Сперва — мир в фамилии!

По приезду, Александра тот час же отправили в его покои и прислали доктора Роджерсона. Тот дал ему лауданум ¹ и приложил полотенце смоченное холодной водою. Выйдя из покоев государя, и отвечая на множественные вопросы о его здоровье, доктор упомянул о том, что у Его Величества, возможно, лихорадка. Это заявление у всех вызвало шок. — Как же?.. Еще давеча был здоров, а тут сразу же лихорадка, — сказала Елизавета, отчего-то странно хихикая. — Я еще ничего не утверждаю, Ваше Величество, — отвечал Роджерсон, — а лишь делаю догадки. Сложно утверждать сразу… Елизавета всплескивая руками зашла к Александру. Подойдя к нему она услышала как тот что-то тихо говорит. Она взяла его руку и села подле него на постель. — Саша, Саша! Родненький! Что с тобой? — сказала она шепотом. — Лизанька… — прошептал Александр, начиная принимать сидячее положение, — Лизанька… Всё со мной в порядке… — сказал он с опущенным взглядом, но быстро к ней повернулся и обхватил ее руку своими двумя — Что с батюшкой? Где он? Елизавета удивилась. — Здесь он. Хмурый, как всегда. По коридорам ходит и на всех косо смотрит. — Господи, что с ним теперь будет!.. — Александр закрыл лицо руками. — Сашенька! Ну что ты? Всё хорошо, Саша! — Елизавета обняла его и начала гладить по голове. — Лизанька, позови его, прошу, пожалуйста, — она кивнула и вышла из покоев. Александру стало плохо и он лег обратно прикладывая полотенце ко лбу. — Что с ним теперь будет?..— одними губами проговорил он закрыв глаза. В комнату вошёл Павел, и увидев, что Александр лежит в постели, подбежал к нему. — Саша, мальчик мой! — Павел взял его руки стал целовать их падая на колени. — Батюшка! Что с вами? — Александр спустился к нему и тоже упал на колени. Даже в таком положении он был выше Павла на голову. — А ведь я сначала не хотел ехать… — сказал Павел, — Не хотел, а тут сказали, что тебе плохо, вот и поехал… Ради тебя только и поехал… — Александр опустил взгляд и стал редко дышать. Он встал, а за ним и Павел. Глаза Александра из голубых стали черны, всё лицо стало красно. Он поправил воротник рубахи смотря в пол. Тут он поднял взгляд на Павла. — Что?.. Что с тобой, Саша? — Павел приблизился к Александру сжимая его руку, — Тебе плохо? — А?.. А, да… То есть нет… То есть… Не знаю… Голова кружиться… — Александр качал головой, взгляд его метался из стороны в сторону. Павел взял его под руку и усадил на кровать. Он вышел из покоев хлопнув дверью. В каждом шаге его чувствовался гнев. На что он злился он и сам до конца не понимал. Снося каждого, кто попадался ему Павел вдруг резко остановился перед Роджерсоном, который о чем-то разговаривал с Марией и Елизаветой. — Негодяи! — прошептал он, оглядывая всех троих, — Государь ваш болен, а вы здесь прохлаждаетесь! Он тотчас ушел, Мария ушла за ним, а Елизавета пошла к Александру. Войдя в покои она застала его сидящего на кровати и что-то пишущего на листке. Увидя ее Александр хотел встать, но Елизавета подбежала к нему. — Не вставай, Сашенька, — сказала она шепотом, — Тебе плохо станет. — Александр на это лишь кивнул. Елизавета села подле Александра. Он сжал листок в кулак, что чернила испачкали руку. Елизавета заметила это. — Ну что ты, Саша, ты болен, а уже работать начал. — немного обиженно сказала она. Александр удивленно на нее посмотрел, но захлопал глазами и ответил: — Да. — он опустил взгляд, — Ты так не волнуйся за меня. Врет он, аль привиделось чего. Всё хорошо со мной. Не болен я. — Но ведь и Роджерсон сказал, что у тебя, возможно, лихорадка. — Елизавета немного сжалась. Александр хмуро на нее посмотрел, на что Елизавета опечалилась и поспешила уйти.