинты на ногах немки, а то, что под конец танца один и вовсе развязался, можно было не заметить только слепому. От пристального взгляда на подол юбки, немка слегка покраснела и щёлкнула пальцами, снова переводя внимание на себя. – Это явно не твоё дело, извращенец... Немка по привычке говорила с Совком на русском. После этих слов и Союз слегка залился краской, понимая что его неправильно поняли. – Я не об... Эхх, сядь уже! – Ага, бегу, спотыкаясь, товарищ Советский Союз! Мужчина нахмурился и взяв Рей на плечо, насильно посадил её на скамейку. И пока женщина была в, мягко говоря, огромном шоке, Коммунист слегка задрал длинную юбку до места с бинтами и присев на колено, поставил ногу Арийки на второе колено, что бы было удобнее. Начи ещё больше покраснела и повысила голос – Какого дьявола ты делаешь?! Большевик усмехнулся и посмотрел сверху вниз, поймав бегающий во все стороны взгляд Рейхи – Рисую, а что, не видно? Ногу тебе заново бинтую, а то кто то с детства не научился) Немка скрестила руки на груди и по детски обижено отвернулась, но делать ничего не собиралась, просто понимала что её смогут удержать одной рукой. Совок же просто посмеялся с реакции женщины, сам не понимая, зачем он это делает... Но думаю эти двое сошлись на том, что это было извещение за начало праздника...