У любви твои ресницы...

19 декабря, 2019 год. Филипповский переулок       — Я устал от этого, понимаешь?! Ты спишь со мной, но жить со мной не хочешь! Как это понимать?! Алла, мы уже не в том возрасте, чтобы быть любовниками!       Алла злилась, потому что знала, что он прав. После не афишированного развода с Максимом, Филипп начал предлагать снова сойтись.       «Блять, даже немного свободной не даёт побыть!»       — Послушай, я не хочу выходить за тебя! Я не хочу жить с тобой! Ты ужасный муж и сожитель! Уж я-то знаю! — Алла намекнула на их совместные годы брака.       — Но я ведь изменился! — Филипп ударил по столу, глядя на стоявшую женщину. — Ты, что, не видишь, что-ли?! Я переосмыслил всё! Я тебя люблю, Алла!       — Что ты переосмыслил?! — она устало застонала. — Мы с тобой сейчас, что делаем? Ругаемся! Выясняем отношения! И это будет продолжаться и дальше, вне зависимости от статуса наших отношений! А знаешь почему? Потому, что из нас такая себе пара!       — То есть, спать со мной — я просто Бог, а жить — я никчёмный?! Это ты хочешь сказать?       — Я ничего не хочу сказать, Киркоров!       Между ними искрилось так, что, кажется, дым от ненависти пошёл по кухне. Чашки из-под чая давно были разбиты, и Пугачёва только молилась, чтобы в их руки не попался дорогой антиквариат.       — Но ты говоришь! Ты мне прямым текстом говоришь, что я ужасный муж и сожитель! Что я нужен только для удовлетворения твоих прихотей! — мужчина вновь ударил от злости стол, и стекло треснулось. — Господи, как я только мог, когда-то жениться на такой шлюхе?!       — Что?! — Алла опешила. — Это я шлюха?! Ну, конечно! Зато ты у нас святой, Филечка! Думаешь, я не знаю, что ты тоже не без грехов?! Даже страшно представить, скольких ты имел во время нашего брака!       — Ты дура, что-ли?! Я к тебе летел, как только была возможность, чтобы просто увидеть! Это ты любительница была вокруг мужчин виться!       — Может, я это делала, потому, что мой муженёк просто не появлялся дома?! — она взмахнула руками, чувствуя слёзы на глазах. — Его не было! Ты приезжал, устраивал мне скандалы, что я с этим, пятым, десятым! А потом на утро приходил, и каялся, что это был последний раз! Сколько раз это было?! А?! Сколько, блять, раз это происходило?!       — Да как тебя можно не ревновать, если ты одевалась, чтобы было покороче! — он распахнул свои глаза, со злобой глядя на бывшую жену. — Этому поцеловать щёку, этому лёгкий чмок в губы! И это я ещё не видел, что было в вип-комнатах клуба!       Она смотрела с такой ненавистью на него, что тот даже пошатнулся.       — Не прибедняйтесь, Филипп Бедросович! — Алла наигранно засмеялась. — Сколько раз я заставала тебя в объятиях, каких-то куриц?! Думаешь, я не помню?!       — Да каких куриц, Алла?! Это всегда было для фотографий! Ты же знаешь, что такое фанаты!       Слова застыли в воздухе, и Филипп выпрямился, чувствуя, как каждый нерв наливается ненавистью.       — В прочем, — он спокойно начал усмехнувшись. — Ты права. Я обжимался с другими. Я трахал других, пока ты ждала меня дома. И мне было так хорошо!       Конечно, Филипп врал. Хотелось сделать ей больно, и у него это получилось, — Алла в ту же секунду подошла к нему и влепила пощёчину.       — Пошёл вон! — крикнула она, и тот ушёл, хлопая дверью.       Тихий плач заполнил тишину, и Алла медленно сползая по стене.       — Ненавижу, — прошептала она, закрывая лицо руками. 1 апреля, 2024 год.       Детский смех разнёсся по её сознанию, и Алла увидела, как играются ребята, возвращаясь из мыслей в реальность.       — Ну, что, как ты тут? — рыжая подошла к маме, склонив голову. — Опять куриш! Мама!       — Нормально, — Алла улыбнулась замечанию и вновь затянулась. — Ой-ой-ой, какие мы! Ну, не могу я без сигарет, понимаешь?       — Не хочу понимать, — Алла-младшая села рядом с ней, обняв за плечи.       — Расскажи мне, пожалуйста, где твой папаша, и про Серёжу, что-нибудь. Ты ведь толком ничего не рассказывала!       — Папин чемодан не доставили вовремя, и он там сидит и ждёт, звонил только что. А Серёжа, — девушка улыбнулась. — А Серёжа хороший. Мы с ним уже два года встречаемся. Я его так люблю, мам…       — Господи, — она закатила глаза от чувств дочери. — С такими темпами, я уже представляю, как он делает тебе предложение.       Девушка улыбнулась, склонив голову, и Пугачёва вопросительно взглянула на неё.       — Я не поняла?! Он, что, предложение тебе сделал?!       — Тихо, мам, — засмеялась она. — Ещё нет, но я знаю, что он готовится. Мне его друзья сказали.       — Но, я ведь даже не знаю его!       — Ну, не ты же замуж выходишь, а я. Хотя, могла бы и выйти…       — За кого? — Алла закатила глаза.       — За папу, — непринуждённо ответила дочь.       Пугачева поперхнулась от дыма, закашляв.       — С ума сошла, что-ли? Я и Киркоров — худшая пара сезона!       — А мне кажется, что наоборот, — девушка многозначительно улыбнулась.       — Так! Э… — она начал нервничать, не зная, как уйти от этой темы. — Иди в магазин, купи мороженое всем. С братьями и сёстрами.       — Ну, мам, — Киркорова закатила глаза, показывая своё недовольство.       — Не мамкай, а иди и купи.       Глядя вслед уходящей дочери, Алла сделала затяжку.       «Я и Киркоров… Нет! И быть не может! Чтобы я опять с этим павлином?!»       — Аллочка, к тебе можно? — спросила Екатерина, подходя с тарелкой фруктов к женщине.       — Конечно, Катюш, — она отодвинулась, предлагая сесть.       — Волнуешься? — улыбнулась та, когда увидела нервозность подруги.       — Кто? Я? — Алла напущено засмеялась. — Из-за Киркорова? Нет, конечно!       Екатерина видела, как та нервозно тушит сигарету в пепельнице и улыбнулась.       — Ну, ну, — она тихо хихикнула. — Я вижу.       Галкина видела напряжённое состояние подруги, и, с одной стороны, это умиляло, а с другой — она переживала.       Когда-то, она стала невольным свидетелем их встреч, их взглядов, жестов и даже развода. И Катя до сих пор не понимала, что пошло не так в 2005 году. Максим на эту тему никогда не говорил, а Алла — тем более.       — Алл, — брюнетка запнулась, не зная, как правильно поставить вопрос. — Я же вижу всё. Почему ты с ним развелась? Что случилось?       — Потому что он нарцисс хренов. Господи, как я вообще могла когда-то выйти за него? Где были мои мозги?       — Да ладно тебе, Алл, — та засмеялась. — Я же вижу, как он на тебя действует. Жаль, конечно, что вы развелись.       Пугачёва сжала губы, вспомнив день развода. 27 марта, 2005 год. Истринское водохранилище.       Было приятно смотреть, как он убаюкивает свою маленькую копию. Филипп был так взволнован тем, что у их ребёнка недавно поднялась температура, что у самого подскочило давление и он мигом прилетел сюда, в дом, ради маленького секрета большой любви. А разве была любовь?..       Киркоров бы в любом случае приехал. Документы на развод были давно готовы, и оттягивать столь важный момент, не стоило. И вот, он здесь. Держит на руках дочь, и Алла почувствовала ком в горле.       — Филипп, — окликнула его Пугачёва. — Пойдём. Катя приехала уже.       Он аккуратно положил дочку в кроватку, наблюдая, чтобы та не проснулась. О, как она была беззащитна во сне. Мужчина видел в ней свою жену, свою маму. Самых дорогих ему женщин.       — Пошли, — ответил он шёпотом, выходя из детской комнаты.       — Значит, смотри, — начала Алла, когда они начали идти в сторону лестницы. — Имущество распределим по собственному желанию, да?       — Да, конечно. Всё, что тебе надо, ты забери. Мне, в принципе, кроме Земляного вала ничего не надо. Меня интересует больше опека. Как мы будем видеться?       — Ты бы был не против, если она будет жить со мной? — Алла остановилась, глядя ему в глаза. — Подожди, давай я тебе объясню свою позицию. Она будет жить со мной, так как я уже не гастролирую так долго, как ты. Ты будешь приезжать после гастролей и забирать её на тот период, который будешь находиться тут.       — Я думаю, что это хорошая идея, — он одобрительно кивнул, мягко улыбнувшись. — Но я могу брать её с собой на отдых? На море, к океану.       — Конечно! Это же йод! Солнышко, витамины. Конечно, можешь забирать.       — Тогда, договорились, — они вновь продолжили идти.       — Надо будет сказать Кате, чтобы она подготовила документы. Чтобы всё было узаконено, и не было проблем потом с опекунством.       Пара спустилась на первый этаж, натыкаясь на добрый взгляд Екатерины.       — Катюш, привет, — мужчина улыбнулся, обняв адвоката. — Всё готово?       — Конечно! Прошу, вот бумаги на подпись, — она указала на стол, и они принялись изучать бумаги. — Роспись здесь, здесь и здесь. Вы решили ситуацию с дочерью?       — Да, — кивнула Алла, ставя подпись на документе. — Мы решили, что Алла будет жить со мной, а Филипп будет её забирать на тот период, на который он приехал в Москву, — Пугачёва передала бумаги мужу, и вновь посмотрела на женщину. — А где документы на развод?       — Достаю, не торопитесь. Может, передумаете ещё…       — Пф, да ни за что, — Алла закатила глаза. — Уже раз так подумала, в 2003 году. И, что в итоге, Филипп Бедросович?       — Знаешь, если бы ты не передумала тогда, мы бы сейчас были без Аллуси. Я считаю, что всё идеально.       — Считает он… Я тоже считала, что всё идеально, — она с упрёком посмотрела ему в глаза. — Ровно до того момента, пока ты вновь стал пропадать в разъездах, гастролях.       — Ты тоже хороша, — он отложил ручку, глядя ей в ответ. — Закрутила вновь роман с Максом. Что, на молоденьких вновь потянуло, да?       — Ты тоже не отстаёшь, мой милый. Думаешь, я не знаю про Свету?       Кате хотелось смеяться.       «Как малые дети, ей Богу!» — подумала адвокат.       — Конечно! Ничего, что она просто мой визажист?! Между нами ничего и никогда не было!       — Ага, давай, вешай мне ещё лапшу на уши! — она показала ухо. — По-моему, там её недостаточно!       — Эй, алло! — Катя не выдержала, перерывая перепалку между супругами. — Может, разведётесь на этой ноте? Вот, документы.       Алла взяла ручку, и немного замялась. Ей было сложно осознавать, что это конец. Но, возможно, это начало новой главы в её жизни. Без главного героя. Чиркнув подпись, та почувствовала тяжесть на сердце.       — Вот, держи, — Филипп так же всё подписал, и передал бумаги Екатерине.       — Ну, что ж, поздравляю! — Катя неловко улыбнулась, пытаясь разрядить обстановку.       — Было бы с чем, — буркнул Филипп, встав с дивана.       — «Я муж!» уже не в силе, да, дорогой мой? — засмеялась Алла, глядя уходящему мужчине в след.       — Зато в силе свобода. И Света, — улыбнулся тот, глядя на Аллу. — Хорошего вечера, Алла Борисовна. Катюш, спасибо большое.       Пугачева ухмыльнулась, почувствовав укол ревности.       — Не жаль! Как я счастлива сейчас! — она вдохнула морской воздух. — Дети рядом. Ты. Знаешь, вот если бы я тогда не развелась, ты бы не познакомилась с Максимом.       — Ой, Алла, — захохотала Катя. — Это было уже после вашей с Максом свадьбы. Мне даже стыдно…       — С ума сошли, что-ли? Какое стыдно? Разве за счастье бывает стыдно? Ты посмотри, как сейчас, хорошо: вы венчаны, в браке, у вас скоро появится малыш!       — Я до сих пор не верю, что мы венчаны с Максимом, — улыбнулась брюнетка. — В том 2017, я даже не подозревала, как мне будет хорошо.       — Видишь, как? — Алла погладила за плечи подругу.       — Но, ты ведь тоже венчана, моя дорогая, — напомнила ей женщина.       — А это вообще — самая большая ошибка моей жизни! Ладно, свадьба. Но, венчание?       — Ну, конечно, — та вновь засмеялась. — Вы же потом просто были порознь, да? После развода ни разу не встречались?       — Секс и любовь — это разное. — Никто и не спорит, Аллусь, — Катя добро улыбнулась. — Но, у вас же по-другому…       Алла взглотнула, опуская взгляд. 2006 год. Москва.       — Как я скучал, — Филипп поцеловал нежную шею, оставляя бордовый след. — Моя любовь.       У Пугачёвой защемило сердце. Как он может это говорить, после всех обид, фраз и развода?       Алла поцеловала его, вкладывая в поцелуй всё, что у неё было на душе. Любовь, ненависть, раздражение и счастье, что он снова рядом.       Его губы спустились ниже, целуя каждый участок её тела. Вот он уже мягко обводит языком ореол, и всасывает сосок.       — Боже, Киркоров, — застонала она, цепляясь ему в волосы.       — Скажи мне, что любишь, — молил он, спускаясь ниже.       Нет. Нельзя было это говорить. Слишком поздно. Наступать на те же грабли не хотелось.       — Мой мальчик, ты мне так нужен, — прошептала женщина.       И он всё понял, целуя с любовью, нежностью и заботой.       — Нас нет. Есть я и он, — взяла себя в руки Алла.       — Он, кстати, с минуту на минуту будет здесь, — напоминала ей Катя, улыбнувшись.       Как только закончила говорить брюнетка, женщины услышали громкое «Папа! Дядя Филипп». Алла замерла.       — Пошли, — Галкина встала, хватая руку подруги.       — Нет, стой, — Пугачёва встала, но не пошла. — Я нормально выгляжу?       — Была бы я мужчиной, Алла… — засмеялась та. — Ты шикарна, дорогая моя! Он там сейчас с ума сойдёт от желания! Пошли!       Ватные ноги еле передвигались, но, всё же, шли к своей цели. И вот, она видит его спину. То, как он обнимает Гарика и Лизу, а потом и своих деток. Его седые волосы, подкаченное тело. Она видела ролики, как он начал ходить в зал. Этот пресс. Эти сильные руки.       «Чёрт…» — подумала Пугачёва, чувствуя жар внизу.       — Мамочка, смотри, кто приехал! — крикнул на радостях Гарик.       Филипп обернулся, и уставился на женщину.       — Привет, — улыбнулся тот, глядя на бывшую жену.       — Здравствуй, — кивнула она в знак приветствия, цепляясь мёртвой хваткой в руку Кати.       Его лицо. Борода, тёмные глаза. Мужественная шея и распахнутая рубашка на груди.       «Блять, будто бы специально! Знает, как я люблю эти волосы на груди! Гад! Я тебе ещё устрою реванш, Киркоров!»