Очень благие знамения

Полгода спустя Конец февраля выдался, как обычно, промозглым, но в самый последний день над Киевом в чистом небе светило солнце. Лена вышагивала с коляской по парку, прикрывая глаза от света, и чуть не врезалась в какую-то девицу, которая решительно топала ей навстречу, читая на ходу газету. – Простите, – недовольно, но вежливо произнесла Лена, а про себя подумала, что жутко некультурно вот так врезаться в посторонних людей на улице. – Ох, извините меня! – Девушка смутилась, и тут же свернула газету и убрала в сумочку. – Простите, зачиталась. Там такая хорошая культурная колонка, и как раз обзор на фантастику, ну, знаете, ангелы, демоны, а я такое страсть как люблю. При упоминании ангелов Лена усмехнулась. Знала бы эта девица, какие они на самом деле… – Ужасно, ужасно неудобно! – Тараторила девушка. – А вы еще с ребенком… Извините, Бога ради! Лена посмотрела на нее и подумала, что зря злилась – ну, зачиталась она, с кем не бывает. А девушка была милая – светловолосая, улыбчивая, с тенью ямочек на щеках. – Да ладно, проехали, – Лена махнула рукой. В такой чудный день вообще невозможно было злиться. – Спасибо вам, вы такая хорошая, не ругаетесь… А я ведь понимаю, я и сама мать… Лена уже три месяца курсировала между парком и домом, не видя никого, кроме мужа и сына, и ей было смертельно скучно. Новое лицо было как глоток свежего воздуха, и она с готовностью подхватила: – Правда? У вас есть ребенок? – Дети! – Девушка всплеснула руками. – Правда? А сколько? – Знаете, иногда кажется, что тысячи, – девушка засмеялась, и Лене показалось, что она ее понимает – даже с одним трехмесячной крохой на руках ей казалось, что она работает за десятерых. – Какой ваш малыш красавчик… – пропела незнакомка, заглядывая в коляску. – В маму, наверное, да? – Мне кажется, больше на папу похож, – ответила Лена. – Да? У вас и папа красавчик, значит? – Еще какой. Красавчик у нас папа, правда? – Проворковала она сыну, который радостно улыбался незнакомке из коляски. Та в ответ тоже улыбнулась, а потом скорчила ребенку рожицу. – Ох, ладно, пора бежать, – вдруг встрепенулась она. – Я и так с вами заболталась, а у меня еще домашних дел немеряно… хозяйка я еще та. – Удачи вам, – улыбнулась Лена. – Пока, сладкий, – обратилась незнакомка к ребенку. – Ты вырастешь умным и талантливым и никогда не будешь знать горя. И, словно жизнь ее ничему не научила, девушка снова раскрыла газету и неторопливо двинулась по аллее. Лена мельком глянула вниз и увидела, что в кармане ее пальто что-то светится. Она вытащила монету и покрутила ее перед глазами. Лена никогда не видела, чтобы старый медяк так себя вел. Он умел леденеть или нагреваться, но чтобы светиться – никогда. Неожиданно, будто заметив, что ее застукали, монета погасла, вернув привычный землистый оттенок. Словно услышав чей-то оклик, Лена обернулась. Длинная аллея позади нее до самых ворот парка была пуста.