Another Mask Behind You

. Через две недели Драко снова оказался в конце Боярышникова переулка — в образе Тристана и безукоризненно одетый, на этот раз в синее. Такой тёмный, почти чёрный, цвет шёл и Тристану, и самому Драко, а идеально скроенную по фигуре мантию Драко плотно зашнуровал по бокам и на рукавах. Поттер открыл дверь и, увидев на пороге Драко, уставился на него моментально потемневшими глазами. Поттер снова был в чёрном, хотя сегодня из-под мантии выглядывал расстёгнутый у горла воротник белой рубашки, видимо Поттер только что брился. — Входи. Можешь пойти со мной, если хочешь, — разворачиваясь, сказал Поттер и тут же осадил завопившую было Вальбургу: — Заткнись. Болтовня с Поттером не слишком привлекала, но Драко согласился на эту работу отчасти из любопытства, поэтому пошёл за Поттером в спальню в дальнем конце дома. Просторная комната, обставленная так же, как и гостиная в передней части, выглядела уютной, но в высшей степени немодной. Поттер сразу направился в ванную сполоснуть лицо и нанести лосьон после бритья, и Драко слегка расслабился. Кажется, просить о сексе Поттер не собирался — по крайней мере сейчас. — Боялся, что оскорбил тебя, — сказал Поттер. Драко опёрся спиной о стену, делая вид, что лениво наблюдает за Поттером через открытую дверь. — Я проститутка. Меня этим не оскорбить. Поттер взглянул, но из ванной не вышел. — И что, значит, у тебя чувств нет? — спросил он. — Значит, можешь делать со мной всё, что пожелаешь. — Мне не нравится причинять боль, вообще никому. — Будто бы, — пробормотал Драко, впрочем недостаточно громко, Поттер не мог услышать. — Акцио подтяжки! — велел Поттер; палочку он и сегодня не использовал, но подтяжки незамедлительно приплыли ему прямо в руки. — Не обязательно делать всё, что я пожелаю. Мы не принадлежим никому, кроме себя. — Мило. Нас этому в школе учили? Осознав, что ляпнул, Драко приготовился переиграть ответ, как-то смягчить его, но из уборной послышался мягкий грудной смех. — Нет, — сказал Поттер, — нас не учили. Поттер застёгивал подтяжки, а Драко снова внутренне напрягся, испугавшись, что уличён. Но Поттер спокойно приводил себя в порядок, и Драко вспомнил своё недавнее открытие: Поттер ведь не прочь и поиронизировать. — А как насчёт пунктуальности? Ты, вообще, о ней слышал? — Драко прибавил ленцы голосу и свободы позе. Если Тристан и в самом деле нравился Поттеру, не мешало того немного подразнить. — Похоже, ты уже привык опаздывать. — Ещё не слишком поздно, — заметил Поттер. — Я мог бы научить тебя приходить вовремя. Поттер метнул на него снова потемневший взгляд, но ближе не подошёл, а направился к бюро в дальнем конце спальни и достал новый комплект запонок. — Ещё раз спасибо, — сказал Поттер. — Полагаю, всё пройдёт примерно как в прошлый раз. — В прошлый раз я получил громадное удовольствие, — сообщил ему Драко, стараясь и вызвать приятное впечатление, и слегка подколоть: всё ещё казалось, что Поттер вряд ли остался доволен министерским приёмом. — Редко выдаётся случай пообщаться со столькими интересными людьми. — Считаешь их интересными? — Я всех считаю интересными. У каждого свои... причуды. Всё так. Просто Драко не добавил, что он те причуды беззастенчиво использует. Эскорту это труда не составляло, но обойтись без секса — тонко, незаметно, с улыбкой, рукопожатием, где лестным словом, где едва уловимым сомнением — было вдвойне увлекательно. Грубые трюки с телами Драко мало интересовали, зато восхищала игра мужского ума. Обычно он с подобными задачами справлялся прекрасно, но Поттер... Поттер оказался орешком покрепче. — Говоришь, как Гермиона, — сказал Поттер. — Она советует мне стать более открытым. — Может, на этот раз хотя бы три слова попробуешь вместе связать? — Поттер в ответ на это чуть изогнул уголки губ. — Или прямой подход не для тебя? — приподнял бровь Драко. — Ты мне скажи. Последние три слова звучали довольно прямо. — У тебя неплохо получается, — признал Драко. — И тебя это удивляет. — Не представлял тебя слишком умным. — А каким представлял? — Поттер изогнул губы в ещё более явной ухмылке, хотя и смотрел мимо Драко. — О, в нескольких многосложных прилагательных, ты не поймёшь. — Рад, что так хорошо обо мне думаешь, — Поттер наконец отыскал свой жилет и заклинанием облачился в него. — Ты тот, кто прячется по углам и ни с кем не разговаривает. Ухмылка исчезла, и Поттер сосредоточился на застёжке. — Надо бы обновить нашу историю, — отталкиваясь от стены, сказал Драко. — Нашу историю? — Последний раз вместе нас видели три недели назад, — заметил Драко. — Надо бы решить, чем мы после этого занимались, иначе люди сами всё за нас придумают. — Точно. А ты соображаешь. — Я во всём хорош, — усмехнулся Драко. — Клянусь, это правда, — теперь Поттер смотрел на него как и хотелось. — Ты ещё не раз удивишься, — промурлыкал Драко. Поттер отвернулся. — И как там наша история? — после долгого молчания напомнил Драко. — Мы не встречались, — сказал Поттер. — Прекрасно, — подхватил Драко. — Я думал, меня отзывают во Францию, но ошибся. Узнав, что я всё ещё здесь, ты пригласил меня на бал. Ради старой дружбы. — Это правдоподобнее рассказа о нашем тайном романе, — одобрил Поттер, перебирая мантии. — Я обычно ничего не скрываю от Рона и Гермионы, — он замолк, но, видимо всё взвесив, решился: — Она спрашивала о тебе. — Гермиона? — удивился Драко. Поттер кивнул. — Ты ей понравился. — Приятно, — Драко тепло ему улыбнулся. — Мне она тоже нравится. Челюсть у Поттера, видимо, была уж слишком мужественной и твёрдой для улыбки; лишь край рта слегка углублялся, когда он пытался её изобразить. Поттер явно оценил, что Грейнджер понравилась Тристану. Нужно было скорее придумать, как бы её похвалить, и не за то, что научилась наконец волосы укладывать. — Её взгляды на редкие ингредиенты просто завораживают, — выдал Драко. — Какие взгляды? — Она уверена, что у магических существ надо спрашивать разрешение, если собираешь с них ингредиенты. — Хм. Если задуматься, подобные взгляды и правда завораживали: — Взять, к примеру, могильный камень русалки. Его не достать, потому что в погоне за ним русалочьи захоронения оскверняли годами. Но запрет неминуемо приводит к тому, что и сами русалки не могут продать надгробия родственников, хотя те, возможно, были бы совсем не против обогатить семью таким способом. К тому же, если изменить правила в пользу торговцев, это прикроет чёрные рынки и в итоге русалочий камень станет доступнее, — теперь Поттер улыбался уже по-настоящему, и Драко сделал вид, что тушуется: — Что тут смешного? — Вот поэтому ты ей и нравишься, — Поттер покачал головой. — Из-за меркантильного настроя? — Ты умный. — Феноменально, — Драко улыбнулся во весь рот. Поттер со вздохом отвернулся и сказал: — Пошли. * Как Поттер и предсказывал, благотворительный бал в пользу сквибов мало чем отличался от приёма в Министерстве. Список участников Драко просмотрел заранее. Некоторые гости были уже знакомы по приёму, о некоторых пришлось наводить справки. Люди узнавали Тристана, так что привлекать внимание стало ещё проще. Благодаря обширным сведениям о приглашённых сквибах и заранее написанным пылким речам об их правах и способностях Тристан стал на вечере одним из самых популярных гостей. Поттер же по-прежнему лишь наблюдал со стороны. На этот раз шампанского он пил гораздо меньше. Наверное, стоило отказаться от мысли, что его задумчивость — результат зависти или обиды, и Драко попытался внимательней следить, как меняется у Поттера выражение лица. Что оказалось затруднительно: лицо у него было каким-то деревянным, возможно даже вовсе не способным передавать некоторые чувства. Может, лоб слишком тяжёл, чтобы двигаться, или челюсть годна лишь на то, чтобы сжиматься и разжиматься. Видимо, поэтому Поттер и стоял истуканом, хмуро глядя на всех. — Тристан? — произнёс мистер Мэлинджер. — Мистер Боншанс? — Да, — ответил Драко, припоминая, с кем имеет дело. — Что сейчас играет ваш сын? Какая интересная музыка! — Это «Волшебная флейта»! — приосанившись, воскликнул Мэлинджер. — А теперь скажите мне, что сквибы не умеют делать ничего волшебного! — Это прекрасно, — уверил Драко. — В детстве флейта была моим любимым инструментом. Она идеальна, удивительна — и любой может научиться на ней играть; нужны лишь правильные наставления и практика. — Полностью с вами согласен, — сказал Мэлинджер. — Это как заклинания. Ему не нужна магия, нужно просто уметь и делать! — Совершенно верно, — поддакнул Драко. — Как думаете, музыкальная карьера принесёт ему успех? Мэлинджер продолжал говорить. На самом деле проблемы сквибов Драко не волновали, хотя разобраться в них перед балом оказалось даже поучительно. Он понятия не имел, что ряд волшебников предлагает лишить сквибов жалких остатков их магии. Родись Драко с ограниченной магией, хотелось бы сохранить её, а не лишаться, надеясь упростить себе жизнь в мире магглов. Ничего более жестокого слышать ещё не приходилось. Драко поведал об этом ратующему за сквибов Уорлоку Кенделу, и тот подробно обсудил с Драко права сквибов и специальные школы для них. Собрали вокруг себя внушительную толпу, и, когда, увидев Поттера на другом конце зала, несколько особо впечатлительных юных волшебников и волшебниц едва не попадали в обморок, Драко вовлёк их в разговор, слегка его оживив. Поттер наблюдал за этим... с облегчением. И Драко видел подобное выражение у него на лице всякий раз, как уводил беседу от восхвалений Поттера или перехватывал спешащих к нему подхалимов, отвлекая тех обстоятельно продуманной лестью. Это удивляло больше всего, — словно Поттер и не хотел вовсе, чтобы его превозносили, будто не жил и не дышал ради всеобщего внимания. Трудно представить, что такое возможно. В уме Драко рисовал себе Поттера выдающимся и жутко довольным собой шутом в пабе — тот угощал всех пивом, изредка влезая на стол попеть. Теперь же, хорошо всё обдумав, понял, как далёк этот образ от Поттера, знакомого ему по школе. Нет уж, скорее Поттер превратился бы в восседающего на почётном месте злобного поганца, которому все пытаются и никак не могут угодить. Вероятно, он просто хотел, чтобы его оставили в покое и дали поразмышлять в одиночестве о том, какой же он всё-таки исключительный и никем не понятый. Чем больше Драко его разглядывал, тем сильнее убеждался в своей правоте; и всё же в голове не укладывалось, как можно отвергать собственную популярность. Думая об этом, Драко осознал и ещё кое-что: он взвалил на себя роль всеобщего любимца, за что Поттер ему благодарен. Поэтому и смотрел на него так. Поэтому и ещё потому, что Драко ему нравился. Поттер его хотел. Драко мог соблазнить любого, и Поттер желал Драко так же, как и все вокруг, ничем не отличался от остальных, был пластилином в руках. Нет в Драко ничего такого — ничего фальшивого или отталкивающего, — что мешало Поттеру его полюбить. Он мог бы понравиться Поттеру, тот мог даже желать его, Драко Малфоя, сложись когда-то обстоятельства чуть иначе. В любом случае, Поттер хотел Тристана, и Драко этого было достаточно. Такие выводы придали упругости движениям. Драко всегда становился умнее, шустрее и харизматичнее, осознавая, что нравится людям. Именно Поттер смотрел на него с вожделением, и это наполняло кайфом, превосходившим по силе всё, что Драко испытывал за долгое время. Каждый хотел бы увести его с бала. Но именно Поттер повёл его к себе домой, и Драко переживал, получит ли новое предложение. Поттер мог снова попросить его остаться на ночь, и не потому, что собирался обмануть или преподать урок. Поттер вожделел его. Хотел его тело — пусть лицо и принадлежало Тристану, тело было телом Драко; Поттер желал заняться сексом с телом Драко, имей Драко возможность открыть своё имя — хохотал бы сейчас до слёз. Рассмеялся бы Поттеру прямо в глупое перекошенное лицо. Когда-то, ещё в дни далёкой юности, Драко уже переживал подобные победы, знал, как они помогают прекрасно выглядеть. Делают его привлекательным. Выходя вместе с Поттером из камина в доме на краю Боярышникова переулка, Драко красовался собой. — Прими мою благодарность за ещё один прекрасный вечер, — с лукавой улыбкой сказал он, вынимая руку из согнутой в локте руки Поттера. У Поттера в уголке губ появилась знакомая складка. — Уж ты-то определённо получил удовольствие, — сказал он. — Спасибо, так и есть. А ты? Складка разгладилась. — Мне такие мероприятия никогда не нравились, — Поттер задержался у двери. — Составишь мне компанию ненадолго? Понятно, просить остаться на ночь Поттер не собирался, хотя явно хотел. Драко ему уже отказывал, и Поттер, видимо, почувствовал, что будет грубо заговаривать об этом снова. В любых других обстоятельствах социальное чутьё Поттера восхитило бы, но теперь Драко был попросту разочарован. Хотелось вынудить Поттера просить. Драко буквально обязан был заставить Поттера попросить. — Пожалуй, я не возражаю, — чарующе улыбаясь, сказал Драко. — Могу я предложить тебе выпить? — Поттер лишь слегка приподнял бровь. — Не знаю, — Драко подошёл ближе. — А что у тебя есть? Поттер скользнул по нему взглядом, таким мимолётным, что Драко и не заметил бы, не имей он столько опыта в древнейшей профессии. — Пиво в основном, — сказал Поттер, открывая дверь из гостиной. Типично. На кухне он исследовал полки в кладовой. — Сливочное пиво, перечное, горчичное, медовое, громпиво и... и волшебный сидр, — Поттер обернулся к Драко, позволяя рассмотреть снова возникшую линию у губ. — Но ты ведь пиво не любишь, правда? Драко улыбнулся в ответ, смеясь про себя. Пиво. Со всеми деньгами кладовая у Поттера забита каким-то пивом. — Позволь мне, — Драко вальяжно подошёл к полке и вынул сливочное пиво. — Бокалы? Поттер достал из шкафа и поставил на стол две большие стеклянные кружки. — О, нет, это совсем не то, — голосу Драко придал дразнящие ноты, подошёл к Поттеру сзади и позволил себе коснуться грудью его спины, потянувшись к шкафу. — Акцио два бокала для виски! — Что за бокалы? — удивился Поттер, отстраняясь. — Хм, — Когда из шкафа ничего не вылетело, Драко попробовал снова: — Акцио стаканы для виски! — Из шкафа послышался звон и выплыла пара низких стаканов с толстым дном. — Не знал, что у меня есть такие, — сказал Поттер. — Ты же виски не пьёшь, — ухмыльнулся Драко. — У меня его нет. — Пока нет, — возразил Драко. Открыв одну из бутылок, разлил содержимое по стаканам и принялся нашёптывать заклинание. Довольно сложное, состоявшее из цепи разных чар, так что колдовать пришлось не меньше минуты. Драко знал: колдуя, он выглядит впечатляюще. Панси говорила, он, мол, вкладывает в заклинания слишком много страсти; в его представлении магия и правда была сродни сексу. Магия даже лучше секса. Мало что нравилось Драко больше великого потока силы, его собственной силы, пробегающей по жилам и всё подчиняющей его воле — за этим сейчас и наблюдал Поттер. Раньше он смеялся Драко в лицо, когда тот угрожал ему своей магией, а теперь — смотрел, просто смотрел. Драко завершил заклинание и поднял глаза, Поттер смотрел внимательно, изучающе, обычно жёсткие черты немного смягчились. Заметив, что Драко за ним наблюдает, он перевёл взгляд к заполненным на полдюйма стаканам, влага в которых переливалась на свету расплавленным золотом. — Твоё здоровье! — произнёс Драко, вручая Поттеру один из стаканов. — Заклинание, похоже, не из лёгких, — принимая стакан, заметил Поттер. — Оно всего лишь замысловатое, — игриво сказал Драко. — Пробуй. Не кусается. Поттер сделал небольшой глоток и закашлялся. Драко рассмеялся. — Неофит, — потянувшись за стаканом, он слегка коснулся руки Поттера. — Позволь показать, как это делается. Драко изящно опрокинул стакан, обжигая горло внушительным глотком пряно-сладкого огненного виски. Поттер уставился на горло Тристана. Этого Драко и добивался; он вернул стакан на стол. — Виски, — выдал наконец Поттер. — Как ты это сделал? — Правда не знаешь? — Поттер отрицательно помотал головой. — Это заклинание дистилляции. Повертев стакан, Поттер понюхал и допил то, что там оставалось. И опять закашлялся, а Драко похлопал его по спине — дружески, но долго. — Неужели всё так плохо? — снова засмеявшись, спросил он. — Нет. Всё нормально. Драко повернулся, открыл ещё одну бутылку и разлил пиво по стаканам. — Где ты этому научился? — поинтересовался Поттер. — Где-то между Продвинутыми зельями и переводом кельтских рун. Удивлён, что ты не встречал этого заклинания раньше. — Полагаю, не многие из моих знакомых увлекаются виски. — Это меня тоже удивляет. Что же они пьют? — Рон любит пиво. Гермиона — вино, изредка. Драко подождал, но вскоре понял, что больше Поттер ничего и не скажет. Ну ещё бы. Драко видел, как тот сегодня вечером реагировал на людей. Поттер ведь такой особенный, такой ни на кого непохожий, просто какой-то одинокий изгнанник. — Ты не выпиваешь с другими, — понизив голос, сказал Драко. — Они тебя совсем не понимают, да? Поттер уклончиво пожал плечами, но Драко заметил, как сверкнули у него глаза. Несколько сентиментальных клише — и с лёгкостью обведёшь его вокруг пальца. — Люди думают, что видят тебя насквозь. Знают о тебе всё: каждый читает в газетах кучу всякой лжи, — добавил Драко. Поттер снова пожал плечами. Он и правда говорил теперь слишком уж мало. — И ты не хочешь с ними ничем делиться, — продолжил Драко. — Держу пари, никто и не пытался узнать, какой ты на самом деле. — Вместо ответа Поттер сжал губы. — Всё в порядке. Насчёт проституток люди тоже всякое предполагают. Иногда с ними трудно спорить. Вынув палочку, Драко снова применил заклинание дистилляции, и пиво заменилось огневиски. Не таким дорогим, какое предпочитал Драко, но всё лучше сливочного пива. Он мельком взглянул на Поттера — тот снова пристально наблюдал за ним. — Хочешь ещё? — спросил Драко. — Не сейчас. Тем лучше. Драко взял стакан и поднёс его к губам, взгляд Поттера словно магнитом притянуло к его руке, Драко медленно поднял глаза, пока не перехватил взгляд, плавно и легко крутанул стакан и эффектно влил в себя виски. Поттер заворожённо смотрел на его горло, но отвернулся, как только Драко поставил стакан. — Покажешь мне заклинание? — попросил Поттер. — Только оно длинное, — рассмеялся Драко. — Оно красивое. — Хорошо, — сказал Драко беззаботным тоном. — Сначала идёт дистилляция — и это самое сложное, — он резко взмахнул палочкой, чётко выговаривая: — Стиллабит! Достав палочку, Поттер попытался его скопировать, начертав несколько каракулей в воздухе. — Вот так, — снова взмахнул палочкой Драко. — Стиллабит! — Так? — Поттер попытался снова. Драко с облегчением отметил, что палочка у того в руках ему незнакома. — Иначе, — Драко приобнял Поттера и, осторожно взявшись за его руку, помог правильно взмахнуть палочкой, одновременно прижимаясь к нему теснее. — Представь, как просачивается вода, капля за каплей, — зашептал Драко, снова направляя руку Поттера. — Ты впитываешь каждую, отделяя их от алкоголя, — он почти прильнул к уху Поттера, проговаривая: — Стиллабит! — Стиллабит! — эхом повторил Поттер. — Да, именно так, — Драко отпустил его руку, всё ещё оставаясь рядом. — Теперь испари лишнюю воду — тебя, должно быть, учили этому на зельях. Сиккатум! — Сиккатум! — Прекрасно. Теперь удали соединения серы. Этому тоже обычно учат на зельях. — Мм... — Поттер обернулся, его волосы слегка коснулись лица. Пахнуло чем-то нежным. Мылом? — Разве не помнишь? — Драко почти касался губами его уха, и Поттер явно на это реагировал. — Сальфур инжекто! — Хорошо. Теперь самая деликатная часть, — Драко снова положил ладонь на руку Поттеру. — Пожелай состарить его — добавь аромат дуба, но следи, чтобы оставалось жидким, не превращай в дерево. Это нужно делать одновременно, медленно, — двигая рукой Поттера, Драко по часовой стрелке описал палочкой круг и в конце добавил серию петель. — Сапорем куэрку, кум темпус! Драко отпустил руку Поттера, и тот попробовал колдовать: — Сапорум!.. — Гарри, медленней, — остановил Драко и опять накрыл его руку. — Осторожней. Подумай о дубе, обведи контур. Мягко. Представь его ветви, погладь их. Поттер тяжело вздохнул, но произнёс: — Сапорем куэрку, кум темпус! Драко отошёл от него. — Заклинание — твоё. Не сразу повернувшись, Поттер сказал: — Давно не заучивал новых заклинаний. — А мне давно не приходилось никого учить. Истинная правда; но сладкая улыбка Драко истинной не была. Скоро всё случится. Поттер, казалось, уже готов просить его остаться, готов прикоснуться к нему. — Спасибо, — убрав палочку, сказал Поттер. — Не стоит благодарности. — Что ты, — Поттер подошёл ближе, — это хорошее заклинание. По необъяснимым причинам в груди сразу потеплело от гордости — пришлось её подавить. Не имело значение, хорошее ли заклинание; Драко играл в игру совсем других масштабов. — Да ничего особенного. Оно... — Думаю, заклинание стоящее. — Ну разумеется, если стоящим его считаешь ты, значит оно просто верх совершенства, — Драко хмыкнул, досадуя, что позволил сарказму взять над собой верх. — Я хотел сказать... У Поттера возникла линия на краю губ. — Наверное, ты хотел сказать, что я не должен указывать, что тебе думать о собственной магии. — Нет, совсем нет. Какое-то время Поттер пристально смотрел на Драко, потом спросил: — Откуда ты? Действительно из Франции? — Я из службы эскорт услуг, — несмотря на заметно смягчившийся тон у Поттера, Драко всё ещё говорил резче, чем хотелось бы. — Ты собираешься пить? Поттер помотал головой, отказываясь. — Позволишь? — дождавшись кивка Поттера, Драко одним глотком осушил его стакан. Поттер смотрел потемневшим взглядом. В груди опять разлилось тепло, и Драко немного успокоился. Он всё ещё контролировал ситуацию. — Не хотелось бы снова оскорбить тебя, — сказал Поттер. Как по заказу. — Я не оскорблён, — Драко умышленно изобразил недопонимание. — Ты похвалил мою магию, — он покаянно улыбнулся: — мне бы следовало научиться принимать комплименты с достоинством. — Я не об этом. — А что ты имеешь в виду? — ресницы Тристана были темнее и при таком свете смотрелись особенно выигрышно, не стоило ими даже хлопать; Драко приопустил взгляд, чтобы Поттер мог как следует их рассмотреть; внутри всё уже дрожало от предвкушения триумфа. О том, что Поттер подобных тонкостей и не заметит, он не думал. — Я хочу переспать с тобой, — прямо, но вовсе не грубо сказал Поттер. Похоже, просто был честен. — Ах, — в притворной задумчивости Драко не поднимал глаз. Тёплое ощущение триумфа бурлило уже не в животе, а где-то в груди. — Ты занимаешься этим? — Постоянно, — прошептал Драко. — Хочу тебя. Я заплачу́. Подпишу новый контракт с твоим... — Поттер не договорил. Интересно, что он хотел сказать, «сутенёром»? Вот Панси бы веселилась. — Я никогда раньше не делал ничего подобного. Скажи, если что-то не так. — Всё нормально, — Драко подавил ухмылку и теперь уже поднял глаза. — Ты останешься? — спросил Поттер. — О, так ты об этом спрашивал? — Поттер нахмурился, и Драко пошёл ва-банк: погладил его подушечками пальцев по плечу, скользнул по предплечью и тронул запястье. Драко легко нажал пальцами и, как он и рассчитывал, Поттер тут же посмотрел туда, где соединились их руки. А потом поднял на Драко полный желания взгляд. Власть опьяняла. — Скажи мне, — почти проурчал Драко, — если тебе так нужны мои услуги, почему сразу не попросил? — Первый раз настолько схожу с ума, — потряс головой Поттер. — Не знал, что могу так... так сильно желать к тебе прикоснуться. — Хочешь прикоснуться ко мне? — Драко подлез под рукав мантии и сосредоточенно провёл пальцами по нежной коже с внутренней стороны поттерова запястья. — Да, — у Поттера перехватило дыхание. — Прошу тебя. — Как мило, — Драко зацепился взглядом за губы Поттера. — Можно мне?.. — Поттер задышал чаще. — Хочешь поцеловать? — прошептал Драко. — Да. — Прекрасно, — другую руку Драко положил Поттеру на бедро. — Хочешь взять меня? — Тристан... Вот он, момент истины. Драко убрал руки. — Нет. — Тристан... — Мне правда очень жаль, — Драко сочувственно улыбнулся. — Слишком устал. Так много клиентов, знаешь. — Ох, — хрипло и глупо проговорил Поттер. — Что ж, — сказал Драко, удаляясь. — Я тогда пойду. — Сейчас? — Да. — Ладно. Вовсе не на такую реакцию рассчитывал Драко, тщательно всё планируя. — Спасибо за напитки, — сказал он. — Да. Тебе спасибо. Всегда рад. — Только без обид, — добавил Драко. — Конечно, — быстро среагировал Поттер. — Конечно, без обид. Тебе обязательно... уходить прямо сейчас? — Да. Слишком уж много мужчин выстроилось в очередь, чтобы трахнуть меня сегодня ночью, — уходя в глухую оборону, сказал Драко. — Ладно, — кивнул Поттер. — Конечно. Извини. Это было... Ради этого кульминационного момента всё и затевалось, а Поттер вообще не реагировал. — Выход я сам найду, — ледяным тоном сказал Драко. — Извини, — повторил Поттер. — Мне очень жаль. — Приятного вечера, — огрызнулся Драко. — И тебе. То есть... спасибо. Стиснув зубы, Драко вышел за дверь. Вернувшись домой, долго с ожесточением расстёгивал пуговицы и в конце концов под звуки рвущихся ниток сорвал мантию чарами. Желудок бурлил от сливочного виски — так противно, до тошноты. Курить хотелось зверски. Радоваться бы теперь, отказав Поттеру в том, чего тот страстно желал, но Поттер разочарованным совсем не выглядел. Нет, он, конечно, разочаровался — просто не позволил Драко насладиться этим. Снова взял над ним верх. Может, Поттер его обманул? Играл им? Но нет, ничего подобного. Поттер не лучше других и даже хуже некоторых. Прочие клиенты относились к Драко как к собственности, Поттер тоже считал себя важнее всех. Он ведь смотрел на Драко свысока, а потом... потом с виноватым видом просил прощения за то, что увлёкся им, хотя именно Драко флиртовал и каждым взглядом, каждым прикосновением делал всё, чтобы заставить его увлечься. Теперь, сидя на балконе с огневиски в одной руке и сигаретой в другой, мысленно оглядываясь назад, Драко мог с уверенностью определить момент, когда любой другой клиент уже набросился бы на него. От таких заигрываний, таких касаний любой на месте Поттера уже прижал бы Драко к стене — он ведь намеренно Поттера возбуждал. Но тот даже не попытался. Стоило сказать «нет», и Поттер моментально отстранился. Возникшее при этом недолгое ликование вспоминать было неприятно. Драко в один вечер одержал столько побед, но одолеть Гарри Поттера не смог, а теперь потерял и последний шанс. Глупо верить, что Поттер вернёт расположение Тристану, даже если и пригласит ещё в качестве эскорта. Заставить Поттера хоть отчасти расплатиться за созданные слизеринцам проблемы не осталось ни малейшей возможности, и Драко ощутил себя ничтожеством. Почувствовал себя слабаком, незначительным и грязным — ох, таким грязным, помоги Салазар, — потому что вопреки всем ожиданиям Поттер принял отказ с великодушием грёбаного святого. Драко его ненавидел, как же он его ненавидел. Огневиски обжигало горло, горький дым разъедал рот, тот был словно из бумаги и пепла. Драко глубоко затянулся, выдохнул. Сигаретный дым медленно растворился в ночи. * Драко взял отпуск на пару дней. Расслабляться дольше не имело смысла, Панси тут же решила бы, что у Драко с Поттером что-то пошло не так, — в погоне за сплетнями она ни перед чем не останавливалась. В любом случае их дело процветало и Драко вполне мог позволить себе отдохнуть день или два между клиентами. Времена, когда ублажать толстосумов приходилось едва ли не каждый час, не представляя, где и чем удастся перекусить в следующий раз, канули в Лету. Панси задала лишь пару вопросов, и жизнь покатилась по проторённой колее, однако через неделю Панси снова вызвала Драко в офис. — Что ты сделал с Гарри Поттером? — без всяких преамбул спросила она, как только Драко возник на пороге. — Проигнорировал его, надеюсь, — замявшийся было у входа Драко прошёл внутрь. — Он что, жаловался? — Нет, — ответила Панси, покручивая свиток в идеально ухоженных руках. Дальнейших объяснений не последовало, и это было отнюдь не хорошим признаком. — Что тут у нас? — Драко закатил глаза и, обойдя стол, остановился перед Панси. — Как иронично, — заметила Панси, передавая свиток. Драко его развернул и ничего не разобрал. Прочёл ещё раз, но смысл ускользнул снова. Лишь ощутив, что сердце бьётся уже где-то в горле, Драко глубоко вздохнул и снова перечитал послание — слово за словом. Поттер опять просил сопровождения. Корпорация «Нимбус» выпустила новую метлу, «Кориолис-1000», и организовывала по этому случаю банкет в принадлежащем ей замке недалеко от Дувра. Поттер приглашал с собой именно Тристана и, чтобы заполучить его, даже предлагал доплатить, если понадобится. Запрос недвусмысленный: лишь выступление в качестве сопровождающего и никаких дополнительных услуг ни до, ни после. Званый вечер должен был состояться через неделю. — Полагаю, ничем другим ты не занят, — высказалась наконец Панси. — Я не бронировала тебя на эту ночь. — Как удобно, — Драко уронил пергамент на стол. Панси взглянула на свиток, потом на Драко. — Ты его трахал? — Не будь такой язвой. — Ты?.. — Нет, не трахал я его. — А хотел бы? — Уж лучше обмочившегося крапа трахать. — Это, кстати, можно устроить, — Панси немного помолчала. — Ну и как? Драко уставился на неё. — Что «как»? — Почему он хочет именно тебя? Только тебя и никого другого? — Влюбился, наверное, — Драко устроился в кожаном кресле перед столом. — И вы не трахались. — Дерьмо Салазара, Панси, уймись, — Драко принялся теребить шов обивки. — Так ты берёшь клиента? — Да, беру. Чем ещё меня поразишь, пока я здесь? — Тебе необязательно его брать. Хотелось бы спокойно поднять на неё глаза. Хотелось бы, но Драко не смог. — Да знаю я, знаю, — кисло сказал он. — Очень большие деньги. — Нет, — Панси встала. — На самом деле не знаешь, — она подошла, и это было ужасно. Драко просто возненавидел её, правда. Раньше она никогда так не делала, никогда не опускалась перед ним на колени, никогда не касалась так нежно, никогда не смотрела так ласково, и всё стало ещё хуже, когда она сказала: — Тебе не нужно делать ничего из того, что не хочешь. — Да уж, просто объясню своим завсегдатаям, что раздвигать перед ними ноги отныне не стану. — Если захочешь, я снова возьму на себя большинство клиентов. Скривившись, Драко ещё немного поковырял швы на кресле, пытаясь не смотреть на неё. — Разумеется, я этого не захочу! — прозвучало грубее, чем хотелось бы, но Панси сидела у него между ног, обнимала за бёдра, и в кои-то веки поза не имела эротического подтекста: это же была Панси. Это всегда была Панси. — Но я не против, — возразила она, потирая ему бёдра. — Я против, — отрезал Драко, отводя от себя её запястья. — Встань, ради Мерлина. С Поттером я справлюсь, — Панси встала, Драко тоже поднялся и отошёл от неё. — Он всего лишь слегка влюблён. — Тебе не обязательно с ним общаться, — произнесла она снова. И, если уж повторила трижды, значит действительно волновалась. — Я справлюсь, — упрямо выдвинув челюсть, сказал Драко. — Я смогу. *