Темное пламя

А вечером мы вновь в том же самом зале, где Алиенна благословила своей любовью и светом весь наш мир два месяца назад. Жертва короля Дея, моего волка, пошатнула Проклятие, но только вместе с Лили они смогли сломить его затворы, окончательно изгнать Тень с наших земель. По крайней мере, так считает Бранн, а ему можно верить. Ши переговариваются приглушенно в ожидании появления царственной четы, наверняка вспоминая тот день и час. Зал королей, можно сказать, поделен присутствующими на две почти равные части. Слева — серебрится вышивка дом Волка на черном бархате и шелке. Даже рукояти ножей и мечей украшены белыми и черными камнями или жемчугом тех же цветов. Тут же находятся дети Степи, гордые и вспыльчивые — даже более вспыльчивые, чем волки! В черных хвостах алыми пятнами — перья, на смуглой коже — ожерелья из зубов диких зверей. По правую сторону трона — дети Леса. Много молодежи, всего триста лет, и большая часть из них — с рисунками на лицах. Лорд Фордгалл посматривает, хмурится, но молчит. Прямого запрета нет. Финтан, разумеется, безо всяких рисунков на совершенном лице, искажаемом лишь пренебрежением, и то — лишь тогда, когда на него никто не смотрит. Под глазами синяки, словно вообще не спал. Провожает Гвенн столь внимательным и темным взглядом, что та невольно отшатывается. Впрочем, Фордгалл что-то шепчет ему на ухо, и лесной принц нацепляет улыбку на лицо. — Нет ли у присутствующих каких-либо просьб или пожеланий? — Джаред коротко кланяется дяде Алиенны. Джалрад смотрит на Алиенну, а Алиенна — на Джалрада. Он видит золотое сияние, исходящее от длинных волос королевы, распущенных для столь торжественного случая, согласно традиции. Королева придвигается ближе к Дею, и Джалрад лишь печально и еле заметно качает головой. — У вас, лорд Леса? — продолжает советник. — Вначале я хочу уточнить, присутствует ли здесь Джаред как родственник короля Дея, или же как советник владыки Благого двора? — улыбается лорд Фордгалл. — Одно другому не мешает, — неспешно отвечает Дей. — Как и то, что Джаред, ко всем прочему, друг не только моего отца — он и мой друг. Фордгалл на самую малость теряет улыбку, но вновь натягивает ее на лицо. — Как и мой. Интересно, Мидира или Джареда он имеет в виду? Сомнительно и то и другое. — Мой сын крайне обеспокоен расколом в своей семье. Он любит Гвенн и не хочет, чтобы из-за недопонимания рассыпался их брак. Финтан пожимает плечами и виновато улыбается Гвенн. — Все, что Гвенн и Финтан могли сделать или не сделать, они уже совершили. Вряд ли король Дей сможет решить что-то за них. — Если бы они смогли пожить одни, без посторонних взглядов двора… — тянет Фордгалл. — Мы собираемся домой, и пусть, как это ни прискорбно для меня, дом Финтана не стал домом Гвенн… Я прошу лишь дать моему сыну еще один шанс. Я вижу кольцо моего дома на пальце волчьей принцессы, значит, не все потеряно. Стоит ли рушить мир между нашими домами? Гвенн бледнеет до синевы. «Даже не думай соглашаться!» — прорывается в сознание Гвенн мыслеслов советника. Она оглядывается изумленно, открывает рот для ответа, но Джаред, глядя в сторону, прикладывает палец к губам. — Я не стану принуждать свою сестру, — тихо и непреклонно отвечает Дей. — Я и не прошу об этом, — с облегчением отвечает лорд Фордгалл. — Я лишь приглашаю принцессу дома Волка как высокую гостью посетить Лесной удел. На полгода, не более того. После этого, если мой сын и Гвенн не поладят — я сам отвезу ее в Черный замок. Мы будем считать брак расторгнутым. Через год, при любом раскладе, я подпишу бумаги о военном союзе. Но только если принцесса дома Волка почтит мой дом своим присутствием. Пусть у меня временно погостит еще один ребенок — раз Флинна вы забрали! — сверкает глазами сердито, но тут же гасит темно-каштановое пламя в шевелюре и пару искр, вылетевших изо рта. Флинн ежится под взглядом отца, хочет что-то сказать, но его плечо сжимает Мэй. «Не торопись, Гвенн, — шепчет советник, не размыкая губ. — Не торопись соглашаться. Я не знаю, что задумал лесной лорд, но не жду от него ничего хорошего. Как бы эта поездка не обернулась волчьей ямой в диком лесу». — Я согласна, — кивает Гвенн. — Лорд Форгдалл, в силу своей занятости, кое-что подзабыл, — доносится звонкий голос Фианны. — Принцессе Гвенн необходим поручитель на столь долгое время в чужом доме. — Принцесса Фианна, я бы попросил вас… — дернул уголком рта Фордгалл. — Я в своем праве! И я выступаю гарантом безопасности принцессы Гвенн! — пылает гневом Фианна. — Как вам будет угодно. Я принимаю ваше слово. «Что это значит?» — наконец тихо спрашивает Гвенн. О, как хорошо! По открытому советником лучу ей отвечать куда легче, чем наводить мыслеслов самой. «Это значит, что ее жизнь теперь связана с твоей. И я буду меньше беспокоиться за твою безопасность, моя принцесса», — отвечает советник. Фордгалл оборачивается, складывает руки в замок за спиной. Ой-ой, держись, советник! Он явно задумал какую-то гадость! Что значит, знаешь, какую? А я почему не знаю? Маленькой желтой кляксе вредно много думать? Ах ты!.. — По дороге мы можем заехать в Золотую башню, восстановление которой идет так споро. Ведь Алиенне скоро туда возвращаться, — бросает Форгдалл словно невзначай. — Когда Алиенна вернется в свой дом? Почему она должна вернуться туда? — вырывается у Дея. — Как я понял, на радость всем нам, дом Солнца вновь сияет в кругу других домов? — еще шире улыбнулся Фордгалл. — Да, но причем тут моя жена? — чеканит Дей, не собираясь терять Алиенну даже в мыслях. — Королевская кровь обязывает. Об этом часто говорил Майлгуир… — развернулся к присутствующим Фордгалл. — Пресветлая госпожа Анора была главной в доме Солнца. Она приняла дом Неба как свой. У дома Солнца не было королевы. Дом Солнца не нуждался в королеве! Но теперь, вашими стараниями, владыка, все поменялось. Госпожа Анора не может больше быть ни старшей в доме, ни, тем более, нести обязанности королевы. А значит, принцесса Алиенна теперь — королева дома. Правда, вот незадача… мужем ее может быть лишь тот, кто принял ее дом как свой. — Моя сестра нездорова? — волнуется Алиенна. — Слухи о нездоровье пресветлой госпожи Аноры донеслись и до наших земель, — кивнул Джаред. — Думаю, вам будет интересно услышать все из первых уст. Легкий жест, и из узкой двери появляется закутанная в серебристый плащ Меви. Так вот куда пропала няня моей госпожи! Так-так, господин советник! И нечего тут ухмыляться! Волк! Меви склоняется перед Алиенной. — Моя королева! — Меви, дорогая, — обнимает ее Алиенна. — Мы рады, что у нашей королевы есть подруга, но все же Меви не равна ей ни саном, ни кровью, — произносит Форгдалл, и Меви отшатывается от Алиенны. — Меви мне как мать, — твердо отвечает Алиенна. — Лесной лорд, небесный повелитель, — коротко кланяется Джаред. — Прошу, послушаем, оставив формальности на потом. — Анора, сестра нашей королевы, да продлится вечно ее свет, ни жива ни мертва, — торопливо отвечает Меви. — Она в таком же положении, что и наш король. Все небо омрачено этими вестями… Алиенна ахает, Дей ухватывает ее за руку. — Наш король, благодаря стараниям нашего солнца, пусть и светящего ныне из Дома Волка, куда ближе к жизни, чем до отъезда Меви. Ши шепчутся: весть о Мидире уже облетела Благой двор. — Значит… — Значит, Алиенна сияет, — улыбается Джаред. — Я помогу ей! — торопится Лили. — Я смогу, я теперь смогу! Только… отпустишь ли ты меня, мой супруг? — Одна она не поедет! — отвечает Дей и прижимает к себе Лили. — Джаред? — Я готов сопровождать ее: для возрождения дома Солнца и спокойствия нашего мира, — отвечает Джаред. — Я буду очень скучать, — тихо шепчет огорченной Лили мой волк. «Ты же не думаешь, что она поедет одна?» — мысль советника ясна и прозрачна, как горный ручей. Ты разрываешь мне сердце, советник. Конечно же я, непобедимый и неостановимый Луг, буду со своей королевой! И пусть только кто посмеет ее обидеть! — Конечно-конечно! — пиликает неблагая фея. — Я буду сопровождать ее! Нет, это я буду сопровождать ее! «И ты тоже», — отвечает советник. Отвечает как-то странно… «Так мы и будем общаться», — докладывает советник. Эй, осторожнее! Так и голова может лопнуть! И, знаешь это ужасно безответственно — отпускать Алиенну из Черного замка! «Алиенне некоторое время разумнее побыть за пределами волчьего Дома. Разумеется, если ты, как и я, не хочешь, чтобы наше солнце покинуло благие земли вовсе». А ты темнишь, советник! Да и ладно. Кто тут не темнит? Гвенн, которую обнимает Фианна, пристально разглядывает ухмыляющегося Финтана. Советник Джаред и лорд Фордгалл обмениваются взглядами, словно ударами мечей: только искры разве не летят! Дей хмурится и кривит рот. Его окружают его подданные, нет, пожалуй, куда больше — его друзья. Бранн, Мэй, Флинн. Конечно, рядом Алан и Джаред. Нет, пожалуй, за Дея я могу быть спокоен. «Спасибо, Луг», — еле слышно шепчет мой волк. Эй-эй, да вы с советником сговорились! Мыслеслов — древнейшая магия ши, и как Дей так быстро освоил ее? Да, собираться, конечно же, надо. А ты, Джаред, оставайся в окружении феечек. Смотри, как бы не отженили! Джаред еле заметно морщится, а огненная фея, которая на самом деле пэри, поправляет плащ, сидя на его плече. *** ну вот, теперь весь Черный замок в сборах. Клянусь своим хвостом, словно он сам вот-вот стронется с места — и побредет, неся на каменных плечах Алиенну и Гвенн. Вот только ехать им в разные стороны. Все заняты делом, пакуют тюки, прощаются, пишут письма. Джаред, когда отрывается от Дея, проводит все ночи с Гвенн. Гвенн, которая едет в самый сложный и опасный Дом Светлых земель! Бранн готовит охранные заклинания, а Джослинн… Джослинн счастлива и одновременно напугана. Не понять этих волчиц! Даже мне видно, что она по уши влюбилась в Бранна, а в глазах нашего королевского неблагого волка феечки пляшут самый веселый из танцев. Серые глаза Джослинн притягивают Бранна так, как будто он летит единственно на их свет, Ворона не может оторваться от лицезрения девушки, подходит ближе. Сама волчица-звездочет неосознанно подается вперед, как будто проваливается в ловушку собственной башни — там нет дна, и восхитительное чувство полета будет длиться до самой смерти… Испачканные в чернилах руки поднимаются так же замедленно, как если бы все происходило во сне. Во сне и без того не слишком быстрой Вороны. Звездочет тянется поправить неблагому встопорщенные прядки — заведомо безрезультатное действие! — проводит по неблагим полуперьям один раз, другой, третий. Потом гладит, иначе не назвать, Бранна обеими руками — и наш бесстрашный, непробиваемый, ледяной и волшебный неблагой дрожит, прикрывает глаза, а когда распахивает, они мерцают сонмом изумрудных фей. Джослинн улыбается почти так же длинно, как несмело улыбается ей в ответ Бранн, руки неблагого надежно обнимают девушку за талию. Звездочет обретает опору — и уже почти падает на Бранна, клонится к его груди, Бранн выше, страннее, и нет сейчас для неё существа волшебнее и загадочнее, чем наш неблагой. Признаться, и у меня в груди замирает сердце: Бранн медленно поднимает обе ладони, прослеживая талию, скользнув под острыми локтями, очертив плечи и шею. Руки неблагого замирают, только бережно обхватив лицо Джослинн, большие пальцы мягко гладят щеки, девушка запрокидывает голову — и её глаза светятся не хуже бранновых. Изумруд и серебро, камень и металл, неблагой и благая, ворона и волчица — любовь не находит преград, объединяя противоположности и соединяя сердца. Луна чертит сияющие тени, когда Бранн склоняется к лицу Джослинн — и целует, так же медленно, бережно, словно имеет дело с живым магическим цветком, сердцем мира или опасным заклинанием. Ох, я слишком старый ящер для всего этого! Мое сердце не должно заходиться от взгляда на Ворону, но я чувствую — он весь сейчас беззащитен, Бранн не отразит ни единого удара, распадется тысячью осколков. Невозможно смотреть и невозможно отвести глаз. Поцелуй длится, медленный и нежный, Бранн не открывает глаз; так же зажмурившись, прильнула к нему Джослинн, её руки зарываются в его волосы, окончательно взъерошивая, одна натыкается на острое ушко, ощупывает, Бранн вздрагивает, подаваясь вперед больше… А вот волчица как будто наткнулась на какую-то преграду! Ох! Нет! Нет!.. Не сейчас! Не с ним! Что ты делаешь! Джослинн отстраняется, не грубо, не резко, но сразу понятно — окончательно, шепчет что-то, наверняка, «прости»! Глаза Бранна раскрываются во весь размер, брови изумленно взлетают: — Нет! Нет! Стой! Я обидел тебя? Что я сделал не так?! — он протягивает руку вперед, в попытке ухватить за локоть, но Джослинн смотрит на него будто в последний раз, отшатывается, смахивает слезы. — Нет!.. Перед глазами темнеет, не только у меня, но и у Бранна, Джослинн, только что стоявшая рядом, исчезает. А вот Бранн… Со стороны это выглядит так, словно кто-то бьет Ворону под дых — я спешу к нему, но наш неблагой оседает на месте, мне кажется, я слышу, как рассыпается тысяча осколков, бывших Бранном! — Нет… Нет… Стой… Добежать до Бранна недолго, но его состояние! Ни в каких не изумрудных, а обычных, быстро тускнеющих зеленых глазах едва бьется сознание, наш неблагой колеблется на пороге сна-жизни, слишком большое потрясение даже для Вороны! — Сто-о-о-й… — на выдохе, зрачки то сужаются, то расширяются, кажется, в ритм сердца, все замедляющийся ритм. Вот именно! Бранн! Стой! У тебя же есть друзья! Мой Дей! Твой самый лучший друг! Его жена, моя госпожа, Алиенна! Даже Гволкхмэя своего дурацкого посчитай! Сестра! Линнэт! Она скоро выйдет или уже вышла замуж! За удава Боаша! Твой неблагой дед, которого побаивались мертвого и откровенно страшатся живого! Лорканн! Да послушай же меня! Посмотри! Я укушу тебя, Деем клянусь, укушу! Это, похоже, помогает, но я уверен — ненадолго! Надо срочно найти способ помочь Бранну! Даже Цветок на его ладони мерцает, как почти погасшая свеча! И что сможет вызволить его из сна-жизни, мне не ведомо даже близко! С ним никогда не бывает понятно!.. Был бы тут мой Дей! Но Дея нет, а Бранн — вот он! Да всхлипывает где-то Джослинн! Стоп!.. Джослинн! Где эта девуш-шка! Которая! Может разбить сердце в самый неподходящий для этого момент! На пыльном полу виднеются влажные следы падающих капель, звук доносится из другого конца коридора, кажется, она бежала, не оглядываясь, а вот я все-таки оглянусь! Нет, Бранн еще тут! Ох! Я слишком стар для всего этого! Я укушу тебя! Глупая благая волчица! Что же ты делаешь! Звездочета можно найти по звуку, дотянуться до лодыжки дело двух секунд, она вскрикивает и проявляется от неожиданной боли, ох, был бы я магом! Я бы выпнул тебя отсюда огромными сапогами! А так приходится тянуть за платье! Как ты могла! Ну как ты могла! — Нет! Нет! Стой! — ну надо же, и текст тот же! Парочка! — Мне предсказали, что я выброшу своего любимого в иной мир вторым поцелуем! Мне нельзя возвращаться! Я убью его! Ах-х, ж-женщины! Ты его уже убила! Да иди же! За мной! С галереи тянет холодом! Бранн не Алиенна, но он маг! Его сон может погрузить в морок еще полдворца! Хотя, зная нашего неблагого: с него станется просто уйти совсем! Чтобы не повредить никому! Очень аккуратно, плотно и тихо закрыть за собой дверь! И у нас сейчас нет под рукой Линнэт с магическим артефактом на полгорода, который исполнял бы самые горячие желания! Иди же! Иди! Этот сквозняк, мне кажется, тянет из-под той самой двери! Джослинн — глупая, глупая ши! — упирается первые пять шагов, но стоит вытянуть её в галерею, чтобы она увидела Бранна, чтобы она услышала, как замогильно воет ветер, чтобы ощутила, что её любимый уже почти в ином мире — и звездочет бросается к нему сама! Фух! Только бы успела! Ну только бы успела! Я тоже тороплюсь со всех лапок, я готов искусать неблагому не только ребро ладони, но все руки и даже уши! Джослинн падает на колени, подтягивает Бранна к своей груди, обхватывает голову руками, но перья впервые выглядят совершенно ровно лежащими, ой-ой, мне дурно! — Нет! Нет! Нет! Как же так! Ты должен быть жив! — перехватывает руками то плечи, то голову, трясет, заглядывает в глаза. — Нет-нет! Я же поцеловала лишь единожды! Ветер ещё воет! Ну целуй же ты его! Целуй! Или я сам, клянусь Деем, поцелую!.. Джослинн склоняется к самому лицу Бранна, глаза закрыты, но ресницы ещё трепещут! Уф! Догадалась! Грей, согревай его губы своими! А сердце почует и так! Холод покидает галерею, рука неблагого возле меня, на которую я нечаянно залез, прости, Бранн, уже слезаю, шевелится. Наша Ворона немного крутит головой, и перья, его неблагие перья лучше прочих примет доказывают, что Бранн жив — топорщатся во все стороны! — Джос-линн, — сейчас глаза Бранна прозрачно-зелены, как едва обозначившиеся по весне почки, не цвет, предчувствие цвета. — Лу-уг, — рука возле меня подрагивает указательным пальцем, будто хочет погладить, приходится привстать на неё лапками, чтобы Ворона не дергалась. Я чувствую его состояние, по душе неблагого прошел ураган, ещё много огней не горит, но я верю, наш маг сможет их разжечь. — Бранн! — девушка пытается удержать слезы и не может. Впрочем, как и объяснить внятно. — Бранн! Бранн! — За-чем? — глаза Вороны полны муки непонимания. — Мне предсказали! Что мой любимый! Умрет от моего второго поцелуя! Ох, Джослинн, мне же ты говорила не так! А ну-ка, если ударить тебя хвостом, может, прибавится ума? — Я была на поляне, где гадали друиды! — дрожащей рукой вытирает слезы, напрочь позабыв обо всем, поджимает губы, чтобы говорить внятно. — Мне предсказали, что второй поцелуй выбросит любимого в иной мир! Я думала, ты умрешь! В глазах Бранна появляется какой-то огонек. Нет, положительно, наш неблагой неповторим. Это первые феи. Ворона прикрывает глаза, распахивает снова — зелень становится насыщеннее. С трудом, кое-как выговаривая слова, но смешливо сощурясь, произносит: — Ма-гия фраз од-на из мо-их лю-би-мых, — переводит дух. — Ска-за-ла бы сра-зу, мож-но бы-ло бы и не це-ло-ва-ться во-все. Джослинн пораженно застывает, когда Бранн договаривает: — Возлюбленный, но не муж. Надо было, кхе… Сра-зу же-нить-ся и все. Я вздрагиваю от странного звука. Подбежавшие волки неприлично хохочут. Стирая слезы, заливается Флинн, икая, смеется Мэй и тут же воровато оглядывается. Тихо, серебристым звоном, веселится Алиенна. Откровенно улыбается Дей. Даже Джаред — и когда успел? — улыбается. Ну, может, и правда все будет хорошо с этим миром, даже если я не успею во все те места, куда разнесет моих дорогих ши. КОНЕЦ