Ни при каких обстоятельствах не открывай ему дверь.
Он опасен, просто поверь мне.
_____________________________
Ни один человек не может
существовать в реальности
хаоса и не сойти с ума.
Чонгук ехал за рулём белого ниссана, всматриваясь в густой туман, оседавший на дороге. Фары внедорожника не справлялись с густой дымкой влажного воздуха, и ему приходилось время от времени сбавлять скорость до минимума. Прилетев на Фарерские острова с Тэхёном, он не ожидал, что их встретит такая бесспорно колоритная, но влажная и неприветливая погода. Чем выше уходил серпантин, приглашая путешественников посетить вершины утёсов, тем меньше они видели перед собой дороги, не застеленной серой дымкой, не говоря уже о скалистых пейзажах. Чонгук и его парень несколько недель колесили по Великобритании. Им понравился сам Лондон, менталитет лондонцев, узкие улочки и старинная архитектура. Но когда впервые за долгое время искренне счастливый Тэхён показал ему буклет с мрачными пейзажами Фарерских островов, для Чонгука всё стало ясно как белый день. Он был не рад уехать: снова перелёты, аэропорты… Не рад был провести остаток отпуска невесть где, но отказать просто не мог. Лететь в такую глушь, вдаль от цивилизации, банально не хотелось. Ему нравился комфорт, но отпуск Чонгук планировал для своего парня, поэтому мужественно уговаривал себя немного потерпеть. Он бы мог отказать, конечно. Чонгук определенно мог бы, но у него не было желания расстраивать Тэхёна, который только недавно выбрался из депрессии. Жить целую неделю в доме у скал, в отдалении от шумных дорог, соседей, смотреть на звёзды и прижимать к себе крепкое горячее тело любимого — теперь не виделось ему такой плохой затеей, какой казалось на первый взгляд. Чонгук был программистом, и ему нравилось как можно больше находиться дома, нравилось иногда замыкаться в четырёх стенах, за что Тэхён его постоянно ругал. А сейчас повода у него не осталось. Остров сам по себе был небольшим, и все достопримечательности Чонгук планировал посетить за пару дней. Соблазнённый перспективой отшельничества, он ехал к пункту назначения по навигатору, сетуя лишь на погоду, которая менялась слишком часто и слишком стремительно… А ведь ему сразу стоило заподозрить неладное, когда хозяин сдал им старинный дом буквально за бесценок. Постоянный туман, непроглядный, серым облаком на вершине утёса накрывал их словно одеялом. О каком красивом виде тут могла идти речь? Им даже встречаться не пришлось с владельцем дома. Сославшись на то, что живет в отдалении, тот попросил перевести деньги на карту, а ключ предусмотрительно оставил в небольшом почтовом ящике. Припарковавшись, Чонгук посмотрел на массивный чёрный деревянный дом с белыми ставнями и зелёной, полностью покрытой травой крышей, что была словно ковёр с длинным ворсом. Обычный дом для данной местности. Травянистые крыши удивляли их по прилёте, но, когда Чонгук брал машину в аренду, местные рассказали, что это своеобразная дань традиции, впрочем, как и то, что почти все дома выкрашены в чёрный цвет. Чонгук устало вздохнул, доставая из багажника авто чемодан. Было странное чувство тревоги и страха, ощущение, что кто-то посторонний навязывает ему негативные мысли. Он хмурился, гнал их куда подальше, ссылаясь на усталость. Уговаривал себя, что всё будет отлично, несмотря на серые пейзажи, и уповал на то, что, за остаток отпуска они, по крайней мере, выспятся. — Ну ты чего? — послышался тягучий, словно мёд, тихий голос за спиной. Длинные пальцы лёгкими движениями нырнули под одежду и, пробежавшись по бокам, крепко сцепились друг с другом на животе, а тёплое дыхание обдало шею. — Давай выгрузим все продукты в холодильник и поедем к маяку? М-м? Как ты на это смотришь? Чонгук обернулся, не размыкая объятий, и, окинув взглядом родные черты лица напротив, прильнул к губам - сладким, сохранившим послевкусие фруктовых конфет. Он ненадолго углубил нежный поцелуй, а после, отстранившись, долго стоял, вглядываясь в карие глаза. — Я люблю тебя, Тэ… — Чонгук провёл невесомо большим пальцем по красивому ровному носу и пушистым ресницам, пропустив волнистые тёмные волосы через пальцы и чуть массируя кожу головы. Между слов он будто признавался в том, что, куда бы они ни поехали, главное — быть вместе, остальное не важно. — А я тебя, — Тэхён подался вперёд, уткнувшись носом в крепкую шею и глубоко вдохнув запах чужой кожи. — Но я знаю, чего ты добиваешься. Сначала маяк, а потом сон и всё такое. — Ну Тэ, — вышло немного плаксиво. Чонгук так устал. В самолёте всю дорогу плакал младенец, и казалось, это мешало только Чонгуку, потому что Тэхён спал так крепко, будто вовсе не слышал надрывной истерики маленького человека. Разомкнув объятия, Тэхён энергичными шагами прошёл к почтовому ящику. Взяв оттуда ключи, он направился к двери и, открыв её, пропустил Чонгука с вещами вперёд. В нос приятно ударил аромат дома — море вперемешку с запахом дерева, покрытого лаком. Чонгук вдыхал его полной грудью, не в силах насытиться. Чем сильнее вдыхал, тем явственнее ощущалось, что дом недремлющий… Этот дом, будто отрешённый от мира, стоял на отшибе утеса, «посмертно» заключив себя в туманный плен. И та энергия, что обитала внутри, обитала в полном одиночестве. Чонгук отринул тоскливые мысли, что побуждали самые серые и тёмные уголки его души поддаться отчаянию. Чёрт с ним, с домом… По крайней мере, они будут вспоминать эту поездку и то, как провели время вдвоём, в полном уединении. Только он и Тэхён. Они оба слишком сильно нуждались друг в друге, чтобы атмосфера одиночества в доме хоть как-то на них повлияла. Капитальный ремонт и обновленная мебель не скрывали возраста постройки, который перевалил за полсотни. Чонгук осмотрелся: уютный, светлый диван, камин у стены, открытая большая кухня, резная лестница, ведущая на второй этаж. Поднявшись наверх, он обнаружил милую спальню и кабинет. Чуть позже, разложив вещи из чемоданов, Чонгук спустился и помог Тэхёну убрать продукты в холодильник, пока тот делал им сэндвичи в дорогу. Переодевались по отдельности, Тэхен просто сбежал от пытливых, горящих желанием глаз. Чонгук всеми возможными способами уговаривал его никуда не ехать. То и дело касаясь горячими большими ладонями его бёдер, живота, паха, он не оставлял надежды заманить Тэхёна в свои объятия, чтобы заставить остаться дома и отказаться от поездки. Спустившись вниз, Чонгук не обнаружил своего парня в доме. Он взял сумку, собранную для их небольшой прогулки, и вышел на улицу, но, подойдя к машине, Тэхёна так и не нашёл. Оставив вещи внутри, Чонгук прошёл за дом и застыл на несколько секунд: Тэхён стоял у обрыва и смотрел вдаль, словно видел сквозь эту туманную поволоку больше, чем мог видеть сам Чонгук… Отмерев, он подошёл к Тэхёну и, еле касаясь спины, почувствовал кончиками пальцев дрожь чужого тела. Хотелось поскорее уйти, оставить это место у обрыва и больше не ощущать так близко бездонную пропасть. — Тебе тут нравится, — он говорил утвердительно, не скрывая нежности, что таилась за этими словами. Чонгук стерпит ради любимого всё, что угодно, даже свою акрофобию. — Нравится… Чувствуешь? — Что? — Холодный северный ветер. Это он меня делает счастливее. Знаешь? — Тэхён устало вздохнул. — Под этим морским ветром мечты мои становятся живее. — Я каждый раз стараюсь убедить себя, что ты счастлив. — Не злись… Я счастлив, но по-своему, Чонгук. Тэхён обогнул его и, взяв за плечо, привлёк внимание к своей вытянутой руке, направив её в туманную даль. — Представь, что ты смотришь сквозь призму, сквозь тысячи миль… Туда, откуда дует этот ветер. Там обитель холода и смерти, — Тэхён наклонил голову, положив её Чонгуку на плечо. — Вот в чём моё счастье. Там, Гуки, солнце никогда не заходит; его диск, едва подымаясь над горизонтом, излучает вечное сияние этого мира. — Я чувствую, в тебе проснулось вдохновение. Попробуешь писать здесь? — Я… — Тэхён казался потерянным, но нашедшим то, что давно искал. — Да, я определённо попробую. Мне нравится это место. Не размыкая рук, они ещё немного постояли, удерживая друг друга в объятиях и наполняя лёгкие свежим морским воздухом, а после направились к машине. Влажная от тумана трава мочила ноги, прилипая к обуви. Шум ветра и прибоя оставался где-то позади, когда они вышли к дороге. Чонгук долго не решался открыть для Тэхёна пассажирскую дверь, чем привлёк к себе внимание: он заметил на другой стороне дороги, поодаль от пустеющего поля, ещё один, похожий на их, дом. — Смотри, Тэ, — он указал пальцем на туманную полоску еле видимого горизонта, где тёмные очертания вырисовывали слабый силуэт здания. — Оказывается, мы вовсе не одни живём, как отшельники, на этой горе. — Гук, я ничего не вижу… — Но как же? — он подошёл ближе, притянув парня за талию. — Вот, — пальцем указал на то место, куда должен был направить взгляд Тэхён. — Сходим поздороваться к ним вечером? Спросим, куда вообще тут можно сходить, — Чонгук было поцеловал открытый участок шеи Тэхёна, но тот резко отстранился: — Чонгук, что за шутки? Я не вижу никакого дома, — Тэхён резко вынырнул из объятий, а затем сел в автомобиль, захлопнув за собой дверь. — Как будто я виноват, что ты не видишь, — поражённый такой реакцией, Чонгук проследовал к водительскому месту, садясь следом в машину. Он не понимал, чем успел задеть его, но предпочёл не спорить дальше. Запустив двигатель авто, Чонгук не спеша выехал на извилистую дорогу и направился вниз, огибая остров в полной тишине. Пейзажи за окном становились более чёткими, туман вблизи побережья рассеивался полностью, открывая вид на чарующую синеву Норвежского моря и скалистые зелёные берега с прибрежными стаями птиц. В этот день они посетили не только маяк, но и несколько исторических соборов и один из самых высоких водопадов на острове. Возвращаясь домой уже после заката, Чонгук был полностью погружён в собственные мысли. У него никак не выходило из головы поведение Тэхёна: когда они были на водопаде, тот смотрел на неустанно разламывающуюся под мощными потоками водную гладь и не реагировал. Будто зачарованный, он не мог оторвать взгляд от вздымающейся белой пены. Тэхён казался таким отчуждённым — Чонгук его совсем не узнавал. Он мягко касался его холодных предплечий, щёк, накидывая на Тэхёна заранее припасённый свитер. Чонгук мысленно сдавался, делая себе заметку понаблюдать за Тэхёном по возвращении в Корею, возможно, снова предложить ему посетить психотерапевта. Чонгуку постоянно казалось, что тот ещё не оправился до конца после автомобильной аварии, произошедшей с ним несколько месяцев назад. В тот вечер Тэхён был молчаливее обычного, он долго гулял по лужайке у самого края утёса, пока Чонгук готовил им ужин. Зная, как его парень относится к употреблению мяса, Чонгук сильно постарался, чтобы найти в местных магазинах необходимые продукты для вегетарианских блюд. Когда час спустя он закончил, то уже было хотел позвать Тэхёна, но, подойдя к окну, заметил, что тот разговаривал с кем-то. Чонгук тут же вышел наружу, но незнакомец исчез раньше, чем он успел подойти: человек словно растворился в густом тумане… — Кто это был? — Чонгук приобнял Тэхёна за талию, всё ещё всматриваясь в серую поволоку. — Наш сосед. Просто подошёл поздороваться. — Вы долго стояли для простого «поздороваться»… — Он смешной. Сказал, что я выбрал неподходящие для прогулки дни. Чонгук, ты что, ревнуешь что ли? — Тэхён сощурился, посмотрел в глаза и коснулся холодной рукой гладкой щеки. — Глупости какие-то… — Чонгук хотел выпутаться из объятий, но хватка стала только крепче. — Давай съездим завтра на побережье? — Тэхён обнял его, прижавшись теснее и уложив голову на широкое плечо. — Съездим, любовь моя, — Чонгук сдался в плен этих рук, расслабляясь в объятиях. — Только ты не гуляй больше один в тумане, хорошо? — боязливо посмотрел с края утёса вниз, но кроме обманчиво мягких туманных облаков, ничего не увидел. Лживая безопасность. Находиться на высоте тысячи футов до каменистого побережья было страшно, но Чонгук ни за что бы не признался в этом Тэхёну. — Волнуешься? Я чувствую твоё напряжение. — Пойдём лучше ужинать, ты весь замерз, — пробурчал Чонгук, беря Тэхёна за руку и уводя в дом. Тот будто бы и не хотел уходить, парень ощущал ненавязчивое сопротивление. После ужина и душа Чонгука так сморила усталость, что, утонув в мягкости кровати, он медленно провалился в желанный сон, чувствуя, как со спины его притягивает к себе Тэхён. Тот сладко шептал: «Спокойной ночи», — целуя и посасывая мочку его уха. Чонгук улыбался сквозь сон. Завтра он, как и обещал, свозит Тэхёна в город, и больше из дома они не выйдут, посвятят это время только друг другу. Он всё глубже погружался в тревожные сновидения, как вдруг услышал скрежет ветвей о стены дома. Громкий, чёткий, осязаемый звук разбудил его окончательно. Чонгук не сразу осознал — на Фарерских островах не растет НИЧЕГО. Он знал, он читал, он в конце концов видел. Ни одного дерева, ни одного кустарника вблизи их дома. Все деревья вырубили столетия назад. Потерев сонные глаза, он включил ночник и посмотрел по сторонам в поисках Тэхёна, которого в спальне не оказалось. Его половина кровати по-прежнему была заправлена, дверь в комнату открыта, а во всём доме и за окном царила непроглядная тьма. — Тэ? — в ответ тишина, и лишь ветер, как незваный гость, проникал в щели оконных рам, завывая свою унылую одинокую песню. Чонгук сглотнул вязкий ком страха и посмотрел на экран телефона — ровно полночь. В поисках Тэхёна он спустился на первый этаж по скрипучей лестнице и прошёл на кухню — никого. Было чувство, что кто-то наблюдает за ним со спины, словно чья-то когтистая рука вот-вот коснётся его плеча. Одержимый необходимостью смочить пересохшее горло, он налил себе воды, развернувшись к окну, как вдруг увидел знакомый силуэт. Страх мгновенно сомкнул на его горле свои клешни, заставив выплеснуть всю воду изо рта на стол. Откашлявшись, он постепенно начал осознавать, что это Тэхён гулял по траве, отходя всё дальше и дальше от дома. Чонгук направился к стеклянной двери и вышел к нему, на ходу кутаясь в плед, что успел стащить с кресла. Он мысленно проклинал своего парня за то, что тот ушел ночью один и без куртки. Не хватало ещё лечить его остаток отпуска от простуды.… Чонгук хотел было окликнуть Тэхёна, но слова в то же мгновение застряли в горле. Тэхён был в своей белоснежной пижаме. Такой красивый и уютный. Постояв недолго, он на долю секунды, лишь на какое-то незначительное мгновение обернулся к Чонгуку, а потом сделал смелый шаг вперёд, беззвучно и навсегда пропадая в зияющей сманившей его пропасти. Тэхён шагнул смерти навстречу так уверенно, так быстро, что Чонгук оторопело выдохнул весь воздух из лёгких, и лишь через мгновение услышал собственный истошный крик, переходящий в вой. Ещё плохо осознавая происходящее, он подбежал к краю обрыва, раз за разом выкрикивая имя Тэхёна. Но ему отвечал лишь шум прибрежных волн, бьющихся о скалы. Чонгуку казалось, что он вот-вот задохнётся от наполнившего его ужаса и боли — сердце просто не могло этого выдержать. — Чонгук! Чонгук, проснись же. Да проснись, чёрт возьми! Пожалуйста, любимый, это кошмар, это всего лишь кошмар. Не кричи, я рядом, — Тэхён обнимал крепко и отчаянно, всхлипывая Чонгуку в плечо, гладил его лицо, целовал пересохшие губы быстро и рвано. Когда поцелуи переросли в отчаянные, Чонгук очнулся от кошмара и открыл глаза. Всё тело дрожало от страха. Его колотило с такой силой, что он с трудом коснулся рукой лица Тэхёна. — Тэхён, — Чонгук плакал, не стесняясь собственной истерики, — мне приснилось, что ты умер. Представляешь? Это ужасно… Мне так страшно… — голос от боли срывался на шепот. — Я не смогу жить без тебя, как мне дышать, если тебя вдруг не станет? — Чонгук, малыш, это всего лишь сон. Слышишь? Ну, успокойся. Я тут, я с тобой, — Тэхён сидел на нём и целовал губы, неустанно поглаживая родное лицо и стирая солёные слёзы. Сам он уже не плакал, лишь вымученно улыбался и смотрел с такой любовью, что Чонгук постепенно успокаивался тоже, приходя в себя. — Пообещай мне, — Чонгук одержим Тэхёном, он давно это понял. Смирился, что безоговорочно сдался в плен его холодных рук. — Всё что угодно, Гу… — Никогда не ходи к утёсу один… — Обещаю, — Тэхён сделал паузу, явно силясь добавить что-то ещё, — Чонгук?.. — Да? — Нет, нет, ничего… Спи… И Чонгук послушался его. Тэхён лёг рядом, удобно устроившись на его руке и даря ему долгие нежные поцелуи, трепетные объятия и взгляды, в которых читалась неизмеримая любовь, желание уберечь и позаботиться. Чонгук так и смотрел на Тэхёна, лёжа на своей подушке, пока снова не стал погружаться в глубокий и на этот раз спокойный сон. Сквозь расслабляющую негу он услышал низкий голос Тэхёна, который казался ему глухим. Он словно доносился из-под воды и пытался затащить туда Чонгука. — Поделиться с тобой секретом? Только пообещай никому не говорить, а то они расстроятся. Открою тебе тайну: мы с тобой здесь совсем не одни…