"Наш обожаемый игрок"

      «Как же так? — Аяка тупо смотрела на место, где ещё минуту назад стояла Мадмуазель. — Она… ушла?.. просто ушла?.. а как же… я?..»       Все планы, все мечты… просто разрушились?..       Как же так?..       Аяка определённо нравилась Мадмуазель. Когда они переписывались, Мадмуазель вела себя с госпожой Камисато куда милее, чем с её братом. Аяка, возможно, была единственной, кому она делала комплименты. Также Мадмуазель уделяла ей много внимания и довольно часто выбирала её. Не может же такого быть, что Аяка для неё — пустое место?..       …Когда девушка с голубыми волосами подошла к Аяке и Аято, первая даже не слышала, что та говорила. Что бы она не сказала… Мадмуазель всё равно интересовала принцессу Клана Камисато сильнее!..       И зачем всё это было?.. зачем все приготовления, все надежды?..       «Она… не виновата, — с силой подумала Аяка. — Её разочаровала не я… просто она увидела, что мы готовы разорвать друг друга, лишь бы провести с ней время, и не захотела кровопролития. Она просто не могла остаться со мной: тогда на меня бы могли напасть… и я… как бы я не старалась, я не могу быть сильнее Архонтов. А за ней охотятся как минимум Моракс и Барбатос… а ведь где-то в Сумеру есть ещё и Буэр!.. хорошо хоть Баал нет до неё дела, не знаю, как бы мы с ней справлялись…»       Когда Аяка поняла, сколько опасных людей желают завладеть Мадмуазель, то вздрогнула… и как же она прорвётся чрез них?..       А с другой стороны: должна ли принцесса клана Камисато вообще сейчас действовать?..       Она не может победить в этом борьбе за счёт собственной силы. Даже если собрать войска, вряд ли получится противостоять богам. Зато эти сами боги замечательно могут противостоять друг другу!..       В случае, если Барбатос столкнётся с Мораксом и его свитой, скорее всего, кто-то будет убит. Скорее всего, с пути исчезнет Анемо-Архонт, и, быть может, он уведёт за собой одного-двух Адептов. А значит, у Аяки уже будет меньше противников!..       Вдруг госпожа Камисато резко улыбнулась. Гань Юй, увидевшая на устах только что печальной принцессы улыбку, вздрогнула. К счастью, она уже успела договориться с Главой Клана обо всём, поэтому смогла быстро улизнуть… но безумное лицо Аяки всё стояло у неё перед глазами.       — Нам выплатят мору за нанесённый урон, — негромко пояснил Аято, догадавшийся, что всё это время его сестра была где угодно, но не здесь. — Мне не хотелось соглашаться, но если я начну нападать, Мадмуазель это оттолкнёт…       — Аято, у меня есть план! — счастливо прикрыв глаза, негромко проговорила Аяка.       — Все уже ушли. Что ты предлагаешь?       — Нет на свете человека, что не желал бы завладеть Мадмуазель. Боги, Адепты, люди… разве мы можем уничтожить их всех самостоятельно?.. ты… понимаешь меня?..       — Я… понял твою мысль, — кивнул Аято. — Звучит разумно. Когда могущественные существа уничтожат друг друга, мы втайне разберёмся с другими одержимыми… с теми, с кем нам под силу разобраться. И, когда Мадмуазель останется одна, протянем ей руку помощи. Очень хорошо!..       Брат и сестра одновременно расхохотались.       «Как-то мне это не нравится, — обеспокоенно подумал Тома, всё это наблюдающий за господами. — Они хотят полностью вырезать «осознанное» население!.. а сколько нас таких в одной Инадзуме?.. сколько крови они хотят пролить, и за что?.. за то, что эти любят того же человека, что и они? Я… не узнаю их… как только у меня появится такая возможность, я предупрежу Мадмуазель обо всём… если не получится их отговорить, конечно же…»       На следующий же день была предпринята первая попытка спасти Клан Камисато, а заодно с ним и весь мир.       — Аяка, я тебя не отвлекаю?..       Войдя в комнату своей госпожи, Тома ужаснулся: какой же… бардак.       Если бы не Аяка, бодро роющаяся в своих вещах и не обращающая внимания ни на что вокруг, можно было бы подумать, что в поместье Камисато влезли воры и в поисках ценностей перерыли всю комнату.       Обычно комната Аяки выглядела так: справа от входа стоял письменный стол девушки. На нём стоял стакан для карандашей, в котором также были и перья для письма. Подле них всегда была идеально чистая чернильница и сложенные в ровную стопку документы и книги. Ящички стола были обычно закрыты, но Тома и не сомневался в том, что там полный порядок. Напротив стола была расположена кровать, которая убиралась сразу же после того, как Аяка просыпалась. Напротив кровати было два шкафа: один — с личными книгами, другой — с вещами. На последнем и было сейчас сосредоточено внимание принцессы. Девушка доставала какой-нибудь предмет одежды (платье, рубашку или что-то в этом роде), подолгу вертела его в руках, и в конце концов бросала либо на кровать, либо на пол. Но если бы в беспорядке были только они!..       Чернильница была опрокинута. Синие чернила растеклись по всему столу и медленно стекали на пол. Стакан с карандашами и перьями был опрокинут, и все канцелярские принадлежности Аяки были измазаны чернилами. Часть из них свалилась в открытый ящик стола, перепачкав всё и там. Впрочем, кажется, она ими уже успела воспользоваться.       На стопке книг лежал альбом.       «Никогда не видел этого альбом прежде,» — заметил Тома.       На первом листе альбома было выведено красивым почерком: «Шкатулка воспоминаний».       Тома подумал, что, наверное, там какие-то фотографии из детства. Ах, не вовремя он забыл о том, что у госпожи Камисато есть «возлюбленная»!..       «Здравствуй, дорогая. Как ты себя сегодня чувствуешь?.. в прошлый раз ты говорила, что у тебя болит голова. Обратилась ли ты к врачу?.. тебе стало лучше?..»       «Привет, Аяка. У меня не было возможности пойти к настоящему врачу, поэтому, когда я была в школе, я пошла к медсестре. Правда, она не смогла мне помочь, поскольку у неё не было нужного лекарства. Меня даже не отпустили домой, поскольку меня некому было забрать. Но сейчас мне гораздо лучше)»       Это что… переписка с Мадмуазель?.. Аяка переписала её в альбом?..       При этом в альбоме были не только переписки. Когда они закончились, Аяка сделала что-то вроде досье на Мадмуазель. Там было подробно расписано, какую одежду предпочитает девушка, какие цвета и книги ей нравятся, что она думает насчёт образования, экономики… а завершалось всё личным выводом Аяки, которая называла Мадмуазель очень чуткой и поэтичной персоной. Нет, Тома, конечно, был согласен, но то, с каким упоением Аяка восхищалась девушкой, которую даже не видела до вчерашнего дня, его настораживало.       Последние листы альбома, похоже, были заполнены недавно. Как истинная аристократка, Аяка, конечно же, умела рисовать, и весьма недурно.       Очень правдоподобно была изображена Мадмуазель: похоже, её образ запал Аяке в сердце. Сначала шли мирные рисунки: девушка была изображена в анфас, в профиль, в полный рост… спустя несколько листов удивительным образом на ней начала меняться одежда и она появилась в поместье Камисато рядом с Аякой. А закончилось всё очаровательным рисунком, на котором Мадмуазель и Аяка слились в поцелуе…       «Да она с ума сошла от любви!.. — ужаснулся Тома. — Похоже, она действительно готова уничтожить всех, лишь бы её любимая Мадмуазель была рядом!.. так, надо спасти её, пока не поздно…»       Тома положил альбом на место и негромко позвал Аяку. Та, как будто не слыша, продолжала перебирать вещи. Тома повторил имя подруги громче. Та всё равно не обратила на него внимания. В конце концов Тома заорал:       — Аяка!..       Девушка вздрогнула. Похоже, только сейчас она вернулась в реальность.       — А, Тома?..       — Что ты тут делаешь?       — Я хочу купить новую одежду. Такую, какая точно понравится Мадмуазель. Я и для неё нарядов закажу: я её видела, у нас одинаковый рост и телосложение!.. ой, как думаешь, она согласится носить парные наряды?.. мы с ней будем прям как подружки…       — Аяка, вообще я хотел поговорить насчёт твоего плана, — осторожно сказал Тома. Заметив, что принцесса не против, он продолжил:       — Тебе лучше всех известно, насколько велика сила Мадмуазель. Как видишь, она может использовать Точки Телепортации. Я думаю, она также может и воскрешать… как думаешь, если мы пошлём своих людей на убийство наших врагов, она не заметит, что они мертвы?.. неужели они не скажут ей правды? Будет ли она любить тебя, если узнает, что это ты ответственна за их гибель?       — Ты прав, — медленно проговорила она. — Каждый раз, когда кто-то погибал в битве, она возвращала его. Убитые… укажут ей на нас. Так значит, мне придётся отказаться от этой затеи…       Аяка замерла. Почему-то такой вариант развития событий ни разу не приходил ей в голову. Тома было подумал, что она поняла абсурдность своей идеи и решила отступить, но…       — Значит, мне придётся пойти по другому пути. Столкнуть группировки, а тех, что выживут подставить и арестовать. Я не думаю, что Мадмуазель встанет на сторону преступников.       «Вот так защитил людей и клан,» — только и смог подумать Тома.