Подари мне любовь

Сердце стучит в груди так сильно, казалось бы, что сейчас выпрыгнет. Чим дёргает красную бархатную занавеску, что отделяет его от зрительного зала. Юнги там, сидит в первом ряду. Он всё-таки пришёл! Чимин подпрыгнул от радости, широко улыбаясь, он помнил, как он уговаривал его прийти: «Неделю назад. Пак пришёл после работы ещё ранним вечером, потому что заканчивал теперь на несколько часов раньше. Он настоял на этом варианте, когда узнал, что Юнги совсем хочет сократить ему рабочий день. Приготовил ужин, прибрался маленько, хоть и убирать было особо нечего, потому что на регулярной основе приходил клининг. Мин пришёл поздно вечером, от ужина не отказался: — Почему не спишь? Уже поздно. Пак весь надулся, демонстрируя, как ему не понравился этот вопрос: — Тебя жду. Хотел поговорить. Омега уселся на стул напротив, подпирая голову рукой: — Ты же помнишь, что у меня через неделю выступление? Ты сможешь прийти? — Помню, но насчёт прийти, скорее всего не смогу. Там несколько важных деловых встреч, есть большой шанс на выгодное сотрудничество. Чимин нахмурился: — А я… — тихо спрашивает он. — Я не важен? — Конечно важен, но ты хочешь, чтобы это сделал в своё рабочее время. Чим поджимает губы: — Я и так к тебе на работе не пристаю, мы видимся только по вечерам, может ты сделаешь на один раз исключение? Мин видит, что тот расстроен, подходит к нему, обнимает со спины: — Я сделаю всё, что в моих силах. Пожалуйста, только не обижайся. — поцелуями покрывает бархатные щёчки и изящную шею.» Сейчас идут последние приготовления приготовления перед началом конкурса. К сожалению или к счастью, Пак выступает в середине. У Мина тоже руки вспотели, он осторожно сжимал маленькую бархатную коробочку и брелок ключей от машины, держа их за пазухой пиджака. Нервно стучит ногой по полу. — Успокойся, ему всё понравится. — Тэ накрывает ладошкой его колено, призывая успокоиться. Такой жест поддержки он бы принял, если бы это был Чимин, но сейчас он только выгнул бровь, сбрасывая руку омеги. — С каких пор, я разрешал на «ты»? — Да ладно, за мою помощь я даже не удостоин общения на «ты»?! — Ким обиженно пихает его в плечо, руки на груди складывает. — Господи, хорошо! Но только вне рабочего времени. Тэхён и правда много сделал для него. «Несколько дней назад. Намджун встаёт, привлекая к себе внимание. — Господин Ким, подойдите к главе, он ждёт. Тэхён и Чимин удивлённо переглянулись: — Сходи со мной, пожалуйста. — тихо прошептал Тэ. Чим понимающе кивнул, в голове прокручивая: «А зачем ему, собственно, Тэхён?» Но на выходе, Пака остановили: — Просили подойти только господина Кима. — Вы звали. — Тэ нервничает, проходя в кабинет главы. — Надолго не задержу. Мне нужна помощь. Перед Тэхёном оказались несколько вариантов колец. — Какое может больше понравиться Чимину? Ким посмотрел внимательно на все варианты, ткнул пальцем в последний из них. — А вы к какому склоняетесь? — Тоже к этому. Выбранное кольцо было из белого золота, с большим рубином в виде сердца. — Спасибо за помощь. Можете возвращаться к работе.» Тэ ухмыляется, понимая о чём тот думает: — Я всё ещё жду от тебя «спасибо». Юн театрально закатил глаза, доставая из дипломата плитку шоколада, и протягивает её омеге. Тот улыбается, вскрывая её, но Мин и тут решил его подстебнуть: — Оказывается, как мало тебе нужно для счастья. Может тебе зарплату тоже шоколадом выдавать? — А вот сейчас не смешно было. — откусив кусочек, заметил Ким. Свет гаснет, и конкурс начался. Альфа успел устать от многообразия красок и стразов за прошедшие сорок минут. Чимин осторожно отодвинул занавеску, наивно предполагая, что его не заметят. Юн подмигнул ему, заставляя смутиться и юркнуть обратно. *** Carol of the bells — Lindsey Stirling. *** Чимин вышел в центр сцены, аккуратно присев на пятки, закрыл глаза, концентрируясь на биении собственного сердца. Раздались первые аккорды, и Пак грациозно поднялся, натягивая своё тело, словно струну. Лёгкие, невесомые шаги. Он словно не замечал никого в зале, танцем рассказывая свою историю. Пластичные движения, что вторили звукам колокольчиков. Омега несколько раз прокрутился вокруг себя, красиво изгибаясь. Ослеплённый прожекторами он позволил нескольким слезам скатиться по его щекам, вспоминая всё, что произошло с этим за эти восемь месяцев. Плавный переступ, словно колыхание ветра. Чимин готовился к самой сложной части. Небольшая разбежка, самый напряжённый момент, в воздухе идеальная разножка. Время для него будто остановилось, он будто был один, наедине с собой. Кружился в танце, так будто его никто не видит. Рабство, было ли чудом его спасение? Первые объятия, первый, такой трепетный и такой нежный поцелуй… Омега растворялся в музыке, становился с ней единым целым. Остался ещё один сложный прыжок. «Всего один» — успокаивал себя Пак. Взяв небольшой разбег, снова прыгнул, зависая в воздухе в продольном шпагате, соблазнительно прогибаясь в пояснице. Приземление, к сожалению, оказалось не таким мягким, как ожидал омега, но он стоически дотерпел, завершая своё выступление поперечным шпагатом. Лодыжка поднывала и пульсировала, принося совсем неприятные ощущения. Таких бурных аплодисментов Чимин ещё не слышал, ну или просто отвык от них. Поклонился и улыбнулся, несмотря на боль. Только он хотел спуститься в зал, как ведущий попросил остаться, намекая на какой-то сюрприз. Мин поднялся на сцену с небольшим, но очень красивым букетом цветов. Широкая улыбка озарила лицо Чимина, когда он взял этот букет в руки, услышав тихое: — Это самое потрясающее, что я видел. Затем для Пака было всё как в тумане: вот Мин становится на одно колено, открывая маленькую бархатную коробочку со словами: — Ты выйдешь за меня? Чимин приложил руки к лицу, не веря своим глазам. Согласно закивал, заливаясь краской. В этот момент он не ощущал ничего кроме счастья, позабыв на эти несколько секунд о больной ноге. На пальце оказалось красивое колечко с камушком в виде алого сердца. Юн улыбнулся, вставая обратно в полный рост. Притянул к себе за талию, стирая слёзы с бархатных щёк, нежно поцеловал, в последний момент закрывая их лица этим букетом. — Я тебя люблю… — шепчет омега, тыкаясь носом в его плечо. — Какой же ты красивый… Дома будет даже жаль портить такую красоту. Альфа осторожно подхватывает его на руки, унося со сцены. — Я сам могу, вообще-то. — Не сомневаюсь, но босиком я тебя не пущу. Чимин прижался к его теплой груди, держа в руках букет. — Поставь меня тут, пожалуйста. Пак махнул рукой, привлекая к себе внимание, к нему сразу поспешили несколько медиков. Омега слегка опирался на руку альфы, не вставая на больную ногу. К больному месту приложили лёд, намазали мазью и зафиксировали бинтами. Мин посадил его в своё кресло, уйдя за туфлями омеги. — Хён, это было просто офигенно! Как же я тебе завидую. Пак улыбается, поведя плечиками от прохлады. Полупрозрачный шёлковый наряд совсем не греет. Прожекторы меняют цвет и начинается следующее выступление. Мин тихо проскакивает к ним. Сел рядом, укрывая омегу мягким пледом. Чимин завернулся в него, голову положил на плечо альфе, закрыл глаза, собираясь чуть-чуть подремать. — Нога сильно болит? — Ноет, но терпимо. — Пак слабо улыбнулся, пытаясь заверить о своём хорошем самочувствии. Юн не купился, приобнял его одной рукой: — Не терпи, если будет больно — поедем в травму. — Угу. — кивает Чим, чмокает его в щеку, обратно укладываясь на его плечо. Альфа хитро улыбается, делая вид, что смотрит выступление, пробирается рукой под плед и верх от костюма, прикладывает её к животу омеги. — Эй! Ты хотя бы предупреждай! — шёпотом ругается Чимин, но тем не менее ничего больше не говорит. Сказать что-то — значит вернуться к болезненной для обоих теме детей, но Пак лишний раз не хочет её поднимать. А Мин остаётся удовлетворённым, потому что ему позволили хотя бы это. Узи у него завтра, Джин откровенно тянет время, давая время передумать. Но, кажется, Чимин настроен слишком серьёзно. Омегу порядком раздражало поведение Джина, но сделать что-то толком не мог. Около недели поругался с ним, в сердцах выкрикнув, что это окончательное решение, что тянуть больше нет смысла — он не передумает. Может это повлияло и на Кима, тот передвинул дату узи на чуть пораньше. Юнги из-за такой отстранённости омеги казался уязвимым и очень ранимым. Пак накрыл его руку своей, медленно поглаживая, словно извиняясь. Но от этого его решение не поменяется, он всегда выбирал кого-то в ущерб себе, но когда-то и хотя бы раз надо выбрать себя? А Мин по-прежнему надеется, что до завтрашнего дня всё изменится, что он передумает, ведь надежда умирает последней. — Зайка, просыпайся. — Юн аккуратно будит его. — У тебя есть минут десять, чтобы привести себя в порядок, ты приглашён на награждение. Пак, облизав пересохшие губы, хрипло просит: — Ещё минутку. — Малыш, у тебя нет минутки, вставай… Я помогу тебе дойти до раздевалки. Чим, затаив дыхание, ждёт награждения. Руки от волнения вспотели, когда объявили третье место. Тэхён показал руками сердечко, пытаясь подбодрить. Чим затянул хвостик за затылке, одёрнул шёлковую штанину. Второе место также досталось не ему. На мгновение в груди поселилась тревога, что его вызвали по ошибке и он сейчас будет выглядеть глупо, на что-то понадеявшись. Но тут объявляют первое место, и широкая улыбка озарила лицо Чимина, когда он встал на пьедестал. Вспышки фотоаппаратов ослепляют, Пак улыбается держа в руках несколько алых роз, фигурку и медаль. — Поздравляю. — Юн, улыбаясь, обнимает его, ключи из кармана достаёт. — У меня есть для тебя небольшой сюрприз. — Ого-о-о… — омега замирает, глядя на ключ с маленьким брелоком, в растерянности смотрит на альфу, не зная как принять подарок. «Но я не видел никакой другой машины…» — Пойдём. — Мин берёт его за руку, подстраиваясь под его темп шагов, в гараж ведёт. Улыбка озаряет лицо Чима, он порывисто обнимает Юна, прыгая от радости. — Она шикарная! — Пак обходит её со всех сторон, разглядывая. Блестящий глянцевый тёмно-синий цвет, с светло-лиловой подсветкой. — Ты лучший! — Чим, с горящими от счастья глазами, снова обнимает его. Юнги целует его, за талию обнимает, напористо ласкает губы, руками ягодицы сжимает.Чимин тихо стонет, когда его прижимают к холодному капоту нового автомобиля. Мин его руки за спину заводит, ягодицы оглаживает. Расстёгивает брюки, стаскивает их вместе с кружевным бельём. Чимин зажмуривается, одновременно и некомфортно, и так заводит. Дёргается от лёгкого шлепка, пищит тихо, когда снова несильный удар обжигает нежную кожу. Ему некомфортно от того, что он стоит спиной, что Юн груб с ним. Мин наклоняется к нему, в губы целует, чуть шире разводя его ноги. Поцелуями спускается вдоль линии позвоночника, выделяющуюся смазку меж ягодиц собирает. Пак охает, когда в него несколькими пальцами нетерпеливо входят. Ерзаёт, самостоятельно на них насаживаясь. Слышит усмешку за спиной, стонет от ласки простаты, глаза закатывает. Тихий звук застёжки ширинки, заставляет Чимина сжаться, мурашками покрыться в предвкушении. Такое приятное чувство наполненности, Юнги сразу двигаться начинает, не давая опомниться. За талию к себе прижимает, заставляя Чимина встать в полный рост. В губы напористо целует, язык в ход пускает, сводя с ума не только омегу. — М-м! — Чим мычит ему в губы, когда альфа соски затвердевшие ласкает, входит резко и быстро. В тишине слышны лишь шлепки голых тел друг об друга и сбитое дыхание. Руки спускаются ниже, по животу, до паха, здесь Мин усмиряет свою грубость, нежно и даже в какой-то степени аккуратно ласкает его. Омега глаза закатывает, стонет сладко. Мин губами по его шее ведёт, обратно к капоту прижимает. Узел в животе слишком сильно пульсирует, дрожать заставляет. — Юнги, медленнее… — Не хочу. Чим вскрикнул, дрожа всем телом, обмякнув в руках Юна. Ноги совсем не держали, Мин приник губами к его шее, оставляя яркие отметины. Спустя ещё несколько фрикций, замер, тоже застонав.

***

Тёплый душ окончательно усыпляет Чимина. Тот лежит на груди у Юна, наслаждаясь поглаживаниями по волосам. — Помнишь, о чём я тебя просил? — когда Мин ненавязчиво задаёт этот вопрос, вся идиллия, царившая в душе омеги, испаряется. Они снова возвращаются к теме детей. Юнги попросил его сделать снимок на узи, распечатать чёрно-белую фотографию только для него. — Помню, — отвечает омега, зная какой вопрос последует за этим. — я сделаю. — Ты не передумал? — спустя несколько секунд тишины, с надеждой спрашивает альфа. — Нет. — тихо, но уверенно говорит омега.