***
— Ты точно не говорила родителям? — навязчивая картинка, где мама с гневным криком отбирает метлу, ставя крест на квиддиче, грозила превратиться в новый ночной кошмар. — Нет!!! — отчеканила Дафна. — Иначе ты бы уже тряслась в одиноком вагоне Хогвартс-экспресса. — Хорошо, смотри — ни слова!! — облегчённо вздохнув, Астория не преминула в который раз предостеречь сестру. — А что мне за это будет? — Начинааается… — Ты и так у меня молчунья, а сейчас стала ещё более скрытной, признавайся — это всё тот самый цитрус? — лукавая усмешка очень шла ангельскому облику Дафны, оставалось только нацепить крылышки и приделать рожки. Ага, тот самый яблочный орех… ореховое яблоко — запретный плод из райского сада, откуда, видит Бог, её с позором выгонят! Как вышло, что сладкий, божественный нектар на её губах обернулся горьким ядом, проникающим в мелкие капилляры, кровью по венам бегущим прямо к сердцу?.. Почему жалкое, слабое тело так падко на ласку? Зачем дерзкие, искусные руки, соблазнительно-мягкие губы разбудили дремавшее в ней, жадное до удовольствий существо? Помани пальцем — тут же прибежит, начнёт ластиться к рукам, подставляя спинку под тёплые ладони. Кто его хозяин?.. Извращённый, перевёрнутый с ног на голову, безвкусный роман, героиней которого она стала — знакомьтесь, ваша Астория! — вот во что превращается её идеальная жизнь. Что следует за поцелуем в понимании воспитанной леди? Официальное предложение руки и сердца — хаха! "Гринграсс, ты хочешь быть моей девушкой?", ну или, на худой конец: "Кошечка, давай в эту субботу посидим у мадам Паддифут?" Это издевательство или помешательство, но… никто из них и не планировал связывать себя подобной глупой формальностью! За Малфоем по-прежнему таскалась Паркинсон, Лиз обхаживала Уоррингтона — сами объекты столь преданной страсти, обладая самодовольством планетарного масштаба, благоволили ко всем спутницам, попадающим на их эксцентрические орбиты. Эти сверхновые звёзды, не справившись с огромным энергетическим потенциалом, грозили со временем превратиться в чёрные дыры и беспощадно поглотить любого, кто окажется в опасной близости — о даа, профессор Синистра, такого не расскажут на ваших уроках! Астория чувствовала, что начинает сходить с ума, запутываясь в липкой паутине ложных надежд, неверных догадок, размытых трактовок, внушаемых двумя парами колких глаз. Серая сталь и тёмный клинок — она точно падёт скандальной жертвой холодного оружия! — Даф, обещаю, расскажу тебе всё, только попозже, ладно? — отсрочка с перспективой душещипательного разговора должна на время умилостивить сестру. Астория горячо надеялась, что к тому гипотетическому моменту она окончательно распутает тугой клубок противоречий и, сложив губы в ироническую ухмылку, отстранённо порассуждает об отношениях. — Хорошо! — вздохнула старшекурсница: она тоже полагалась на здравомыслие младшей.***
Всю оставшуюся до Хэллоуина неделю девушка посвятила третьему пункту. Обретшее свой дом каштановое древко, будто радуясь возвращению в нежные женские руки, выдавало такую точную, филигранную магию, что "удовлетворительно" МакГонагалл быстро превратилось в "выше ожидаемого" ("Мисс Гринграсс, я весьма рада, что вы вернулись в строй и продолжаете нести гордое звание юной волшебницы, с присущими ему необходимыми атрибутами!"), а из уст Флитвика без конца сыпались радостные "Превосходно". Видя, как возвращаются с поля взмокшие, но довольные игроки, Астория невольно поддавалась маленьким приступам зависти: девушка скучала по тренировкам, ей так не хватало дыхания ветра в волосах, расслабляющей, приятной усталости, разливающейся по телу после напряжённой работы! Но услужливое сознание тут же превращало кислый лимон в освежающий лимонад: "Сколь возможно, пользуйся благоприятной возможностью избегать рокового влияния парней, пока не приведёшь свои помыслы к общему знаменателю!" За тяжёлым пологом протяжно скрипнула кровать Агнес. Какой в итоге выйдет мудрëная формула из уравнения с двумя неизвестными, не брался предугадать ни один математик, как и то, сможет ли измениться константа их отношений во временном континууме… Уф! Кажется, дополнительный факультатив мадам Вектор явно был лишним! Распущенные волосы, сродни длинным, путаным нитям размышлений, окутав подушку, мешали сну. Пора бы признать наличие у себя прирождённого таланта — строить всяческие хитрые тактики, а потом с треском проваливать их! Например, пройти мимо Уоррингтона и не получить шлепок по попе, всё равно что проскочить мимо раздражённого гиппогрифа, не склонив голову. С Малфоем — примерно так же, с той лишь разницей, что тактильная насмешка в его случае быстро превращалась в утончённую словесную занозу, уходящую всё глубже под кожу, всё больнее давящую зазубренным концом на частые сплетения расстроенных нервов: "Гринграсс, ты теперь обслуживающий персонал? Тут как-то Гойл жаловался, что ему защемило…" Где конкретно защемило загонщику, не нуждалось в пояснениях. "Тебе кто-нибудь говорил, что ты совсем не умеешь целоваться? Делаешь это, как слюнявая первокурсница!" "А у тебя был подобный опыт?" — Астория, дрожа от злости, трусливо бежала в спальни, туда, где её ждали спасительно перечëркнутые строчки. ...Тёплая ткань, не успевая остыть от разгорячëнных щек, больше не давала вожделенной прохлады. И снова нежные мужские руки продолжали своё сладостное, желанное путешествие по возбуждённому телу. Под сомкнутыми веками вспыхивали маленькие белые искорки, разжигаемые нарастающим напряжением в стиснутой между бёдер промежности. Мягкие губы, едва коснувшись её лица, переместились в маленькое углубление ключицы, пройдясь по выступающей косточке. К преддверию прижалась сильная ладонь, то надавливая, то отпуская, усиливая горячее онемение в одном маленьком средоточии нервов. "Сладкая киска…" Из горла вырвался едва слышный стон. Волнующие образы, сменяясь один другим, кружились в тесном закутке сознания, заполняя собой всё пространство девичьей головки. "К чёрту массаж, иди ко мне!" Тёмные и светлые волосы смешались в её блуждающих руках, пока крепкие любящие объятия дарили ни с чем не сравнимое блаженство и негу! Сейчас!.. Ммммм… Лишь серебристый лунный свет был немым свидетелем её неумело утолëнного желания.***
Канун вечеринки утонул во всеобщей предпраздничной суете и хлопотах. Ужин перенесли на три часа раньше, чтобы подготовить Большой Зал к предстоящему увеселению. Засидевшиеся студенты, под нетерпеливые окрики своих деканов, нехотя покидали высокие своды, радостно обсуждая короткий учебный день и завтрашнее торжество. Только одна девушка проводила этот вечер в обществе безмолвных полок. И это была, увы, не Грейнджер (которая, показавшись на полчаса, весело упорхнула вместе с Джинни!). В глубине стеллажей раздражённо стучал Железный каблук, намекая: его обладательница не прочь сама уйти пораньше, а потому "не стоит испытывать моё терпение, мисс!". Пять минут, и напоминанием о том, что в этот вечерний час кто-то присутствовал под сенью книжной альма-матер, остались лишь два тисненых золотом томика, сиротливо оставленные на краю стойки. Объёмный свиток переместился на угловой письменный стол гостиной. Сколько можно прятаться и бегать? Астория расправила гладкие, невесомые ворсинки любимого пера и вновь приступила к работе. Но долго оставаться нетронутой, когда всё обозримое пространство буквально кишело студентами, сродни лакомому кусочку пирога на эмалевой тарелке в людной комнате: кто-нибудь да откусит. — Асти, чем занимаешься? — на стол улеглось знакомое бедро, обтянутое серой тканью укороченной заклинанием юбки. — Не видела Грегори? — обшарив каждый закуток гостиной, обеспокоенный взгляд Миллисенты вскоре остановился на Астории. — Видела, — стол жалобно скрипнул под грузной наездницей, — но, кажется, он ушёл с полчаса назад… — Хмм, — озадачилась Булстроуд, вставая. — Он сегодня не дежурит… — Милл, если хочешь, давай посидим, поболтаем, я только допишу несколько страниц! — досада обманутой девушки ощущалась столь явно, что оставить подругу без поддержки было настоящим кощунством! — Спасибо, Асти, как-нибудь в другой раз… У меня патрулирование через десять минут… Обе знали — никакого обхода нет: всего-то жалкий повод выйти на охоту за провинившейся особью мужского пола. — Тук-тук-тук! Есть кто дома? — гладкая поверхность едва избавилась от недавно тяготившего её бремени, как по ней исступлëнно забарабанили острые ногти. — В следующий раз обязательно проверю твой кубок с тыквенным соком! Уж не Грейнджер ли подмешивает тебе зелье Занудства? — Агнес всмотрелась в ровные строчки: — Тьфу! Я думала, хотя бы Зельеварение, а тут… История магии. Думаешь, привидение оценит твоё рвение? — Ой, иди уже! — рассмеялась Астория, шутливо пихая одногруппницу, которой, впрочем, не требовались дальнейшие уговоры: мимо прошёл Вейз, распространяя вокруг терпкий букет сигаретной амброзии. В голове яркой вспышкой пронеслись сразу два вопроса: Он курит?! Это он?! Гринграсс ошарашенно смотрела вслед удаляющейся… парочке. — Астория, привет! — удобная столешница вновь обрела седока. Нейт Монтегю выжидающе покосился на девушку, намеренно сев к ней вполоборота. — Привет! — быть дружелюбной или изобразить прохладную снисходительность? — Как твой бок, не беспокоит? — заботливо поинтересовался парень, он явно себя сдерживал, чтобы не сболтнуть лишнего. Быть дружелюбной! — Мадам Помфри говорит, что гораздо лучше, но необходимо закончить курс перевязок, — пояснила Астория, с улыбкой ловя пристальный взор Монтегю. К столу подошёл Малькольм Бэддок, соперник Гринграсс в давнем отборе. После долгих раздумий Ургхарт взял его запасным охотником, и теперь чрезвычайно довольный игрок направо и налево козырял причастностью к сборной. Ткнув кулаком в плечо Монтегю, Бэддок кивнул на друга: — Мозги дурит? Нейтон перехватил его руку и, резко заломив её за спину Малькольма, повалил того на многострадальный стол. Завязалась дружеская потасовка. — Сволочь!! — пыхтел придавленный к дубовой панели семикурсник. Девушка передвинула чернильницу и пергамент подальше от греха. — Он о тебе все уши прожужжал: "Астория то, Астория сë…" — кривляясь, в отместку выдал мальчишескую тайну спарринг-партнёр. — Блять, заткнись уже! — красный как помидор Нейтон зажал ему рот ладонью. — А ефë он фкафал, фто… — сквозь стиснутый рот промычал Бэддок, но Монтегю не дал ему окончательно и бесповоротно скомпрометировать себя и, прекратив сопротивление товарища крепкой хваткой, потащил того прочь от злополучного предмета мебели. — Поправляйся! Ты нужна нам здоровой, — напоследок обернулся Нейтон, тёплой улыбкой одаривая слизеринку. — Спасибо, обязательно! Нужна нам… Вот как учиться в такой обстановке? Куковать в пустынной библиотеке хоть и не так весело, но гораздо продуктивнее на… несколько разворотов. Сегодня Астории повезло: в переполненной гостиной недоставало двух ключевых фигур, что стократ увеличивало шансы на успешное завершение работы. Из мимолётных разговоров она знала: Уоррингтон, Паркинсон, Дафна и Блейз — на дежурстве (сестра разделяла с любимым все тяготы полуночного бдения, так же, как и он, в её смены), Малфоя припрягли колдовать в Большом Зале. Браво, Минерва! Драко считался одним из сильнейших магов не только на их факультете, но и в Хогвартсе. Конечно, бывшие участники нашумевшего отряда Дамблдора, в особенности Поттер и Грейнджер, показывали блестящие результаты владения палочкой, но волшебство Малфоя, неся на себе необычный отпечаток тёмной магии от потускневшей метки, обладало какой-то редкой, утончённой силой. Астории иногда казалось: с горизонта грядёт чёрная ползучая химера, поглощая всё больше и больше пространства, неумолимо подбираясь к своей жертве… и вот уже рваная, похожая на крыло летящего дракона, тень распласталась над ней, погружая во тьму… Сейчас, в их отсутствие, дышалось на удивление легко. Ясный, незамутненный ум с ходу облекал сложные научные термины в яркие художественные обороты, украсившие ёмким текстом шероховатую дорожку пергамента. Парящий над кафедрой профессор Бинс должен быть доволен! Однако — ай! — похоже, она уподобилась бедному Катберту и потеряла шею! Тысячи мельчайших шипов терзали изнутри нежную кожу, возвращая к жизни онемевшие мышцы. Немного размявшись, девушка оглядела пустеющий зал. Дальние диваны — оплот навязчивой страсти двух известных старшекурсниц — сегодня пустовал, в широком смысле этого слова, если, конечно, не считать приткнувшихся в углу закадычных подруг Лиз и Джемму Фарли. Скучающий вид Таттл изрядно повеселил Асторию. Даже резкая, профессорская жестикуляция бывшей старосты факультета (а бывших старост, как известно, не бывает) не могла вывести Лиз из сонного транса. Агнес, по всей вероятности, наслаждалась клубами сигаретного дыма где-то за пределами гостиной, Миллисента бродила по тёмным безлюдным коридорам в тщетной надежде повстречать затерявшегося принца… Остальные студенты, забив на учёбу, отправились высыпаться перед завтрашним празднеством. Последние строчки шли просто замечательно, пока… Девушка скорее почувствовала, чем увидела его появление. Малфой выглядел уставшим, нахмуренные брови прятали невысказанное, подавленное раздражение. Не обращая внимания на весёлые призывы Лиз и Фарли, блондин прошёл в глубь и упал в кресло недалеко от Астории. Чëрт!! Весь её пресловутый настрой жалкой пригоршней песка осыпался под ноги. Что ей оставалось? Низко склонить голову над столом, изображая учебные потуги… — Хватит шуршать в углу, Гринграсс! — и минуты не прошло, а надменный, сердитый тон уже нашёл выход копившейся желчи! Маааленькая надежда: он ведь не заметил, как она дëрнулась от неожиданности? Девушка подняла глаза — Малфой смотрел на неё долгим изучающим взглядом. Увы. — Мне надо закончить доклад по Истории магии! — отозвалась слизеринка, пробуравливая дырку в бумаге. Уйти или остаться? — На фиг тебе сдалась эта скучная хрень?! Пергамент рывком вылетел из-под её рук — на мизинце остался смазанный след свежих чернил. — Драко!!! Верни назад!! Свиток плавно опустился на дорогие лощëные ботинки своего повелителя. — Драако, — манерно растянул Малфой, поудобнее располагаясь в кресле лицом к Астории, чтобы полней наслаждаться плодами своего глумления. — Мне нравится! Почаще зови меня так, Гринграсс, не прогадаешь! — в изменчивом свете угасающего камина зловеще сверкали на заострённом лице серые радужки. — Какой резон мне тебя так называть, Малфой? — Салазар, ты такая наивная! — прыснул ловец. — Я порой думаю, как ты вообще умудрилась попасть на Слизерин? — Меньше заморачивайся на эту тему! — перо, как заколдованное, металось в руке в такт волнению. Опять!! — Ты странная! — Малфой задумчиво крутил свою палочку меж длинных пальцев, отзеркаливая её замешательство. Девушка, словно под гипнозом, неотрывно следила за причудливым вращением кофейного боярышника. — Стоит ли мне ввязываться во всë это? — палочка резко замерла в прихотливой бледной кисти — кончик указывал на Асторию. — Во что это? — с розовеющих щёк схлынула кровь. Слизеринка напрочь забыла про поверженный ниц кусок исписанной бумаги. Но, слава Мерлину, её уверенный голос не выдал взметнувшийся вихрь противоречивых эмоций! Вместо ответа Малфой обратил отрешëнный взор на догорающие поленья. Обугленная головешка сорвалась в серые хлопья пепла, взметнув яркий сноп оранжевых искр. — Знаешь, Гринграсс… — Драко, наконец, пришёл к какому-то выводу. — Не стоит!! — вдруг оборвала его девушка, вскакивая со стула. Страх услышать ответ, неважно какой — Астория равно боялась положительного и отрицательного исхода — был настолько силён, будто… сейчас решалась её судьба?.. — Не стоит… ввязываться в это! — запинаясь, окончила слизеринка. Мерлин, что я несу? Делать себе хуже, когда и так всё плохо — вот её беспроигрышная стратегия! Торопливо покидав перья и книги в сумку, Гринграсс в нерешительности остановилась в проходе: злосчастный пергамент, на который она извела столько чернил и мыслей, предательски желтел в чёрном плену лакированной кожи. Астория встретилась глазами с новым хозяином свитка: он не подаст его! Вдох-выдох! Девушка решительно подошла к Малфою и, наклонившись прямо к его коленям, подняла "ценный манускрипт". Раздвинутые бёдра слизеринца слегка дрогнули, инстинктивно реагируя на желанную близость. Подчинившись глубокому вдоху, напряжённо раздулись тонкие ноздри, а глаза… В них таилось столько внутреннего огня, что было удивительно: как не расплавился под его жгучим натиском пронзительный лëд, скрытый в тени длинных ресниц? Девушка медленно попятилась назад от этой гремучей змеи, боясь неосторожным движением спровоцировать отчаянный бросок. — Я же говорю, что ты странная! — сладким ядом текли по губам тихие слова. — Маленькая глупая девочка… Моя девочка… Астория сглотнула липкий суховатый ком, а затравленный взгляд всё не отпускал манящее сияние растопленного серебра. Только в сонной тишине спальни она со стыдом и ужасом осознала, что могла воспользоваться палочкой!