Темное пламя

      Пробуждение Дея необыкновенно — к постоянной тьме он почти привык, но теперь мой волк не может пошевелиться. Еще и колени давит увесистым грузом.       Нет, стой-стой, мой Дей!       Судорожное движение, смачный звук — и упругий стебель на шее рвется, брызгает соком в лицо, зато позволяет осознать ситуацию: вы с Вороной целиком оплетены тонкими, гибкими и насквозь волшебными травами!       Да, мой волк, я могу осмотреться. Они ярко-зеленые, в мелких ароматных звездочках цветов.       Тяжесть на коленях — это Бранн. Обнял поперек обеими руками и спокойно спит! Судя по тому, каким плотным ковром замерли охватившие его растения, он, как ты, не шевелился всю ночь.       Вы потеряли слишком много сил. Вы отдали их земле.       Видимо, поэтому благая страна обнимает вас по-своему, даря поддержку, целительный сон и душевное спокойствие. Пусть сил вернулось немного, зато впервые за долгое время в теле нет и намека на боль. Даже глаза не тревожат.       На твое легкое движение стебли отвечают — изгибаются, опускаясь к земле, осторожно расплетают захваты на руке, голове, груди.       Встрепанная со сна феечка, раздвинув пряди на твоей голове, изумленно рассматривает зацветший мир. Как из окошка выглядывает! Сдувает с мелкого носа мелкий синий цветок и выдает полное восхищения:       — Пилик! Пилик-пилик! — слов она, похоже, не подберет. — Пилик! Так мне не приснилось! Пилик!       Трава отпустила тебя по пояс, да, мой Дей, а дальше почему-то не хочет. Может быть, дело в том, что Бранн ещё спит? А давай посадим на него феечку? Судя по все возрастающему в тоне восторженному пиликанью, она разбудит нашего неблагого в момент!       — Бранн, а Бранн? — трясти неблагого за плечо сквозь зеленый покров забавно.       — М-м-м-м-м? — фигура отзывается, но, прямо скажем, без рвения.       — Бранн, а, Бранн, верни мне мои ноги!       Вместо ответа руки неблагого сходятся поперек твоих колен плотнее.       — Ты теперь мой король, просто Дей, и я прошу твоего короле-е-евского снисхождения…       Вот как с ним говорить?       — Ты не просто мой подданный! — не понимаю радости, мой Дей. — Ты мой королевский волк! А долг каждого волка!.. Подниматься с рассветом!       — Но рассвет?.. — фигура под твоей рукой шевелится, пытаясь оглядеться, Ворона впервые заинтересовывается происходящим. — Уже был?..       — А рассвет у нас, когда поднимается твой король!       Мой Дей, этот изыск когда-нибудь обязательно выйдет тебе боком.       — А, пилик, принц-король, пилик, Дей, уже проснулся! — Шайя внезапно решает тебе помочь, да, кто бы мог подумать.       — Но не поднялся, — напоследок фыркает придирчивый неблагой в твою штанину. — Так что, технически, я могу то-о-оже не…       — Бранн! А Бранн! — азарт в твоем голосе заставляет Ворону вздрогнуть и засобираться.       — Хорошо-хорошо! Только не вопросы, неистовый в любое время суток король Дей! — зевает, пока стебли распутываются и с него тоже. Добавляет уже обычным голосом: — Не с утра…       Утром это время можно называть условно, да, мой волк. Рассвело давненько, скорее, обед. Впрочем, вчерашний день был богат на сюрпризы не самого приятного толка, так что вы вправе начать этот день не столь рано, как обычно.       Трава сворачивается, поглаживая и твои сапоги, и куртку неблагого, вокруг шумят зазеленевшие ели, радостно пиликает Шайя — мир цветет и благоухает, ты чуешь это, мой волк! Чтобы представить его в полноте красок, нужно вовсе не так много!       Наш неблагой усаживается, трясет головой и душераздирающе зевает ещё разок, прощаясь с грезами до вечера, когда вы, вероятно, уже прибудете ко двору.       Я чувствую твое волнение, мой волк! Как-то встретит нас Черный замок? Что там с отцом? Как поживает сестра, пусть не заслуживающая прежнего доверия, но любимая, родная, взрослая и здоровая, сподвижница и соперница в играх! Чем занят Советник? Удается ли ему держать благих ши в подчинении?       Хотя последний вопрос, конечно, больше умозрительный, да, мой Дей. Стоит только вспомнить нашего Советника, напоминающего в самом теплом своем расположении духа огромную ледяную глыбу, которую северные фоморы зовут айсбергом. И точно так же, как айсберга в море, стоит опасаться нашего Советника в паутине интриг. Разумеется, опутывающей весь Благой двор, да, куда без этого. Радует только, что большая часть той сети — авторства Джареда.       Светловолосый Советник вовсе не похож на классического волка, однако его душа принадлежит вашему роду абсолютно точно и без остатка! В том числе и поэтому Лесной лорд побаивается лезть в столицу…       И да, там она. Ты чуешь ее сердцем, твоя жена жива, без сомнений. Что значит «прикуси свой язык»? Не хочешь… Мой Дей, это я сейчас укушу тебя! Почему?.. «Не хочу погружать солнце в мир вечной ночи»? Звучит красиво, но смысла мало. Потому что там, где свет, пропадает тьма. Ну что за волчье упрямство! Ты опять все решаешь за двоих, а ведь Лили…       Ах, прости-прости, мой волк, не слушай старого ящера. Быть королем — твой долг теперь, ты его принял, и это хорошо. Каждая смена правления у благих начиналась кровопролитной войной и заканчивалась смутой на пару столетий. Да и у неблагих — тоже. Этого ли ты желаешь своему миру?.. Миру, где живет Алиенна, Гвенн, отец, твои волки, а теперь еще и Бранн?       Прибудем в Черный замок, а там уже… Лучше обрати внимание на Бранна, который что-то спрашивает уже во второй раз:       — …ей, просто Дей? — голос Вороны спокойный, но в этом спокойном обыкновении звучит новая нота умиротворения. Да, мой волк, ты достиг вершин — определять настроение одинаково невозмутимого Бранна на слух!       — Да? — а вот твой голос очень яркий, и без всяких дополнений передающий изрядную бодрость нового дня.       — Хочешь ли ты, мой энергичный король Дей, подкрепиться? Или пойдем сразу?       Мой волк привстает, не опираясь на неблагого и весьма стремительно, чем вызывает вздох, полный удивления. Дей сам не ожидал, но равновесие держит так же легко, как прежде, до раны.       — Кажется, меня слегка подлечили. И я не знаю, была ли милостива к тебе эта земля, как и ко мне, но я совершенно не хочу есть!       Бранн удивленно вздыхает вновь, прямо страшно — чтобы два раза подряд вывести спокойную Ворону из равновесия! Как бы не выпал снег!       Ой, прости, мой Дей, я совершенно не думаю, что говорю. Снег и так выпал, и лежит себе, и не торопится исчезать. А ведь по времени Нижнего мира, благой его части, приближается Лугнасад. Пожалуй, это будет самый необыкновенный Лугнасад, отмечаемый после Проклятья.       — Да, король Дей, ты прав.       Наш неблагой задумчиво рассматривает свои ладони, Цветок переливается тускло, но переливается. Продолжает, смущенно потирая нос:       — Земля поддержала нас. Вчера я не чувствовал. Впрочем, вчера я почти ничего не чувствовал.       Наш неблагой опускает голову, прячет глаза в тени, хотя ты его не можешь видеть, то есть вообще, то есть совсем!..       — Прости, король Дей, и спасибо, — изумрудные глаза поднимаются покаянно, — тебе достался странный и опасный королевский волк…       Ворона не успевает договорить, когда мой волк с воодушевлением хлопает его ладонью по спине:       — Если бы мой королевский волк не был опасным, вот это было бы странно, Бранн!       Ворона, вот ей-Луг, расцветает не хуже окружающих растений.       И нет, я побожился вовсе не собой! Мой волк! Мой Дей! Как ты можешь! Ты сам меня так назвал!       — Пилик! Так что, пилик, мы идем? — щебечет Шайя, подергивая тебя за волосы.       Отулыбавшийся Дей разворачивается в сторону просвета между елей, поправляет собственные снегоступы, вслед за ним возится со своими Бранн, а потом оба ши шествуют по цветущей весенней земле ещё сто шагов, распугивая мошек и бабочек.       Ну и вот кто теперь выглядит глупо, а, мой волк?       Как это «всё ещё ты, Луг»?! Что значит, «тот, кто задает глупые вопросы»?!       Фуф! Не иначе как от злости я подрос в размерах, да, мой Дей! Теперь я могу защекотать тебя хвостом до смерти!       Меня в очередной раз не дослушали.       Впрочем, я рад — увлекшийся нашей светской беседой Дей совершенно забыл, что ему надо опираться на плечо неблагого! Кажется, благой мир одарил своего короля каким-то новым чувством: деревья по-прежнему не видны, но Дей ощущает препятствия и обходит их неосознанно. Нет, это не зрение, это… что-то особенное. Ощущение сути мира от благодарной, освобожденной земли. Пусть и смутными тенями на фоне кромешной тьмы.       Шайя пиликает и распевает слаборазличимые неблагие песни, поднимаясь в небо. Затем пикирует на плечо идущей рядом Вороны до того, как вокруг вновь раскидывается зима.       Ветер бьет в лицо, обжигает нос и щеки, заставляет Бранна прикрывать глаза рукой, феечку — жаться к нему, соскальзывать даже за воротник, цепляясь тонкими ручками. А вот моему Дею все нипочем. Волка, выросшего в этих краях, не устрашить простым ветром.       Впрочем, мой Дей скоро становится таким же хмурым, как снежные темные облака над нашими головами. Его явно гнетут невеселые мысли.       Огибая очередное дерево, мой благой принц, доросший до звания короля, захватывает еловую лапу, наслаждаясь ее колкостью, отгибает и отпускает, заставляя дерево встряхнуться и сбросить снег. Несколько довольно освежающих, на мой вкус, сугробов падают именно на моего волка.       Де-ей! Ты… ухватил ветку, не видя ее!       Но мой Дей даже не фыркает, мрачнеет только пуще.       — Бранн… — в интонации нет вопроса, Ворона заинтересованно вскидывается, на сей раз именно Дей хочет ему что-то сообщить, — а знаешь, мы с тобой шли по той дороге, которой уже в одну сторону проходил я. Как думаешь, отчего паутина не остановила меня в первый раз? Ты маг, возможно, успел разобраться.       Голова требовательно поворачивается в сторону нашего неблагого — и не уловить истинно королевского движения моего Дея попросту невозможно, нельзя отвести глаз или скрыться за локтем, всякий ветер будет нипочем, когда на тебя обращает внимание твой король. Твой настоящий король, спрашивающий о своем мире. И друг, да.       Бранн, как и я, чует перемену в тебе, принятие своей судьбы. Он, снова подходя очень близко, чтобы быть услышанным, ответствует:       — Паутина была ловчей сетью на волшебство, — из-под воротника высовывает голову фея, подсвечивая голубым сиянием шею неблагого и часть щеки, просвечивая пускающую неблагие блики сережку, прислушивается заинтересованно. — Думаю, король Дей, она пропустила тебя первый раз потому, что тобой уже успели полакомиться друиды. А вот будь ты в полных силах, скорее всего, потратил бы день, чтобы прийти в себя. Может, вовсе бы этого не заметил, — пожимает плечами.       Это движение заставляет Шайю скрыться за воротником снова и задеть заднюю часть шеи — Бранна передергивает, фея быстро показывается снаружи и лепечет едва различимые в вое ветра извинения. Их слышит неблагой, и точно слышит мой волк, а вот мне блазнится одно большое «пилик»! Один я тут как глухой!       И ничего смешного, мой Дей!       — Однако, я тоже не понимаю, как, король Дей, сеть напиталась до своих размеров и осталась незамеченной? Почему дорогу не изменили? — неблагой вопросительно разглядывает тебя, мой волк. — Паутина разрослась на десятки лиг! Я даже не уверен, что сжег вчера всю, — едва набравший эмоций голос снова скатывается в спокойное проговаривание фактов.       — А вот я — понимаю!       Ой-ой, мне не нравится твой грудной рык!       — Когда меня схватила сеть, а потом оторвал ты, я упал!..       Дей сердито вскидывается, осуждая свою собственную слабость больше других. По мне, так тут вовсе нечего осуждать. Но волки же такие отчаянные создания.        — И я не сразу вспомнил, что произошло! Мне показалось сначала, что я проспал рассвет или забылся на затянувшемся привале, и некому было разбудить меня, чтобы напомнить! Если бы Луг не сказал мне, если бы я не слышал тебя, я так и думал бы, что упал сам!       Вот теперь рычание отчетливое. Обмана и пренебрежения к себе этот Дом не терпит.       — Получается… — начинает изумленно Ворона.       — Получается!.. Что благие ши — лесовики, небесные, даже волки! Волки! — служили овцами для кого-то, обстр-ригающего с них шерсть! Состр-ригающего их волшебство и силы! — мой Дей рычит уже разборчиво и зло. — Без шанса вспомнить, где пр-роизошла эта потер-ря!       Шайя потрясенно звенит, приседает за воротник Бранна так, что видно только испуганные глаза, признаться, я бы с удовольствием тоже спрятался. Но нет!       Я выносливый благой ящер, а не слабонервная неблагая феечка!       — Это очень беспокойные вести, король Дей, — Бранн тоже очевидно мрачнеет, но совершенно не пугается волка. — Тебе следует вернуться как можно скорее, твоя земля полна тревоги.       Мой Дей широко разводит руки и хлопает одной Бранна по спине:       — Уже недалеко!       Оба ши немного отпускают волнение, моего Дея поддерживает уверенное спокойствие Бранна, ощущение близкой и всемерной поддержки, а самому Бранну, похоже, жизненно важно получать передышку и вспоминать, что Дей не только король благих земель, но и его друг.       Впрочем, насчет тревоги наша Ворона не ошибается нисколько: по мере приближения к столице, к Черному замку, мой волк различает все больше примет этой самой тревоги. Ветер поет, но по-иному. С различимыми нотками звякания железа, шороха клинков, скрытного шелеста кольчуг под камзолами и сюрко; по самой земле разносится эхо множества ног, стук копыт, скрип телег, скрежет осадных конструкций, до поры притаившихся в лесу; снежное присутствие воды повествует своему королю о многих и многих кострах вокруг замка, о не погаснувшем пламени на сигнальной башне Дома Волка, все ещё вырывающемся из оскаленной пасти серебряного зверя длинным огненным языком.       Бранн рядом тоже, видимо, расспрашивает ветер или видит намного вперед:       — Там не только и не столько волки. Мало черно-серебристых одежд, они больше смотрятся патрулями, — вопроса в голосе нет, но это вопрос.       — Скорее всего, Бранн, это и есть патрули. Мой Дом на осадном положении, пока не кончится срок на раздумье или не явится неоспоримый король, — мой волк задумчиво запускает пальцы в волосы, вспомнив, что именно ему нужно, дабы назваться неоспоримым королем. — А потом будет момент, когда возможны переговоры. Зная Джареда, нашего Советника, момент будет довольно коротким, при необходимости, или длинным, если это нужно для Дома Волка — несмотря на то, что все на взводе. А вот потом другие благие Дома попытаются доказать, что настала их очередь править.       — Я вижу еще синие и зеленые одежды, но Домов же больше?       Бранна не сильно ужаснула перспектива попадания в междоусобную войну. Да, он так непоколебимо верит, что тебя назовут неоспоримым королем, мой Дей.       — Домов, конечно, больше. Их восемь, хотя Дом Полудня можно не считать, так что — семь.       Дей углубляется в детали, стараясь не сильно сосредотачиваться на подсчете подвигов, воображения хватает разве что на два-три, а чтобы слепым взойти на престол, понадобятся все восемь и всё политическое влияние Джареда. Если он захочет Дея поддержать, многое могло измениться, пока моего волка не было. Джаред — полукровка, но… да, мой Дей — он королевской крови. И при желании этот престол может стать его престолом.       — Хотя из тех, кто способен возомнить себя соперниками Дому Волка, выбор не так велик. Синие одежды обозначают Дом Неба, а зеленые — Дом Леса.       Бранн, идущий рядом, вздыхает и хмурится, кажется, опять пытаясь уложить благие сложности в голове. У неблагих-то династия сменилась лишь единожды, в давние времена дедушки Лорканна, а с тех пор ни один Дом Стихий так и не оправился полностью от налетов Семиглавого змея. Или просто побоялся выступать против потомков страшнейшего мага на фоне творящегося во всех их землях Искажения. А может быть, Бранн просто не был посвящен в политические игрища неблагих Домов. А может быть, был посвящен, и его как раз заставляют надрывно вздыхать перспективы. Кто знает, что творится в этой неблагой голове?       Что значит, «ты знаешь, Луг»? Я же говорил тебе, мой Дей, там беспорядок.       Ну, то есть, на мой взгляд, Ворона соображает вполне ясно. Возможно, он называет этот беспорядок порядком. Неудивительно, что благим и неблагим трудно понимать друг друга.       — Среди голубых плащей и одежд видно одного высокого, беловолосого, как облако, он с кем-то спорит, — ветер с большой готовностью не только замораживает Бранна, но и делится сведениями. — Глаза у всех голубые, но у этого самые голубые. Я полагаю, глава Дома Неба?       — Да, — мой волк тоже глубоко вздыхает, — Джалрад. Вот интересно, что привело его сюда? Союз, понятно, наверняка, не один, но с кем и какой в приоритете?       — Если это поможет, Д-жал-рад, — Ворона выговаривает имя тщательно, примериваясь к звукам, — спорит с кем-то в темно-зеленом плаще. Плащ очень красивый, бархатный, почти королевский, такая золотая оторочка…       Бранн примолкает, ветер воет совсем как живой, взметывает в воздух горсти снега, бросает в лица, спину, грудь; Шайя прячется за воротник лоскутной куртки вовсе. Торчит лишь крохотное ушко.       — Кто-то из Дома Леса, грузный, как старый пень, коим, кстати, и является!       О мой волк! Тебе стоит выбирать выражения! Благой двор чуть не в парадном составе уже совсем близко! И ветер не доносит до них твои высказывания только из хорошего к тебе отношения! Молчу, молчу.       — Кривоногий и ужасно рыжий! — дождавшись кивка Вороны, мой Дей продолжает: — Это Фордгалл, глава этого Дома. Он давно спорит с отцом. Союз с лесными — самая мощная, но и самая непостоянная вещь на нашей арене.       — Фор-д-галл, — Бранн честно запоминает, — похож на пень, которым и явля…       — Бранн! — мой Дей, ты задыхаешься от смеха, а не от холодного воздуха. — Ну не вслух же!       — О, прости, король Дей, — смущенно потирает пальцем нос. — Я забылся, — скорее, не забылся, просто замерз, — больше не буду. Рядом с Фор-д-галлом стоит другой ши в зеленом плаще, подбой не такой дорогой, вышивки меньше. Но он рядом, лицо закрыто капюшоном, глаза яркие, зелено-карие, лишь их и видно. Вмешивается, хоть и говорит тихо, но вклинивается в разговор глав Домов.       — Хм-м.       Мой волк задумывается, перебирая всех своих знакомых, отчаянных лесовиков: они любят красить лица в цвета своего Дома и своего леса, это затрудняет поиск.        — А дерево вышито?       Бранн кивает.       — Значит, королевская кровь. Но не Финтан же это! Финтан должен быть в замке, скорее всего там, ждет момента, чтобы ударить… Да и глаза у него другие, желто-зеленые…       Ветер воет вокруг, становится злее, сметая все на пути. Зато сугробы уменьшаются, можно сбросить снегоступы. Дей останавливается сам, перехватывает за плечо Бранна — лоскутная куртка под рукой успокаивает заволновавшегося волка привычным ощущением.       Чтобы раскрутить намотанные вокруг сапог завязки, у слепого Дея времени уходит меньше, чем у зрячего Бранна. Наверное, потому, что завязки закручивал мой сильный волк, а у Вороны не менее сильно замерзли руки.       Нет, мой волк, не стоит тормошить Ворону сейчас, ему, да и тебе, нужен момент привести мысли в порядок. Пусть развязывает с той скоростью, которая для него естественна и удобна.       Дей опирается плечом о высокую сосну, использует момент небольшой передышки, чтобы вслушаться новым чувством и получить ответ. Опускается на колени и кладет ладони на талый снег. Но ему не холодно, нет. Он спрашивает, и земля его Дома отвечает.       Итак, возле Черного замка собрались многие Дома, но с оружием пришли только Небо и Лес.       Волки бдительны, мы скоро встретимся с патрулем, обходящим замок по широкой дуге и мимоходом портящим осадные машины — времени до выбора нового короля осталось вовсе мало. В патруле ты знаешь всех, а все знают тебя еще принцем по стычкам с фоморами, можно будет им посигналить. Хотя бы для того, чтобы не подстрелили нашего неблагого — Бранн, конечно, мало похож на преследователя, но на королевского волка похож еще меньше!       Да, Дом близко, очень близко, мой волк, можно поверить чувствам. Поверить, открыть душу земле, небу и солнцу. Прикоснуться к мягким веткам елей, что сторожат Черный замок не менее зорко, чем волчьи патрули.       Мы дома, мой Дей, мой король. Мы пришли.