Воронёнок переродившийся в кота

Просыпаться Шоё было наудивление лениво. Обычно он, переполненый энергией, подрывался с кровати и сразу начинал что-то делать. Но этим утром он проснулся, и ему было так комфортно, мягко и тепло, что вставать и куда-то идти не хотелось. Он собирается с силами чтобы встать, но понимает, что на нём лежит чья-то рука. Первым порывом было скинуть наглую конечность и отскочить куда подальше, но потом он заметил блондиносто-чёрную макушку и тело само невольно расслабилось. Это Кенма. Однако вопрос остаётся открытым:"Почему они с Кенмой спали в обнимку?". Однако подумав, он решил, что этот вопрос может подождать. Судя по всему он проснулся слишком рано: за окном только начинает светлеть, все спят и видят десятый сон. Шоё решительно отодвигает свой вопрос на второй план и снова подныривает под руку. Какая разница почему они так спят, если ему невероятно комфортно? Он укладывает голову на свою импровизированую живую подушку и, под размерно бьющееся сердце, быстро засыпает вновь. Он никогда не задумывался о природе своих чувств, хотя прекрасно осознавал, что это выходит за рамки обычной дружбы. Он просто предпочитает плыть по течению и не загоняться. Шоё знает, что даже если это чувство окажется пресловутой любовью, описанной в книжках, которые несмотря на свой маленький возраст очень любит сестра, да и мама тоже, родители его не осудят и никогда от него не откажутся. Как только он вырос достаточно для того, чтобы понимать о чём ему говорят, родители провели с ним беседу. В этой беседе было всё: и про половое созревание, и про защиту, и про то, что даже если он влюбится когда-нибудь в мальчика ничего страшного не произойдёт. Ему с детства внушали, что любовь не имеет рамок и пол или возраст (если это не педофилия конечно, - строго уточняли родители, объясняя значение слова) не могут стать помехой. Шоё вообще очень любил и ценил своих родителей и старался их не разочаровывать. Он с детства осознал, что родители работают и устают на работе, поэтому стал рано учится готовить, поначалу в тайне. Это, конечно, было чревато порезами, ожогами и всем тому подобным, но Шоё всегда был упорным и одним из девизов по жизни у него было: "Вижу цель - не вижу препятствий!". И он всегда следовал этому негласному правилу своей жизни. Когда родилась Нацу, он стал за ней приглядывать. Часто просился сам, хотя мама не хотела его нагружать. Так что, если это любовь, а он предполагает (только предполагает ведь сравнить ему не с чем и он может опираться только на книги), что это именно она, у него может быть только одно препятствие: невзаимность. Но судя по поведению старшего мальчика и этого ему опасаться не стоит. Несмотря на то, что в команде его все считали живчиком без мозгов в голове, вроде Танаки или Нишинои, мозги он имел и очень даже хорошие. Он просто был энергичным и чаще сначала делал, потом думал. Оценки были плохими тоже из-за его неусидчивости. Он просто не мог долго сосредотачиваться на каком-то одном, тем более не активном занятии. Однако подмечал он всё, вплоть до малейших деталей. Просто выводы делал, только когда ему нужно было, а говорил про них ещё реже. Он видел, что тянется не только он, к нему тоже тянутся. Неловкое прикосновение здесь, неловкий взгляд там. Он надеялся, что его выводы верны, потому что не смотря на то, что он решил плыть по течению, ему будет больно быть отвергнутым и терять такого друга. Но как дальше сложаться их отношения покажет только время. *** В следующий раз Кенма проснулся первым. Первое ощущение, которое появилось стоило осознать себя во времени и пространстве - тяжесть. Он приподнялся, пытаясь понять, что это за тяжесть такая и вспыхнул алым цветом. На нём лежал Шоё. О боже, на нем... лежал... Шоё. Он, что, всё ещё спит? Рука и нога младшего мальчика покоялись у него на груди и ногах, обвивая как лианы, а голова уткнулась в шею, шумно дыша. Кенма сглатывает. О, Боже. Его глупое сердце сейчас с ума сойдёт. Он пару минут лежит, а потом притягивает к себе телефон, который всегда кладёт неподалёку. Подъём в девять часов. Сейчас... 7:35. Отлично, он ещё может поспать, обнимая своё сердце. Кенма всегда был отстранённым и тихим. Боялся людей. Родители хоть и не были плохими, хорошими тоже не были. Они просто в определённый момент перестали участвовать в его жизни. На втором году обучения в средней школе его стали приучать жить одного. На первом году старшей - сняли квартиру и оставили одного в ней жить. Контактировали они по минимуму, а общение было сухим. Они исправно присылали деньги, но на этом всё. Он понял, что влюбился в Шоё практически сразу. Любовь не с первого взгляда, но с третьего разговора. Он был таким жизнерадостным, таким ярким, что согревал одной своей улыбкой и вскоре Кенма растаял. Уже на второй их встрече он понял, что Хинату его команда сильно недооценивает. Пусть так и не кажется - Хината умный. Да, не в уроках, но уроками ум не ограничивается. Он часто замечал, как глаза его цепляются за какую-нибудь незначительную на первый взгляд деталь, а в голове начинают крутиться шестерёнки. Взгляд его в такие моменты пугал. Было ощущение, что он видит тебя на сквозь и даже может прочитать твои мысли. В такие моменты волосы дыбом вставали, а по загривку пробегали стаи мурашек. А ещё Кенма понял, что Шоё очень сильный. Не только физически, но и морально. Несмотря на то, что команда относится к нему лишь как к придатку Кагеямы, да хорошей приманке, он не ломается, хотя Кенма прекрасно видит, что младший понимает, всё понимает, но терпит и это только подталкивает его, давая развиваться ещё сильнее и стремительнее. И в один прекрасный момент, он осознал, что при ожидании встречи сердце начинает биться чаще, а при случайном соприкосновении или столкновении взглядов, наоборот - замирает. Кенма ведь тоже далеко не глупый, напротив: его считают одним из самых умных в команде. Ведь не зря составление стратегий повесили именно на него. Он сразу осознаёт: влюбился. Влюбился впервые в жизни и пропал. От нежных чувств сводило в груди. Хотелось затискать, защитить, поцеловать. Много-много раз поцеловать. Зацеловать буквально всего. Он не знал как с этими чувствами бороться. Как их контролировать? Понаблюдал - понял. Контролировать и скрывать их не надо. Надо потихоньку раскрываться. Не сразу, чтобы не огорошить и не вызвать инстинктивную защиту. Но понемногу, действиями, жестами, общением приучать, заставлять осознать, что его не оттолкнут. Что он может на него положиться. Их отношения развивались так плавно и динамично, что ему казалось, что так и должно быть. Так предназначено самой судьбой. Кенма повернулся набок, аккуратно придерживая младшего мальчика. Перевернулся, обнял, уткнулся носом в макушку и почувствовал себя самым счастливым человеком на земле. Жаль, что поспать осталось не так уж долго. В без двадцати девять(8:50) их разбудил Куроо. Он с ухмылкой смотрел на жмущуюся друг к другу парочку. —У вас есть двадцать минут до приезда Карасуно. Все уже спустились в столовую. —Куроо, блин. Ты не мог раньше разбудить?! Ты предлагаешь нам за двадцать грёбаных минут собраться, сложить футоны, поесть и выйти встречать Карасуно?! —Именно! Рад, что ты такой догадливый. Я пошёл. —Когда-нибудь я точно тебя убью. - пробормотал Кенма вставая и вытягивая за собой Шоё. —Доброе утро, Кенма, - Шоё улыбнулся ему и стал быстро складывать свой футон. —Пф... Какого уж тут доброго? Но утра, Шоё. Футоны были убраны, а сами они приведены в пригодный вид за рекордное время. Они спустились в столовую за десять минут до девяти и даже успели спокойно поесть. Ровно в девять они вышли из здания, направляясь к остальным. Через десять минут подъехал автобус. Из него один за другим стали выходить карасуновцы. —Хинаааатаааа! - о, вот это два дикаря Танака с Нишиноей орут. Следом слышатся обеспокоенные причитания: —Питаешься хорошо? А спишь? Они тебя не обижают? Одеваешься по погоде? - это точно Сугавара, которого некомовцы уже окрестили "мамочкой всея Карасуно". —Хината, придурок! Почему ты свалил скотина?! Без тебя не так интересно! - ну это точно Кагеяма, тут без вариантов. Цукишима просто кивнул, проходя мимо. Ямагучи, идущий за ним, поздоровался. Следом подошла Ячи.  Савамура только хлопнул по плечу пару раз. На этом приветствие можно было считать оконченым. Следом подъехали две оставшиеся школы. Все были в сборе. Гости отправились размещаться в комнатах, а у Некомы было ещё полтора часа до начала первого дня тренировок. Шоё с Кенмой отвели эти полтора часа на то, чтобы окончательно проснуться. В назначенное время все были в спортивном зале. Тренер вышел вперёд: —Первые пять дней лагеря пройдут следующим образом. Каждый день в начале тренировки вас будут делить по группам. Одна группа в этот день отрабатывает приём, вторая - подачу, третья - пас, четвёртая - атаку. На вечерней тренировке будут проводится тренировочные игры. Вас будут разделять на команды, взяв из каждой группы по одному - два человека. Во время тренировочный игры все должны будут сосредоточиться на том, что они сегодня отрабатывали. Те, кто отрабатывали пас и в игре будут проводить пасы. Те, кто отрабатывали атаку и в игре будут атаковать. Всем понятно? —Да! - послышался в ответ нескладный хор голосов. Сегодня группы такие: .... *** На первый день Хинату поставили на отработку приёма. Два часа к ряду Шоё только и делал, что принимал, принимал и ещё раз принимал мячи, отбив себе все руки. Когда 2 часа истекли он со вздохом облегчения хотел уже завалиться на пол, когда сзади его подхватили знакомые руки. —Кенма! —Пошли сядем на ступеньки. Я разотру тебе руки, а после приложем льда, а то могут синяки появится. —Спасибо, Кенма! - Шоё счастливо улыбнулся, тронутый заботой. Ему бы самому и в голову не пришло приложить что-то холодное, чтобы не было синяков. Они уселись на ступеньки и Кенма начал легонько массировать руки младшего. После он взял лёд, замотал в полотенце и прижал к покрасневшим местам. —Как успехи? —У меня стало получаться гораздо лучше! Уже пять-шесть мячей из десяти принять могу. Яку-семпай так хорошо объясняет. Даже не верится, что пару дней назад я не мог отбить даже два из десяти. —Да, ты большой молодец. Яку хвалил тебя. - Хината улыбнулся ему и Кенма заметил, что кончики ущей и щёки стали стремительно краснеть. Он опустил голову, чтобы спрятать улыбку, так и лезущую на лицо и стал поправлять лёд. Внезапно дверь позади них с грохотом распахнулась и за ней показался Нишиноя. Ничего вокруг не замечая, он заорал: —Хинаааатаааааа! Пошли тренироваться даль... - тут он наконец заметил, чем заняты подростки и атмосферу вокруг них - Упс... Извините. Продолжайте на чём остановились. - двое парней переглянулись, а потом расхохотались. На вечерней тренировке, во время игр, Хината только принимал мячи. И под конец последнего матча заметил сам: он стал принимать намного лучше. Наверное, мячей семь из десяти примет без проблем. В конце дня Яку-семпай подошёл и похвалил его, всучив в руку горячий шоколад. Шоё пытался отказаться, но все его попытки обрубили на корню фразой "Помогает восстановить энергию. Не выпьешь - не будешь завтра тренироваться". Тогда он смиренно поблагодарил и сел на диванчик, грея руки и глотая тёплую сладкую жидкость. Через 20 минут он уже лежал на футоне - смотрел как Кенма играет - и готовился заснуть. Футоны теперь были сдвинуты по умолчанию - никто из них не хотел спать отдельно.