✘✘✘
— Юнги, ты взял мой купальник? — сонно спрашивает Чимин, открывая багажник джипа и роясь в спортивной сумке в поиске бутылки воды. Кажется, он брал с собой аж целых три, но не может найти ни одной. — Да, малыш, — умиляется заспанной моське Мин, опираясь на накаленную от солнца поверхность машины локтем и наблюдая за своим взлохмаченным чудом. — Купальники, полотенца, моющие. Даже очки и затычки для ушей, если захочешь понырять. Чимин громко, весело фыркает и, наконец, выуживает спасительную бутылку. Парень тут же обхватывает горлышко губами, жадно присасываясь и по глоточку поглощая воду. Гребаная жара. Может ли Юнги оторваться от того, как плавно скользит под бледной, влажной от пота кожей кадык? Не-а. Чимин хмурится и поворачивается к Юнги, делая из ладони козырек, чтобы солнце не падало в глаза: — Милый, там максимум метров 10 и куча отвратительных мужланских тел, плавки которых не могут прикрыть задницу даже наполовину. Какое ныряние? — В прошлый раз ты был иного мнения, — посмеивается Юнги, подкрадываясь ближе и оплетая руками чужую талию. Хотя почему чужую? Вообще-то она теперь принадлежит целиком и полностью ему, так-то. Чимин хитро улыбается, хлопает багажником и кошачьей походкой подтягивается вплотную к Мину, чтобы вообще не оставлять пространство между телами. Он обнимает мужчину, скользя руками по голым плечам и майке. Как выяснилось Юнги действительно мужчина: благородный и сильный, с джентельменскими замашками, старше на пять лет. Не зеленый пацан и не зазнавшийся бизнесдрочер. Идеал, да, именно так бы его описал Пак, просто дуреющий от того, как ему повезло. — В прошлый раз ты так сильно мацал меня и вжимался в задницу, что твой член поднялся, и мне было интересно глянуть, как он смотрится под водой, — влажные после воды губы прижимаются к ушной раковине, нежно касаясь горячей кожи, — такой твердый, горячий и желанный… Я бы даже мог отсосать тебе под водой, если бы умел задерживать дыхание так долго. Юнги кладет ладони на аккуратную задницу, стискиваемую джинсовыми шортами и сжимает со всей силы, что Чимин стонет в ухо. — Ты доиграешься, Чимин-и, и я однажды не смогу сдержаться в бассейне. Я все еще помню, какие грязные делишки ты творил в джакузи. — В этом и смысл, милый. — Ты не был таким наглым, когда мы познакомились, — недовольно бурчит Мин, бряцнув брелком на ключах от машины. Пак щурится и закатывает глаза: — Ты тоже таким не был. Казался горячим и сексуальным. Пока не открыл рот с тем ужасным подкатом. Мне было не так стыдно за почти оголенные сиськи, но это… вау… Просто немыслимо. И откуда ты вообще взял этот… — Ой, все-все, достаточно, — быстро машет руками Юнги, даже не пытаясь скрыть румянец на щеках. — Поехали уже. Улыбнувшись, Пак чмокает любимого парня в губы и, хлопнув по заднице, идет к двери пассажирского сидения. Может быть этот поход в бассейн станет более интересным?✘✘✘
В летнее время он не особо любил ездить в бассейн: слишком жарко, слишком много людей, слишком много тех, кто хочет покрасоваться. Чимин полюбил каждый поход в бассейн только после того, как они с Юнги начали встречаться. После того случая, когда Чимин позорно кончил в общественном джакузи, парень попытался сбежать оттуда, но не успел — был застигнут самой судьбой. Уже полтора года прошло, а они так и не попробовали хоть что-то в бассейне. Да что там! Юнги даже не позволял удовлетворять себя в джакузи, хотя Чимину очень понравился тот самый первый раз. После него, кстати, у парня и возникла идея-фикс секса в воде. Пак думал об этом очень часто, представляя как протяжно и медленно входил бы в киску член, потому что размашистые толчки сделать под водой довольно трудно и неудобно, как бы вода смешивалась вместе с естественной смазкой, проникая глубоко в вагину. Он кончал от этого очень быстро, когда скучал по Юнги, а тот возвращался домой очень поздно из-за переработок. Но ни на какие уговоры хотя бы попробовать мужчина не соглашался — их поймают и все, вход в ближайший к дому большой бассейн закрыт. Ну и что! Будут ездить в центр города, подумаешь, ничего страшного, зато какие воспоминания останутся! А ощущения! Какой оргазм, наверно, будет потрясающий. Юнги чертов обломщик. Проклятье, Чимин так задумывается, что весь мокнет внутри, пока переодевается в купальник в раздевалке. Сиськи трутся о мягкую синтетику, и Чимину тут же хочется что-нибудь внутрь да поглубже. Пускай он слишком испорченный, но это ведь разумное желание и потребность организма. И он просто обожает трахаться со своим парнем. Когда Пак встает под струи душа, чтобы совершить традиционный ритуал и ополоснуться перед бассейном, он мгновенно толкает ладонь внутрь черных трусиков и очень быстро теребит складки киски, уже готовый кончить. Немного погодя, он и правда кончает на свои пальцы едва ли потрогав себя минуту. Парень хватается второй рукой за кран воды — это так сладко, что тяжело устоять на ватных ногах. Невероятно знать, что за тобой так же моются люди, не прикрытые шторками, находятся поблизости, но даже не подозревают о том, что ты прямо сейчас шагаешь на тропу рая. У него вроде не было таких явных пристрастий к эксгибиционизму, так почему бассейн никак не оставляет душу в покое? Чимин быстро заканчивает с мытьем, оставляя в своей все еще слегка возбужденной киске всю склизкую кончу. Просто потому, что ему пиздец как нравится ощущать это в себе. К слову, сперма Мина еще приятнее, он до последнего ругается, чтобы Юнги не вымывал ее в ванной после секса, но всегда проигрывает. Когда он плавно семенит к джакузи в резиновых тапочках, уже видит, как неотрывно на него глядит Мин, расположившийся на каменной скамеечке в углу ванны. Пак спускается по лесенке, крепко держась за поручни, намеренно выставляя толстую задницу напоказ, чтобы любимый мужчина мог любоваться тем, как впивается ткань выбранного им бикини в любимую плоть. — Бесстыжий, малыш, — шепчет Мин, расслабленно опираясь локтями на бортик и кайфуя от того, как любимый малыш прижимается к нему. Множество пузырей тут же окружают их, а шум воды заглушает тихие перешептывания для других. — Еще более бесстыжий, — шепчет в самое ухо Пак и незаметно тянет ладонь Юнги между своих ножек. Он погружает пальцы мужчины в свою вагину, минуя надоедливую ткань, специально вжимая внутрь и показывая какой он мокрый и склизкий. — Нравится? — Негодник, — шипит Мин, — когда ты успел? Черт возьми, Чимин-и. Пальцы ласково потирают чувствительные складки, даже не пытаясь пока играть с ними и еще больше возбуждать. Ласкают, нежничают. — В душе, — хихикает Пак, жмясь мокрой, тяжелой грудью к торсу своего парня. — Пойдем париться? Мне нужно хорошенько пропотеть, чтобы кожа была чистенькая и гладенькая, как ты любишь. Юнги нехотя достает руку из трусиков и зло сверкает глазами на какого-то мужика, что похотливо пялится на сочную фигуру его детки. Он обхватывает ладонью талию Пака, чтобы для всех обозначить свою позицию и ласково смотрит на мокрое лицо разнеженного малыша. Юнги понимает, что готов ради него сделать все, что угодно. Исполнить любую просьбу, любое желание, любую мелкую прихоть. И убить за него готов каждого. — Сауна или хаммам? — мягко шепчет Юнги, едва касаясь губами челюстной косточки. — Чего хочет моя детка? — Хаммам, конечно, — закатывает глаза Чимин, елозя мокрым пальчиком по выпирающим мышцам на груди Мина, — я не могу долго высидеть в обычной парилке. Там просто адский ад. И вечно куча голых придурков, которые пытаются показать себя, теряя сознание от высокой температуры. Юнги хрипло смеется и подает руку Паку, когда поднимается, чтобы он не дай бог не поскользнулся. В хаммаме все заполнено сплошной завесой тумана, ни зги не видно. Видимо, прямо перед их приходом поступил новый поток пара в помещение. Плохо просматривается сколько тут народа, поэтому они проходят в самый конец помещения, где располагается уголок с ковшом и маленькие раковины, прикрепленные к стене. Чимин от влажности еле может смотреть под ноги, но замечает все-таки двух человек. Один мужчина сидит прямо у входа, и именно от него они пошли подальше — Юнги никогда бы не позволил никому так нагло пялиться на сочные сиськи своего парня. Честно, он уже жалел, что выбрал именно этот комплект, но он так хотел увидеть парня в этом великолепии, что чуть не подбирал слюни в магазине. Теперь вот пожинает плоды. И вторая посетительница парилки — аджумма лет 60 в слитном купальнике с цветами где-то в середине длинных, лазурных скамей, украшенных вкраплениями мелкой смальты. Юнги плюхается на горячий мрамор и тут же тянет на себя Пака, на что тот недовольно восклицает. — Эй! Что ты делаешь? — Не хочу, чтобы твои нежные булочки пострадали по вине температуры. — Брось, — закатывает глаза Пак и морщит нос, — ты просто хочешь занять себя массажем моей задницы, пока мы тратим тут время. Юнги широко улыбается и целует влажное, красное плечико. — Совмещаю приятное с полезным. — А если нас кто-то увидит? — предпринимает еще одну попытку вразумить Мина Чимин. Скептически подняв бровь, Юнги поворачивает голову вправо и ничего, кроме белой завесы пара, не видит, не говоря уже о людях. — Видишь? — говорит он, когда Чимин поворачивает голову и тоже пытается разглядеть хоть что-то. — И я нет. Юнги получает за это мокрый шлепок по ляжке, но это действительно работает как надо — Чимин успокаивается и отпускает ситуацию. Тут и правда ни черта не видно. Пак полностью откидывается спиной на грудь своего парня, наслаждаясь тем, как мнут толстую кожу на заднице и бедрах. Это так приятно, у Юнги золотые руки. И очень сильные. Он чувствует что-то неладное, когда пальцы замедляются, массируя кожу с нажимом, а потом начинают медленно проникать под трусики. Подушечки мягко давят на кожу, проскальзывая в опасной близости от узкого, сморщенного прохода. Трусики собираются гармошкой и пружинят, складываясь в центр ложбинки тонкой полоской ткани. — Черт, Юнги, — начинает тяжело дышать Пак, это становится и правда трудным занятием, когда тебя трогают так, — если ты продолжишь, то тебе придется нести ответственность. — Разве не этого ты так долго добивался? Или маленькая детка уже не хочет, чтобы ее разложили в общественном бассейне? — Хочу, — шепчет Пак, потираясь задницей о пальцы, — хочу, чтобы ты трахнул меня в воде. Или здесь, — он тычет дрожащим пальчиком на мраморный стол по центру комнаты, который предназначен скорее всего для мытья головы, — раскрыл мою киску и трахал бы ее своим большим членом. Ох, Юнги… — Да, малыш, — также хрипло шепчет Мин. Теперь он сдвигает трусики спереди, чтобы и там они провалились в щелку, а после грубо хватает сзади и натягивает. — Ах, милый, боже, — тихо стонет Пак, когда мокрая ткань купальника одновременно давит на пульсирующий клитор, щелку вагины и заднюю дырочку. Он весь неистово пульсирует и хочет почувствовать, как его заполняет любимый член. — Дай мне свой член, п-пожалуйста. Я больше не могу. Маленькая ладошка ложится поверх наливающегося кровью органа, спрятанного под плавками, и неосознанно потирает. — Ты уже кончил сегодня без моего ведома. Думаешь, ты заслужил этот член? — дразнится мужчина. Мин сильнее тянет вверх край трусиков, что те впиваются в нежную плоть и начинает водить ими туда-обратно. Ткань теребит все чувствительные складочки, доводя Чимина до состояния бестолковости. Он начинает ездить, как текущая собака, на коленях своего парня, пытаясь достичь большего трения о свои трусики. Те уж полностью перепачканы естественной смазкой. — Я всегда х-хороший, да-а-а, вот так. Всегда послушный для тебя. Всегда. — И что же, ты позволишь мне воспользоваться твоей бесстыжей пиздой прямо в общественном месте? В общей парилке? — Мин несильно хлопает по жиру на чиминовом бедре, и тихий хлопок раздается в помещении. Благо капель воды с потолка достаточно громкая, чтобы перебивать их грязные игры. — М-мх, черт, Юнги, да, — Чимин раздвигает ноги шире, едва не сваливаясь с мокрых колен, и забирается рукой под чашечку купальника, мацая свою горячую грудь. — Мне плевать, если нас увидят, я так сильно нуждаюсь в тебе прямо сейчас. Так сильно, милый. — Верно, детка, — Мин целует линию челюсти и озирается. Когда он понимает, что они остались временно одни, так как только что был хлопок двери, и тот мужик свалил, он сдергивает чашки лифчика вверх, оставляя свободно болтаться красную, мокрую грудь. Соски такие аппетитно торчащие, что он впивается в них пальцами свободной руки и тискает, пока Чимин не начинает мяучить. Он подкидывает Пака на бедрах, и тот совсем задыхается. — Пожалуйста! Пожалуйста, Юнги, я хочу кончить! — ноет Пак, уже не пытаясь контроливать собственную громкость. — Очень хочу! Заполни меня. — Заполнить, — усмехается Мин. Юнги засовывает руку глубоко в трусики, сразу же проталкивая покрытые испаряющейся влагой пальцы внутрь влагалища. Он входит легко, потому что только вчера там был его член, а вход невероятно мокрый. Стенки податливые, мягонькие и все липкие от чиминового возбуждения. Его детка так давно мечтал об этом, что сейчас скорее всего готов обкончаться на месте. Два пальца входят и выходят, распирая стенки так хорошо и плотно, растягивая и давая насладиться долгожданной забитостью под завязку. Мин быстро двигает рукой, входя и выходя из еще больше увлажнившейся дырки. Чимин рвано стонет от того, как хорошо пальцы трахают его дырочку. Мужчина чувствует, как расслабляются ноги любимого, как он полностью оседает на грудь. Он добавляет безымянный палец, когда замечает, как Пак дышит с трудом, постанывая сквозь зубы. Юнги слегка посмеивается с того, как парень с треском сдерживает себя и пытается показаться не таким испорченным, каким является на самом деле. Юнги медленно тянет за левую завязочку на пухлом бедре, и та раскрывается, а после — проделывает то же самое с правой. Рука ни на секунду не прекращает фрикции, а когда расслабленные и развязанные трусики от купальника падают и открывают вид на то, как собственные пальцы толкаются в раскрытую, красную дырку, то любуется с замиранием сердца. Чимин жалобно стонет и начинает подскакивать, пытаясь сесть на пальцы глубже. — Что, — хмыкает Юнги, уже сам с трудом сдерживаясь, — детке мало? Мало таранящих киску пальцев? — Д-да, — выдыхает Пак, накрывая любимую руку между ног, он смотрит, как сильно проступают вены от напряжения и дуреет пуще прежнего, — мало. Хочу еще больше. Минов взгляд падает на ковш с длинной ручкой, и он оценивает насколько это безопасно. Приняв решение, что вполне себе, парень тянется к нему рукой и готовится следить, чтобы все было аккуратно. Причинять боль любимому он не хочет. Мужчина предусмотрительно и очень тщательно обтирает длинную ручку о ткань собственных плавок, чтобы снизить все риски. — Сейчас, детка, расставь свои ножки посильнее. Отлично. Теперь закрой глазки. Умница. А теперь дай своей жадной пизде насладиться заполненностью. Он приставляет длинную ручку к хлюпающей дырке и вытаскивает пальцы, а затем сразу давит округлым основанием, чтобы влагалище открылось для него. — Ах! Господи! — громко визжит Чимин с закрытыми глазами. — Ч-что это? О боже! — Нравится? — улыбается Мин, когда продолжает вводить во влагалище часть ковша. Он такой длинный, что, наверно, не поместится весь и наполовину. — Скажи мне, когда твоя матка почувствует его, детка, чтобы тебе не было больно. — Бля-я-ять, — протяжно воет Пак, ощущая, как довольно сокращается киска вокруг инородного предмета. Через пару секунд он и правда понимает, что окончание давит на его матку где-то глубоко внутри. — С-стой! Громкий, звонкий голос эхом отражается от литых стен покрытых испарениями. Юнги вновь целует линию челюсти, останавливаясь и давая привыкнуть к той штуке, что глубоко засунута в вагину. Она так легко прокручивается вокруг, вау. — Это, конечно, не мой член, но вижу, что ты доволен. Чимин может только тупо бормотать что-то невнятное и стонущее. Он промаргивается, чтобы слезы сползли по щекам и сквозь возбужденную пелену смотрит на ручку облепленную липкими выделениями из его воспаленной, толстой киски. — Доволен… я, блять… она вся внутри. Я… я сейчас обоссусь, Юнги. — Малыш, я же говорил тебе называть вещи своими именами. — М-м-м, я постоянно забываю это слово, — Чимин начинает поднимать бедра, пытаясь трахнуть себя этой палкой. — Сквиртить, детка, — Юнги протягивает руку между чиминовых трясущихся бедер и сжимает половые губы, обхватывающие середину ручки. Он массирует их, слушая как сильно хлюпает и чавкает раздраженная кожа. — Думаешь получится? Твоя киска не очень восприимчива на такие вещи. Юнги сдергивает зацепившиеся за бедра трусики, откладывая на скамейку, чтобы полюбоваться опухшей пиздой, насаженной на банный ковш. Это пиздец как заводит его. Гладкая киска вся красная и сверкающая от смазки, ее плохо видно в тумане пара, но он понемногу сходит. Кожа Чимина вся распаренная, и с него водопадом текут капли. Они проходятся и по раскрытой щелке, дразня своими переливами. Может любимой детке все-таки удастся кончить так, чтобы залить весь этот жалкий пол. Юнги вытаскивает почти полностью ручку и вновь двигает ей внутрь, но лишь наполовину от того, что засунул раньше — он не хочет, трахая Чимина этим, случайно навредить нежным, хрупким внутренним органам. Мин может портить их только своей спермой. Медленно двигая рукой, Юнги присасывается к шее, слушая громкие стоны. Пока никого нет, ему надо заставить Чимина потерять сознание от силы оргазма. Длинный предмет входит в раскрытую дырку, так маняще всасывающую внутрь, что Юнги почти урчит от зрелища. Его малыш лучший. Самый желанный, самый сексуальный. Чимин сам двигает бедрами быстрее, скуля от того, что его трахают какой-то палкой. Нет, не палкой, гребанным ковшиком! — С-стой, — еле шевелит губами Пак. — Не хочу кончать без твоего члена. — Детка… — начинает Мин, но ему закрывают руками рот. Пак шустро приподнимается, громко застонав от того, как ручка сдвинулась и надавила на переднюю часть вагины, а потом стаскивает с члена Юнги плавки, заправляя их за тяжелые яйца. Чимин не любит анальный секс в отличие от своего парня, но сейчас он готов пойти на уступки лишь бы его заставили быть тупой шлюхой, получающей удовольствие от того, что дают. Мин сам не сдерживаясь стонет, когда на члене растягивается узкая анальная дырка. — Блять, — цедит он сквозь зубы, едва не выронив ковш. — Ты меня в могилу сведешь. — Рано тебе еще помирать. Ты не настолько старый и, ах, черт!.. И ты все еще не трахнул меня в воде. Когда Чимин полностью опускается на член задницей, он трясется и кряхтит, открывая рот. В животе все будто плавает, а пальцы колит от фантомного ощущения — оргазм очень близко. — Держи его вот так, милый, — Чимин берет руку парня за запястье и сдвигает немного между своих ног. Теперь, едва поднимаясь с члена, он насаживается пиздой на ручку ковша. Бедра быстро двигаются вперед и назад, гонясь за мельтешащим на пороге оргазмом. — Блять, блять, господи! Ах, да, Юнги! Да! Чимин ускоряется, чувствуя, как Юнги начинает вбиваться в него сильнее, преследуя и свой оргазм тоже. Он берет руку Юнги и надавливает, сдвигая ручку внутри себя чуть глубже, теперь она почти всегда задевает ту самую точку. — Ах, ах! Сейчас кончу, так сильно кончу! Юнги! — Давай, малыш, — стонет на ухо Мин, сжимая одной ладонью вспухшую большую сиську и толкаясь в задницу так глубоко, что член скорее всего выпирает в животе спереди. Дверь в парилку открывается, и кто-то заходит, тихо переговариваясь. Благо они садятся где-то в начале скамьи. Но честно, Чимину так похуй, слышат ли они эти шлепки и хлюпанья, слышат ли его еле сдерживаемые повизгивания, он сейчас ступит на порог рая, в очередной раз. И это происходит. Пак поджимает пальцы на ногах, когда растраханная вагина начинает брызгать. Он все еще ездит на склизкой ручке ковша и чувствует, как внутри него кончает член, дергаясь и разбрызгивая внутри сжавшейся дырки сперму. Все сжимается и давится друг на друга, по ногам бежат струи, действительно заливая мраморный пол под голыми ногами. Пак открывает рот, собираясь не сдерживать гулкий крик в глотке, но Юнги успевает накрыть рот рукой и заглушить этот вопль наслаждения. Он начинает плакать от того, насколько ему хорошо. Все тело расслабляется и становится бесформенной кашей. Чистое блаженство. Немедля Мин аккуратно вытаскивает ковш, кое-как обтерев ручку о внутреннюю часть трусиков, и кладет на место. Пар почти сошел, так что он очень спешит снять Чимина с члена и завязать трусики обратно на лямочки. Когда он натягивает плавки на себя, парень хнычет с закрытыми глазами, бесспорно затраханный и уставший, поэтому Мин поворачивает его к себе и крепко обнимает, закрывая от всего мира. Он едва успевает натянуть верхнюю часть купальника на болящую грудь, когда к ним подходит какой-то мальчишка с торчащими передними зубами. — Можно я добавлю пара? — неловко и даже смущенно мямлит он, оглядывая их с Чимином и тут же тупя взгляд в пол, краснея щеками. — Если это вам не помешает. — Валяй, — выдыхает Юнги, начиная расслабляться и успокаиваться, когда поглаживает талию своего любимого. Почему этот ребенок вообще спрашивает такое? Когда он хватается за ручку, а лицо кривится в непонимании, Юнги тянет уголок губ вверх. Он смотрит на мокрый пол — этот мальчик только что прошелся по конче его парня. — Какие-то проблемы, парень?