*
Через месяц Добби вновь позвали в господское крыло. — Молодой хозяин, Минки привела Добби, как Вы просили, но он еще слишком мал, чтобы служить. Минки не уверена, что он справится. — Тебе придется начать учить его, Минки. Добби особенный, он станет моим самым доверенным другом. Малыш распахнул глаза и тонким голосом, слишком высоким и оттого режущим слух, вскрикнул. — Добби не достоин, Добби не может быть эльфом такого доброго мага, как мистер Малфой. Люциус переждал истерику с выкручиванием рук, битьем головой об стол и валянием по полу, а после подошел и, склонившись, потрепал домовика между ушей. — Ты достоин, Добби, потому что я выбрал тебя. Юный эльф онемел, видимо впечатлившись всем сердцем, а потом упал своему хозяину в ноги с благодарностями. — Минки, начинай с ним заниматься и ежедневно приводи ко мне, по утрам. Поняла? — Да, молодой господин. Минки все сделает. Люциус предпочел бы более уравновешенного слугу, но преданность этого существа в прошлой реальности была поразительной, и упускать маленького миленького дурачка совсем не хотелось. Война показала, что этих глуповатых крох недооценивают, хотя при должном воспитании их недалекость быстро проходит, разве что чуть наивными они остаются навсегда. Добби был простодушным до дурости, ничего не знал о мире, но был восторжен, жаден до хозяйской любви и предан как фамильяр. Наверное поэтому Люциус ни о чем не жалел и в свободное время — пока молоденький домовик расчесывал ему волосы или просто был рядом — говорил со своим помощником. Учил читать, рассуждать, терпеливо прививал нужные мысли, показывал разные зелья и приручал.*
Через два месяца малыш-домовик начал сносно разбираться в простых составах, выучил основные привычки хозяина и уже понимал, что доверять нужно только самому господину Люциусу. Теперь он невидимым ходил вместе с наследником Малфоем по делам и ужасался. Почти все, из тех магов, кто улыбался его хозяину в глаза, говорили ужасные слова у того за спиной. Несколько раз Добби приходилось видеть, как его хозяина пытаются проклясть. Он наконец понял, о каких опасностях шла речь, и почему Ловви хвалился своими поступками. Теперь ради хозяина и Добби был готов сломать пару чужих ног. Перед отъездом в школу господин Люциус — такое обращение к хозяину очень нравилось Добби — подарил ему удобную обувь и нож. Когда он заплакал, подумав, что его выгоняют, юный хозяин успокоил его и предложил поклясться в верности друг другу на крови. Так господин Люциус сможет делать Добби подарки и не бояться потерять своего помощника, а тот будет принадлежать только своему хозяину. О большем нельзя было и мечтать! Из глаз Добби снова полились слезы.*
Дни теперь летели очень быстро, столько разных дел и заданий! Минки беспрестанно ругала Добби за небрежность в колдовстве, за нерасторопность в работе. Порой сил ему хватало только, чтобы доползти до своего угла и уснуть, но магия хозяина быстро восстанавливала Добби, отчего ему завидовали многие сородичи, ведь теперь он был самый сильный домовой эльф в мэноре. Ловви только скрипел зубами, ему такой милости никто не предложил.*
К зиме у Добби стало получаться перемещение почти без хлопка, а магии все чаще удавалось вкладывать минимум, чтобы не ослаблять хозяина понапрасну. На Йоль господин Люциус подарил ему плащ с мехом и шапку. После этого даже Минки сказала, что наследник любит Добби. Счастье кружило голову, и ночами, лежа в своем уголке, домовик нежно гладил атласный подбой накидки и тихонько плакал.*
Весной на господина Люциуса напали. Лютный и так-то был страшным местом, где жили сплошь злодеи, а уж по вечерам из углов выползали совсем жуткие личности. Когда хозяина ударили и затащили в грязный тупик, Добби так испугался, что чуть не умер. Стоны боли и злой смех привели его в чувство. Ведь он защитник! Ведь он клялся! Господин Люциус поверил ему настолько, что предложил быть вместе всегда! Добби щелкнул пальцами раз, другой, третий, но магия не работала. Стало очень страшно… А потом он вдруг понял, как нужно поступить. Увидев Добби за спиной громилы, господин Люциус только слабо улыбнулся ему окровавленными губами, и Добби окончательно решился, тут же проводя ножом по чужому горлу. И в ужасе закрыл глаза, понимая, что натворил.*
Труп так и остался лежать в подворотне, Люц тяжело поднялся и, подхватив домовика на руки, направился в неприметный переулок. Там находилась небольшая приличная гостиница для своих. Бросив горсть галлеонов, он забрал протянутый ключ с биркой и поднялся по лестнице. Спрятанный под плащом домовик только тихо скулил на одной ноте, изредка подвывая. Мантия на груди продолжала намокать. Захлопнув и заперев дверь в комнату, он устроил эльфа на кровати и принес тому стакан воды. — Пей, Добби. И хватит плакать, иначе я подумаю, что ты жалеешь о том, что спас хозяину жизнь. Голос Люциуса был холоден, будто он говорил с чужаком. Добби, икая, проглотил всю жидкость одним глотком и распахнул и без того огромные глаза. — Хозяин, сэр, Добби счастлив, что смог защитить Вас! Я же клялся, я смог… — хриплый писк сошел почти на шепот. — Но я же теперь убийца. Крупные слезы снова закапали, теперь уже на узловатые голые коленки существа. Тот хотел стереть слезы, но увидел все еще сжатый в маленькой лапке окровавленный нож. Весь скукожившись, еще ниже склонил большую голову. — Я теперь злодей, господин Люциус, сэр? — Посмотри на меня, Добби, — Малфой сел рядом на кровать. Большие прозрачные глаза полные боли были похожи на пасмурное небо в окошке дома. Гроза миновала, но серые тучи тяжело нависали над землей, тягостные и темные от не пролившегося дождя. — Ты мой спаситель, Добби. Мой защитник и настоящий эльф чести. Я не вижу ничего плохого в твоем поступке, ведь ты однажды обещал, что сделаешь все ради меня. И ты сделал. Да, пришлось забрать чужую жизнь, но разве было бы лучше не справиться и отдать мою? — горячие пальцы ласково гладили сжимающую оружие ручку, совсем без брезгливости проводя по подсохшей кровавой корке. — Нет! — вскрикнул Добби, вскочив на матрас, а потом тише добавил, — как можно… — Я горжусь твоей решимостью. Успокойся, нам пора домой. Его слова наконец достигли цели, а взгляд слуги стал фанатично преданным. — Хозяин, сэр, Добби должен очистить Вас и Вашу одежду и обработать раны. — Хорошо, — Малфой усмехнулся, снимая с шеи несколько артефактов, устраиваясь поудобнее. Эльф боязливо щелкнул пальцами, но все получилось, одежда вновь приняла аккуратный вид, будто ничего не произошло, а через пару минут они легко перенеслись в покои наследника. — Набери мне ванну, — Люц направился в гардеробную, — и, Добби… — Да, хозяин? — Если тебе будет грустно, приходи сюда. Можешь поспать в кресле. Когда он вошел в комнату, домовик все еще беззвучно плакал, колдуя над ванной.*
Добби лег спать в своем уголке, хотя ему было страшно и тоскливо. Но в груди появился горячий ком, который заставлял вздыхать и ворочаться. «С такими звуками под боком господин Люциус точно не уснет». А ведь сказанные им слова подарили Добби что-то очень важное. Им никто никогда не гордился, в него никто никогда не верил, но господин Люциус действительно его любил, даже убийцей. И уважал, назвал «эльфом чести». Уже в полудреме Добби подумал, что, если потребуется, он снова убьет. Убьет любого, кто решит навредить его господину. Ведь, как оказалось, это не сложнее, чем резать на кухне морковь.