запугать
/глагол/
напугать или внушить благоговейный страх кому-либо, особенно для того, чтобы заставить их делать то, что ты хочешь.
— Что... Что ты только что сказала? Ты опустила голову, отводя глаза от полного ужаса взгляда Кагеямы. Как бы тебе ни было больно, ваш разрыв назревал долго. Поначалу он тебе действительно понравился. Каким бы пугающим и напористым ни был сеттер Карасуно, он мог быть удивительно нежным и добрым по отношению к тебе. Ваши отношения были наполнены милыми улыбками, нежными поцелуями, теплыми обьятиями и чистой щенячьей любовью. Но так не осталось надолго. Кагеяма стал собственником. Ты была уверена, что у многих парней были подобные наклонности, но ты не могла справиться с тем, как далеко готов был зайти твой парень. Твои друзья были отпугнуты его ядовитыми словами и мерзкими угрозами, мальчики хромали от тебя с синяками и сломанными костями, и, если бы Кагеяма добился своего, тебе не разрешили бы и шагу ступить за пределы своего дома. Стресс от наблюдения за тем, как все, кого ты любишь, все дальше и дальше вытесняются из твоей жизни, наконец-то добрался до тебя. Для тебя это было слишком, чтобы терпеть дальше. — Я думаю, нам нужно расстаться. — Ты повторила то, что сказала несколькими минутами ранее, контролируя свое дыхание, чтобы оно оставалось ровным. Парень уставился на тебя, его взгляд стал яростным. Ты внезапно осознала, насколько большим и пустым был спортзал. Ты попросила его остаться после тренировки, но теперь пожалела о своем выборе; твое сердце начало учащенно биться. — Мы не расстаемся, — огрызнулся Кагеяма, в его сердитом тоне слышалось отрицание. — Да, это так. — Ты глубоко вздохнула, прежде чем продолжить: — То, как ты обращался со мной и со всеми остальными, несправедливо. Это действительно расстраивает меня, и я не хочу продолжать проходить через это. Я нуждаюсь в друзьях друзей и возможности разговаривать с людьми, отличными от тебя, но ты мне не позволяешь. Это вредно для здоровья Ты гордилась собой за то, что высказала все, что тебе было нужно, но ни от чего тебе не стало легче. Твоя привязанность к Кагеяме давно сменилась горечью, так что в любом случае, было к лучшему, что вы расстались. Темноволосый уставился на тебя сверху вниз с непроницаемым выражением лица, поэтому ты дрожащим голосом добавила: — Пожалуйста, не звони и не пиши мне. Когда он не ответил, ты повернулась и направилась к дверям спортзала, напрягая слух, чтобы уловить любые подозрительные звуки, исходящие от парня. Ты слегка вздрогнула, услышав, как волейбольный мяч отскочил от земли, но поняла, что твоему уже бывшему парню, вероятно, просто нужна была отдушина для того, что он чувствовал прямо сейчас. Ты была неправа. Прежде, чем твоя вытянутая рука смогла взяться за ручку двери, что-то с оглушительным хлопком ударилось в стену рядом с твоей головой. Ты вскрикнула, отшатнувшись назад, когда смотрела, как отскакивает волейбольный мяч, твое сердце стучало в ушах, а дыхание становилось все более затрудненным. Цель Кагеямы была ничем иным, как экстраординарной, так что, если он хотел бросить это в тебя, он намеренно промахнулся. Это было только усилено вторым ударом, — хлопком в нескольких дюймах от твоего левого уха. Твое дыхание превратилось в резкие, быстрые вдохи, которые разрывали твои легкие. От паники у тебя закружилась голова, перед глазами поплыли ужас и слезы. Он знал. Кагеяма знал, почему ты так реагировала. Он знал. И, тем не менее, рядом с твоим рухнувшим телом прозвучал еще один хлопок, заставивший свернуться в позу эмбриона. Твои руки крепко прижали колени к груди, пока ты прерывисто рыдала. Всплыли ужасные воспоминания о том ужасном дне... ____ Это было на уроке физкультуры. Ты и остальные девочки играли в баскетбол, но на самом деле не следовали правилам и не воспринимали это всерьез. Всем было весело. Каким-то образом это превратилось в вышибалы с баскетбольными мячами. Это была ужасная идея, но вы были молоды и на самом деле не думали об опасности бросать в людей твердые мячи. Они были достаточно похожи на вышибалы, верно? Фраза «это все забавы и игры, пока кто-то не потеряет глаз» звучала правдиво в тот день. Никто не потерял глаз, но кто-то действительно сильно пострадал. Ты, если быть точнее. Тошнотворный хруст баскетбольного мяча, попавшего тебе в лицо, был всем, на чем ты могла сосредоточиться. Сначала ты даже не почувствовала боли. Затем, когда кровь начала стекать по твоему лицу, просачиваясь между губами и смачивая язык своим железным привкусом, агония, наконец, началась. Ты истерически плакала, вытирая слезы и кровь, пока твои одноклассники суетились вокруг тебя, извиняясь и вызывая учителя. Но все, на чем ты могла сосредоточиться, была боль. И, Боже, как это было больно. Ты знала, что он сломан еще до рентгена. Все знали. Твой нос выглядел совсем не так, как раньше, с точки зрения формы, хотя его было трудно разглядеть под темными кровоподтеками. К сожалению, сломанные носы не заживают так же, как сломанная кость руки. По крайней мере, твой не заживал бы. Ты бы даже не смогла нормально дышать без операции, поэтому твои родители без колебаний заплатили солидный гонорар за операцию. Когда ты вернулась в школу, твой нос был несколько искривлен, а через него тянулся большой, забавно выглядящий шрам. Твои друзья понимали тебя и утешали, и все было хорошо.. до средней школы. В школе, куда тебя отправили, не было ни одного из твоих бывших одноклассников, никого, кто знал бы историю твоего испорченного носа. Когда тебя некому было защитить, а самая популярная девушка возглавляла словесную атаку, ты была несчастна. Всякий раз, когда ты плакала, обычно от их жестоких слов, они высмеивали то, как твой нос немного распух и потемнел. Они называли тебя «Клоунский нос». И никто не осмеливался сказать иначе. Это заставило тебя бояться спорта. Или, по крайней мере, любого вида спорта, включающего мяч. Твой страх перед баскетболом распространился на все, даже отдаленно похожее. Бейсбольные мячи, футбольные мячи, футбольные мячи, волейбольные.. Волейбольные мячи. Одна эта мысль вернула тебя в настоящее. В своем паническом состоянии ты не заметила, но сейчас Кагеяма был рядом с тобой, обхватил руками твое сильно дрожащее тело и крепко прижал тебя к себе. — Знаешь, — размышлял он, — если бы кто-нибудь другой увидел тебя в таком виде, они бы подумали, что это странно. Они бы подумали, что ты чересчур драматизируешь. Ищешь внимания. Ты захныкала, протестующие трели замерли на твоих дрожащих губах, когда он прижал твое залитое слезами лицо к своей груди и нежно погладил по голове. Вопреки себе ты растаяла в его объятиях. Возможно, ты все еще испытывала к нему романтические чувства или, может быть, просто отчаянно нуждалась в утешении в тот момент. В любом случае, ты была пластилином в его больших, теплых руках. — Я бы никогда так о тебе не подумал, — успокаивал Кагеяма. — Я знаю, что с тобой случилось. Я понимаю, что с тобой случилось. Даже если бы другие и знали, они бы никогда не поняли. Никто никогда не поймет тебя и не полюбит так, как я. Твоим единственным ответом было слабое хныканье, твои глаза опустились на его рубашку, измученные предыдущей паникой. — Вот почему я тебе нужен. Я нужен тебе, чтобы защищать, любить и утешать тебя. Я единственный, кто может. Ты знаешь это, верно, Т/и? Ты кивнула. Ты знала, что не должна, знала, что должна закончить расставаться с ним, знала, что должна быть в ярости от того, что он только что сделал. Но на данный момент ты устала. Физически и эмоционально. И была напугана. Волейболом, Кагеямой и своей собственной слабостью. Ты бы попробовала порвать с ним в другой раз. Может быть, восьмой раз — это очарование.