предать
/глагол/
изменить, нарушить верность.
Найти подарок для Ойкавы было практически невозможно. Если мужчина когда-нибудь упоминал на публике, что хочет что-то, его фанатки отправляли сотни таких подарков по почте. Это означало, что тебе нужно было найти что-то значимое, что на вторую годовщину ваших отношений оказалось сложнее, чем на первую. В эти дни, когда он был рядом, казалось, что он был более отстраненным, чем когда отсутствовал на играх. Тем не менее, ты не думала, что он изменяет тебе. До сих пор нет. — Мне очень, очень, очень жаль, Т/и. — Глаза симпатичной блондинки наполнились слезами, — я не знала, что у него была девушка. Он не предавал это огласке или что-то в этом роде, но когда я узнала, я перестала встречаться с ним. Я... я забеременела и родила от него ребенка, но... Я просто... Я больше не могла жить во лжи. Когда я увидела, как ты делаешь покупки здесь.. Я, наконец, справилась со своими страхами и поняла, что должна сказать тебе правду. 10 месяцев назад мы с Ойкавой начали спать вместе. Мы прекратили примерно через 3 месяца, когда я поняла, что у него есть девушка. Я бы никогда не переспала с кем-то, состоящим в отношениях, если бы знала, что они были. У тебя помутилось зрение, твой мозг с трудом воспринимал слова. Ты хотела опровергнуть ее слова, сказать, что она просто лжет, чтобы втянуть известного волейболиста в неприятности…. но знакомые карие глаза месячного ребенка, смотрящие в твои собственные, заставили тебя поперхнуться. Мало того, что он изменял тебе несколько раз, ему приходилось держать это в секрете от тебя почти год. Планировал ли он когда-нибудь рассказать тебе? Ты дрожащей рукой поставила молочный хлеб обратно на полку, слезы текли по твоим щекам. Ваша двухлетняя годовщина была самой далекой вещью, о которой ты сейчас думала. ____ — Почему ты мне не сказал? Может быть, я могла бы.. может быть, я могла бы простить тебя! Ты изменил мне, солгал мне! Как ты мог?! Лицо Ойкавы было пустым, но ты могла видеть, как его черты подергивались, когда он пытался скрыть свои эмоции. — Тебе нечего сказать в свое оправдание? Что-нибудь объяснить? — Ты хотела, чтобы он что-нибудь сказал, что угодно. Даже если это ничего не могло изменить, ты просто... тебе нужно было знать, о чем он думал, когда решил предать тебя. Это было похоже на то, как мать хотела, чтобы полиция нашла тело ее ребенка, прекрасно зная, что ее ребенок был убит. Это ничего бы не изменило, возможно, ей даже стало бы хуже, но ей нужно было похоронить своего ребенка, чтобы двигаться дальше. Тебе нужно было знать, почему, чтобы двигаться дальше. После очередной долгой паузы молчания ты, наконец, сорвалась: — Я расстаюсь с тобой, между нами все кончено". Это вызвало реакцию Ойкавы: — Что? Это была одна ошибка! Я остановился, так что тебе следует смириться с этим, и мы сможем двигаться дальше! — Слишком поздно для этого, мудак. Кто знает, с кем еще ты спал.. — Ты подавила всхлип, слезы текли по твоим щекам в сотый раз за ночь. — Просто.. забудь об этом. У тебя полно других фанаток, которых ты можешь трахнуть, я тебе не нужна. Очевидно. Следующие слова, сорвавшиеся с его губ, решили его судьбу: — Ты должна быть благодарна, за то, что я остался с тобой, поскольку ты отказываешься выходить замуж. Ярость загорелась в твоей груди, как огонь, быстро разгораясь в пылающий ад. Ты едва осознала, что выбрасываешь его вещи из вашей когда-то общей квартиры, выкрикиваешь оскорбления и испытываешь гнев. Твой первый момент ясности был хлопнуть дверью перед его жалким, умоляющим, заплаканным лицом. Ты захныкала и упала на колени, схватившись за грудь, как будто тебе только что выстрелили в сердце. Рваные рыдания вырывались из твоего горла и эхом отражались от стен твоей почти пустой квартиры. С твоего телефона раздавались звуки уведомлений, без сомнения, сообщения от Ойкавы, но ты проигнорировала предупреждения. К черту его и его мужеподобные замашки. Квартира была записана на твое имя, так что единственное, что ты теряла, был он. Счастливые воспоминания были покрыты грустью, а плохие воспоминания были выделены в твоем сознании. Отпусти его, как он отпустил тебя. Он оставил тебя тонуть во лжи, так что отпусти его руку и позволь ему утонуть в собственном океане ошибок. ____ Стук в твою дверь разрушил твои кошмары. Ты рискнула взглянуть на часы — 8:04 утра. — Кто, черт возьми, будит меня в восемь, мать его, часов? — Ты ворчала, бросаясь к двери, слишком взбешенная, чтобы беспокоиться о своей пижаме. Ты распахнули дверь, готовая выговорить соседу, который решил, что сейчас самое время пожелать доброго утра, но остановилась как вкопанная, беспомощно разинув рот, и уставилась на своего посетителя в оцепенелом шоке. Ойкава. Мужчина закрыл глаза и весело помахал тебе своей фирменной очаровательной улыбкой. Как будто ничего не произошло. Как будто вы не расставались с ним прошлой ночью. Как будто он тебе не изменял. — Какого хрена ты здесь делаешь? — Ты прошипела, вонзая ногти в деревянную дверь, внутри тебя полыхала ярость. — Я говорила тебе никогда больше сюда не возвращаться! Он моргнул как можно невиннее: — О, неужели? Виноват! — Последовала пауза, во время которой ты опасно посмотрела на него, побуждая его продолжить: — Я подумал, ты бы уже простила меня к этому моменту. Я дал тебе целую ночь, чтобы успокоиться! У тебя чуть челюсть не отвисла до земли. Он действительно думал, что тебе просто нужно остыть? Он не понимает, как сильно разозлил тебя? Он вообще не берет на себя никакой вины за это? — Держись от меня подальше! Если ты еще раз появишься в моей квартире без разрешения, я подам на тебя судебный запрет. Ты так резко захлопнула дверь у него перед носом, что, возможно, немного повредил дверную раму. Тебе было наплевать меньше — вид его подавленного выражения лица исчез и звук этого удовлетворяющего хлопка того стоил. ___ — Ого, Т/и, твоя новая прическа тебе тааак хорошо идет. — Тебя окружил хохот, когда девушка с дьявольской улыбкой взяла в одну руку приличного размера присядь твоих волос, а в другой ножницы. Колледж в последнее время был гребаным кошмаром, но это... это зашло слишком далеко. Дерьмовая ухмылка Ойкавы со спины смеющейся толпы и жеманный взгляд, который жестокая девчонка бросила на него через плечо, рассказали тебе все, что тебе нужно было знать о том, кто организовал этот план. Не то чтобы ты не догадывалась об этом раньше. Не случайно, что оскорбления, брошенные в твой адрес, исходили из тех же уст, которые восхваляли Ойкаву, как будто он был богом, которому они поклонялись. Не случайно руки, разрывающие твои вещи, принадлежали тем же девушкам, которые вцепились в его руки и рубашку, как в спасательный круг. Обвинения и слухи, которые распространились по кампусу подобно лесному пожару, — все привело к одному человеку. Ойкава. Теперь его имя вызывает у тебя отвращение. Как тебе удалось прожить почти два года с этим монстром? Ты была сыта по горло обращением, которому подвергались твои одноклассники. Все это было несправедливо по отношению к тебе, и, если быть до конца честным, ты все равно не была привязан к этому месту. Почти не было колебаний, когда ты перевела свой следующий семестр в колледж на другом конце Японии, оставив свою дерьмовую квартиру (и жизнь) позади. В твоем новом городе хорошие квартиры были дешевле, а университет меньше. В целом здесь было очень по-домашнему уютно, и ты никогда не чувствовала себя более уверенной в своем решении. Ты задавалась вопросом, почему ты когда-либо предпочитала город, когда радостно болтала со своими новыми друзьями и потягивала молочные коктейли в уютном маленьком кафе для мам и пап, которое все рекомендовали. Жизнь без Ойкавы была такой хорошей. ____ Ойкаву чуть не вырвало. Ты не пришла на первый день занятий, и, когда он убедил одну из своих фанаток выяснить, сменила ли ты классы, она просто сообщила ему, что ты вообще больше не посещаешь колледж. Его первой догадкой было, что ты решила бросить колледж. Молодец! Тебе, вероятно, нужна была его помощь, но ты просто не могла в этом признаться! Он примчался к тебе домой, радуясь встрече с тобой после таких мучительно долгих зимних каникул. Табличка «продается» на твоей бывшей квартире заставила его упасть духом, и ему пришлось выдавить слабую улыбку, когда домовладелец спросил, заинтересован ли он в ее покупке. Он, спотыкаясь, отошел от строительного комплекса, его пустое лицо скрывали волосы, а голова была опущена вниз. Он..он не мог потерять тебя... Он совершил одну ошибку. Одну. Ну, может быть, не одну. Этот голос разума нашептывал ему, пробуждая чувство вины, которое месяцами терзало его сердце. Ты причина, по которой она ушла. Ты причинил ей боль. — Нет, — огрызнулся Ойкава, не заботясь о том, что говорит вслух. Никого не было рядом, но даже если бы они были, он был слишком зол, чтобы остановиться: — Это ее вина! Предполагается, что она любит меня! Она сказала, что любит меня! Если бы она любила меня, она бы никогда не оставила меня! Ты солгал ей. Как она должна поверить, что ты любишь ее, когда ты солгал ей о других важных вещах? Он едва осознал, что плачет; жидкость, капающая с его подбородка, вернула его к реальности. Ойкава не закончил с тобой. Нет, он только начал. ____ — Спасибо, спасибо, спасибо! Ты моя любимая фанатка! — Ойкава напевал, победа затуманивала его разум, когда он уставился на лист бумаги, который ему вручили. Фанатка выглядела так, словно вот-вот упадет в обморок от похвалы, но он не обратил на нее внимания. Он знал, где ты сейчас. Ты больше не могла прятаться от него. Это торжествующее чувство не покидало его весь полет на самолете. Он перечитал информацию, должно быть, в сотый раз, улыбаясь, когда запоминал твой новый адрес и расписание занятий. Он интересовался, нравится ли тебе твоя новая школа. Он не мог представить, что она может быть хуже твоей предыдущей, где твои хулиганы безжалостно преследовали тебя по его приказу. Ойкава нахмурился, его охватило новое чувство вины. Он был довольно плохим парнем, не так ли? Но все в порядке, он достаточно скоро будет в твоей квартире. Он бы наверстал упущенное. ____ — Что за черт?! Почему ты здесь?! — Твой голос был практически криком, твое лицо покраснело от чистой ярости, когда ты замахнулась кулаком на полное надежды лицо Ойкавы. Он изящно уклонился от твоего удара, глядя на тебя с выражением пнутого щенка, которое, возможно, заставило бы твое сердце растаять несколько месяцев назад. Теперь это только разозлило тебя еще больше. — Я упустил тебя.. — Держись от меня подальше! Ты больной, бредящий, безумный монстр! — Ты кипел, выплевывая слова сквозь стиснутые зубы: — Я не хочу иметь с тобой ничего общего, ты слышишь меня? Я ненавижу тебя! Ойкава замер, его полуулыбка превратилась в прямую линию, сияющие глаза потускнели. Ты и раньше видела Ойкаву сердитым, но это было что-то новенькое. Это было так, как если бы он был живым трупом, полностью лишенным всех эмоций. Ты была настолько ошеломлена, что у тебя не было времени увернуться от его собственного летящего кулака, нацеленного тебе в висок. Все погрузилось во тьму. ____ Твоя голова пульсировала, боль заставила тебя издать мучительное шипение, когда ты подняла руку, чтобы приложить к виску — только твоя рука не продвинулась больше чем на дюйм, прежде чем остановиться, холодный металл прижался к твоей коже. Ты наблюдала за тревожной сценой вокруг, затуманенными глазами смаргивая слезы ужаса. Твои запястья были прикованы к изголовью кровати, той, что обращена к ликующему Ойкаве. Он сидел в кресле и улыбался тебе так, как будто это был самый счастливый день в его жизни. Кровь, запекшаяся на его руках и испачкавшая одежду, в сочетании с наручниками, подсказала тебе тот факт, что это был, возможно, худший день в твоей жизни. Что тебе больше всего встревожило в этой сцене, если можно было выбрать что-то одно, так это плачущий младенец, которого Ойкава качал взад-вперед на руках, мягко успокаивая ребенка и не мигая глядя на тебя. Ты не очень хорошо умела распознавать детей по лицам, но была почти уверена, что это сын той фанатки, с которой тебе изменил Ойкава. Что может означать, что кровь на его руках принадлежала.. — Я позаботился об этой шлюхе, которая соблазнила меня, — Ойкава казалось, прочитал твои мысли, слегка покачивая мальчика на коленях, его внимание к тебе ни на секунду не ослабевало, — но я не хотел убивать ребенка, понимаешь? Он не виноват, что его мама — шлюха. Итак, я знал, что ты хочешь семью, и я подумал.. Он одарил тебя понимающей усмешкой, которая заставила тебя громко всхлипнуть: — Я решил, что мы его воспитаем. Мы можем придумать ему имя, когда ты полностью проснешься. — У тебя закружилась голова, в животе подступила тошнота. — Ну, в любом случае, я больше никогда не буду жаловаться, что ты хочешь подождать с женитьбой, клянусь! И с этого момента я всегда буду тебе верен. На самом деле, утром я избавлюсь от всех своих фанаток! Ты хотела высказаться, умолять его не причинять никому вреда, указать, насколько он был безумен, но твои слова замерли у тебя на губах. Ойкава наклонил голову, опасно сверкнув глазами: — Ребенок напоминает тебе о моей ошибке? Должен ли я избавиться от него? — НЕТ! — Ты наконец обрела свой голос; слова отражаются от стен и усиливают твою головную боль. — Не.. не причиняй ему вреда..никому не причиняй вреда... пожалуйста.. Карие глаза заблестели, когда настроение Ойкавы поднялось на 180 градусов: — Хорошо! Наш сын вырастет счастливым и здоровым, клянусь сердцем и надеюсь умереть! Итак, перво-наперво.. — Он опустил ребенка на пол и опустился на колени перед кроватью. В глубине души ты уже знала, что он собирался сказать. — Т/и, ты выйдешь за меня замуж?