Another Mask Behind You

. К назначенному времени Драко уже стоял на пороге дома в Боярышниковом переулке. Его встретил Поттер, одетый во что-то маггловское. Типично для него. — Спасибо что пришёл, заходи, — сказал он, придерживая для Драко дверь. — Даже не начинай, — предостерёг Поттер изображение Вальбурги, распахнул двери гостиной и, когда они вошли, сказал: — Прости меня за прошлый раз. И не бойся, это не повторится. — Я не боюсь. — Хорошо. Поттер, очевидно, старался быть вежливым. Жаль, никто не сказал ему, насколько грубо пялиться на кого-то, не спуская глаз. — Вообще-то, я надеялся, что ты вернёшься к этой теме, — улыбнулся ему Драко. — Правда? — Тем вечером я действительно был занят. А сегодня — свободен. Драко ждал, что на такое откровение Поттер отреагирует с большим пылом. Но тот лишь отвёл взгляд. Тщательно продуманное выражение лица у Тристана непроизвольно дрогнуло, но Драко поборол эмоции и стискивать зубы себе не позволил. Если Поттер строит из себя крепкого орешка — пусть, Драко всё равно его соблазнит. Поттер уже хотел его; снова вызвать желание труда не составит. — Придумаем нам новую историю? — предложил Поттер. — С нашего последнего свидания прошло не так много времени, — сказал Драко. — Все подумают, что у нас свободные отношения. — Я не встречаюсь без обязательств. — Не беспокойся, — кокетливо улыбнулся Драко. — Они решат, что я цену себе набиваю. — Нам пора на банкет, — снова отворачиваясь, сказал Поттер. — Неужели. Что, прямо в этом?.. — Драко повёл рукой. — Это весь твой наряд? У Поттера в уголках губ снова возникла складка. — Не знал, что ты чистокровный, — сказал он. — Ты меня поймал, — улыбнулся Драко. — Это называется смокинг. — Ох. Что ж, выглядит мило, — солгал Драко. — Смокинг мне не нравится, — поморщился Поттер, — но он лучше мантии. — О, правда? По виду и не скажешь, — невинно заметил Драко Поттер в ответ улыбнулся — и улыбка обозначилась не просто чертой у губ, но и по краям глаз морщинками заиграла. Это совсем сбило с толку. Глаза у Поттера и впрямь чуть ли не в щёлки превратились, и он сказал: — Уверен, ты каждую мелочь замечаешь. — Разумеется, если она лично меня касается, — вспомнив, что нравится Поттеру дерзким, парировал Драко. Поттеру определённо понравилось. Похоже, он нашёл ответ довольно милым. — Мы опаздываем, — только и сказал Поттер, несмотря на улыбку. — Ты ведь этого терпеть не можешь. Драко готов был возразить, что его предпочтения к делу не относятся, но вместо этого приятно улыбнулся и заметил: — Да. Опаздывать нам не к лицу. Направляясь к камину, Поттер замедлился и, уловив, каким тоном говорил Драко, задержал на нём взгляд. Снова прикинувшись невинной овечкой, в камин вошёл Драко сам. — Не к лицу ведь, правда? — сказал он, оборачиваясь и протягивая Поттеру ладонь. — Да, — зачерпнув пороха, Поттер встал рядом, взял Драко за руку и, кинув порох под ноги, произнёс: — Замок корпорации «Нимбус»! Из жалкой унылой гостиной они попали в сверкающее великолепием общество самых богатых волшебников со всего света, так что, каких бы обещаний ни давал себе Поттер — скоро он их забудет. Это блистательное собрание не затмит Драко, а лишь выгодно оттенит все его достоинства. Поттер быстро поймёт, насколько Драко привлекателен, общителен и умён, и станет следить за каждым его шагом, понимая, что здесь любой может Драко купить. Поттер наконец его рассмотрит — и захочет; воспылает к нему настоящей страстью, а к окончанию вечера будет и вовсе уже просто нуждаться в нём. Теперь Поттеру было не отвертеться. * Драко искусно расставил все свои капканы, соблазнять Поттера на банкете уже не требовалось. Вместо этого он использовал свои лучшие навыки, соблазняя всех остальных. Между тем это всё же был банкет и Поттеру пришлось подчиняться его чопорному непреложному распорядку. Приходилось хотя бы притворяться, что общаешься с приглашёнными; Поттер этого явно не умел, поэтому сидел за столом рядом с Драко как и прежде немногословный и угрюмый. — Вы, как я вижу, всё к мужчинам присматриваетесь, — заметила женщина, сидевшая по другую сторону от Поттера — кажется, Хелена Рич, секретарь Отдела магических происшествий и катастроф. — Да, — продолжая жевать, сказал Поттер. — А с женщиной стали бы встречаться? — поинтересовалась Рич. — А вы? — О, нет, — нервно рассмеялась Рич. — Я не лесбиянка! — Жаль, — отметил Поттер и вернулся к еде. — Гарри имел в виду, что не обращает внимания ни на мужчин, ни на женщин, — наклоняясь к ним ближе, сказал Драко. — Он смотрит только на меня. Раздражение в глазах у Поттера растаяло. Отложив вилку, он повернулся к Драко. — Ты не мужчина и не женщина? — Я единственный в своём роде мужчина, — приопустив тристановы ресницы, сказал Драко. — Хм, — оценил Поттер. — Вы по-прежнему преследуете тёмных волшебников? — спросил член Визенгамота, Филипп Тран. — В газетах, конечно, пишут, что вы оставили это дело, но вас часто встречают у кабинета министра. — У министра отличный кофе, — орудуя вилкой, заметил Поттер. — Бросьте, Гарри, — сказала Рич. — Никто не поверит, что вы так часто ходите к министру, только чтобы кофе попить. — Почему нет? — спросил Драко. — Вы работаете над новым законодательством Грейнджер? — не унималась Рич. — Нет, — возразил Тран. — Мы думаем, Поттер поддерживает связь с авроратом. Помогает в наиболее сложных делах. — Все вы ошибаетесь, — сказал Драко. — Совершенно неправильно трактуете страсть Гарри к хорошей чашке кофе. Как раз на днях я заглянул в его шкафы... — Поттер рядом тут же напрягся, видимо испугавшись, что Драко сейчас выдаст какую-то личную информацию. Лишь Мерлин знает, с чего бы это: у Поттера самые банальные шкафы, какие только можно себе вообразить, даже стоящей посуды для виски не нашлось... — и те просто ломились от кофе и всяких кофейных приспособлений. А всего несколько недель назад Гарри аппарировал в Сомали, просто чтобы попробовать новый сорт зёрен. Поттер расслабился. — Вы посетили Сомали? — Рич посмотрела на Поттера с интересом. — О да, чудесное было путешествие, — сказал Поттер. — И вы тоже? — теперь Рич оказала внимание и Драко. — О, нет, — быстро среагировал тот, потому что Поттер снова немного напрягся, видимо недовольный тем, что Драко мог переоценить его отношения с эскортом. — Но Гарри всё мне рассказал, — и Драко поведал всю историю поездки, которой, разумеется, не было. Сведений у него имелось в достатке — один из его клиентов действительно недавно посетил Сомали и любил поболтать об этом, а другой был знатоком чая. Чай, конечно, не кофе, просто Драко сходу изменил терминологию и кое-что приукрасил. Рич и Тран слушали с восхищением, полагая, что узнают жизнь Гарри Поттера изнутри. Закончив рассказ, Драко задал Ричи пару вопросов о её работе и побеседовал с Траном о мётлах. — Ты всё это выдумал, — прошептал Поттер, как только Рич и Тран отвлеклись на разговоры с другими гостями. — Но ведь сработало, — прошептал в ответ Драко, косясь на нахмуренные брови Поттера. — Больше они не станут к тебе приставать. Кофе для них — тема слишком уж скучная. — Зато тебя скучным не считают, — взглянув прямо в глаза, заметил Поттер. — Разумеется. И я развлекаюсь по полной. Поттер опустил взгляд на губы Драко. Притворившись, что не замечает этого, Драко под столом устроил руку на колене Поттера. — Не волнуйся, любимый, — сказал он, — я сумею защитить тебя от этих отвратительных людей, пристающих со всякими ужасами, вроде вежливых разговоров. Поттер не улыбнулся, просто посмотрел на него. Ощущая, что лицо начинает жечь, Драко убрал руку с колена Поттера. — Что думаете о новом Кориолисе, Гарри? — спросил сидевший напротив Орсайно Фрастон, аккомпаниатор Ведуний — Милли просто тащилась от него. — По-вашему, он и правда лучше Торпеды? Последовала довольно долгая пауза. — Не знаю, вообще-то, — ответил наконец Поттер, — Тристан, вроде бы, что-то говорил об этом, — он повернулся к Драко. — Что скажешь? Драко сглотнул. Обычно это он отвлекал внимание от Поттера, теперь же тот сам отдавал ему пальму первенства. Драко было всё равно. Его попросили очаровать барабанщика Ведуний — так он и сделал. Оглядываясь по сторонам, Драко часто отмечал, как Поттер отводит глаза, и в уголках губ у него возникает знакомая складка. Время от времени с Поттером кто-то пытался заговорить, и Драко всякий раз отвечал за него, изредка прикасаясь к его руке — так бы поступал любящий человек, желающий получить разрешение говорить за Поттера. Драко изображал любовника и другими способами — забирал кусочки с тарелки Поттера или отпивал вино из его кубка. Довольно грубое поведение, но Поттеру, кажется, нравилось — в конце концов он просто поставил тарелку перед Драко, отдав ему часть десерта. Драко не смог отказаться. Они ведь ели крем-брюле с шоколадным трюфелем. После ужина вице-президент корпорации пригласила Драко, Поттера и ещё несколько человек в заднюю комнату, где им подали желудёвый эльфийский мёд в стопках не больше напёрстка. Напиток настолько крепкий, что Драко осилил лишь половину, предложив остальное Поттеру, но тот отказался. Между тем произвести впечатление на вице-президента Драко, похоже, удалось. Все волнения и страхи по поводу этого вечера просто улетучились. Драко присутствовал на грандиозном банкете, среди множества солидных влиятельных людей и нравился одному из самых важных из них. Если бы не статья три-семь-девять, он запросто мог получить должность в корпорации «Нимбус». Кто знает, возможно даже стоило попытаться поговорить с вице-президентом, намекнуть на правду и посмотреть, вдруг найдётся способ... Но нет. Нет, конечно. Драко — проститутка, и этого не изменить. Он прикончил оставшийся в напёрстке напиток. Тепло распространилось по телу, и Драко выбросил из головы мрачные думы: в конце концов, не оставалось ничего другого, как насладиться прекрасным вечером. Что бы ни случилось ещё сегодня, Драко всё равно отомстит. У этой мысли оказалось сладкое послевкусие эльфийского мёда. * — Благодарю! Незабываемый получился вечер, — стараясь вложить в слова побольше искренности, воскликнул Драко, когда они вернулись в Боярышников переулок. — Рад, что тебе было весело, — сказал Поттер, продолжая смотреть на Драко, как на полного идиота. Драко изящно опустил тристановы ресницы. — Останься выпить со мной, — огрубевшим голосом предложил Поттер. — Не знаю, — поддразнивая, сказал Драко. — Помнишь ещё, как дистиллировать сливочное пиво? — Да, — Поттер открыл перед ним дверь; как понял Драко, скорее, чтобы не давить на него, чем из вежливости. — Думаю, меня можно убедить, — в том же дразнящем тоне заметил Драко, проходя по коридору на кухню. На этот раз полки у Поттера были заполнены гораздо богаче — не только всяким пивом, но и разнообразными крепкими напитками, и в больших объёмах. Нашёлся даже гномий скотч. — Кое-что я для нас исправлю, — сказал Драко, Поттеру этого доверять не стоило, он в дорогих напитках явно не разбирался. Поттер выжидал, опершись на столешницу, пока Драко призывал бокалы из шкафов и бутылки с полок. Эльфийский мёд он уже сегодня пробовал, так что теперь планировал выпить что-то не слишком крепкое — чтобы просто слегка расслабиться и развязать Поттеру язык. Поттер не сводил глаз с его запястий. И Драко нарочно их изгибал, чтобы выглядели изящнее. — Как ты попал на эту работу? — немного помолчав, спросил Поттер. — О, знаешь ли, тогда мне казалось, что это неплохая идея. — Но у тебя ведь были и другие варианты, — продолжил Поттер, — правда? В наши дни к этому никого не принуждают. Драко едва не пропустил удар. — Разумеется, были, — сказал он. — Но, считаю, в выбранной сфере всегда надо преуспевать, а со своей работой я справляюсь прекрасно. — На вечеринках ты определённо чувствуешь себя как рыба в воде. Драко скользнул по нему взглядом. — Тебя это не устраивает? — Устраивает. Драко передал Поттеру один из напитков. — Будем! — чокаясь, сказал Драко. Поттер посмотрел, как Драко делает глоток, и опустил взгляд на свой бокал. — Пить что-то не хочется. — Ты сам предложил. — Ты говорил, что доступен. Этой ночью, — Поттер поставил бокал на стол. — Что это означало? Вот и дошли до самого главного. — А что по-твоему? — Я достаточно ясно дал понять. До этого. — А сегодня ночью? — опустил глаза Драко. Молчание затянулось, пришлось поднять взгляд. Поттер, сузив глаза, пристально смотрел на Драко. — Я всё ещё хочу тебя, — сказал он. — Мм, — Драко поставил бокал. — Насколько? — Ты о чём? Драко подошёл ближе. — Как сильно ты меня хочешь, Гарри? — Я заплачу́, — сказал Гарри. — Я заплачу́ вдвое. — Вдвое, — Драко наклонился очень близко, губы, когда он говорил, почти касались щеки Поттера. — Должно быть, сильно хочешь. — Да. — Скажи, насколько. — Втрое. — Я не галлеоны имею в виду, — Панси была бы в шоке: на тройную плату они могли жить целую неделю, но Драко это не волновало. Власть над Поттером была сейчас важнее денег; важнее всего. — Хочу знать, насколько сильно ты меня хочешь. Готов умолять? Последовала пауза. Прислушиваясь к шёпоту Драко, Поттер вытянул голову. Теперь по его горлу можно было провести языком. — Да, — у Поттера перехватило дыхание, и не удивительно, Драко на всех так влиял; необычным было лишь то, что теперь это именно с Поттером. — Сделай это, — прошептал Драко на ухо Поттеру. — Проси меня. — Тристан, — голос Поттера звучал резко. — Умоляй, — Драко коснулся пальцами горла Поттера. — Если ты не хочешь, я тоже не хочу,— отводя его запястье и отстраняясь от губ, сказал Поттер. — Что, прости? — растерянно моргнул Драко. — У тебя есть выбор, — пояснил Поттер. — Я не стану тебя принуждать. Казалось, это была лучшая за весь вечер шутка, но в его лице не просматривалось ни горечи, ни сарказма. Драко ощущал только хватку Поттера на своей руке и растворялся в этом ощущении; он покорно склонился и прошептал: — Я согласен. — Хорошо, — сказал Поттер, потянувшись другой рукой к лицу Драко. Драко позволил ему приблизиться, словно для поцелуя — и отстранился: — Контракт. Поттер отпустил его. Панси разработала простое заклинание для призыва рабочего контракта, чтобы применять как раз в таких ситуациях, им Драко и воспользовался. — Платишь втройне, ты сказал? — спросил он, как только свиток с контрактом оказался в руках. — Да, — кивнул Поттер. — Может, тебе стоит посмотреть? — Драко протянул свиток Поттеру. — Я довольно дорог. — Мне всё равно. — Хорошо. Тогда подпиши внизу. Поттер даже не просмотрел соглашение. Просто подписал, и контракт тут же свернулся и исчез. — Затеряется теперь среди наших файлов, — пояснил Драко. — Деньги снимутся с твоего счёта в момент исполнения договора. — Ладно, — сказал Поттер. Драко быстро наложил на обоих защитные заклинания, оберегая от заразных болезней, и перешёл к делу: — Так, на чём мы остановились? Поттер снова потянулся к нему и обхватил лицо Драко ладонями. — О нет, — произнёс Драко, пока Поттер не коснулся его. — Никаких поцелуев в губы. Поттер замер в последний момент, уже у самых губ — и отстранился. — Всё согласно контракту, — пояснил Драко. Ничего такого в контракте не было. Просто ещё один способ привязать к себе, заставить Поттера желать большего, ещё одна мелочь, которую можно бросить ему в лицо, когда всё раскроется, ещё одно преимущество. — Но так — можно, — сказал Драко, оставляя поцелуи на щеке Поттера. В этом Драко не было равных. Он знал, как лизать, целовать и сосать достаточно долго, не оставляя следов, чтобы ему захотели ответить тем же. Разумеется, вскоре Поттер скользнул руками к голове Драко, притянул его к своей шее, лаская и поигрывая льняными волосами Тристана, пропуская их сквозь пальцы. У Поттера не раз перехватывало дыхание, он принялся целовать Драко в ответ — бездумно, нежно, куда придётся — в лоб, бровь, в щёки. — Ты такой красивый, — сказал Поттер, когда Драко отстранился. — Знаю, — Драко потянулся к смокингу Поттера. Как он и рассчитывал, у рта Поттера снова наметилась знакомая складка. Поттер помог снять с себя смокинг, но, когда Драко начал расстёгивать пуговицы его рубашки, снова вернулся к поцелуям, облюбовав на этот раз шею Драко. Если честно, из тех, с кем Драко трахался, Поттер меньше всех стремился его раздеть. Шрам по центру груди, над сердцем, у Поттера огибала чёрная татуированная линия. Драко не ожидал её увидеть, но, если задуматься, определённый смысл у тату был. С ней претенциозный Поттер, вероятно, выглядел бунтарём в собственных глазах. Драко не стал заострять на этом внимания. Расстегнув Поттеру рубашку, он принялся снимать мантию и с себя. Поттер, видно, относился к типу клиентов, ожидающих, что нанятый парень вообще всё за них сделает. Возможно, даже собирался просто лежать, наблюдая, как Драко его оседлает... Хотя с большинством клиентов именно так и хотелось проводить время: Драко не любил над собой потных хрюкающих тел, да и темп выбирать нравилось самому. Но в случае с Поттером такое поведение лишь показывало, что на самом деле представляет из себя Мальчик-который-выжил. — Хочешь прямо здесь? — скидывая мантию, поинтересовался Драко. Поттер ненадолго отвлёкся на идеально подогнанную по фигуре сорочку Драко, потом спросил: — А ты где хочешь? — Где угодно, — целуя Поттера в висок, Драко положил руку ему на грудь. — В любом месте. Поттер наклонился, намереваясь поцеловать в губы, но Драко вовремя отвернулся, и поцелуй пришёлся на подбородок. Не отрывая рта и согревая кожу дыханием, Поттер пробормотал: — В спальню, в постель. — Да, — Драко обнял его за шею. — Возьми меня. Поттер снова потянулся навстречу и аппарировал их в спальню, одновременно целуя Драко в шею. По ощущениям оказалось не так и плохо — учитывая, что это Поттер, — рот у него был тёплым, нетерпеливым; но добрался он с поцелуями лишь до ворота сорочки, дальше не пошёл. Вместо этого принялся исследовать место, где у Драко встречались ключицы, словно это неизвестная территория, словно ключиц никогда раньше не видел. Драко закатил глаза над головой Поттера. Очевидно, тот был из тех клиентов, кто думает, что всем здесь весело; видимо, и в самом деле надеялся заставить Драко наслаждаться, а тому хотелось побыстрее закончить уже этот фарс. Понимая, что придётся самому форсировать события, Драко начал расстёгивать сорочку, чтобы дойти, наконец, до сути. Поттер, не спеша, внимательно изучая, целовал его грудь. Как же скучно, ну правда — всего лишь грудь. Может, до этого Поттер был только с девушками? Во всяком случае, это позволило применить пару трюков. Выяснилось, что Поттеру нравилось, если Драко одобрительно постанывал, двигал бёдрами, и когда у него, будто бы в ответ на действия Поттера, сбивалось дыхание. А ещё — когда Драко дёргал его за волосы, что совсем уж удивительно. Драко подтянул Поттера вверх, убрал с него заклинанием галстук-бабочку и сдёрнул с плеч недорасстёгнутую рубашку. И чем грубее вёл себя, тем больше Поттеру это нравилось; постепенно складывалась вся картина. Поттер, должно быть, хотел схватки — Драко галлеон бы поставил, что Поттер не прочь исцарапать его и покусать. И, может, даже не стал бы лежать просто так, позволяя скакать на себе. Скорее предпочёл бы, чтобы Драко подготовил себя, и в результате драки его можно было подчинить — это как раз в духе Поттера. Разумеется, Поттер захочет господствовать. Конечно же, предпочтёт контролировать партнёра, подомнёт его под себя, рычащего и плюющегося, и заставит смириться. Стаскивая с них обувь и брюки, Драко всё пытался просчитать, когда же Поттер начнёт его заставлять. Прижал Поттера к стене, но тот лишь издавал гортанные звуки, резко выдыхал, хныкал и поскуливал, словно какое-то животное. Когда они наконец доберутся до траха, надо будет это громовещателем отметить, — думал про себя Драко, сдерживаясь, чтобы глаза не закатывать. Он раздел их обоих, поскольку Поттер, видимо, не горел желанием что-либо делать самостоятельно. И даже когда они оказались полностью обнажены, просто продолжал целоваться, гладя длинные подтянутые мышцы на спине у Драко, изредка спускаясь к бёдрам; а потом... да, так, хорошо; а потом... добрался рукой до паха и закружил вокруг едва заинтересованного члена. Поттер уже сильно возбудился, и это впечатляло, но Драко, учитывая, как часто он занимался сексом, для эрекции требовалось что-то больше неумелых поглаживаний. Хотя многих клиентов готовность Драко и вовсе не волновала; даже любопытно, зачем Поттеру… зачем Поттер... Поттер дотянулся до яиц Драко, слегка сжал и пальцами другой руки провёл вверх по члену... — Ах, — вырвалось у Драко, он схватил Поттера за запястье и, когда тот взглянул вопросительно, прошептал: — Шш... Мы же не хотим опережать события. — Ладно, — согласился Поттер и замер, выжидая. Казалось, оставь всё на усмотрение Поттера, и главное событие вообще никогда не произойдёт. Хотя Поттер на удивление не выглядел ни брезгливым, ни нервным, не было в нём ничего такого, что часто мешало клиентам в сексе. Как только они легли на простыни, выяснилось кое-что важное: Поттер ясно дал понять, что выбирает позицию снизу, значит придётся его оседлать. Судя по тому, как проходил вечер, этого, наверное, и следовало ожидать, так что, нацеловавшись и потёршись с Поттером членами, Драко взял палочку и направил на себя. Ведь Поттер, похоже, не собирался его подготавливать. Но Поттер остановил его, схватив за руку. — Подготовка предусмотрена контрактом, — возразил Драко. — Я сам, — сказал Поттер, отбирая палочку и откладывая её в сторону. Он взмахнул рукой и пробормотал магическую формулу. — Я ничего не почувствовал, — нахмурился Драко. Снова взяв Драко за руку, Поттер потянул её ниже... ещё ниже... между своих ног, под членом и яйцами, меж ягодицами... Драко отдёрнул руку: — Я... Ты хочешь, чтобы я?.. Поттер раздвинул ноги. — Я думал... — Драко не мог поверить. Как можно настолько превратно прочитать клиента?! Хотя это ведь Поттер. Драко предполагал, что Поттер захочет просто... ...трахнуть его в задницу, чего хотели почти все клиенты. Некоторые наниматели мужчин-проституток любили иногда побыть снизу, но... Драко обычно заранее предугадывал их намерения. В этом он был асом. У самого Драко особых предпочтений не было, нравились обе позиции, но нижним он считал себя великолепным. В отличие от Панси и Нотта: те предпочитали клиентов, желающих быть оттраханными, или шли к тем, кто позицию выбирал по настроению. Драко же забирал любящих играть в доминирование — папиков, медведей, топов — как бы те себя ни называли, — потому что великолепно умел извиваться под ними. Какими бы внушительными, мощными и контролирующими ни хотели они казаться, такими Драко и заставлял их себя ощущать; они верили, что овладевают им, что для них он сделает всё, при случае даже визжать станет. Драко никогда не брал на себя ответственности за ситуацию, не умел распоряжаться, но со временем научился манипулировать. Получал желаемое, позволяя другим думать, что они могут купить всё, что захотят, и это давало силы подчиняться, быть смазанным и готовым отдаться по первому требованию. — Какая-то проблема? — спросил Поттер. — Нет, конечно же нет, — привычно откликнулся Драко, как и всегда поступал с клиентами. — Всё, что захочешь. — Я хочу попробовать так, — сказал Поттер, снова беря Драко за руку. Подтолкнул к своей дырке и Драко вошёл одним пальцем. Надо ж было так ложно определить предпочтения Поттера! Теперь, рассуждая об этом, Драко ясно видел все признаки — признаки того, кто хочет быть оттраханным; но и того, кто умеет доминировать. Поэтому Поттер и позволил Драко раздеть их обоих, поэтому и ждал, когда Драко поведёт их в постель — даже поэтому и хотел, чтобы Драко сам выбрал, где им сношаться. Поттер ждал, что сделает Драко, готовый следовать, следовать... — Тристан, — дыхание у Поттера стало прерывистым, но он уверенно сомкнул руку на запястье Драко и произнёс: — Вставь ещё один. Опомнившись, что не уделяет клиенту должного внимания, Драко возобновил смазывающее заклинание, приложил к анусу ещё один палец и медленно протолкнул внутрь. Драко прекрасно понимал, одно дело человек вне спальни, и совсем другое — его предпочтения в сексе. Некоторые особо доминантные клиенты в обычной жизни оказывались скромнейшими людьми. И всё равно предпочтения Поттера в голове не укладывались. Это чрезвычайно смущало. Всё в Поттере буквально кричало, что должно быть наоборот. Бёдра его походили на стволы деревьев; и даже задница, без сомнения, была накачанной и мускулистой, хотя Драко и не мог пока её рассмотреть, как и сам Поттер. Но дырка у него была крошечной. Слишком тугой — Драко уже подзабыл, как ощущаются пальцы в чужом теле. Часто он и с подготовкой не заморачивался — просто использовал на себе заклинание смазки и был готов принять всё, что клиенты захотят ему дать. Не в удовольствии дело. Это лишь работа. Драко вставил ещё один палец, наблюдая за лицом Поттера, мышцы сфинктера у того напряглись, но, приспособившись, расслабились. — Так?.. Этого хотелось? — спросил Драко. Подобных вопросов, как правило, не приходилось задавать. Но по выражению лица Поттера ничего понять не удавалось. — Думаю, так, — Поттер пошевелил бёдрами, насаживаясь сильнее. Скользнул рукой к затылку, зарываясь в волосы Тристана. Воздух накалялся. Это возбуждало. Всё было уж слишком горячо, слишком медленно; на висках, по ощущениям, выступил пот. Вести себя естественно не получалось — с другими клиентами у Драко такой проблемы никогда не возникало, — а нужно было двигаться дальше. Требовалось как-то попасть внутрь, трахнуть уже Поттера — чёртова Гарри Поттера, который нежно целовал сейчас шею Драко, жарко водя губами по коже. Срочно надо было выяснить — и как можно быстрее, — чего же Поттер на самом деле хочет и зачем ему это, но подсказок не находилось, а Поттер успел достаточно расслабиться, и анус у него стал влажным и скользким. Драко вынул пальцы, и Поттер, словно протестуя, потянулся за ними. — Думаю, ты готов, — сказал Драко — бессмысленное пояснение, ведь теперь выйти из игры было попросту невозможно. Позицию он занял, остановиться не мог, и так некстати подумалось, что делает он это именно с Поттером. Он собирался выебать Гарри Поттера, того самого, кто всё разрушил, кто вызывал столько неприятных эмоций и считал себя выше остальных, но нет: на самом деле Поттер — полное ничтожество. Прикладывая член к анусу, Драко смотрел в эти знакомые, невыносимо зелёные глаза. Он знал их слишком хорошо, знал — и ненавидел. Драко вошёл без лишней осторожности. Поттер сдавленно застонал, и Драко на мгновение смутился. Стоило всё делать нежнее. Заставить Поттера наслаждаться, чтобы жить без этого не захотел, чтобы с вожделением вспоминал потом о каждом сладостном пьянящем моменте. Поттер оказался таким узким, что дышать стало трудно. — Чёрт, — рыкнул Поттер. — Двигайся! И Драко задвигался — забыв обо всём, стал вколачиваться медленными размеренными толчками, нацеленными на то, чтобы Поттер захотел этого, стал нуждаться в этом. Однако Поттер не притянул Драко ближе, даже не прикоснулся, а вцепился в матрас, скручивая пальцами простынь. Возможно, считал, что слишком хорош для того, чтобы проститутку обнимать. Драко сжал зубы. Пусть он и не представлял, чего точно хочет Поттер, зато дело своё знал прекрасно. Ублажать умел, хоть и был сверху, и делал это с Поттером. Примерившись и выбрав нужный угол, толкнулся глубже, отыскивая место, надавив на которое, удалось бы заставить Поттера кричать. Поттер выпустил простынь, взмахнул руками, словно пытаясь обнять, но, едва скользнув по плечам Драко, завёл руки дальше, и уже через мгновение схватился за изголовье кровати у себя над головой. — Сильней, — простонал он. Драко мог бы предложить ему гораздо больше, если б действительно захотел. Поттер не желал к нему прикасаться, предпочитал просто лежать и брать — что ж, это Драко мог устроить. Откинувшись назад, он с силой вогнал член в горячее и тугое жерло. Поттер будто ждал ещё чего-то — не сводя взгляда и просто принимая. Стиснув челюсти, Драко отстранился и резко толкнулся снова, а Поттер всё лежал, вцепившись руками в изголовье, принимал и смотрел. Так же он глядел на Драко перед тем как наслать режущее проклятье. Драко прямо как сейчас видел эти глаза — холодные, словно кремний, надменные и наглые. Для Драко взгляд этих глаз был связан со вкусом крови во рту, шрамами на животе — которых не было у Тристана, — резким запахом бадьяна и быстро леденеющим сознанием. Поттер. Чёртов Гарри Поттер так, блядь, и не попросил за это прощения. Драко с ненавистью впечатался бёдрами в Поттера; как же Драко его ненавидел. Поттер разрушил ему жизнь, и Драко жаждал причинить боль; хотел ранить его, порвать, заставить истекать кровью — клиенты делали такое с Драко, и он страстно желал, чтобы Поттер тоже это познал, прочувствовал. Драко трахал сильно и быстро, так жёстко, словно лишился рассудка и не мог ясно мыслить, он просто должен было это сделать; и пот, и жар, и боль — лишь подстёгивали. Продолжая вбиваться, Драко безотчётно протянул руку и схватил член Поттера — схватил, скрутил плоть, дёрнул на себя, — Поттеру нужно было знать, что значит быть шлюхой, он просто обязан был почувствовать, каково это.... Драко хотел — действительно хотел, чтобы было больно, желал, чтобы мучительный оргазм разорвал Поттера изнутри, стал для него чем-то страшным, что лишает последних сил, сжигает все чувства, делает тебя просто телом, телом для кого-то другого, готового растерзать, уничтожить. И Поттер кончил — кончил с криком и почти нечеловеческим стоном, гортанным, из глубины души. И это пробрало Драко, заставило прийти в себя, замедлиться, но Поттер замотал своей лохматой головой, простонав: — Продолжай, не останавливайся. Ещё, е... — он не договорил, лишь выгнулся дугой, затаив дыхание, когда Драко снова вошёл в него. Мерлин. Драко не знал, как сдержаться: кончить было необходимо, но как он мог? Боже, это было ужасно. Поттер не отпускал, был таким горячим, так плотно сжимал его — и это был Гарри Поттер, тот самый Поттер, которого Драко ненавидел, тот, кто спас его, а потом выбросил из своей жизни, словно никчёмную вещь, словно Драко вовсе ничего не стоил... Совсем ничего... Драко вздрогнул — по спине пробежал озноб, заставляя собраться и толкнуться сильнее, в новые глубины внутри Поттера — и кончил. Мерлин, Драко всё кончал и кончал, и не мог остановиться. Он не в состоянии был припомнить, когда последний раз кого-нибудь так трахал. Мог ли он вообще кого-то так трахать — так, как трахали его? Жестоко, беспощадно, не задумываясь, каково тому, кто под ним? Вытащив член, Драко нашёл силы лишь чтобы оторваться от Поттера и рухнуть на кровать рядом. Силы небесные. Драко мог бы проспать неделю. Да что там — лет сто подряд. Влажный, слишком чувствительный член быстро остывал — мерзость; пот и другие жидкости медленно высыхали на теле в потоках вечернего воздуха — неприятные ощущения. Вообще всё было отвратительно. Драко замёрз, на хрен. Душ был просто необходим. Драко закрыл глаза. Поттер прикоснулся, и Драко передёрнуло. Он терпеть не мог, когда клиенты лезли обниматься после жёсткого секса. Они должны были чувствовать себя измотанными, если Драко правильно сделал свою работу. Но сейчас не мог даже отмахнуться от Поттера, так устал; и Поттер поцеловал его в плечо. Отвратительно. Всё вокруг было отвратительным; Драко был по уши в грязи, ещё и Поттер со своим ртом. Вдобавок ко всему. Поттер уверенно обхватил руку Драко тёплой ладонью, приподнялся на локте и принялся выцеловывать Драко шею, грудь. План, вообще-то, состоял в том, чтобы назвать Поттеру своё настоящее имя. Позволить трахнуть себя, а потом смотреть на смущённого пристыженного Поттера с презрением, свысока. Но при сложившихся обстоятельствах план этот отчасти потерял свою привлекательность. Драко чувствовал себя слишком уставшим, чтобы должным образом насладиться триумфом, издеваться над кем-то сил не осталось. Кроме того, трахался он с Поттером определённо не по собственному плану... Может, после. Поттеровы губы по крайней мере согревали. Поттер не останавливался — всё продолжал и продолжал целовать, прикасаться, и ощущаемый на всём теле липкий осадок словно бы испарился с кожи. Драко всё порывался остановить Поттера, но раз за разом решал позволить ему скомпрометировать себя ещё сильней, прежде чем Драко расскажет, кто он такой. Теперь Поттер ласкал грудь Драко уже обеими руками, сводил и разводил их в стороны, поглаживая бёдра. Драко чувствовал себя слишком измотанным, чтобы возражать. А потом Поттер положил руки на колени Драко и развёл ему ноги. Кажется, всё шло к тому, что Поттер собирается... ...он обхватил губами головку Драко. Взвизгнув от удивления, Драко дёрнулся, едва не пнув Поттера. Поттер выпустил изо рта член и поднял на Драко глаза. — Можно? — спросил он, хотя звучало не как вопрос, а, скорее, как мольба. Драко никак не мог понять, чего, собственно, Поттер от него хочет. — Хочу отсосать тебе, — сказал Поттер, будто здесь требовались какие-то разъяснения. Придурок. Во всяком случае, было бы просто мелочно отказать ему сейчас. — Давай, — сказал Драко, раздвигая ноги. Однако Поттер не двигался, лишь смотрел, оставаясь между ног. Драко попытался ноги сомкнуть, но Поттер не позволил. — Не встречал никого, горячее тебя, — сказал он. — Знаю, — по правде, у Драко уже мысли путались. — Я тоже горячее себя не встречал. — Боже. — Ты собирался сосать? — напомнил Драко, в ответ Поттер прильнул губами к его члену. В голове царил полный разброд. Что же касается минета, Поттер в этом был полным профаном; что и говорить — сосал усердно, влажно и тщательно, но постоянно сбивался с ритма. Но член Драко оказался не слишком привередливым и реагировал так же, как и любой другой хорошо выебанный член — с вяло нарастающим рвением. Член только что был в заднице Поттера, и каким он должен быть на вкус Драко хорошо знал. Но Поттера, казалось, это совсем не волновало, он самозабвенно лизал и сосал, а член Драко явно не обладал большим умом и не знал, что для него полезней было бы отдохнуть, прежде чем снова рваться в бой. Проверяя одну догадку, Драко коснулся волос Поттера. Прикосновение не отклонили, и Драко зарылся в волосы пальцами. Вспомнил, как Поттер реагировал, когда Драко сжимал его пряди, и ухватился крепче. Поттеру понравилось. Должно быть, Поттеру такое было по душе, ведь когда Драко скрутил волосы ещё сильнее, уже полностью контролируя голову Поттера, язык у того задвигался с двойным усердием. Член Драко отозвался так же нетерпеливо. Поттер одобрительно хмыкнул — Драко усилил хватку и крепко удерживал Поттера, трахая его в рот. Салазар, он трахал рот Поттера, а Поттер стоял перед ним на коленях и просто принимал это — принимал, принимал и принимал, и Драко совсем не беспокоился ни о его удобстве, ни о его дыхании. Мерлин и Моргана, он просто принимал... Мерлин!.. Драко ненавидел, когда клиенты проделывали с ним такое. Он же отдавал им голову в распоряжение — следовало хотя бы иногда дать возможность вздохнуть... Драко лишь крепче сжал волосы Поттера. Поттер должен был принять всё это. Ему необходимо было принять. После всего, через что прошёл Драко, после того, как все эти мужчины обращались с ним... Поттер, заслужил — заслужил же, блядь. Поттер издавал звуки — такие хриплые, восторженные звуки, — звуки загнанного животного, и Драко было всё равно. Наплевать на грёбаного Гарри Поттера; Драко интересовало лишь это влажное горло, горячее, окружавшее его член шелковистое и влажное горло, и Драко хотел ощутить это. Хотел почувствовать горло Гарри Поттера, заполненное членом Драко Малфоя, почувствовать нежную снаружи кожу на шее Поттера и знать, что он внутри — напряжённый и пульсирующий внутри гордой шеи Поттера. Драко это сделал — дотянулся до горла, ощутил, как оно двигается, как сжимается, когда Драко входит глубже, зарываясь пальцами в шевелюру Поттера — и кончил ещё раз. Силы небесные, как приятно было кончить Поттеру в глотку. Приятно ощущать, как Поттер сглатывает, принимает всё, ведь выбора у него не было, и вся горячая густая сперма брызнула ему прямо в горло, — но Поттер это заслужил. Драко медленно опустился на кровать, и Поттер за ним — со своими невыносимыми жгучими прикосновениями к члену Драко, к яйцам. Мерлин, Поттер прикасался к нему как заведённый, просто не мог остановиться — прижимался носом к члену, поглаживал бёдра. Это было уже слишком. И зачем Поттеру так много прикосновений?.. С этими мыслями Драко погрузился в глубокий сон. * Проснулся он в полной темноте. Чувствуя чьи-то губы на шее; давно же Драко не засыпал на работе. Это было непрофессионально. Неосторожно. Рискованно. Драко пробудился окончательно. — Всё в порядке. Это я, — хрипло сказал Поттер. Глупость какая — можно подумать, Драко не ложился с кем-то незнакомым каждые несколько дней. — Спи. — Да не могу я спать, если ты не спишь, — не успев остановить себя, сказал Драко. Поттер целовал его в плечо, и это злило. А может, Драко даже испугался немного. Счастье, что Маскарадный пунш действовал дольше Оборотного. Изменять приходилось не так уж и много — лишь некоторые черты лица, а не всё тело — так что пунша хватало на сутки, если не больше. Поттер выдохнул куда-то в подмышку Драко. Возможно, смеялся так. — Что ты хочешь? — Драко попытался сделать голос низким и страстным, но прозвучало раздражённо. Было несколько причин не засыпать с клиентами, и одна из них — что Драко часто просыпался не в настроении. Поттер снова усмехнулся, низко и глубоко. — Хочешь выебать меня? — сказал он. Звучало не как вопрос. — Зависит от обстоятельств, — ответил Драко. Он вовсе не собирался фыркать. Правда не собирался. — Каких? — Поттер перевернул его на спину и подтянулся к нему. Может, Поттер трахнет его сейчас? Может, как раз и ждал, когда Драко утомится, станет вялым и слабым, неподготовленным — будет сопротивляться, царапаться, кусаться, и его будет просто победить? Но Поттер не пытался трахнуть, и не пытался победить, ничего такого он не пытался, лишь ставил на горле Драко засосы и медленно поглаживал ему член. В середине ночи спать всё ещё хотелось — но, Мерлин, как это было приятно. Честно говоря, тело непроизвольно отвечало на ласки — просто на автопилоте, Драко, в конце концов, был живым; когда он в полусонном состоянии, любой, гладя ему член, с лёгкостью сумел бы его возбудить. Драко возбудился вовсе, вовсе не из-за Поттера, но... рука Поттера была у него на члене, и он понимал, что обязан взять ситуацию под контроль. Нельзя просто поддаться умелым рукам и голодным губам, посасывающим горло, нельзя... — Трахни меня, — прерывая его мысли, по-прежнему тихо и хрипло попросил Поттер, прикасаясь губами к уху Драко. — Спусти в меня. — Мм, — Драко пытался казаться чувственным, а не сварливым. — Тебе всё ещё мало? Поттер снова гортанно засмеялся в самое ухо. — Тебя? — спросил он. — Мало, — и, положив руки Драко на задницу, перевалил его на себя. Салазаров василиск, Драко снова собирался его трахнуть. Несмотря на ватные со сна конечности собирался выебать Поттера посреди ночи, а тот жаждал раздвинуть ноги и принять его. Жаждал принять всё, и Драко не стал бы этого делать, не поднимись у него член — определённо на автопилоте! — среагировав на тело Поттера. Поттер направил его к своему анусу, и глупый член, похоже, именно этого и хотел. Определённо хотел — желал толкнуться прямо туда, вспоминая тот благословенный жар, и как тело Поттера обхватывало и сжимало его, будто он был крайне, отчаянно необходим. А почему нет, спрашивал себя Драко. Почему нет? Он всего лишь оседлал бы и взял тело Поттера. Взял бы его тело, украл бы собственное своё удовольствие — и почему, почему не взять, когда так много людей крадёт это удовольствие у него, у Драко, а сам Поттер забрал у него всё, что принадлежало Драко по праву? Он безусловно заслужил это удовольствие, заслужил вбить член в Поттера и взять его... взять... взять... Драко сделал это ещё до того, как принял окончательное решение: его член выбрал за него, вонзившись в горячее нутро, и, Мерлин, как это было приятно. Как же хорошо. Драко так давно не трахал мужчин, уже начал забывать, как это бывает. Забыл, как плоть туго обхватывает член, стискивая и содрогаясь, будто пытаясь вытолкнуть наружу; но, когда Драко вынимал член, чтобы толкнуться снова, плоть цеплялась за него, словно задница Поттера не могла его отпустить. Салазар, задница Поттера: он трахал Гарри Поттера. Ебал Гарри Поттера и после собирался всё ему рассказать. Открыть Поттеру, кто его трахал на самом деле — и Поттер тогда будет сломлен, опустошён. Драко и без того трахал его достаточно грубо, но эта мысль заставляла двигаться ещё жёстче, понуждала толкаться бёдрами просто в мучительно быстром темпе. Он расскажет Поттеру и победит Поттера; выиграет у него, наконец-то выиграет... Драко ускорялся, становилось всё трудней, всё напряжённее, а Поттер находился в самой гуще всего этого и кричал охрипшим голосом: — Ёбанный ад, Тристан!.. И Драко со стоном кончил в Поттера, Поттер принял это как двухкнатовая шлюха, с любовью. Салазар, Поттер любил это, любил, когда его ебал именно Драко, — раскрывался перед ним, впитывал всё, всё до последней капли. Его сперма в теле Поттера, сонно подумал Драко, скатываясь на постель. Его сперма буквально вытекала из Поттера — грязная и влажная, — но если Поттер хотел очиститься, ему пришлось бы делать это самому. Драко устал. Член был мокрым и донельзя, просто чертовски истощённым, но сам Драко чувствовал себя прекрасно. Каждая клеточка в теле пела, Драко был пресыщен и расслаблен, все когда-либо напряжённые мышцы будто погрузились в бархат. Он стал словно мягче перины. Простыни вмиг огрубели по сравнению с его разнеженной кожей. Мерлин, было так хорошо, и темно. Было так темно. — Ты охуителен, — пробормотал Поттер и всем телом прижался к Драко. Идиот. И Драко заснул. * Проснулся с ощущением рта на члене. Мерлин. Мерлин. Мерлин. Это было так хорошо. Горячо. Влажно. Мерлин. Драко не мог припомнить, когда в последний раз его так будили. Под одеялом кто-то ласкал его член, и Драко запустил руки — туда, под одеяло, в густые волосы... густые и такие длинные... Поттер. Руки дрогнули. Точно Поттер. Это был третий — нет, четвёртый, — уже четвёртый раз — это, должно быть, сон. Какой-то невероятный, безумный, сладострастный кошмар. С Поттером что-то не так. Да, были, наверное, клиенты, любящие брать в рот, но... они просто не относились к числу клиентов Драко: перед своими клиентами на коленях всегда стоял он сам. Теперь же отсасывали ему. Поттер кружил языком по головке. Опыта ему явно не хватало, но он компенсировал это пылкостью и усердием. Губы его нельзя было назвать робкими, а язык — нерешительным. Поттер сосал и облизывал, словно ему это нравилось, одной рукой нежно дёргая яйца Драко, а другой — поглаживая всё, до чего не доставал рот. Мерлин. Драко выгнулся навстречу этому рту, головка члена скользнула по нёбу, ткнувшись в заднюю стенку глотки. Мерлин. Драко непроизвольно сжал пальцами волосы Поттера. За каким хреном Поттер разбудил эскорта минетом? Понимал хоть, вообще, что делает? Пытался что-то доказать? Сбить с толку, чтобы Драко не смог победить? Хотел показать, что Драко?.. Нет. Нет! Поттер попытался взять глубже в горло; чувствовалось, что ему тяжело дышать. Драко буквально слышал, как Поттер задыхается, но лишь крепче удерживал его за волосы, заставляя заглатывать сильнее, и Поттер давился, но принимал, не сопротивляясь. Только продолжал издавать эти напряжённые, отчаянные звуки, мучительно пытаясь вдохнуть, затем всё же сумел взять глубже, и влажные мышцы его горла стали конвульсивно сжиматься на члене. Поттер задыхался с членом Драко во рту. Поттер… Поттер давился его членом. Драко удерживал Поттера и вбивался в него, а потом кончил. Всё кончал и кончал, сперма была везде — на губах Поттера, во рту, в глотке — плевать. Драко было всё равно. Совершенно. Немного остыв после оргазма, он заметил, что уже начинало светать. Раннее утро, предрассветный час. Драко прикрыл глаза, но тусклый свет всё равно пробивался. Согретая постель, пропитанная вытекшей наружу спермой и потом, казалась омерзительной, как и собственное грязное тело. Всё вокруг пропахло сексом. Четыре раза. — Позволь мне, — сказал Поттер; его очищающее заклинание оказалось уверенным и сильным. С Драко словно тонкий слой кожи испарился, а под ним всё осталось чистым и нетронутым. Поттер проделал то же самое с простынями, и те, вместо того, чтобы приобрести крахмальную жёсткость — обычный эффект от очищающих — превратились в тёплые, лёгкие и чистые покровы, словно их высушивали с помощью Солнечного зелья. Обнажённая кожа стала настолько чувствительной, что ничего так не хотелось, как зарыться в этот тёплый и мягкий кокон. Охваченный сладкой дрёмой, Драко опять заснул. * В следующий раз его разбудили запахи кофе и бекона. Солнце светило под небольшим углом — было часов десять или около того. Драко никогда рано не просыпался, а сегодня и вовсе готов был проваляться в постели хоть весь день. Чувствовал себя так, словно носился где-то ночь напролёт. И тут он вспомнил, где на самом деле находится и чем, собственно, всю ночь занимался. Драко поспешно сел, ища глазами, во что одеться. Одежда его лежала на стуле возле кровати — сложенная немного небрежно, но пахнущая чистотой. Драко одевался, лихорадочно приводя мысли в порядок. Он трахнул Поттера. Выебал Гарри Поттера, и Поттер ему отсосал. Затем Драко выебал его снова — да, ещё раз, — а потом проснулся, трахая Поттера в рот. Четыре раза. Он засадил Поттеру четыре раза. И четыре раза получил оргазм, хотя до этого никогда не кончал больше двух раз за сутки. И то лишь однажды, когда клиенты шли один за другим, но чаще на работе Драко и вовсе не кончал. Заказчикам обычно было всё равно, они даже не замечали. Четыре раза. Дверь бесшумно отворилась. Драко, успевший только брюки надеть, поднял глаза. Одетый в маггловские джинсы и футболку Поттер внёс в комнату поднос, направляя его палочкой, опустил на стол и сказал: — Завтрак. Выцветшие джинсы у него на коленях и в паху выглядели изрядно потёртыми. — Будешь? — спросил Поттер. Предложение вывело Драко из внезапного оцепенения, и он накинул на себя сорочку. — Завтрак. Завтрак? Нет. Не могу. Никак. Я... мне просто пора уже уходить. — Ладно, — сказал Поттер. Драко заставил себя промолчать и сосредоточился на пуговицах, застёгивая сорочку заклинанием. Поттер прислонился к дверному косяку и смотрел, как Драко одевается. Он кончил в него. Кончил в Поттера четыре раза. — Я прекрасно провёл эту ночь, — будто читая мысли, сказал Поттер. — Естественно, — поправляя рукава, на автомате сказал Драко. — Так бывает всегда, — туфли; теперь нужно надеть... — Я бы хотел повторить. — Я... Что? — Драко замер, не дотянувшись до ботинок, но потом всё же взял их и надел, отвечая Поттеру: — Прямо сейчас? Не могу, я слишком важен... слишком занят. Надо сделать кое-что важное. — Я не имел в виду прямо сейчас. Драко посмотрел, оценивая обстановку. У Поттера в уголках губ залегла слабая улыбка; похоже, он насмехался. Это раздражало. Бесило. Поттер бесил. — Может, на следующей неделе? — сказал Поттер. — Обычно меня за месяц бронируют, — хмыкнул Драко, потянувшись за жилетом. — Потому что ты такой важный и незаменимый? — Поттер улыбнулся шире. Поттер смеялся над ним. Смеялся. Лучше б оставил уже в покое. Оставь меня в покое, отстань, отпусти — как же это расстраивало, оскорбляло, унижало, но совсем не хотелось, чтобы чувства эти заметил Поттер, так что Драко надел жилет и быстро, но аккуратно застегнул пуговицы заклинанием. Схватил мантию и попытался выдумать что-нибудь поостроумнее. Но в голове крутилось одно — он спустил Поттеру в глотку. Поттер просто не мог над ним смеяться: Драко прикасался членом к его лицу, и Поттер сосал, как последняя шлюха. — Я должен идти, — отводя взгляд от губ Поттера, сказал Драко. — Спасибо ещё раз, — проронил Поттер, когда Драко протискивался мимо него. — Выход я сам найду, — сказал Драко. — Как он посмел?! Позволить такой грязи, как ты, ночевать здесь!.. — ругалась бабка Вальбурга, пока Драко открывал дверь и выбирался в сад. * Аппарируя в свою квартиру, Драко не отдавал себе отчёта, что делает. Он вообще не знал, что теперь делать. Необходимо было принять душ. Необходимо... от него просто воняло Поттером, и очищающее заклинание тут не справилось бы. Драко спал в кровати Поттера; он сворачивался калачиком в простынях Поттера; он был внутри Поттера... — Где ты был?! Драко обернулся, уже зная, кого увидит в своей гостиной. Панси умудрялась выглядеть так, словно ей принадлежала не только мебель, на которой она в этот момент сидела, но и вообще всё вокруг. А так же имела отвратительную привычку носить всё тёмное и прятаться в тени, что решительно не шло её бледному заострённому лицу. А ещё у неё был равнодушный низкий голос, и Драко его ненавидел; просто ненавидел. — Ты был у Поттера, — Панси поднялась с кресла. Раньше Панси была доминанткой. Драко подозревал, что она всё ещё балуется подобными играми в свободное время. Она умела запугивать людей, и это доставляло ей удовольствие. — Не лезь не в своё дело, — сказал Драко, направляясь в спальню. — Думаю, он тебе много заплатил, — Панси последовала за ним. — Надеюсь, запросил с него дополнительную плату за свои шрамы? — Сказал же, не лезь, — заходя в ванную, Драко собрался было закрыть дверь прямо перед Панси, но та всё же сумела проскользнуть внутрь. Плевать, Панси уже не раз видела его голым. Она видела, как его затрахивали так, что он начинал истекать кровью и переставал разбирать, кто перед ним, а затем приводила его в порядок. Повернувшись к ней спиной, Драко стянул сорочку. — Ах да, — протянула Панси. — На этом теле нет никаких шрамов. Панси снова была права. Маскарадный пунш всё ещё действовал. — Это того стоило? — спросила Панси, наверняка наблюдая, как он снимает брюки. — Ох, виноват, — откликнулся Драко. — Хочешь подробностей? Совсем забыл, что ты у нас фанатка гриффиндорских петухов, — не оглядываясь, он залез в душ. — А ты? Собравшись было заклинать воду, Драко обернулся к ней. — Вот скажи честно, как ты получаешь острые ощущения, если клиентов больше не обслуживаешь? Живёшь нашими похождениями? Если для тебя это так увлекательно, может лучше снова в проститутки? — процедил он и, снова занявшись душем, прибавил горячей воды. — Хорошо, — Панси развернулась и вышла из ванной. Многие из тех, с кем был знаком Драко, не смогли бы оставить такое без ответа, но Панси никогда не вступала в перепалки, если на Драко «находило», как она это называла. Она знала его слишком хорошо — понимала, если оставить его одного надолго, он просто с ума сойдёт, и справиться с ним будет проще простого. Она всегда так делала, это ужасно возмущало. Панси превосходила его во всём — была и сообразительней, и последовательней, и осторожней. Если составляла план, то исполняла его, а Драко... Драко ведь не собирался трахать Поттера. Тем более четыре раза подряд. Драко, хоть убей, не понимал, зачем это сделал; подставлял себя горячим струям, снова и снова задавал себе этот вопрос — и не находил ответа. Драко хотел, чтобы трахнули его, а он раскрыл бы, кто он, и одержал победу. Только и всего. А вместо этого сам трахал Поттера — и не один раз, а снова и снова — и не мог припомнить, что собирался когда-нибудь это делать. Не мог вспомнить, как вообще когда-либо думал о ёбаном Поттере; вспоминалось лишь, как это было прекрасно. Весь этот жар вокруг члена и... Драко не понравилось трахать Поттера. Ни капли не понравилось. Он делал это, чтобы отомстить. Всё лишь из мести. Поттер сам, сам раздвинул ноги, и этим только хуже себе сделал, не так ли? Это ведь его трахнул Драко Малфой, бывший Пожиратель смерти? Сам позволил осквернить себя, позволил Драко войти в него, испортить его своим членом... Применив пенное зелье, Драко ещё раз как следует намылился, мечтая убрать, стереть, смыть в канализацию все воспоминания о Поттере. * Драко подарил себе три спокойных дня, прежде чем снова встретиться с Панси. — Что ж, давай, — сказал он, неторопливо входя в офис, — поведай, какой я жалкий слизеринец. Расскажи мне о моём позоре. Драко беззаботно опустился в кожаное кресло. Пусть он пару дней и ощущал себя полным дерьмом, но знал, что выглядит сейчас безупречно. Он перестирал всю одежду. Вычистил сверху донизу всю квартиру; избавился даже от омерзительных, неизвестно откуда взявшихся пятен на ковре в прихожей. Постригся, обошёл множество магазинов, подправил брови в салоне. Панси могла называть его как угодно, но Драко чувствовал себя намного лучше, в основном потому, что всё это время вообще ни о чём не думал. — Кажется, у тебя появился ещё один постоянный клиент, — сказала она, передавая ему свиток. — Да? — выхватив пергамент, Драко попытался изобразить беспечность, уже ощущая, как внутри всё скручивается от паники. Он знал, от кого этот свиток, ещё не взглянув на него. Драко развернул его и просмотрел. Поттер хотел Тристана и только его, в любой день, «когда ему будет удобно». Далее следовал список общественных мероприятий на следующий месяц. — Дополнительных услуг он не запрашивал, — отметила Панси. — Нет, не запрашивал, — скатывая пергамент, сказал Драко. — Весьма примечательно, что по твоему предыдущему контракту с него никто не запросил дополнительной платы за всю ночь, — сказала Панси. Ну конечно. За единичное проникновение взималась отдельная плата, и к ней стоило добавить утроенную сумму. И уж тем более вся ночь — включая оральные услуги — оплачивалась совсем по другому тарифу. Поттер заплатил немного меньше того, что Драко обычно брал за полную ночь. «Я хочу только его», — было написано в пергаменте. — Ну, и? — напомнила о себе Панси. — Это ошибка. — Я уже написала ему, — сказала Панси, — объяснила, что Тристан занят. — Нет, ты этого не сделала, — вскинул голову Драко. — Сделала, — возразила Панси, — правда не отправила ещё. Драко встал с кресла, но к Панси приближаться не хотелось, как и сидеть на месте. Но, поймав себя на том, что расхаживает по комнате, остановился. — Ну и что это? — сказала Панси; Драко ненавидел, когда она так говорила. В эти моменты она казалась такой юной, они будто снова возвращались в Хогвартс, когда она была одинокой и потерянной и смотрела на всех снизу вверх; именно так она и глядела сейчас на Драко. И, что хуже всего, переживала за него. Непонятно почему, но она всё ещё считала его особенным. — Зачем ты это сделал? — спросила она. Драко поднял на неё глаза: — Я хотел рассказать ему. — Что? — Хотел, чтобы он знал. После того, как я... после того, как мы трахались. Хотел, чтобы он узнал, что это я. — Думаю, всё обошлось, — выдохнула Панси, глядя на него как прежде, почти доверчиво. — Я не сказал. — Поняла уже. И что тебя остановило? — Это сложно, — Драко и сам не знал. Панси издала звук, подозрительно похожий на фырканье. — И как тебе его член, действительно хорош? Драко покачал головой. — Нет. Мой был хорош. Я Поттера трахал, — после всего оказалось до странного приятно говорить об этом. Он трахнул Поттера, выебал Гарри Поттера — и тому понравилось. Ни один, кто знал их в Хогвартсе, не поверил бы. — Не смотря на твою склонность выбалтывать все подробности, мне вообще без разницы, кто кого трахал, — Панси не выглядела особо впечатлённой. — Просто... думаю, я смогу его использовать, Панси. Мы раскрутим его на деньги, а потом... — Нам не нужны деньги Поттера. — Нам всегда нужны деньги. — Не от него. — Подумай ещё, — сказал Драко. — Уже подумала, — откликнулась Панси. — Это ты не думаешь. Если дело касается Поттера, моментально разум теряешь. Все эти безумные планы, как победить его — они никогда не срабатывают, а ты потом... — Это было ещё на младших курсах. — Ты унижен, а Поттеру и невдомёк, что вы соперничаете. Честно говоря, Драко, его не волнует, существуешь ли ты вообще. — Зато его волнует Тристан. — Тристан — не бывший Пожиратель. — Вот именно, Панси, — сказал Драко. — И это стоит использовать. Поттеру нужен Тристан, он хочет его. Отчаянно. А у Поттера сила и связи, и мы наверняка сумеем его использовать, так что... — И как его использовать? — Да не знаю я! — рявкнул Драко. — Просто говорю, его можно использовать. — Пустое, — сказала Панси. — У тебя навязчивая идея. Остановись уже. Моя вина — нельзя было позволять тебе с ним работать. — Мне позволять?! — Драко выдохнул, сдерживаясь. — «Неизбежность» так же моя, как и твоя. — У меня свои причины развивать это дело. — Скажи ему, что для него я свободен в конце будущей недели, — сказал Драко. — Пятница, аукцион в Министерстве. — Ты совершаешь ошибку, — сказала Панси. — Нет. И я это докажу. * Драко всё делал неправильно. Заранее изучил всех гостей, приглашённых на приём в Министерстве, всех гостей на благотворительном балу — всех... кроме Поттера. Предполагал, что знает его, поэтому и удивился так, когда Поттер впервые пригласил остаться с ним на ночь. Выполни Драко необходимую домашнюю работу, сразу понял бы, что Поттер в своём стремлении к отшельничеству вовсе не притворяется; тянется к лёгкому в общении Тристану хотя бы потому, что тот отвлекает на себя всеобщее внимание. Однако найти нужную информацию оказалось непросто. Если верить газетам, Поттер не так уж часто заводил романы, тем более с мужчинами. После окончания войны почти год встречался с Джинни Уизли. Потом у него в разное время было, по слухам, ещё две любовницы. И писали лишь об одном любовнике, Джейсоне Уизерсби, отношения с которым длились полгода. Прессе о нём стало известно три года назад, уже после его расставания с Поттером. Уизерсби по крайней мере хоть что-то рассказал — сразу после их расставания дал эксклюзивное интервью «Ведьмополитену». Видимо, Уизерсби в конце концов до того устал от снисходительного к себе отношения и от лицемерия Поттера, что решился выдать все личные секреты. Поведал репортёрам, что Поттер своего рода извращенец и любит грубость. Упомянул даже о татуировке на груди Поттера, хотя и не смог объяснить, что та означает. Либо после Уизерсби Поттер вообще прекратил с кем-либо встречаться, либо стал уж очень осторожным, потому что больше Драко не сумел найти никакой информации. Какая жалость, будь у него больше времени, Драко выследил бы Уизерсби и уточнил бы кое-какие детали. Не имея возможности найти ещё что-нибудь о бывших любовниках Поттера, Драко слил в Омут памяти своё воспоминание о последнем свидании с Поттером. Так он изредка поступал, встречаясь с проблемными клиентами — помогало найти к ним правильный подход. Драко не собирался наслаждаться просмотром. Сейчас требовалось обуздать отвращение к Поттеру, отбросить всякие эмоции, чтобы увидеть и понять каждую деталь — выражение лица, мельчайшее движение, ускользнувшие тогда от внимания. Той ночью Драко был сбит с толку, теперь же ничто не могло застать его врасплох. Драко опустил голову в Омут. Начиналось воспоминание в спальне, и Драко теперь ясно видел — Поттер отказывался его раздевать вовсе не из-за собственной лени. Поттер просто раскрылся перед ним, позволив полностью контролировать ситуацию, а Драко, пребывая тогда в смятении, не осознавал этого. Избавившись от одежды, они легли на кровать. Поттер зашептал ему на ухо, и Драко знал, о чём, ведь он не только помнил эти слова, но и видел, как напрягся, реагируя на них — тогда, в воспоминании. И знал, как ему сразу после этого стало неловко, как возился и медлил, словно девственник; но Поттера это, похоже, совсем не смутило — он продолжал ласкать Драко, неустанно к нему прикасался. После Хогвартса Поттер лишь раздался в плечах. Он был таким... Не чрезмерно накаченным, как представлялось раньше, но его грудь и плечи стали определённо шире, чем у Драко. Той ночью Драко не смог оценить все эти великолепные мускулы, а рядом с его телом — стройным и подтянутым — Поттер выглядел совсем как... он выглядел настоящей... Настоящей порнографией. Смотрелось чистым порно — то, как бледное тело Драко едва не светилось на фоне Поттера, и как они подходили друг другу. Драко отмечал, какой он стройный и худощавый, с каким изяществом двигается рядом с мускулистой фигурой Поттера. А Поттер... Поттер просто... Он просто позволял брать себя, раздвигал мощные бёдра — и отдавался. Драко трахал его жёстко, рот у Поттера приоткрылся, глаза закатились, и, полностью отдаваясь яростной атаке, он держался за изголовье побелевшими от напряжения пальцами, даже не пытаясь ничего контролировать. Поттеру это явно нравилось — Драко не помнил, как Поттер реагировал тогда, но, глядя в Омут, мог однозначно сказать, Поттеру нравилось. Он любил подчиняться: ему нравилось, когда его подавляют и контролируют, нравилось покоряться. Поттер любил принадлежать. Его это заводило. Как только Поттер кончил, Драко вынул голову из Омута памяти. Теперь он знал достаточно, чтобы продолжать. Более чем достаточно. *