Темное пламя

      Ничего себе! Нет, советник, совести у тебя нет, как снега летом! «Догадывался»! Оба знали и ничего не сказали!       Вот Флинн, вот тихоня! Нет, конечно, Фордгалл пока никому не собирается уступать свой деревянный трон, и все же… Флинн — наследный принц по праву рождения. То-то у него наготове сто и один метод борьбы с ядами. Младший братишка, видно, тренировался на нём не одно столетие. Вот это да! Вот это!..       Вот это я разошелся. Нужно вести себя потише: советник, может быть, и не прочь воспользоваться моей помощью, а вот с перевоспитывающимися капризными принцессами мне заводить знакомства не след.       — Почему ты решила рассказать сейчас? — привычно холодно спрашивает советник, и Гвенн ёжится, как от нежданного ливня.       Да, молодец, советник, мне тоже интересно.       — Финтан, — выдыхает она. — Боюсь, он убьет Флинна.       — Принц Леса подходил к тебе еще? — сверлит взглядом ее Джаред.       — Он… — прикусывает губу волчица, словно опять думая, говорить что-то или не стоит. — Не волнуйся за меня! Тебе столько времени удавалось сохранять неколебимую выдержку, кузен, хоть ты не ведись на мои чары. Пусть, признаю, мне было бы приятно.       Тон тоже соответствующий. Надменная, другая, привычная волчья принцесса. Сейчас в ней говорит старая добрая Гвенн, то есть старая и злая! То есть — молодая, юная совсем, но все равно знакомая и злая!       Не смей фыркать на меня, советник! Я не пылинка в твоем кружевном воротнике! И не избалованная фея! Лучше обрати внимание на Гвенн, она опять меняется. Ох уж эти юные создания, сплошной разброд и шатания.       И пока Джаред не слышит — он тоже, между прочим, юный. Вот. Мой хвост отмщен.       — Хоть кому-то я небезразлична, — голос Гвенн опять становится живым, волчица переживает, пытается себя успокоить, но делает только хуже.       Ожидаемо, да, советник?       — Гвенн, в тебя влюблена половина дома Волка и большая часть Благого двора, — о чем сообщает своей кузине без намека на стеснение.       — Скорее, меня хочет, — дергает плечиком Гвенн.       — О, ты уже ощущаешь разницу, это хорошо, это меня радует, — советник едва теплеет, представая слегка подтаявшей глыбой льда. — Так что я еще не знаю?       Джаред нервно сжимает резную спинку высокого кресла, потом барабанит по нему пальцами. Гвенн выпрямляется и складывает руки на груди. Ой, это поза советника! Шайя, высунув головку из светлых прядей, что-то шепчет Джареду. Закрывается от меня ладонью и хихикает, довольнёшенька! Я не слышу, но уверен, Гвенн что-то скрывает, упрямица!       — Что эта малявка там бормочет? — не выдерживает Гвенн. — Прилипла к тебе, словно ты медом намазан!       Тоже чует: феечка подсказывает советнику то, на что опытный интриган привычно не обращает внимания — самые простые мотивы и объяснения.       Шайя оскорбленно синеет. Пикирует, звеня, с головы советника, облетает сердитую волчью принцессу. Та отмахивается, не попадая — как же, попадешь в эту проказницу! Шайя хихикает и рассыпает над Гвенн золотую пыльцу, даря легкость не телу, душе. Кто мог знать, что голубые неблагие феи тоже так могут?       — Пилик, миленький советничек, пилик! Правда, пилик, правда? Ты согласишься со мной, пилик, волчья девушка? — подмигивает, я готов поклясться, тоже звеня.       Непонятно чем! Не ресницами ведь?!       У Джареда каменеет лицо и дергается острое ухо. Теперь я вижу, знаю, да, советник… Ай-ай! Нет, я никому не скажу! Я не сочиняю, нечего меня замораживать взглядом!       — Правда, — не выдерживает Гвенн феечкиной атаки, улыбается.       Удовлетворенная Шайя усаживается на плечо Джареда и скрещивает изящные ножки, продолжая трепетать радужными крылышками. Одергивает напоказ свою форменную юбчонку. Как будто кому-то интересны ее прелести! То есть, сомнительные прелести! Сомнительные, Джаред!       — Вот с этой, с … Шайей, — феечка кивает довольно, — ты общаешься, а со мной, так нет! Ни слова лишнего, ни жеста! Родной кузен, называется!       Сверх обычного довольная Шайя вдохновенно воздевает обе руки, вытаскивает из сгустившейся над ней темно-голубой тучки черный платок с монограммой советника и накидывает на плечи. Смотрится так, будто сняла Проклятье со Светлых земель, не меньше!       — А все потому, пилик, что я хорошая, пилик, я послушная, — с намеком поёт неблагая феечка.       Повелась с волками, но не воет пока, спасибо и на том!       — Я плохая, значит? — сверкает глазами Гвенн, волчью принцессу задевает все, что она может истолковать не в свою пользу.       Ох, советник, да, а может она, как и ее отец, все, особенно истолковать.       Шайя, впрочем, не реагирует как положено, показывает язык, бормоча: «Ты непослушная». Джаред, горестно вздыхая, поднимает глаза к потолку.       Не тушуйся, советник, с тобой неукротимый Луг! Морально — с тобой! В кармане у тебя уютно.       — Так ты защитишь Флинна? — требует, не просит, Гвенн, сердито сверкая глазами.       — А кто защитит Рианнон? — словом, как мечом, отражает нападение Гвенн советник.       Рианнон, советник? Ах, фрейлина принцессы, по странному стечению обстоятельств сходная с Гвенн внешне. Не такая красивая, не такая опасная, но перепутать можно. Именно ее накидка ночевала в комнате с Финтаном. Полагаю, хозяйка тоже ночевала, ведь так, советник?       Волчья принцесса ахает, она полагала, будто для Джареда или меня при Благом дворе найдутся секреты!       — Это тебе феечка сказала?       Шайя высокомерно фыркает в ответ на обвинение:       — Сама ты, пилик, миленькому советнику все, пилик, сказала! Я фея, а не пилик!       Выпад уходит впустую. Это интересно, я раньше не задумывался. Гвенн непривычно общаться с волшебными существами, она волнуется и попросту не слышит Шайю! Общается с собеседником по росту.       — Мне многие говорят то, о чём сами не догадываются, моя принцесса, — вот Джаред всех слышит прекрасно. — Например, сейчас ты подтвердила мои опасения.       Гвенн опускает взгляд.       — Подослать к Финтану волчицу, похожую на себя, это по меньшей мере безответственно, — холодно произносит советник, — по большей — глупо и опасно как для нее, так и для…       — Это не я! — яростно вскидывается Гвенн. — Она сама!       — Что «она сама»? — Джаред устало разглядывает сердитую Гвенн, опирается опять на спинку кресла, наваливается почти. — Моя дорогая принцесса, расскажи мне всё, как это видишь ты. Чего я не знаю?       Гвенн серьезнеет: она не просто пересказывает часть своей неудавшейся, вынесенной на суд общества, прогремевшей семейной жизни; она на самом деле помогает советнику Благого двора разобраться в непростой политике Домов и взаимоотношений отдельных ши. Умеет, умеет советник крутить разговорами и собеседниками, не отнять.       — Финтан очень нравится Рианнон, — со вздохом произносит Гвенн, отводит глаза и снова похожа на себя давнишнюю, с обманами, с уловками. — Она считает его хорошим, но запутавшимся. Она спросила, совсем ли мы расстались, и я не солгала.       Джаред поднимает бровь. Медленно, осуждающе, с сомнением в здравии рассудка кузины.       — Ты хоть понимаешь, что натворила? Финтан легко мог перепутать! Теперь он, вероятно, думает, что провел ночь с тобой! Рианнон называла ему свое имя? Рианнон хотя бы говорила, кто она?       Шайя вслушивается, кутается в платок, взирает на советника в немом восхищении, замешанном на опасении. Не звенит, ради разнообразия.       — Нет, думаю, нет, — кусает губы Гвенн. — думаю, она была рада и крохам его внимания. Он сказал ей про Флинна то же, что и мне. Пригрозил, что разделается с братом окончательно. Рианнон сообщила мне. Правда, сказала также: он был не в себе, совсем не в себе, бормотал непонятное…       — Поговори с ней. Объясни, что она должна быть откровенной со мной. Ответы нужны, а если она будет скрывать или выгораживать лесовика, помочь равно Финтану или Флинну мы точно не сможем, — Джаред качает головой.       Эй! Я что-то пропустил? Финтану-то ты с чего помогать собрался, а?!       — Она все расскажет! — пугается Гвенн льда в глазах советника. — Хоть и знает немного. Так что с Флинном?       — Да, пилик, что с ним? Он, пилик, важен феям! — Шайя шлепает советника по плечу. — Его нельзя, пилик, обижать! А вы видели эти, пилик, уши?       Неблагая фея сбивается на восторженный тон. Про уши любой вопрос болезненный, Джаред недовольно морщится, игнорирует фею усилием воли. Впрочем, под напором двух очаровательных дам сдается, расслабляется и отвечает почти как нормальный ши, не ледяной, просто задумчивый.       — Если бы всё было так просто, — вздыхает советник. — Флинн королевский волк, он уже обладает защитой нашего дома. Когда лесовики уедут в свои угодья, он и вовсе сможет вздохнуть спокойно.       — Однако связь с домом он не оборвал? — принцесса недоверчива в основном из-за подозрения: что-то упустила.       — Ты умна, Гвенн, — Джаред спешит успокоить не надменную принцессу, а младшую кузину. — Флинн любит отца и брата. Жаль, они не дают ему проявить эту любовь и не слишком заслуживают ее.       — Я тоже… — неожиданно всхлипывает Гвенн. — Меня тоже не за что любить! — и бросается на шею Джареду.       Шайя взлетает, оскорбленно пиликая.       Ой, советник, ну и изумленный у тебя вид! И нечего так широко расставлять руки!       Он, помедлив, прижимает к себе плачущую принцессу. Гладит по коротким лохматым прядям, торчащим в разные стороны, как от ветра.       — А ты! — сердито отстраняется она. — Ты мне даже не даешь возможности помочь тебе! Помочь Дею!       — Как ты видишь свою помощь мне, Гвенн? — советник поправляет свои, встрепанные после объятий принцессы волосы. Шайя ныряет за его ухо и затихает там.       — Я могла бы стать твоими ушами и глазами. Я пришла к тебе, потому что знаю, чем ты занят! Знаю-знаю-знаю!       Советник обреченно вздыхает, одергивая еще и одежду. Поминает всех фоморов и любопытные волчьи хвостики, хитрым образом прикрученные к синим скользким телам.       — Ты ищешь убийц моего дяди! — яростно продолжает Гвенн. — Если не Лианна убила Мэллина, то кто?!       Ой, ну хватит! Так я никогда отсюда не уйду, а у меня еще куча дел! Бросаю все, что увидел сегодня, в мысли Джареда.       — Финтан, — тянет он, прижимая пальцы к виску.       — Финтан? — недоумевает Гвенн. — Это что? Это ты о чем?!       Вот сейчас, Джаред, реагировать надо быстро! Гвенн встревожена и выглядит шокированной!       — Я о своем, Гвенн, — легко выкручивается Джаред.       Да, этого «своего» у советника целого двора — на целую библиотеку хватит, явно есть, чем отвлечься.       — Финтан, — успокаивается она, размышляет вслух. — Он любил Мэллина. Он так много рассказывал о нем! Покорил меня этим.       — Любил… — распрямляет руку Джаред, словно давя сомнения и не собираясь больше ни о чем говорить.       Ой, Советника, который обрел новое знание, боюсь даже я.       — Но почему отец был уверен в виновности королевы дома Солнца? — не унимается Гвенн.       — Что ты помнишь с тех времен? — привычно отвечает Джаред вопросом на вопрос.       — Только боль и тоску. Без Мэллина… солнце для меня потускнело, — тихо произносит принцесса и тут же вскипает: — Если виновны лесови…       Джаред касается рта Гвенн едва ощутимо, тут же отстраняясь, затем проводит рукой, закрывая дверь магией столь плотной, что она искрится синей завесой.       — Фордгалл тогда открыл Окно прямо из Золотой башни. Не знаю, чего это ему стоило, может, как раз своего старения. Я, увы, опоздал. Мидир увидел брата с именным кинжалом королевы в сердце, и все мои доводы были разбиты.       — Но ведь… — Гвенн слушает так, будто сама зачарована.       Признаться, мне тоже интересно, как так получилось и почему волки так озверели. Продолжай, Джаред, ну! Не то я прожгу тебе карман!       — Да. «Ничья ладонь не ляжет на клинок, пока не даст добро владелец стали». Чем выше ранг ши-мага, тем труднее воспользоваться его оружием. К оружию членов королевских семей притронуться невозможно. В тот год Двор полнился слухами о связи Лианны и Мэллина, как раз шел Лугнасад…       Советник опять задумывается, чтоб его фея закусала! Зато Гвенн больно разговорчива и рассуждать про лугнасадные условности не желает. Или желает — неблагой разберет этих волчиц с их запутанными страстями!       — И все-таки даже после этого убийца — не Лианна?!       — Более того, — складывает руки на груди советник. — Форгдалл дал клятву владыке, зная силу его гнева. Он поклялся жизнью сыновей, что не убивал Мэллина. Обоих сыновей, моя принцесса.       Становится слишком тихо. Мне мало своего магического зрения, покажу-ка я наружу нос. Нос точно никогда меня не подводил.       — Майлгуир… — принцесса зябко обхватывает себя за плечи. — Отец не мог поступить иначе, смерть дяди! И погиб целый дом. Всё указывало на Лианну! Но зачем? Зачем это Фордгаллу? Так быстро донести новости. Он знал, он точно знал, не мог не знать, к чему это приведет!       —Твой отец, Гвенн, иногда удручающе предсказуем, — теперь ежится советник. — А относительно прочего… Власть, магия, любовь — то, что движет большинством преступлений. Ты думаешь на Фордгалла?       — Скажи мне, что это не так! — яростно вопрошает Гвенн, сжимая кулаки.       У-у, волчица! Едва отошла от растерянности, сразу кинулась в ярость.       — Я скажу иное, — Джаред очень ловко избегает определенности в своих ответах. — Когда-то он сватался к Лианне. Я и Мэллин расстроили этот брак, Лианна и Джилрой были счастливы две тысячи лет, как когда-то обещал им Мидир. Фордгалл тоже обещал, он обещал отомстить.       Джаред отводит взгляд и тяжело опускается в кресло.       — Он отомстил и тебе тоже? — кладет ему руки на плечи Гвенн.       — Гвенн, иди спать, — не выдерживает советник.       Я вижу, чую, советнику страсть как хочется сбросить чужие руки, отодвинуться, разорвать дистанцию, пригладить воображаемые складки на костюме и вернуть себе душевное равновесие, и без того его покинувшее, а тут еще Гвенн!       — Я не ребенок, чтобы меня убаюкивать! Я все узнаю сама! — тут она права, вляпается этот «не ребенок» со вполне взрослой удалью.       Наследственной, советник! Сделай что-нибудь! Сейчас же!       — Гвенн, — поднимаясь, удерживает ее за руку советник. — Скажи, если бы я не доверял тебе, разве рассказал бы тогда хоть десятую долю тех секретов, которые ты только что услышала?       — Докажи мне это! — все еще боится вновь остаться за бортом большой политики.       Как рвется ко «взрослым» делам! И я совсем не хочу соглашаться в чем-то с Шайей, но она тоже пиликает сейчас неодобрительно, советник, прими к сведению.       — Торжественно обещаю: отныне ты помощница мне. Разумеется, с твоего согласия. Знаешь, интриги, заговоры, сбор информации, сплетни… это все ужасно утомительно. Тебе придется проводить со мной не один час своей юной жизни.       Глаза Гвенн блестят, в них не ни следа слез, разочарования, тревоги.       — Я согласна, Джаред! — она вновь кидается ему на шею.       Да, советник. Как бы не задушила! Все-таки волчицы сильно отличаются от солнечных женщин, это мне не нравится.       — Учти, есть два условия, моя принцесса, — Джаред с облегчением выворачивается из объятий. — Ты будешь учиться магии — раз, и фидхеллу — два.       — Фу, это так скучно, — надувает губки Гвенн.       Думаю, Джаред, она заметила и твою жажду свободы, очередное подтверждение бессильности против тебя ее чар, конечно, принцессу не радует.       — Вышивать, конечно, гораздо веселее, — спокойно кивает советник. — Я полностью поддерживаю твои устремления и даже обещаю найти хорошую учительницу. На один гобелен может уйти порядка десяти лет, руки твои будут заняты, как и мысли.       — Джаред! — вспыхивает Гвенн. — Я тоже… — улыбается, — тоже хочу научиться так изощренно издеваться!       — Я и не думал, моя принцесса, — но я-то знаю, думал, еще как. — Беда в том, хочешь ты знать магию или нет, магия сама придет к тебе. Королевская кровь слишком сильна, её нужно уметь обуздать. Что до фидхелла… С кем-то мне надо играть? Алан в этом смысле совершенно негодящий, так и норовит проиграть. По рукам?       Ты можешь обманывать юных принцесс, это у тебя в крови, коварный волк, но я-то знаю, что в фидхелл ты ее подзуживаешь научиться не из-за компании!       — По рукам, — хлопает Гвенн по протянутой ладони.       — Я провожу тебя, — вновь подхватывает Джаред ее под руку.       Лишь мы с Шайей знаем, чего это ему стоит… А мы не скажем! Честно! Не надо так сильно сжимать мой хвост в своем кармане! Не надейся, он не отвалится, я хоть и ящер, но благородных кровей! Что значит «таких не бывает»?!       — Нет! Я уже не засну, Джаред! Дай мне заняться чем-нибудь сейчас! — Гвенн выпутывается и пододвигает к столу советника второе кресло.       В кабинете сумрачно, но светильник, выточенный из соляного шара, дарит достаточно света, чтобы разглядеть бесчисленные свитки и донесения, чернильницу в виде цветка, отделанную перламутром, сложенную стопкой тисненую бумагу и несколько книг.       Ой-ой, кто-то давит в себе желание посадить Гвенн за решетку для ее же блага! А-ха-ха, и думает, что дети — это сложно! Скажи спасибо, советник, что я не передам Гвенн твоих мыслей. Она бы тебя покусала! Ты думаешь, тебе удастся перевести это буйство стихий в более спокойное русло? Хотелось бы верить.       — То есть ты хочешь повоевать прямо сейчас? — голос Джареда звучит устало и насмешливо.       Гвенн кивает, бледнеет, кладет руку на клинок у пояса. Джаред поворачивает цветок по часовой стрелке, и от него в потолок бьет ярко-голубой луч толщиной в мужскую руку.       — Донесения гарнизонов на границе с фоморами, — произносит он, протягивая руку в свет. — Десять лет. Сводки моретрясений и ураганов.       Ого! На пол падают и падают свитки!       — Систематизируй сроки и места нападений, — строго говорит Джаред. — Наложи карту атмосферных возмущений.       — И что? — с опаской смотрит Гвенн на гору бумаги под ногами. — Была речь про войну.       —  Война с бумагами — самая беспощадная. А что, узнаем утром. Дочь Мэренн и Майлгуира должна меня удивить, — поднимает светлую бровь советник.       Гвенн вздыхает: прямо сейчас воевать не придется. То есть, придется, но совсем не так, как ей хочется или привычно.       — Хочешь сказать: мама этим занималась?!       — Королева Мэренн, — Джаред тушит луч ладонью и кладет ее на сердце,  — была истинной правительницей. Она разделяла дни и ночи владыки, помогала ему во всем. Учись быть королевой.       — Я только что проходила мимо покоев королевы нынешней, — ворчит Гвенн, садясь за столик и раскрывая первый свиток. — Хотела бы я так поучиться… — однако уже без прежней злости.       — Моя принцесса, — укоряет советник, без злости, разочарованно, а оттого доходчиво. — Из кабинета ни ногой, еду и питьё найдешь на столике.       — Ради тебя, Джаред, я буду паинькой, — вздыхает устыдившаяся Гвенн.       Надо признать, принцесса совсем юна, советник, она еще поддается воспитанию хорошего тона, манер, возможно, какой-никакой этой вашей волчьей порядочности. Ты меня не слушаешь! Нет, вы поглядите! Вместо того, чтобы послушать старого и мудрого ящера, Джаред, выйдя и плотно закрыв дверь, словно прислушивается к чему-то. Так, это непростительно! А почему я ничего не слышу?       Да, похоже, нам сегодня не поспать. И куда это мы идем? Все еще не к Алану? Еще немножко поработать! Нет, я вовсе не хочу с тебя слезать. Да, в зал королей так в зал королей! А про фею с собой ты забыл или специально носишь? Ха, Джаред дергается, явно желая оставить пиликалку где-нибудь по пути, но торопится и не оставляет. Ну и зря, я считаю. Вот поэтому она на тебе и ездит, как хочет!       Как тут шумно! Даже без меня шумно, то есть, а я молчу, да, Джаред, совсем молчу. Стоит советнику подойти к дверям, два гонца, подбежавшие с разных сторон, сталкиваются нос к носу.       — Я от лорда Фордгалла! — упирается первый, в красно-коричневом камзоле, с гербом дуба на плече.       — А я к советнику со срочным донесением! — не уступает второй, в черно-серебристом.       Приглаживает вышивку на груди. Один коготь, а важности аж на пять!       — Нашел, чем гордиться, — шипит лесовик.       — Даже последний воин лучше, чем первый слуга!       — Ах ты… — лесовик хватает за грудки волка.       Вернее, пытается ухватить, так как тот делает шаг назад, и посланец клана дуба схватывает воздух, чуть не падая. Джаред? Я молчу, конечно, но чего мы ждем?       — Сто-ять, — слова звучат тихо, но все замирают, словно попав под холодный ливень. — Начнем с уважаемого Дома Леса, — протягивает руку Джаред.       — Мой лорд требует аудиенции по поводу ущерба, — быстро поправив одежду, вытягивается лесовик, отдавая свернутую и запечатанную бумагу.       — Я услышал просьбу лорда Фордгалла, — склоняет голову советник.       — И?.. — не уходит лесовик, хмурится, косится то на волка-гонца, то на волка-советника.       Словно ждет, что кинутся и покусают, ха! Светлая бровь советника взлетает вверх, губы сжимаются, и посланник дома Леса кашляет.       — Простите, советник. Может, что-то передать моему лорду?       — Передайте вашему лорду мои бесконечные извинения, — плавным движением убирает Джаред бумагу. — Я приглашаю его на встречу поводу компенсации за потерянное имущество прямо сейчас, сюда, в зал королей, раз нашему гостю все равно не спится.       — А откуда вы… — ошеломленно произносит лесовик.       — Что, съел? — не удерживается молодой королевский волк. — Советник знает все то, о чем другие только думают!       — Лейт, — поводит головой советник, не глядя на волка.       — Досточтимый лесной брат, пусть ветви вашего дома никогда не завянут, — произносит Лейт с кислым видом. — И желуди не осыпятся, — добавляет злорадно уже вслед уходящему.       — Лейт! — выдыхает Джаред. Трогает дверь в зал, и она наконец открывается. Манит пальцем молодого стражника, тот проскальзывает следом.       — Советник, вы бы знали, что они устроили на поле! — взмахивает руками Лейт. — Так причитали, словно зачарованный лес сожрал половину их Дома!       — Значит, он появился, — вздыхает Джаред и улыбается самыми уголками губ. — Поцарапанных много?       — Ерунда, советник! Не стоит вашего беспокойства! — стражник искренне жестикулирует, радостный, что тут вести не подвели советника. — Правда, наши недоумевают, почему?..       — Потому что он зол, Лейт, — отворачивается Джаред, шествует через торжественный зал к высокому окну. — Мидир зачаровал его на полгода… представь, что ты улегся поспать после обеда, а проснулся спустя месяц?       — Да, но — волков? — Лейту любопытно, а еще лестно побеседовать с самим Джаредом, советником и главным интриганом Благого Двора.       — Не в том состоянии Лес, чтобы еще и сортировать ши, — произносит, явно думая о своем. — Его уже видно?       Джареда этакие нюансы, конечно, не трогают. Вот и зря, Джаред!       — Нет, — стражник тоже прячет чувства, неостановимо смущаясь и стараясь отвечать исключительно по делу.       Хотя его зверское любопытство я, например, ощущаю на расстоянии! И на меня не реагирует, ледяной ты болван, а не советник.       — Хорошо, это хорошо.       — Простите, советник?.. — стражник в растерянности.       — Ле-е-ейт, — переводит советник разговор на другое. — Я прошу тебя впредь быть более учтивым с лесовиками. Можешь идти.       Лейт понуро опускает голову и двигается к выходу.       — Лес ждет своего короля, — тихо произносит советник. — Он ждет Дея…       Теперь твоя задумчивость объяснима, Джаред, но сделай милость, очнись сам, не то я растормошу фею, которая будет мешать тебе в переговорах! Да-да, Фордгалл вообще-то близко!       Дверь распахивается широко, впрочем, не стучит о стену, удержанная не иначе — колдовством. Черно-зеркальные каменные плиты не смущают нахального лесовика ни своим материалом, ни звонким эхом шагом, которое кажется неуместным в торжественном и тихом пополуночи зале.       Нет, ну надо же! Сколько энтузиазма! Вдобавок, начинает этот тип с претензий!       — Джаред! Уважаемый советник! Как я рад вашему стремительному ответу! Признаться, мое старое сердце билось чаще от осознания ненарочной несправедливости, мелкой обиды, нанесенной моему Дому, и без того переживающему непростые времена!       Фу, забьюсь-ка я поглубже в твой карман, Джаред, ты хоть и волк, но жизнями сыновей с магией не играешь! Увидит еще, не ровен час.       — Не может быть и речи о проволочках. Не стоит подвергать честь правящего дома сомнению, — очень вежливый советник. — Разумеется, едва вы сообщите, как сильно пострадал ваш дом, мы оговорим компенсацию.       — Рад-рад, сердечно признателен, — кряжистый Фордгалл словно скрипит боками, когда клонится всем корпусом к советнику. — К сожалению, политическая неразбериха воспрепятствовала толковому перемещению наших отрядов для мирного разрешения любых конфликтов, а внезапно прибывший лес оказался негостеприимным к истинно почтительным гостям этой земли… Лес просто сожрал наше имущество! Это тем более странно для нас, лесовиков! Нет-нет, я ничего не хочу сказать плохого про волков, это конечно, недоразумение, компенсации которого мы ждем от вас, советник.       Джаред сочувственно кивает, выслушивая Фордгалла. Затем бесстрастно выпрямляется, как всегда, безукоризненно выглядя. Даже кружева у него сияют морозной свежестью. Не иначе — магия!       — Наверняка произошло недоразумение, — политика, ни одного искреннего слова, но и ни слова лжи. — Защитные иглы, на которые попались и первые патрули волков, выскочили из елей по невероятному стечению обстоятельств. Мы разберемся.       — Да уж разберитесь, пожалуйста. Лес-то ваш!       Фордгалл скалится. Ему кажется, загнал Джареда в угол. Вот я бы на его месте не был столь уверен, это же советник в конце концов.       — Несомненно, лорд Фордгалл.       — Все имущество, все припасы, все наши дары для нового короля Благих земель остались там! Недоступными, как ни жаль, как ни жаль.       Вот скрипучий старый пень! Да он выдумывает! Советник, он выдумывает!       Лицо Джареда выражает чуть больше сочувствия, а продолжает говорить он тем же тоном вежливого интереса, одновременно столь безразличного, что лесовик не знает, злиться ему или радоваться:       — Безусловно, это потеря, и Дом Волка скорбит вместе с вами, — голову опускает, серьезно прикрывая глаза, чтобы сразу их распахнуть, холодные, ясные. — Однако для соответствующего откупа нашему Дому необходимо знать, что именно поглотил лес. По списку, пожалуйста. Думаю, для вас не составит труда…       Не знаю, чем улыбка советника так раздражает Фордгалла, однако щурится он нехорошо.       — Навскидку вам скажу: лес проглотил два лагеря с припасами и несколько наших самых крупных орудий, э… то есть построек! — лорд леса сейчас более сердит, чем хочет показаться, допускает оговорки. — Мы готовились почтить вступающего в должность короля ши достойным нашего Дома образом!       Опять скалится, ни словом не солгав.       — Два лагеря, не три? — Джаред как будто сверяет услышанное с мысленным списком. — Тогда я поручу расспросить, чей был третий лагерь…       — Так наш! — Фордгалл хлопает себя по лбу. — Точно, конечно, три! Мы так спешили помочь волкам! Совершенно в расчетах запутался, немудрено при этаких событиях.       Джаред милостиво кивает, глаза его горят по-охотничьи.       — Отрадно, лорд леса. Тогда, быть может, вы сумеете объяснить, что там делали несколько осадных машин? О, я уверен, ваши намерения были исключительно миротворческими, но вдруг вы знаете, что там находилось? В этом вашем третьем лагере, про который вы позабыли?       — На нашем лагере вырос ваш лес! — Фордгалл вновь бросается обвинять.        А… лес вырос на корнях! В смысле, на ветвях дома Леса! То есть поднялся из земли, еще не видимый, но уже ощутимый, настоящий зачарованный! Еще, поди-ка, и чавкнул радостно!       — На ваших осадных орудиях, — довольно поправляет Джаред. — Видимо, они чем-то пришлись не под душе нашему лесу.       — Зато явно по вкусу, — ворчит Фордгалл. — Вот, где укореняются слухи, что волки могут сожрать все! Проглотить! Включая и самые неодушевленные предметы!       — Считаю это комплиментом, — Джаред кивает серьезно, не выходя из образа, пусть слова про пожирательство-глотание его задевают. — Так что там со списком?       — Дом Леса выше подобных мелочей, — кисло улыбается Фордгалл. — Мы готовы понести даже более существенные потери, к примеру, как мой младший сын, перешедший в ваш Дом.       — Уверяю, мы ценим и принимаем вашу жертву. Я, от имени короля Дея, считаю это лучшим подарком и заверяю вас: дарить что-либо еще — излишне. Вы согласны с подобной компенсацией? — Джаред меняет тон на более медленный, внятный. — Дом Волка позаботится о том, чтобы с вашим младшим сыном в наших стенах не произошло никакого случайного несчастья, можете быть уверены.       Фордгалл, проворчав что-то неразборчивое, вежливо попрощавшись, так же громко, как вошел, уходит. Советник, а спать ты сегодня и вовсе не будешь?       Ну вот, пошел наконец к Алану. А того и нет, он, видно, у Дженни. Или все же опять на страже? Нет, у Дженни! Нет, вы оба совсем по ночам не спите, да? Вот, правильно, советник, пока Алана дома нет, твой кабинет занят Гвенн, а в собственные покои лучше не соваться, чтобы она не нашла и не разбудила, можно подремать на том удобном кресле. Вот Шайя за твоим ухом согласна со мной! Сейчас напиликает тебе порядочную, не волчью колыбельную, хотя и неблагую, хе-хе. Я вас оставлю, я занятый ящер, и раз ты желаешь, пойду проверю-таки Алана. Ладно-ладно, не благодари… И руки от хвоста убрал!       Фуф, глупые волки.       До Алана и покоев Мэя с Дженнифер далековато, ну и ладно, я задержусь тут ненадолго, как раз и беседу послушаю, и лапкам отдых будет.       — Дженни, ты расстроена, — произносит привычно мягко начальник замковой стражи.       Хотя, вроде как, общаться они начали раньше, чем я пришел! И чем заняты были? Мы вон, с советником, поработать успели, Гвенн воспитать и Фордгалла на место поставить, вернее, пересадить, дерево же, хе. А эти? Эти? Начальник замковой стражи, называется! Ой, лучше потише, а то вдруг на меня отвлечется. Продолжительно объяснять ему про благородных ящеров я ничего не намерен, я тут пылинка просто пролетная, можешь отвести свои глаза…       — Не беспокойся, это обычные женские переживания, — все же утирает слезу Дженнифер, прослеживает его взгляд до моего угла, но быстро отвлекается, уф.       — Всё же это немного больше, — начальник стражи, повезло мне, занят собой и своей волчицей. — Мне ты можешь сказать что угодно, Дженни.       — Алан! Я стала тебя совсем мало видеть! Как будто и не женаты вовсе, даже хуже еще! — не удерживается, взмахивает руками Дженнифер. — Я не вижу тебя днём, ты не приходишь ко мне ночью. Мне не хватает тебя!       И опять всхлипывает. К слову о необъяснимых волчицах. Получила ведь что — кого! — хотела!       — Дженни, я думаю, что знаю, как решить эту проблему, — голос Алана обыкновенно тих, но мне чудится за привычной манерой истинно волчье волнение, темное такое, от глубины своей темное. — Полагаю, тебе стоит переехать ко мне. Мэй взрослый парень, если сюда нагряну жить я, он постоянно будет чувствовать себя как на работе, да и точно не приведет свою возлюбленную, буде такая появится, просто побоится…       Прелестные у них с Мэем все-таки глаза в породе. Дженнифер поднимает свои, заплаканные, но светлые, со звездочками, глядит недоверчиво.       — Алан, ты недооцениваешь нашего старшего сына, скорее на работе он чувствует себя как дома, если ты рядом, не наоборот! — Дженнифер горячо спорит, но от мудрого Луга ничего не скрыть, подалась ближе к Алану, чуть не льнет к груди, на самом деле она очень рада его предложению. — У тебя есть другие причины?       Алан очень тихо фыркает:       — Я надеюсь, что ты оставишь свой великолепный портрет тут, — притягивает ладони волчицы, легко прихватывает пальцы, прижимает к своей груди. — Он великолепен, пойми меня правильно, Дженни, но в обстановку моих покоев не впишется.       Наградой Алану за смелость звенит легкий смех Дженнифер, я вижу, чувствую, она смеется искренне, она счастлива. Как все-таки быстро волчицы переходят от одного чувства к другому, солнечные женщины светят ровно!       — Ах ты ревни-и-ивец! — качает головой, не спеша освобождать руки. — Намекаешь, что в моей жизни должен быть одновременно только один автор моего портрета? — лукаво разглядывает его своими звездчатыми глазами. — И я с тобой согласна! Я выбрала и выбрала лучшего!       И почти перестала грустить, Алан может быть доволен!       — Дженни-Дженни, не своди меня с ума, давай сегодня сходим ко мне, ты доведешь меня в очередной раз до безумия и обратно, я верну тебя под бок портрету и Мэю к вечеру…       Дженнифер заглядывает Алану в глаза, закусывая нижнюю губу. Начальник замковой стражи быстро исправляется.       — А может быть, к ночи или утру. Или не верну, потому что… — набирает воздуха в грудь специально, чтобы произнести эту фразу. — Потому что не хочу больше с тобой расставаться. Ты тоже мне очень нужна рядом, поблизости, под боком, чтобы я мог удостовериться, что это не очередной счастливый сон!       На мгновение в комнате застывает тишина, один несмело заглядывает в глаза, другая расцветает под его ждущим взглядом.       — Ох, Алан, это еще вопрос, кто тут кого до безумия доводит! — Дженнифер готова повиснуть у волка на шее прямо сейчас, но они стоят посреди гостиной и вроде как собрались к нему.       — Конечно же ты! Ты свела бы с ума любого, кто находился бы на моем месте! Однако, к сожалению или к счастью, место уже занято. Мной. И никому я его не уступлю!       И на что рассчитывал этот безумный волк? Никуда они, конечно, не пошли! Спасибо — догадались уйти в её спальню!       Подглядывать нехорошо, так что поспешу я обратно к Джареду, лапки как раз отдохнули, да еще по этому времени можно проехаться на смене патрулей.       Стражи по пути, в том числе, на которых я еду, перешептываются, их беспокоит оживающий замок. Волчьи головы в стенах всё еще неподвижны, но будто начинают сбрасывать оцепенение сна.       К тому же, Черный замок взбудоражен новостями о Зачарованном лесе. Последней, кого туда приводили, была Этайн. А раньше каждый ши, достигший совершеннолетия, показывался ему… Возвращение древних чудес означает, что выросла, освободилась от Проклятья очередная часть или волна магии. Если ее хватает на такое!       Переговариваются еще про неблагих… Хм! О! Загляну-ка я по пути еще к Вороне, помнится, исчез он из виду довольно загадочно. Так-так-так. Бранн и Джослинн сидят над схемами. А если подбежать ближе и немножко залезть на стол? Ай-яй-яй, падаю! Вот и не надо было поддерживать меня под хвост, Бранн, я самостоятельный и неукротимый ящер!       — Да-да, хотя… — и опять отвлекается на свои записи.       Джослинн, конечно, косится, не понимая, к чему это он, но и не тревожа лишними расспросами. Удивительно, как быстро освоилась с нашим неблагим! Сидит вся такая, руки на коленках сложила, молчит, зато глазами просто пожирает! Вот как… как… Как Шайя прямо, тьфу!       Неблагой не отвлекается, наверное, привык к феечкиным заморочкам, деловито пишет ужасно сложные на вид закорючки, а Джослинн так и смотрит на него, как на древнего бога. Нет, пожалуй, слишком влюбленно! Или она влюблена в кого-то из древних богов? Маловероятно, это я как всезнающий Луг могу сказать. Похоже, Бранн нашел ту ошибку, источник расхождения в ее расчетах! И что это, интересно? Бранн, а, Бранн, мне тоже интересно.       Вот теперь молчит. У-у-у, неблагой! Еще и пихается! Да я бы сам ушел с твоих глупых пергаментов! О, подчеркивает что-то. Так-так… Понятно. У Джослинн в расчетах отсутствовало уточнение на девять лет исключительно благого мира, воцарившегося перед падением Проклятья. Действительно, небесный свод не мог двигаться одинаково в мире благих, неблагих и даже фоморов, хотя, о каком небе там может идти речь, Бранн? Впрочем, неважно, главное, вы нашли ошибку! Имей в виду, Джослинн смотрит на тебя совершенно неотрывно. Ну-ну, будет-будет, заполыхал ушами! И нечего сдвигать меня со стола неподозрительным движением своего лоскутного локтя! Эй-эй-ай!       Ну вот, почти упал. Чтобы ты знал, Бранн, Джослинн оборачивается на скрип моих когтей о столешницу по твоей вине! Ладно-ладно, я пока добрый, не вздыхай так, пересчитываете все от сотворения мира, ну и пересчитывайте себе, вижу, вам нравится. Воркуйте, голубки! Бранн опять вздыхает, поводит ушком, возвращает расчеты Джослинн для перепроверки, а она смотрит на него с неприкрытым восхищением!       Постыдилась бы, право слово, волчица или кто? Как же меня раздражают эти глупые неукротимые волки, я еще сегодня не говорил? Надо будет сказать прямо вот Джареду, прямо на ухо!       Так, теперь можно нанести визит и Дею. Так, тут главное не попасть в какой-нибудь неподходящий момент, а то они с моей госпожой способны растянуть свадебные традиции на несколько лет! Ой! Я вижу! Пусть как сквозь пар или облако, но — вижу! Может, так видит мой волк?       Дей обнимает Алиенну. Крепко, жарко, словно боится отпустить ее от себя. Шепчет на ушко милые глупости про солнце, что сжигает его сердце. Алиенна краснеет, но не отстраняется. Грея нет, он печально вздыхает в прихожей. Поспать бы на твоих, Дей, родинках. Они теплые и золотые… Да, даже неукротимому Лугу нужен отдых! Потому что с самого утра у вас запланирован Джаредом визит в самое загадочное место подле Черного замка.       Кстати, о Джареде. Добегу-ка я до его кабинета.       Гвенн, между прочим, расстаралась. Не зря ее учил Джаред политике Домов и анализу их действий. Да вот и сам советник, спал мало, думал много, то есть выглядит совсем как всегда. Радостная принцесса волков подскакивает на месте, ей не терпится предъявить советнику доказательство своей полезности, и она потрясает двумя бумагами перед носом белого волка.       На плотном и дорогом пергаменте, предназначенном для документов особой важности, рукой Гвенн начерчено два графика — один повторяет другой, но отстает, словно волна от волны. Глаза волчьей принцессы горят.       — Это очень странно, Джаред, но очень интересно! — хотя ночь прошла точно без сна, Гвенн полна сил с избытком.       Эх, молодость-молодость, да, советник? И нечего на меня так зыркать, ты тоже молодой еще!       — Что тебя тут заинтересовало? — тон ровный, немного насмешливый, Джареду нужны не страсти, не радости, а результаты, выкладки, подтверждение своим мыслям.       — Да ты всё знал! Ты всё видел! — ловит иронию в голосе советника и обижается Гвенн.       — Далеко не всё и не всегда, — устало садится рядом Джаред. — Лишний взгляд никогда не помешает, особенно свежий и зоркий… — откидывается на кресло и прикрывает лицо рукой.       Надо понимать, советник увидел в графиках все, что хотел, теперь ему надо подумать. Правда, похоже на обычную усталость. Наивная Гвенн тянется укрыть его пледом, но Джаред чуть опускает кисть и смотрит на нее сквозь пальцы.       — Не буду, — ворчит она, вздыхает. — Так вот, частота нападений возрастает, но не это самое интересное! Самое интересное… Что-то толкает фоморов из воды. Что-то происходит каждый раз…       — Перед каждым нападением, — договаривает Джаред и вздыхает. — Все верно. Видимо, магия проснулась и в океане. Что странно — раньше, чем пало Проклятие, однако, это океан. Океан и фоморы.       Джаред смолкает, поджимая губы, потирает лоб, как будто подгоняет застопорившуюся мысль.       — Ну и что? — Гвенн топает ножкой, ее берет зло, что полученный ею результат не конец, всего-то начало пути.       — Ну и то, принцесса! Там издавна водились такие создания, справиться с которыми могли лишь благие и неблагие в союзе. Или фоморы и благие… Или, — голова советника плавно опускается на грудь, но он тут же спохватывается, — или фоморы и неблагие. Союз разных рас скрепляет и усиливает магию, так что…       Джаред не заканчивает мысль, поводя неопределенно рукой, как бы говоря «догадайся сама». Гвенн все же накидывает на него плед и пристраивается рядом. В узком створе высоких окон теплится утро. Умеют волки проводить время, ничего не скажешь! Совсем умотали бедного старого ящера, мои желтые лапки устали! Поэтому я займу твой карман, советник, имей в виду! Не реагирует, надо же, спит. Значит, мне тоже можно вздремнуть, а то ничего без меня не могут, совершенно ничего.       Ой, что-то как-то стало тряско. Эй, там, можно не подскакивать так на каждом шагу? А что это делает рука советника в моем спальном карма… Ой-ой-ой! Только не за хвост! Я больше не буду, честно, гребешок даю! Фуф, отпустил. Да, спать все-таки лучше на моем Дее или на моей госпоже. Ворона тоже ничего, а советник — вредный, нахальный, невежливы… прекрасный ши, да-да, тебе показалось, Джаред!       Ну-с, и ради чего эти все гонки? Ах! Уже полдень! Кажется, Джаред тоже расстроен, но тем, что проспал аж до полудня. Потому что спать, советник, нужно по ночам! Да, я именно такой умный, не рычи. Ну вот, ну вот, успели, не переживай.       Итак, в полдень все ши на том самом месте. Свет солнца падает отвесно, не оставляя вероятности для самой малой тени, и золотой туман сгущается, прижимаясь к земле, над тем местом, где когда-то был заповедный лес. Но я ничего не вижу!       Советник, ты уверен? Ты уверен, что это должно быть тут? О, понятно, ты слишком занят, подходя к моему волку, чтобы уделять внимание по-настоящему важным вопросам! Как это «каким»? Моим вопросам! Не замечает. Я знаю, Джаред, ты нарочно.       — Мой король, что перед вами? — спрашивает Джаред Дея, к которому наконец подошел. По другую сторону от короля стоят королева и неблагой.       Ну, не знаю, не знаю, советник, что ты хочешь услышать от моего волка. Вообще, это бессовестный вопрос, да!       — Я вижу деревья, — тихо, только для Джареда, произносит Дей.       Что?! А я, самое магическое создание, почему ничего не вижу? Ну-ка, ну-ка, подвиньтесь, то есть, дайте мне взобраться не плечо нашему волку! Отсюда тоже никаких перемен. Мой Дей?       — Деревья? — советник интересуется осторожно, словно боится спугнуть, как спрашивают у разговорившегося спящего.       — Такие старые, что, кажется, видели все, — Дей протягивает руку, тянется вперед кончиками пальцев. — Даже предвечный огонь. Я вижу сущности, и это не ши, не звери, это…       Туман самую малость светлеет. Да, мой Дей. Больше всего это похоже на золотые облака над столицей неблагих. Древнее единство предвечного огня и искр его магии, когда-то отделившихся и превратившихся в ши. Отдельные бунтари поговаривают, искры сами решили отделится от огня, большинство уверены — им помогли обрести свободу древние боги, а доподлинно не знает никто. Мы можем лишь прикоснуться ко всеобщему началу пути, окунуться туда, как в колыбель, исток, расслышать предвечную мелодию жизни, сплетенной с магией. Зачарованный лес благих равен золотому туману неблагих, в котором ты уже побывал, да, мой Дей. Не теряй отваги и перед чудесами родной земли.       — Стволы у елей столь толстые, что не обхватить одному, и столь высокие, что нужно закинуть голову, чтобы увидеть вершину.       Мне нравится, как ты говоришь об этом, мой волк, очень поэтично. Остальные верят на слово, покуда не в состоянии спорить — для этого нужен сам предмет спора.       — Что, — усмехается мой волк, прислушиваясь к напряженному молчанию за спиной, — неужели я тут самый зрячий?       — Так и есть, король Дей, — не слишком нужное подтверждение от Бранна разряжает обстановку, волки дышат расслабленнее, признавая преимущество короля и в этом.       Мой волк потирает висок под серебристой повязкой. Да, мой Дей. Все наблюдают только серое облако. Да я уже и позабыл, что ты… ну, что у тебя… Это… Это занятно: твоим слепым глазам сейчас открывается больше, чем любым видящим. Спасибо, что погладил.       — Ты пойдешь со мной, Джаред? — заранее ничего не оговорено, советник поставил визит к лесу в полдень обязательным королевским условием.       — Нет, мой король, — кланяется, извиняясь, что не появился раньше, не рассказал подробнее.       Не казнись так, советник, в конце концов даже волки — всего лишь ши. Для пущего понимания, не иначе, Джаред протягивает руку в сизый туман, и острые иглы немедленно пронзают ладонь. Волки позади гомонят и шарахаются, Алиенна вскрикивает, как от собственной боли, Бранн привычно тянется магией, чтобы помочь советнику. Джаред высокомерно поднимает брови, и этого, на удивление хватает, чтобы остановить обоих.       — Благодарю, моя королева, но помощь ваша излишня. Мне, полукровке, не место в хранилище памяти, — перехватывает руку кружевным платком, поверх заматывая целительным заклинанием.       — Я приказываю никогда больше не говорить так! — вспыхивает Дей.       — Как вам будет угодно, мой король, — склоняет голову советник.       — Джаред! — дотрагивается до его плеча Дей. — Я неверно подобрал слово. Я прошу тебя об этом. В моих жилах тоже течет земная кровь, и если ты не хочешь, чтобы полукровкой называл себя я…       Вся выдержка усталого советника уходит на то, чтобы не вздрогнуть, но мимоходом оглядеть лица окружающих и убедиться: лишняя информация не достигла чужих ушей. Как по заказу, острое ухо Бранна дергается именно сейчас, отчего советник неуловимо мрачнеет, но отвечает ровно.       — Нет, осуществлять подобное явно не стоит.       — Я прошу тебя как друга, Джаред, и как родню, — вся пантомима оказалась, конечно, незаметной моему волку, но он все равно похлопывает Джареда по плечу, ощущая, что поддержка необходима.       — Хорошо, мой король. Я очень постараюсь, — Джаред вновь улыбается одними губами. — А теперь вам пора. Жаль, весьма жаль, нет Мидира. Придется мне. Не обессудьте.       Он опускается на одно колено возле Дея и стягивает с него сапоги.       — Джаред! — моя королева краснеет и порывается подойти, но все-таки не решается.       Я понимаю тебя, моя госпожа, но найди в себе силы отпустить волков, им нужно осуществить какой-то сугубо свой волчий план.       — Джаред, это обязательно?.. — стесненно шепчет Дей, растерянно хватаясь за воротник советника в поисках опоры.       Хотя опора тут нужна скорее душевная. Да, мой волк, чего нельзя было ожидать, так это подобного! Я бы сам ужасно смутился, если бы советник с меня при всех сапоги стянул. Хорошо, что ящеры не носят сапог!       — Да, мой король, — Джаред выпрямляется, немного улыбается, когда говорит, тепло улыбается, по-отечески. — Идите вперед, лес сам приведет в свое сердце. Там чистые небольшие озера, обладающие лечебными свойствами. Может быть, лес еще и споет для вас, мой король.       Мой волк ступает на ковер из еловых колючек, пружинящий под его ногами. Толпа ши остается позади, там остаются обеспокоенная Алиенна и не задавший ни одного вопроса Бранн, там, ближе всех к опушке, застыл советник с твоими сапогами, мой Дей. Он тоже волнуется за тебя.       Удивленный вздох позади, слившийся из десятков вздохов, означает, мой волк, что они теперь тоже видят. Слева и справа от тебя в самом деле появляются ели, по-настоящему громадные. Отстраняют с твоего пути кружевные ветви, пропуская своего короля. Дей шагает решительно, деревья теперь со всех сторон, а ши и всего Черного замка больше совсем не слышно. Благой мир скрывается за стволами.       Слева и справа от нас с моим волком тянутся ввысь огромные деревья, со стороны кажется — между стволами и не протиснуться, однако Дею удается идти совсем легко. Даже ни одна иголка не покусилась на благого короля, хотя, казалось бы, босиком, незрячий… Наверное, эта земля и впрямь священна, на самом деле открыта для благих. Тут очень мирно.       Чем дальше мы отходим от опушки, тем тише вокруг, но это позволяет не сосредотачиваться на звуках, да, мой волк? Хех, да, Вороне бы не понравилось, ну так на то он и неблагой, а вот тебе, я знаю, я вижу, я чую, это по душе. Мягкие иголки под стопами пружинят, земля мягкая и прохладная, от нее пахнет свежестью новых ростков и одновременно памятью сгинувших дерев. Здесь совсем просто забыть о тревогах придворной жизни, здесь ясно видит даже мой волк, здесь ши остается наедине с собой и миром.       Надо сказать, мне повезло с тобой, мой Дей, ты себе нравишься и живешь с собой в ладу, боюсь представить, какой пыткой стал бы подобный визит для отдельных других ши. Для кого? Ну, например, та же самая Гвенн. Или Джаред — советник никак не простит себе грехи далекого прошлого. Не уверен, насчет Алана, этот, наверное, перемолчал бы тихой ясностью сам лес, так что именно лесу сделалось бы неуютно… Ты смеешься? Это хороший знак, мой волк, но тебе не следует останавливаться, советник упоминал озера, таящиеся в центре, нам стоит их найти.       Воздух тут вкусный, да, мой волк, так и хочется дышать, даже моя грудь опять нагревается, не от опасности, исключительно от удовольствия. Земля тянет испробовать ее на упругость, она представляется уютней королевской перины и твоих золотых родинок, да, Дей! Так может?..       Вот так. Дей валяется — именно так! — на земельке в Зачарованном лесу. Заповедный лес, пропавший с лица земли более двух тысяч лет тому назад, наконец-то появился вновь! Слева, оттуда, куда мы шли, пока ты не принялся кататься по иголкам, мой Дей, тянет водой! И Джаред настоятельно рекомендовал тебе поваляться, пока шкура не сваляется, но, к сожалению, обращаться ты еще не можешь, поэтому предлагаю продолжить путь! А откуда я знаю про рекомендации Джареда? Так… Так! Так он мне сам сказал! Я же очень важный и незаменимый, мне советник доверяет! И ничего смешного!       Вот Дей опять отвлекся. Хорошо. Грустно думать, что волк не в состоянии обернуться, если бы он обернулся, возможно, восстановились бы глаза…       Ах, не буду грустить. Раз ни Дей, ни Алиенна не грустят по этому поводу, почему же нужно грустить мне? По этажам Черного замка магия течет словно бы рекой: где-то с ладонь, где-то — с палец. А вот в лесу, на своей родной, благой и светлой земле Дей все видит отчетливо, как видел бы настоящим зрением.       Гладь озер открывается неожиданно: вот и небо было не разглядеть за вершинами елей, а вот сплошная вода, ровная, как блюдо, прозрачная и таинственная одновременно. Интересно, мой Дей, а эта вода не смоет золото с твоих родинок? «Скорее пегость с Бранна»? Возможно-возможно, наверное, ты прав, мой волк. И все-таки я бы тебе не советовал… Ай-ай-ай! Да будешь ты меня когда-нибудь слушать или нет?! П-ф-р-фы! Нет, я не думаю, что брызгаться, это весело, а особенно — сбрасывать своих ящеровидных друзей в воду, когда сам шлепаешь по колено! Убери руки, я обиделся! Обиделся! Нечего меня гладить! Ну ладно, ладно, еще по спинке — и ты прощен.       Тут не сориентируешься по солнцу, мой волк, разве что по звездам, когда они появятся посреди черного неба и ясно укажут, что день точно кончился. Давай обойдем это озеро и вернемся? От купания у меня гудят лапки и голова идет кругом от высоты елей. Конечно, меня никто не звал, но не мог же я бросить тебя совершенно одного в каком-то древнем лесу! Мой Дей! Как ты можешь! И вовсе мне не нравятся твои так называемые «приключения»! Я пошел присмотреть за тобой и все! Уж мой хвост тут совершенно ни при чем, и не смей обзывать его любопытным! Или меня!       В конце концов, я уверен, решение выйти пораньше будет мудрым, мой волк, тебя там ждут, очень за тебя беспокоятся, а в местах, подобных Зачарованному лесу время может двигаться иначе, и ты выйдешь наружу через десять лет…       Фух, так рванул, что я еле удержался! Да не не-не-не-несись ты так! Это точно ничего не изменит! Просто по-по-по-по-поторопись! Как ты определяешь, куда бежать — обратно-о-о-о-о! Уф, чуть не улетел, притом что бескрылый. Стыдись! Не останавливайся так резко! Да, я согласен, направление верное, а ты просто меня недослушал!       Слава старым богам, которых уже и нет, наверное, в мире, не говоря уж о древних, опушка ближе, чем ты или я представляли, да, мой волк? Кто бы мог подумать? А еще никто не расходился, все ждут тебя, словно едва успели распрощаться. Вот удивленно вздыхает Джаред, удивленно и радостно, подает сапоги прямо в руку, сам отходит разогнать зевак, зато подходят Алиенна и Бранн.       — Ой, пилик, как хорошо, что принц-король Дей, пилик, так быстро вернулся, пилик! — и Шайя, конечно, тут. — Мы не успели, пилик, испугаться! Лес, пилик, вас ам! А мы, пилик, ух! И тут, пилик-пилик-пилик!       Алиенна смеется вслед взвившейся фее, и вот вообще-то не стоит столь откровенно поощрять столь дурные манеры!       — Мы заволновались, Дей, это правда, — моя госпожа говорит неторопливо и величественно, как полагается королеве. — Если бы ты задержался еще на пять минут, Джареду бы пришлось меня пропустить.       — Не уверен, как сказался бы на мне визит в настолько благое место, король Дей, но я бы тебя обязательно нашел, — Бранн выглядит, как обычно выглядит Бранн: занудно.       — Не стоило, — мой волк улыбается, — не стоило беспокоиться, но я рад! — опускает руки обоим на плечи.       Кстати, Джалрад, небесный дядя моей госпожи, все еще не приехал, хотя обещал, но думать об этом следует тебе, мой волк, никак не мне! И лес за твоей спиной, мой волк, стал виден всем! Правда, соваться туда, видимо, все опасаются. Может, Джаред их напугал?       Я что? Я вырос? Дей, ты видишь меня? Я знал, я знал! А Алиенну? Почти так же… Знаешь, я слышал, Алан обещал новую волну магии! Не знаю, откуда он это берет, но обещал! Ой, что-то я чувствую прямо сейчас!       Теплая волна понимается от Зачарованного леса, невидимая никому, возносится и повисает радугой, мой Дей, это так красиво! Правда, хм-хм, недолго, а вот грибной дождь какой-то слишком холодный для истинно благого дождя, посижу-ка я лучше у тебя за воротом. Шайи не видно, наверное, опять за советником улепетнула, у-у, кокетка.       Теперь я могу наконец подремать на золотых родинках короля! Признаться, мальчишечьи приключения так утомляют, то ли дело девочки, золотые солнечные девочки, вышивка и танцы…       Уф! Чуть все не проспал! Ничего не говори, мой волк, хотя ты на совете со своими офицерами, так что говори, но не мне! Надо теперь всех проверить! Все обежать!       На занятиях у Бранна, предсказуемо, скучно, надеюсь, только мне. Хотя выглядит он подозрительно бодрым и счастливым. Занудел молодняк мало не до смерти, мне повезло, это был конец занятия. Ой, наш неблагой словил головой угол! Наверное, опять не спал ночью или перестарался перед учениками — теперь тут целая толпа молодых ши.       Как удачно, тут по пути еще и советник. Опять какие-то благие-неблагие беседы про Зачарованный лес на этот раз. Вернее, уже разо-чарованный. По крайней мере, так сказал Бранн, а советник привычно глубоко вздохнул. Признаться, я могу его понять!       Так-так, что тут у нас? Флинн с горько вздыхающим Мэем, Гвенн, оглядывающая всех с видом королевы в изгнании, Алиенна, переливающаяся светом, и еще несколько ши из разных домов, которых выбрал Алан, как самых одаренных, а значит, опасных для себя и для других магов. Бранн бормочет что-то про пары-не-пары, заглядывая список от советника, где подле каждого ши описана его стихия. У Дея — стихия земли, кто бы мог подумать! Я думал, огонь. Кстати, о Дее: теперь, думаю, всякие глупые совещания закончились, он может уделить время своему верному другу и ящеру!       Ой, нет, похоже, не может. Мой волк занят, он находится в тренировочном зале, там, ближе к казармам, на первом этаже офицерского крыла. Тут же и Алан, тут же и моя госпожа. Эй! Да вы сговорились за моей спиной, что ли?! Все самое интересное опять без меня задумали?       — Смена! — хлопает в ладони Алан, и двое волков отходят от короля. Алиенна не сводит глаз с Дея, тревожась и волнуясь.       Сила рвется из моего волка, пусть действует он без толики магии. Это сила тела, сила волка и самого Дея, как ясного сознания молодого, уравновешенного ши.       — Быстрее! — рычит он, и двое стражей атакуют с двух сторон.       Сначала осторожно, потом, после выбитой палки — быстрее и смелее, заражаясь силой и напором. Серебристая повязка сияет, черные волосы, которые Дей не любит заплетать в косу, повторяют его движения, хлещут по спине.       По сигналу Алана третий волк подкрадывается сбоку, и Алиенна закусывает губу, но Дей, чуть согнувшись, подхватывает локоть и резко выпрямляя ноги, опрокидывает нового соперника. Головой не поводит, но словно видит всех и вся…       Весь оставшийся день Дей провел, размахивая своим любимым двуручником, наслаждаясь новыми бликами света. Потом избил набитый опилками мешок и успокоился. Я даже заскучать успел, хотя, был тут и хороший результат.       Смотрел на короля не только я! Слух о том, что Дей все же видит, вновь облетел Благой двор.       Я очень надеюсь, что этот слух окажется правдой.