Подари мне любовь

Или не очень. Мин вспоминает про кожаные плети, ещё не опробованные. Это очень жестоко по отношении к омеге, который трясётся как осиновый лист, как только видит их. Дверь тихо открылась, а затем так же тихо закрылась. Чимин, словно призрак, появился в комнате. Заметив в руке господина хлыст, он резко отшатывается назад, пряча руки за спиной. Пусть кожаные полоски мягкие, но при ударе они обжигают кожу как языки пламени. Это намного больнее, чем те же самые удары рукой. — На колени. — раздаётся тихий и отчётливый приказ. Пак медленно опускается перед ним, снимает футболку, оголяя бледную спину. «Чем же я заслужил такую жизнь?» Омега вздрагивает уже тогда, когда Мин слегка касается его плёткой. Спина Чимина покрывается мурашками, а он прячет голову, чуть ссутулившись. Альфа замечает, как хрупкое тело мелко потряхивает даже от той «прелюдии», которую он устроил. Первый удар приходится прямо на лопатки, оставляя на коже яркие полосы, обжигает, словно его поднесли к раскалённому огню. Чим закусывает щёку изнутри, молча терпя издевательство над собой. Второй удар, третий, четвёртый. Нежная кожа горит, всё больше и больше полос проступает на спине. Уже завтра они станут синяками, до которых будет не дотронуться. — Если ты хорошо попросишь, то я перестану тебя бить. — вдруг раздаётся голос альфы, и он останавливается, чтобы тот смог ответить. — Зачем? — безэмоционально спрашивает Чимин, рвано выдыхая воздух. — Я унижен, сломлен, что вам ещё нужно? Резкий удар по спине заставляет его ахнуть. Слёзы предательски проступают на глазах. — Сколько сможешь выдержать? — С-семь. — заикаясь отвечает Пак. До крови кусает щёку, сдерживая слёзы. — Десять. — Семь. — стискивая волосы, торгуется он с альфой. Тот уступает, говоря: — Считай. Хлыст разрезает воздух, Чимин вздрагивает, вместе с болью выдыхая: — Один. Слёзы тихо скатываются по щекам, но Юнги не услышит от него ни единого звука. Ещё один. — Два. — Громче. — Д-два! На спине уже нет живого места, туда, куда чаще всего прилетала плётка, выступили капельки крови. Пак уже сжевал внутреннюю поверхность щеки и кровь неприятно пляшет на языке, вызывая тошноту. Остальные удары прошли для него как в тумане. С позволения господина он встал, слегка пошатываясь. Голова кружилась, спину нещадно саднило, а желудок скручивало от привкуса крови. Сам он дрожал, даже не стараясь вытереть слёзы. — Тебе плохо? — спрашивает Юнги, заметив нездоровое состояние омеги. Чимин не отвечает, прижимает к груди футболку, пытаясь выйти. Он не должен был избивать омегу, он не провинился, чтобы быть избитым. — Отпустите… — шепчет Пак, аккуратно высвобождая свою руку из его слабой хватки. Мин позволяет ему уйти. Чим, чуть ли не бегом бежит в ванную, его рвёт от вкуса крови. Желудок болезненно скручивает перед приступом, и становиться легче, когда он сплёвывает. Омега жалеет себя, руками обнимает дрожащее тело, всхлипывает, сидя на коврике у ванны. Заставляет себя встать под струи чуть тёплой воды, шипя от боли. Хнычет, утирая слёзы тыльной стороной ладони. — Ненавижу себя! Ненавижу! — кричит он, опускаясь на колени. Он дрожит, бесконечно всхлипывая. Сидит так, пока вода не становится слишком холодной. Еле касаясь спины, вытирается махровым полотенцем. Идти в свою комнату нет сил. Да и встречаться лишний раз с господином тоже Чимин спускается на первый этаж. Дрожащими руками он достал гранёный стакан. В одном из ящиков нашлось успокоительное и крепкое виски. Насыпав весь пакетик седативного средства в стакан, он залил его тёмно-коричневой жидкостью. Сел за стол, залпом выпил виски, слегка поморщившись. Лёг на свою руку, глядя на несчастный стакан. Налил ещё, и ещё. Он не знал куда деться от своих чувств и переживаний. Не с кем поговорить, не с кем поделиться. Он никому не нужен. Мин спустился по лестнице, но увидев лежащего на столе омегу, остановился, почему-то не захотев его тревожить. — Пап, я скучаю… — надломленным голосом шепчет Пак, не замечая стоящего на лестнице альфу. — Скучаю по вам, по братику… Что-то рвётся в груди, когда Юнги слышит эти слова. В голове возникает всё больше и больше сомнений в отношении к Чимину. Он поднимается обратно и возвращается с пледом в руках. Накрывает плечи омеги, убирает стакан в раковину. — Не трогайте меня, пожалуйста. — качает головой Чимин. — Вам не нужно быть хорошим для меня. Мин, несмотря на сопротивление омеги, берёт его на руки, прижимая к груди. — Зачем вы делаете мне больно? — брыкается Чимин, глядя в глаза своему господину. — Зачем даёте надежду? Зачем?! На трезвую голову он бы никогда не перечил своему хозяину. — Перестань дёргаться! — прикрикивает альфа, поудобнее перехватывая Пака. — Иначе я тебя уроню. Юнги укачивает его на руках, как маленького ребёнка, согревает теплом своего тела. Чим быстро засыпает, не в силах больше сопротивляться после истерики. Мин аккуратно укладывает его на кровать, накрывая сверху одеялом. Пак проваливается в беспокойный сон, а альфа, нахмурившись, задёргивает шторы и выходит из его комнаты. Почему проснулось сочувствие? А боль в груди, когда тот просто сказал, что скучает? Мин качает головой, всё слишком сложно. В глазах всё плывёт, а голова раскалывается просто от каких-то тихих шорохов. Чимин просыпается с резкой болью, от чего он жмурится, в надежде её унять. — Как себя чувствуешь? — спрашивает бета, присаживаясь на его кровать. — Голова сильно болит… — стонет омега, протирая глаза. Господин тихо усмехнулся, сложив руки на груди: — Ещё бы она не болела. Половина бутылки дорогого бурбона. — Ну… — развёл руками Чимин. — Мне было нехорошо. Джин достал таблетку анальгина и протянул её Паку вместе со стаканом воды. — На будущее. — хмурясь, говорит Мин. — совмещать успокоительное с алкоголем — плохая идея. До этого спокойный Ким с укором посмотрел на омегу. Покачал головой. Чимин виновато опустил голову, выпив обезболивающее. Лёг обратно, подмяв подушку под себя. — А это что? — подцепив край футболки и откинув её, спросил Джин. Спина была вся в кровавых подтёках, синяках и глубоких царапинах. Бета с ужасом закрыл рот, после нескольких секунд молчание, он слегка дотронулся до спины омеги. — Сильно болит? — смягчившись, Джин ласково погладил его по волосам. — Угу. — коротко ответил Чимин, не глядя на господина. — За что ты его так? — Ким оборачивается к альфе, наезжая на него. — Тебя бы так же надо. — Джин. — Пак сжимает его руку, повернувшись на бок. — Я заслужил. — говорит он, не желая, чтобы они ссорились из-за него. Бета вздыхает, понимая, что спорить бесполезно. Достаёт мазь, аккуратными движениями нанося её на кожу. Чимин терпит, иногда постанывая от боли. — У нас это было частым явлением. Били всех даже за небольшие оплошности. — говорит Пак, безразлично глядя в стену. — Сейчас получилось больнее. Видимо отвык. Мин закусил нижнюю губу, глядя куда-то сквозь омегу. — Вроде всё, отдыхай. — говорит Ким, поправляя одеяло. — Спасибо. — слабо улыбается Чим, закрывая глаза. Он остаётся один, снова проваливаясь в полудрёму. Голова проходит во сне, приходит спокойствие, спину уже не так саднит и ему удаётся хорошо отдохнуть. Когда омега просыпается, на улице стоит поздний вечер. Он спускается на первый этаж, но господина нигде нет. Отчасти Чимин вздыхает с облегчением. Живот громко урчит, привлекая к себе внимание. Очень хочется кушать, но, может быть, пока Мина нет, можно что-нибудь съесть, и он не заметит? Царапины ноют, а до спины невозможно дотронуться без жуткой боли, поэтому этого достаточно, чтобы передумать. «А что если попробовать новый рецепт?» — воодушевляется Чимин, но только если вспомнит. Закрывает глаза, а потом представляет отца-альфу, который с доброй улыбкой снова пытается научить сына готовить. Спустя полчаса запах по кухне разлетается умопомрачительный. Для первого раза получилось очень даже неплохо. Хлопнула входная дверь, для омеги, который витает в своих мыслях, это стало неожиданностью, от чего он вздрагивает. Альфа проходит на кухню, взгляд цепляется за израненную спину омеги. — Помощь нужна? — разложив продукты в холодильнике, спросил Мин. — Нет, почти всё готово. — ответил Чимин, убавив огонь на плите. Юнги кивнул и принялся раскладывать столовые приборы: — Садись, я дальше сам. Пак растерянно смотрит на своего господина, чувствуя как урчит живот, но вопреки этому, говорит: — Я же наказан, я не могу. — Уже нет, не хочу чтобы ты коньки двинул. Чимин, глядя в пол, улыбается уголками губ. Хоть что-то хорошее за день. Рагу из кимчи получилось очень вкусным, может роль сыграло и отсутствие пищи в принципе. Каждый молча ел, не обращая на другого внимания. Чимин закончил первым, встал, убрал тарелку в посудомойку, протёр кухонный стол, оставляя после себя чистоту. Мин тоже убрал за собой в посудомоечную машину, провёл рукой по бедру омеги, поцеловав его в щёку: — Спасибо. Чим широко улыбнулся, глядя ему вслед. «Чёрт, ну и почему же это так приятно?» Чимин готовился ко сну. Решил переодеться, но оказавшаяся в руках шёлковая пижама вызвала только отвращение. Поэтому, покопавшись в своих вещах, он вспомнил про хлопковую. Мятная пижамка отлично сидела на стройной, даже слегка худощавой фигуре, и здорово поднимала настроение. Он покрутился перед зеркалом, довольный собственным отражением. Пак неуверенно стучится в комнату господина. Мин с небольшим удивлением открывает дверь, впуская омегу. — Я не помешал? — облизав губы, спрашивает Чимин, очерчивая взглядом оголённый торс альфы. «И куда же деть глаза?» — Нет, что случилось? — прищурившись, говорит Юнги, замечая на себе оценивающий взгляд. — Помогите, пожалуйста. — просит Пак, вкладывая в его руку тюбик с кремом. — Ложись. Чимин ложится на кровать, задирая футболку к голове. Альфа садится рядом, договаривается с ним: — Если будет больно, говори. Осторожно начинает наносить мазь на израненную спину, мягкими касаниями втирая её в кожу. Пак рвано втягивает в себя воздух, но ничего не говорит. Он сосредотачивается на тёплых руках господина, что аккуратно касались спины. Незаметно для себя омега засыпает, расслабляясь. — Я закончил. — говорит Мин, слегка потормошив его. Тихое сопение раздаётся вместо ответа. Юнги решает не будить Чимина, осторожно расправляет его футболку. Укрывает Пака одеялом, выключает свет и ложится рядом. Мин ловит себя на мысли, что ему нравится запах омеги, когда тот спокоен или спит. Молочный шоколад. Именно он нравится альфе больше всего. Юнги тыкается носом в шею Чимина, вдыхая дурманящий аромат. Быстро засыпает, нежно обнимая омегу.