конкурентоспособный
/прилагательное/
проявляющий ревностное стремление превзойти, отличиться в каком-либо деле.
Сакуса никогда не чувствовал себя таким живым. Он привык оставаться на заднем плане со скучающим, презрительным выражением лица. Оценивал людей издалека, оставаясь в своем собственном маленьком, свободном от микробов уголке. Он редко проявлял интерес к чему-либо, кроме волейбола. Конечно, он был конкурентоспособен во время волейбола гораздо больше, чем в любом другом аспекте своей жизни. Ему не нравилось оставлять что-то незавершенным, а проигрыш казался незавершенным. У него была склонность называть соперников угрозой и чрезмерно сосредотачиваться на них в каждом матче. Но никогда он не был более конкурентоспособным, чем против этой команды. Он не мог понять, почему он рассматривал большую часть этой команды как такую угрозу или почему он хотел сокрушить их сильнее, чем любую команду в прошлом. Сакуса гордился своей честностью, даже если это переходило границы излишней прямоты. Но это была не столько ложь самому себе, сколько неспособность понять, почему? Он едва услышал звук свистка, когда безучастно повернулся, чтобы посмотреть на табло. О. Они выиграли. И почти на 15 очков. Он был слишком сосредоточен на игре, чтобы обращать внимание на счет. Все было как в тумане. Команда, в которой он играл, выстроилась в линию и начала выполнять упражнения для наказания — бегать вверх и вниз по склону снаружи. Честно говоря, тренировочный лагерь дался всем легко. Если ты проигрывал в соревновании, ты выбывал. Взгляд Сакусы остановился на одном конкретном игроке, когда майка с номером 13 бежала трусцой по покрытой утренней росой траве. Ты. Он был удивлен, что команда позволила девушке играть, но изначально он предполагал, что ты просто грелка на скамейке запасных, чтобы родители держали рты на замке по поводу равенства. Он был откровенно шокирован (хотя никогда бы этого не показал), когда ты вышла в плей-офф против других команд даже не либеро, а сеттер. Ты тоже никого не заменяла, это уж точно. Сакуса наблюдал, как твоя команда обыгрывала другую, прежде чем играть против его команды, и ты была хороша. Твои движения были плавными, твоя форма идеальной, и ты быстро соображала. Не такой гений, как Кагеяма, и не такая талантливая, как Ойкава, но ты безусловно была достойным противником. Когда он вышел против вашей команды, один из доигровщиков (тот, что прямо напротив него) сказал что-то язвительное, что он уже даже не мог вспомнить, и, смеясь, обнял тебя всего на мгновение. А потом его поглотила потребность победить, которую он не мог контролировать. Когда ваша команда развернулась, чтобы побежать вниз по склону, он мог видеть разочарование на твоем лице. Скорее всего, тебе было жаль проигрывать, хотя ты, вероятно, сделала все, что могла. Сакуса не знал, он не обращал на тебя внимания во время матча. Хотя теперь все закончилось, он чувствовал, что должен был. Ты выглядела как ангел, когда солнечные лучи освещали тебя под таким углом — он почти ожидал, что над твоей головой появится нимб. Твоя прекрасная кожа блестела от пота, но это только подчеркивало твою внешность, заставляя тебя сиять. Он был не из тех, кто отвлекается на девушку, но ничего не мог с этим поделать. ____ — Почему ты забился в угол один? Любому другому Сакуса сказал бы что-нибудь едкое, заставив их уйти, поджав хвосты. Для тебя он мог только молча смотреть на свою еду, жалея, что у него не хватает смелости сказать тебе что-нибудь. — Не хотел бы ты посидеть с нами? Твой голос был таким успокаивающим, таким добрым... Ты, вероятно, подумала, что он одинок, совсем один. Он просто хотел уйти от толпы, пока они обедали, но ты... Ты действительно вынудила его выйти из зоны комфорта с того момента, как встретила его, да? — Я бы предпочел остаться здесь, — сумел пробормотать он. — О, ладно, — ты выглядела немного разочарованной. Ты надеялась потусоваться с ним? Его сердце немного воспрянуло при этой мысли, но быстро упало, когда ты удрученно ушла. Тогда он знал, что, если ты дашь ему шанс, он сделает все, чтобы вернуть эту улыбку на твое лицо. ____ Вселенная, должно быть, ненавидит его, Сакуса был уверен в этом. Каким-то образом ему было поручено в конце вечера убрать весь грязный, кишащий микробами волейбольный инвентарь вместе с тем бесящим парнем из твоей команды, который всегда лапал тебя повсюду. Но ты слегка помахала Сакусе рукой и мило улыбнулась, уходя, и это все, что действительно имело для него значение. Глупо, что девушка, которую он только что встретил, имела над ним такую власть. Там была клетка, заполненная всевозможным спортивным снаряжением, в которое должны были помещаться волейбольные мячи. Два мальчика бегали трусцой по спортзалу, подбирали мячи, бросали их в клетку и повторяли. Все было бы хорошо, если бы это было в тишине. Но другой мальчик просто не затыкался. Сначала это были небольшие рассуждения о том, как их команда обыграет его в следующий раз, о том, что Сакуса «странный парень», а затем он сказал кое-что, что решило его судьбу. — Т/и все же довольно горячая штучка, тебе не кажется? Девушка из нашей команды? Держу пари, ты ревнуешь. О, он был ревнив. Ревность неописуема. — Да, я рад, что она в команде — она выглядит сексуально в майке и шортах. Не так ли? Он всегда так говорил о тебе? Ты знала об этом? Они вдвоем остановились у клетки, чтобы бросить волейбольные мячи. Когда твой товарищ по команде развернулся, чтобы собрать еще, Сакуса пошарил глубже внутри, под волейбольными мячами. — Я действительно хотел бы, чтобы она позволила мне ..! ТРЕСК Звук бейсбольной биты, ударившей придурка по черепу, был замечательным звуком для Сакусы. Парень резко упал вперед, приземлившись лицом и не двигаясь. Для пущей убедительности Сакуса сильно ударил битой его по затылку. Дважды. Он не потрудился прикоснуться к отвратительному телу, чтобы измерить пульс — он мог видеть, что парень мертв за милю. Это было приятно. Лучше, чем он когда-либо ожидал. Угроза миновала. Теперь и ты, и Сакуса могли бы быть немного счастливее. Но он хотел большего. Он хотел убрать все соревнования с дороги, чтобы остались только ты и он. Возможно, это было эгоистично с его стороны, но он ничего не мог поделать. Он поинтересовался, от скольких твоих товарищей по команде он мог бы избавиться до окончания этого недельного тренировочного лагеря.