Подари мне любовь

Тихий стук в дверь. — Подождите пару минут, я занят. Чимин отошёл от двери, сел на диванчике, нервно постукивая носком ботинка по полу. Времени до узи осталось совсем немного, а поговорить очень нужно. — Господин Пак? Вы что-то хотели? — Да, мне нужно с вами поговорить. Пак плотно прикрыл за собой дверь, прошёл по небольшому кабинету, усаживаясь на стул для посетителей. — Дело в том, что я хочу вернуть полный рабочий день. Господин Мин поспешил с выводами, сократив мою работу. — Я не могу вернуть всё как было без его согласия. — На мне весит кредит чуть меньше чем в 50 миллионов, и я не могу его выплачивать с уменьшением рабочего дня и, в следствие этого, зарплаты. Пожалуйста. — Хорошо, я что-нибудь придумаю. Это останется между нами. — Спасибо. — Чимин кланяется, улыбнувшись. «Боже, спасибо тебе за то, что у меня такой понимающий начальник!» — внутренне ликовал омега, выходя из офиса. На машине он быстро доехал до клиники и встретился с Джином. — Я тебя сейчас доведу, а потом, если что-то будет непонятно, поднимись ко мне, я помогу. — Ладно, спасибо. — Пак натянуто улыбнулся, приобнимая его. — Ну и что ты переживаешь? Как будто я тебя на расстрел веду, что ты так боишься там увидеть? — Я… Не знаю. Юнги слишком принимает близко к сердцу тему ребенка… Виноватым себя считает. — Посмотри на ситуацию с его стороны. Он относительно недавно потерял ребёнка, а сейчас ты, его любимый человечек, хочешь сделать аборт. Чим вздыхает, сжимая ручку сумки: — Я не готов к переломному моменту — именно это для меня рождение ребенка. Я полноценно не встал на ноги, на мне кредит, я должен работать много и долго. Почему я хоть раз не могу выбрать себя? — Кредит? На что? — Родителям на машину. Но ты об этом не слышал, ладно? Ким кивает, затем осторожно спрашивает: — Сколько хоть? — Чуть меньше пятидесяти лимонов. Глаза у Джина округлились, но он быстро взял себя в руки и вернулся к теме разговора: — Не хочешь — ладно. Анализы в порядке, осталось только узи. Но это больше для галочки. Через пару дней ты спокойно сможешь сделать аборт. Давно он не был в кабинете врача. Или это только в платных клиниках они очень добрые и вежливые? Холодный гель коснулся кожи, от чего Чимин вздрогнул. Когда живота коснулся датчик, Пак аккуратно вывернулся, чтобы видеть экран. Ничего не понятно, какие-то чёрно-белые полосы, но тут бета улыбнулся: — Можно увидеть две яйцеклетки — он обвёл на экране два выделяющихся полых шарика с зародышами. — Поздравляю, у вас двойня. Сердце ухнуло куда-то вниз, когда омега это услышал. — К-как? — растерянно прошептал он, закрывая лицо руками. Он расплакался, дрожа всем телом. «Я не одного ребёнка, а тут их двое…» Но Пак понимал, что не сможет убить двоих. Не сможет после этого смотреть в глаза Юнги, зная как для него болезненна тема аборта. Узист старался его успокоить, но выходило у него плохо. Чимин разрыдался ещё больше, прижимая колени к груди, наплевав на то, как на него посмотрят или что скажут. Джин кое-как поднял его, к себе порывисто прижал: — Чшш… — он поглаживал омегу по волосам и спине, стараясь успокоить. Чимин, словно мантру, повторял: — Я н-не м-могу, н-не м-могу… — Тише, всё хорошо. — Ким укачивал его в своих объятиях, но помогало это тоже слабо. Раздражал ещё и трезвонящий телефон, это был Юнги. — Успокаивайся, иначе я вырву Мина с работы. Пак горько всхлипнул, вытирая слёзы о плечо беты. Но справиться с ними оказалось сложнее, чем думал Чим. Они текли и текли по щекам, беззвучно ударяясь о белоснежный халат. Пак притих, лишь изредка всхлипывал, уткнувшись носом в плечо беты. — Мой хороший, ты как-то совсем расклеился… Я освобожу кабинет сегодня и под местной анестезией сделаем аборт, раз ты так хочешь от них избавиться. Только не плачь, пожалуйста, мне больно на это смотреть. — Я п-перед-думал… — все попытки успокоиться пошли коту под хвост и Чим снова разрыдался. — Нет! Я не хочу! Джин облегчённо выдохнул, улыбнувшись, поцеловал его в щёку. — Чудо ты моё любимое… — Ким укачивал омегу, поглаживая по спине. Пак подавился собственным всхлипом, успокаиваясь. — Ну, ну, тише… Я горжусь тобой, слышишь? — прошептал Джин, промакивая его слёзы своим рукавом. Ким принял из рук другого врача стакан с успокоительным. Отдал Чимину, попросив выпить. — Умница, сейчас будет легче. Отпускать одного омегу Джин долго не хотел, переживал, что не доедет в таком состоянии. Пак постарался успокоить его, что он в норме, даже выдавил из себя милую улыбку. — С этого момента… — бета взял его за руку. — ты больше не притворяешься. Хорошо — значит хорошо. Плохо — не надо об этом молчать. Могу я тебя попросить делать хотя бы это? — Ладно, я постараюсь. Теперь ты меня отпустишь? Я позвоню, как доберусь и дома выпью ещё успокоительного, как ты сказал. Ким отпустил его руку, похлопав по плечу. Чимин вошёл домой в хорошем расположении духа, сразу утонув объятиях любимого альфы. — Как съездил? — ох уж эти просящие глаза… — Сейчас отдам, дай разденусь хотя бы. Мин с трепетом сжал в руках фотографию, через несколько секунд поднял удивлённые глаза на Пака: — Это… Д-двойня? — голос предательски надломился, когда он сильнее сжал эту фотографию. Чим кивнул, погладив его по руке. Юн опустил голову, спадающие на глаза волосы, закрывали лицо. По изменившемуся запаху можно было понять, что ему очень плохо. Пак осторожно усадил его на диван, приобнимая за плечи. Альфа поглаживал пальцем фотографию, не обращая внимания на слёзы, застилающие глаза. Судорожный вдох, Юнги резкими движениями трёт глаза, стараясь не показывать слёзы. — Юнги! Юнги! — омега всеми силами пытается удержать его руки, не давая ему больше прикоснуться к лицу. — Чшш… Всё хорошо… — Чимин по щеке ласково гладит, слёзы нежными движениями смахивает. — Что «хорошо»? — тихо спрашивает Юн, каждая клеточка тела вибрирует, голос сипит. — Я хочу подарить тебе двух сыновей. — он поглаживает его руку, шёпотом добавляет. — Я передумал. Мин несколько секунд неотрывно смотрит на него, не веря своему счастью. Порывисто обнимает его, опрокидывая на диван. — Ты не представляешь как же я рад это слышать. — выдыхает он, поцелуями покрывая милое личико омеги. Чимин чуть улыбнулся, погладив его по щеке, он очень устал от истерики в клинике и даже на простую улыбку сил хватало еле-еле. Альфа, же наоборот, казался очень энергичным. Пак широко зевнул, прикрывая рот рукой. — Джин попросил принять успокоительное перед сном. — А я сойду в качестве успокоительного? — Мин лучезарно улыбнулся, подхватывая Чима на руки. — Чимин-а, у меня на следующей неделе отпуск, и я собираюсь поехать к родителям… — М-м-м… Хорошо… — еле выдавил из себя Пак, засыпая от лёгкого массажа. — Хочешь поехать со мной? — Хочу, но там буду работать удалённо. Мин закатил глаза, но промолчал. — Засыпай, мой сладкий. — прошептал Юнги, поцеловал его в щёку. Пак сквозь полудрёму шепчет, хмурясь: — Прости меня, я очень перед тобой виноват.