В ночи, где всякий свет потух, Какую радость мы обрящем? Что знаем мы о предстоящем, Где наши скрещены пути? У. Б. Йейц «Человек и эхо».
Разум.
Летнее солнце уступило свои права теплому закату, бросающему оранжевые отблески на согретую водную гладь, будто играя друг с другом в догонялки. Распространяющийся аромат жареной рыбы смешался с запахом влажной травы после дождя, заставляя думать, что это и есть дом. Здесь спокойно. Издалека иногда доносились просьбы миссис Сильвы поторапливаться, и визгливые ответы Ви, но в голове они быстро стали единым целым с неторопливыми шагами лошадей по воде. Прохладный ветер ласково коснулся моего лица, приподнимая подбородок, точно хватаясь за него незримыми пальцами и вынуждая обратить взгляд на гуляющего по каменному спуску жеребенка. Его бурая грива спадала на спину, переливаясь в закатных лучах, как янтарное украшение, а блестящие подковы поблескивали с каждым неуклюжим шагом. — Фара! — громогласный женский голос оборвал последнюю нить раздумий и испугал безмятежного жеребенка, тут же спрятавшегося за мать. Я оторвала зацикленный взгляд от белоснежных лошадей, гуляющих по берегу, и, не раздумывая, поспешила на зов, к дымящейся летней кухне. К тому моменту, как я отлучилась, чтобы подышать воздухом и отдохнуть от многочисленных внутренних эмоций других людей, рыба ещё размораживалась. Похоже, прошло больше времени, чем я предполагала. Занавешенные окна сполна удовлетворили мой интерес, но лучше бы они этого не делали. На своём привычном месте уже восседал Андреас, неестественно расправив плечи, будто сидел на троне, а не на старом угловом диване, а рядом с ним Сол, наполовину лежа, будто пытаясь скрыться от моего взгляда. — Зря вы не оценили мою идею с колокольчиком, — упрекнул Андреас, увернувшись от брошенной мною куртки. Надеюсь, он не понял, что целилась я именно в него, а не в плоскую спинку дивана. — Хорошая штука, а главное не потеряется. — Колокольчик на лошадь можно повесить, чтоб не потерялась, а Фара никуда не денется, — миссис Сильва взглядом подтолкнула меня к столу, проводив до тех пор, пока я не прошла половину пути, и поставила в середину продолговатое блюдо с ароматной рыбой. — Скорее лошадь к ужину придёт, чем Даулинг. — Лучше потеряться, чем провести с тобой ещё хоть секунду, — фыркнула я и опустилась на диван рядом с Солом, предварительно врезавшись коленом в ножку стола. Раздался громкий стук ложки и прекратил попытку Андреаса подобрать колкость в ответ. Ви обернулась, не позволив огню коснуться блестящих каштановых волос, и попутно выключила плиту, опустив ложку в раковину. В разум невольно вторглась настороженность Сола, когда он заметил, что Ви задержала взгляд на Андреасе, и мне даже не нужно спрашивать, заметил ли он это. Разумеется, заметил. Андреас никогда не слыл чутким молодым человеком, какого Сол прочил в женихи младшей Сильве. Ни за что на свете Ви не должна была стать частью длинного списка трофеев принца Эраклионского. — Ви, мы увидимся в Алфее в следующем году? — не совсем удачная тема, но после долгого молчания, она должна была разрядить обстановку. — Не хочу загадывать, — Ви отвлекающе разгладила белоснежную скатерть с краю, прежде чем сесть за стол. — Ветер переменчив. — Здесь он дует в одну сторону, — многозначительно подхватил Сол, хрустя зажаренным рыбьим хвостом. — Тебе стоит бывать здесь почаще, — упрекнула миссис Сильва. — Твои знания устарели. Сол не ответил, продолжив аппетитно хрустеть рыбой, подбивая меня сделать тоже самое. Из всех людей, наполняющих комнату совершенно разными эмоциями, я никогда не чувствовала лишь миссис Сильву. Как бы она не просила называть её Корой, я никак не могу к этому привыкнуть, и, судя по смятению Андреаса, не только я. Её мысли для меня закрыты, запечатаны умелым ментальным барьером, который никогда не слабеет. Я чувствую, что этот барьер крепнет лишь в моем присутствие, но не могу её винить. Можно лишь предположить, что миссис Сильва в данный момент серьезно обеспокоена будущим Ви, как и сидящий рядом со мной Сол, который даже жуя, не переставал думать. Возможно, не стоило затрагивать эту тему, но она первой пришла в голову. Кора в трепетном ожидании проявления у Ви магических способностей, но они всё никак не желают проявляться. Сол, казалось, не был радостнее, чем в тот день, когда получил от матери известие, что магия в нем по всей видимости не зародилась. Он всегда чувствовал, что это не для него, а Ви наоборот — в предвкушении, и мысли о возможном отсутствии волшебных сил её безмерно удручают. Я даже сейчас это чувствую. Хотя в её голове значительно больше неуверенности, а в голове Андреаса странного трепета. Знаю я это чувство — так он засматривается на девушек. — Фара, не лезь в мою голову, — буркнул Сол, запив рыбу потеплевшим лимонадом. Я невольно вздрогнула, чудом не подавившись мягким мясом, и постаралась переключиться с головы Сола, на Андреаса. Мои силы не могут существовать, не ища объект для вторжения. Розалинда ещё не учила контролировать магию, чтобы она беспорядочно не лезла в головы людей. — И в мою, — фыркнул Андреас. — Твоя пустая голова мне неинтересна, — заверила я, взглядом скользнув по Ви, которую мой ответ не удовлетворил. Андреас с секунду изучал её взглядом, а затем отвёл его, будто этого не было, и продолжил вынимать тонкие косточки из мяса. За время постоянного проживания в Алфее, я стала забывать, какая на вкус домашняя еда, и моя зависть к Солу, который питается стрепнёй Коры каждые каникулы, не знает границ. Молочные коктейли в коробочках, сладкие булочки, хлопья с молоком и каши сидят у меня где-то в горле, от одного упоминания начинают пытаться выйти наружу. Ви резко коснулась моей ноги под столом, от чего я невольно содрогнулась, ударив рукой по тарелке и одновременно поймав на себе взгляд всех Сильв в комнате. Сол непонимающе посмотрел на меня, его мать скептически подняла бровь, сестра виновато опустила глаза, а я смущённо улыбнулась. Не знаю, почему невинная случайность вызвала такую реакцию. Пора перестать думать. Это слишком расслабляет. Рыба. В рыбе есть свое очарование, если не учитывать, что постоянное перебирание костей начинает раздражать. Слава всевышним силам, с рыбой я расправилась почти одновременно с толчком Ви и возможности очистить разум вновь ничто не препятствовало, но уйти я не могу — не удобно. — Знаешь, мама, если бы я мог увезти тебя в Алфею, я бы так и сделал, — вздохнул Сол, бесцеремонно сдвинув меня бедром к подлокотнику дивана. — То, чем нас кормят, ни за что с этой рыбой не сравнится. — Даже сгоревший пирог Ви в разы вкуснее, чем завтраки в Алфее, — поддержала я, ни капли не лукавя. Ви щёлкнула языком, ища косточку во рту, и улыбнулась, млея от комплимента, который я не успела сказать раньше. Тот пирог хоть и оставлял чёрную пыль на языке, горча где-то в горле, но был намного приемлемее, чем школьное меню, не меняющееся десятилетиями. — Вот-вот, — кивнул Андреас, и, исходя из метаний его разума, поддержал он высказывание о пироге, по большей части. — Рядом с Алфеей рыба всплывает, так что нам она и не снится. — Не заставляйте меня краснеть, вы трое, — миссис Сильва обвела указательным пальцем сначала меня, затем Сола и Андреаса. — Лучше загоните лошадей, дождь обещали. И правда, закатного солнца как ни бывало, вместо него во дворе царствовала темнота, и тучи плотнее прижались друг к другу, заполнив собой небосвод. Вот-вот грянет гром, и лошади могли не на шутку перепугаться, а искать их всю предстоящую ночь придётся нам, поскольку животные — зона ответственности Сола. Если бы не он, миссис Сильва давно бы продала их, не цепляясь за память о своем муже. Я выскользнула из кухни раньше Сола и издалека услышала просьбу остаться, чтобы помочь на кухне, адресованную Андреасу. Андреас и кухня — два несовместимых понятия, которые обычно кончаются битой посудой или ожогами, но миссис Сильва готова принести такие жертвы, чтобы наконец раскрыть таинственность наших с Солом отношений. Взгляды бывают разными. Кора надеется, что рано или поздно, мы перестанем скрывать «чувства». Ви считает, что лучше я, чем кто-то другой. Андреас вообще никак не думает, для него это бессмысленный навык. Бен изо всех сил старается оставить нас наедине, будто до встречи с ним у нас не было времени пообщаться. Розалинда решительно против привязанностей, которые мешают тренировкам, и с каждым разом опускают мой результат всё ниже. Директор Саладин убеждён, что мы давным-давно вместе, и все точно об этом знают, ведь мы ничего не скрываем. На самом деле, я чувствовала колоссальную ответственность за уже сложенное мнение, даже если ни одно из них не имело ничего общего с правдой. Ярлык, который посторонние пытались навешать на нас, вызывал всё больше желания просто разорвать его и сжечь на ритуальном огне. Я бы так и сделала, будь он более реальным, чем мысли в головах людей. Идущий рядом Сол, в молчании которого ощущалась доля тревоги, звучно застегнул молнию на куртке, будто этим движением пытаясь что-то сказать. — Я что-то не то сказала? — спросила я, зная несколько его ответов наперёд. — Ты о чём? — Ты знаешь, о чём я, Сол. Шаг за шагом, пересекающим влажную землю, Сол становился ещё более напряжённым, чем был, будто я снова сказала что-то не то. — Сол? — Конечно, сказала, — его ответ схож с раздраженным фырканьем, уязвляющим уверенность. — Ви только и ждёт, чтобы войти в ворота Алфеи, как фея. Но что бы не говорила наша мама, гены отца были сильнее в обоих случаях. — Не будь так уверен. Есть ещё год, чтобы силы пробудились. Сол недоверчиво хмыкнул, будто прошедшие два года не научили его доверять мне. Мы ведь никогда не подводили друг друга, и, исходя из последнего школьного разговора, Сол считал меня своим голосом разума, а значит у меня нет шанса ошибиться и подвести его. — В специалистах тоже есть своё очарование, не так ли? Мне понадобилось всего мгновение, чтобы осознать, что я сказала. Сол покосился на меня, раздумывая, посмеяться ему с этого или растрогаться. Я бы предпочла, чтобы он рассмеялся, чем зарыдал. — С каких пор ты делаешь мне комплименты? — хмыкнул он, скорее наиграно, чем с искренностью. — Тебе? — я наигранно закатила глаза, всплеснув руками. — Ты не единственный специалист в Алфее. Может быть я про Андреаса, а может вообще про Саладина. Скорее про… — Кенни. Он хорош, не так ли? Как минимум, ему стоило извиниться. Как максимум, я бы с удовольствием соприкоснулась кулаком с его челюстью, не будь Сильва одним из лучших специалистов в Алфее. — Прекрати. Если бы я знала, что круг наших общих друзей станет серпентарием, обсуждающим, как сильно я обожглась, я бы нашла друзей получше. Нет, я вовсе не осуждаю их стремление вразумить меня. Если бы я знала, чем всё закончится, даже начинать бы не стала. Популярность Кенни сделала своё дело раньше, чем я успела прочесть обратную сторону медали. Наш разрыв пришёлся на конец года. Вышло слишком удачно, чтобы не встречаться с ним и не считать дни до летних каникул. Как бы моё сердце не сжималось, когда я видела его в коридорах, на тренировочной площадке и апартаментах специалистов, винить Кенни в расставании не решалась. Я была слишком наивной и глупой. Сама виновата. — Я с самого начала говорил, что это плохая идея, но ты меня не послушала, — упрекнул Сол, и спорить с ним я не могла. — Хорошую же кашу ты заварила. — Ты помнишь Линду? Славная фея воды, а какая красавица. Жуть берёт. Сол вскинул руки в защитном жесте, про себя рассмеявшись над мстительным воспоминанием. — Наши бывшие хоть раз запрещали нам общаться друг с другом. Только я его бросила, а ты её нет. — Я уже извинился. К тому же, я порвал с ней раньше, чем ты отшила этого напыщенного ублюдка. Сколько бы Сол не оправдывался, эту ошибку я буду напоминать при любом удобном случае, чтобы перекрыть свои грехи, а не забрать эту карту, не имея козыря, чтобы отбиться. Мы подошли к тому неуклюжему жеребенку, которого я так увлечённо рассматривала, и остановились под вековым дубом, раскинувшим ветви почти до земли. Заметив нас, он хотел было фыркнуть и убежать, но Сол вскинул руку, и животное замерло на месте, подобно одной из каменных статуй, украшающих дворец Эраклиона. — Вот так, Фара не бойся, — успокаивающе пропел Сильва, подходя ближе к жеребенку. Шаги выглядели запутанно, как будто Сол танцевал какой-то древний танец по приручению диких лошадей, а в этом случае — по успокоению пугливого жеребенка. Едва ли это могло хоть кого-то успокоить, скорее вывести из себя бесконечным шарканьем по рассыпчатому песку. — Чего мне бояться? Сол коротко шикнул, заставив меня замолчать, и сделал последний шаг к жеребенку, прежде чем смело погладить бурую гриву. Лошадь удовлетворённо фыркнула, приподняв верхнюю губу, и склонила голову в знак признания хозяйской руки. Сол даже не смотрел в мою сторону, когда просил не бояться, и он явно знал, что я не боюсь лошадей с того дня, как впервые загоняла их в конюшню. Он обращался не ко мне, а к лошади! — Ты назвал лошадь в мою честь? — негромко спросила я, оставшись стоять на месте, чтобы не спугнуть жеребенка. — В честь Фарры Фосетт. «В ней есть свое очарование, не так ли?» — осталось висеть в воздухе, но Сол так и не озвучил это. Сол ревнивец, но не собственник. Он боится, что когда-нибудь любовь ослепит меня, и я не раздумывая разорву наши узы феи и специалиста в угоду тому, кто вновь заставит меня выбирать. Смутно верится, что в момент обдумывания имён, он думал о Фарре Фосетт. Скорее всего, где-то здесь есть Андреас, Бен, Роуз и Луна, названные в честь футболиста, актера, дипломата и небесного святилища. — Я хочу назвать жеребенка Сильвой. Можно? — спросила я, ища глазами ещё одного неуклюжего детёныша, которому, возможно, ещё не успели дать имя. — В мою честь? — хмыкнул Сол. — Белый пока свободен. — В честь оперетты, — я слегка понизила голос, но к лошади подходить не стала. Сол смерил меня озадаченным взглядом, словно почувствовав, что я хотела подойти, но побоялась. Он будто тайно обладал магией разума и всё это время молчал, чтобы остаться на площадке специалистов с мечом в руках. В прошлом году, когда мы традиционно проводили последний день каникул у Сильвы, конюшня неожиданно вспыхнула среди ночи. Во всеобщей суматохе и криках, мой разум вскипел, переполненный негативными эмоциями окружающих, и я ничем не могла помочь. Тогда я поняла, что магия разума представляет угрозу в совместной работе феи и специалиста, о чём Розалинда ни разу не упоминала. После того рокового дня, разлетевшегося по всему пригороду, как пепел по ветру, взрослые лошади стали агрессивными и травмированными, что с высокой вероятность оставило следы на жеребятах. К Солу они привыкли, а я для них потенциальная угроза, сравнимая с тем пожаром, колыхающим их разумы по сей день. — Виновного так и не нашли? — я уже знала ответ, но хотела услышать его из уст Сола, который был уверен, что знает причину возгорания. — Уже год прошёл. — Дело закрыли спустя пару месяцев, ты же знаешь. Улики не нашли, да они и не искали. Прошуршали весь дом с потолка до подпола, и уехали. — Что насчёт твоей улики? Сол задержал дыхание, или оно подло ускользнуло из легких, как только суть вопроса пролетела через уши и пронзила сердце. Не было и толики сомнений, что Сол трепетно хранил свою находку после гибели старого Архана — чёрного фриза, многие годы служившегося старшему Сильве; и словом не обмолвился об этом с матерью. — Ничего, — Сол пожал плечами, спрятав руку в карман джинс, где, судя по очертаниям, покоилась круглая золотая подвеска, найденная в стойле прошлым летом. — Я не видел его с весны. — Думаешь, подвеска твоего крестного в стойле Архана — банальная случайность? — Просто давай загоним их, — Сол отвернулся, поглаживая гриву моей тезки. Магия проскользила в голову ближайшей лошади, чтобы не сосредоточиться на Сильве. Он иногда впускает меня в свою голову, в учебных целях, но сейчас мне не нужно использовать магию, чтобы всё понять. В тех болезненных тяготах, что тенью следовали за Солом с того дня, когда ему пришлось застрелить отца, раненного Сожженным, было что-то негативное. Не сожаление, а злость, которая сжимала его разум, не пропуская дальше и не позволяя помочь. Сол громко присвистнул, и лошади тут же обернулись на него, испуганно зашевелив ушами. Жеребенок, которого я наградила именем героини оперетты, выжидающе уставился на взрослую верховую и, получив кивок, поспешил за разноцветной вереницей, шагающей по размытому берегу. Я замыкала их строй, следя, чтобы никто не потерялся и не остановился на полпути, упорно не желая завершать прогулку. Белоснежный жеребенок не спеша шагал прямо передо мной, вынуждая замедлять шаг, чтобы не столкнуться и не напугать без того трясущееся, как осиновый лист, животное. Каждый маленький детёныш упрямо возвращал меня в день пожара, когда они испуганно выбегали из конюшни и долго отказывались в нее возвращаться. За прошедший год у Сола так и не нашлось времени, чтобы заменить почерневшие доски. Всё в стойлах осталось как раньше, за исключением убежища Архана. В нем больше не было коня. Сол был уверен, что виноват в этом лишь один человек — Чейз Рид, имеющий честь крестить его и Ви. Я встречалась с Ридом лишь единожды, когда миссис Сильва попросила меня сходить в местный магазин. Встречу с ним можно назвать ночным кошмаром, который должен был остаться во сне, а не преследовать на каждой неровной дорожке. Тот остекленевший взгляд, кривое движение губ и рваные движения руками, вселили в меня нечеловеческий ужас. Может быть, если бы Сол не повиновался шестому чувству и не вышел за калитку, моё сердце остановилось бы в тот же миг от переизбытка ощущений. Я готова была перейти на бег, когда мужчина ускорил шаг, не сходя с проселочной дороги, которая вела к дому. Встретиться с ним посчастливилось ещё в магазине, но я не могла предположить, что он последует за мной, так ничего и не купив. В тот момент магия подвела меня, и выяснить истинные намерения не получилось, как и собрать положительные эмоции, чтобы просто проникнуть в его разум. Он выглядел как человек, который мог оказаться в конюшне по ряду причин, но определять точную не мне. Как бы сильно Чейз Рид не напугал меня, Сол отказывался говорить о нём, как о том дне, когда погиб его отец. Сильва размашисто открыл замок конюшни и поочерёдно распахнул скрипучие створки, вернув меня из давящих на голову воспоминаний. Из помещения заструилось приятное тепло, поддерживаемое запахом свежего сена и дымного дерева, от которого до сих пор пахло гарью. К счастью, возгорание не сразу нашло путь к потолку и сизый пепел перестал сыпаться на голову на следующий день. — Я завожу, ты закрываешь, — напомнил Сол, будто эту схему я могла забыть. Эти действия отточились до автоматизма, а вот старые замки не привыкли закрываться быстро, и возиться с ними приходилось дольше, чем Солу уговаривать лошадей вернуться на место. — Давай-давай, Фара, заходи. — Хватит называть лошадь моим именем! Сол наконец рассмеялся, сменив хмурость улыбкой. Даже если он не выбросил из головы то, что я заставила его вспомнить, то старался не подавать виду. Ему стоило хотя бы вернуть подвеску её обладателю, если не пойти с ней в полицию и не поделиться опасениями. Жеребенок неспеша перешагнул через порог, игриво тряся хвостом, на который успел собрать сухие листья и пыль. Как только Солу в голову пришло назвать этого маленького, несмышленого, готового упасть на ровном месте детёныша, моим именем? Будто у нас есть хоть что-то общее. Замок закрылся с усилием, как я и предполагала, разнеся противный железных скрежет по всей конюшне, а уши моей тезки тут же опустились, пытаясь спрятаться от этого звука. Хотела бы я обладать такой способностью. — Я бы сменила эти замки, — жалоба одновременно столкнулась со всё той же проблемой, которую можно решить лишь грубым рывком и проклятьем. — Скоро в руках сыпаться начнут. Передо мной ещё три незапертых стойла и три замка, которые поддаются сложнее, чем лошади, когда пришло время отправляться на ипподром за изнурительными физическими нагрузками. — Эти замки были точно такими же ещё при моем отце, и знаешь сколько лет прошло? — Сол напряженно выдохнул, подталкивая верховую в стойло. — Скорее, я рассыплюсь, чем они. Фара! Лошадь ушла. — Да ладно, — фыркнула я, встав на пути у коня, который по всей видимости хотел вернуться на озеро и начать полномасштабную схватку с кровососущими, воспользовавшись моей борьбой с замками. Белогривый тинкер взмахнул хвостом, повернувшись обратно к Солу, и, гордо вскинув голову, поплелся в стойло, намеренно громко шагая по старым доскам. Сильва покрепче закрыл дверцу и защелкнул амбарный замок, без видимых усилий, лишь с применением грубой силы. Как только рука Сола сжала деревянный косяк, мой разум пронзило ощущение, что должно произойти что-то необратимое. Словно глубинное шестое чувство кричало, что я должна что-то сделать, но не знала, что. Так обычно бывало, когда я начинала чувствовать, что если поверну за угол, то обязательно столкнусь с Розалиндой, но теперь дело не в ней. — Сол. Сильва медлил длинные секунды, которые для меня тянулись ещё дольше, чем пара мгновений. Оторвав взгляд от замка, он выпрямился, и послышался деревянный хруст где-то сверху. Я не успела подумать. Не успела даже рукой взмахнуть, чтобы призвать магию. Колени подкосились, когда я ощутила руки Сола на своей спине, прежде чем приземлиться на него и удариться ладонью о торчащую из пола шляпку гвоздя. Грохот, упавшей с потолка балки, сопроводили гулкие визги разбежавшихся лошадей, и пыль, поднявшаяся непроглядным столпом, осыпалась прямо на меня. Дыхание оборвалось за секунду, и я на мгновение забыла каково это: дышать. Сол же это умение не утратил, обжигая горячим воздухом мою шею, распластавшись на полу, и, не подавая других признаков жизни при этом. Ладонь жалобно заныла от столкновения с плоской железкой, и голова от резкой смены положения пошла кругом. Последнее о чем хотелось думать — это о том, что придётся разыскать каждую убежавшую лошадь и путём сложных уговоров вернуть в конюшню. Объект, который нуждался в срочном спасении, прямо подо мной, всё остальное не так важно. Кроме того, что этот объект всё-таки подо мной и нужно встать, но головокружение приковало меня к полу, и Сола вместе со мной. За бесчисленное количество совместных тренировок, нас перестало волновать положение, в котором мы замираем, когда падаем друг на друга. Разница лишь в том, где это происходит. Виски резко застучали, как воскресные колокола над ухом, и боль стальными когтями вцепилась в грудную клетку, перекрыв прямой доступ к кислороду. Словно где-то в горле встал ком, целиком состоящий из острых иголок, которые укалывали при каждом вздохе. — Не подумай, что ты тяжёлая, но может быть всё-таки встанешь? — прокряхтел Сол, шмыгая носом и уворачиваясь от осыпающейся пыли. — Чёртовы лошади… Я не могла найти силы, чтобы ответить, чувствуя, как внутренности противно сковывает с каждым вздохом, если мне не казалось, что я действительно превозмогала боль, чтобы не задохнуться. Сквозь всепоглощающий туман, тёплые ладони, очерчивающие круги на моей спине, служили последним ориентиром в пространстве, когда свет неожиданно потух, и я перестала что-либо видеть. — Фара? Фара, ты меня слышишь? — голос донесся эхом, словно издали, но гул в ушах не позволял точно определить, кому он принадлежал. Будто в единочасье произошёл временной скачок. Я отчётливо ощущала, что некрепко стояла на ногах, упираясь спиной в дверной косяк, пока пальцы Сола впивались в кожу, не позволяя сползти вниз. Стоило лишь сглотнуть, как душный воздух конюшни сменился на уличную прохладу, а руки с плеч переместились на талию и колени, с излишним трепетом неся меня вправо или влево. — Фара, — женский голос ударил в голову, как эраклионский виски, и это ощущение резко разлепило веки, утяжеленные чем-то, о чём я могла лишь догадываться. Расплывчатые очертания комнаты были похожи на гостиную, а ощущение твердости — на диван. Слева доносился второй голос, принадлежащий ведущему новостей Иного мира, который предупреждал о наступлении второго лета. Глаза пронзил яркий свет, исходящий из волшебных рук, который вселяли в мою голову ощущение спокойствия, чтобы вытащить из полусонного состояния, в котором я, казалось, застряла на целую вечность. Тепло проникло в грудь с лучом позитивной энергии, наполнившей лёгкие потоком необходимой магии. — Баланс магии нарушен, — постановила миссис Сильва, обращаясь явно не ко мне, ведь даже с открытыми глазами, признаков полноценной жизни я не подавала, слыша её голос, будто со дна колодца. — С разумом это ещё опаснее, чем с любой другой стихией. Что у вас случилось? Последовал тихий вздох, и диван прогнулся, когда Сол сел рядом, поправив колючий плед на моих плечах. Его энергия по-прежнему была тёплой, почти горячей, обжигая разум и обостряя чувства. Я хотела откликнуться на этот призыв, но не смогла. Лишь перевела взгляд на блестящие голубые глаза, обеспокоенно смотрящие на меня в ответ, и облизнула пересохшие губы. — Мы заводили лошадей в стойла, обсуждали, что замки пора сменить, и Фара окликнула меня, а потом... — спутанно начал Сол, упуская существенную часть повествования и не стремясь говорить более понятно. — Балка с потолка упала. Рано или поздно это должно было случиться. Ещё и лошади разбежались. — В Фаре столько же силы, сколько сейчас в Ви, — миссис Сильва направила магию в мой разум, который не смог сопротивляться вторжению. — Будто на ней рунические ограничители, или вроде того. — То есть магии просто нет? — Она ослаблена, но не стоит переживать, здесь может помочь крепкий сон и спокойствие. Сол прикоснулся к моему лбу, проверяя, нет ли температуры. Судя по тому, как здесь душно, его опасения не без почвы, и температура похоже была, но миссис Сильва её сбила. — Лучше отнести Фару в комнату, — послышался почти такой же стук, как когда Ви прервала нашу с Андреасом возможную перепалку, и тихий кашель. — И вытащи оттуда Андреаса. — Андреаса? Что он там делает? — Раз уж вы решили разделиться на пары, то он тоже не отставал.Меч.
Дверь в комнату, которую Ви делила с Фарой, шумно ударилась о комод, подтолкнув домино из стоящих на нем баночек, половина из которых рухнула на пол, чудом не разбившись. Ви инстинктивно оттолкнула от себя Андреаса и вскочила с кровати, продемонстрировав реакцию истинного специалиста, а истинный специалист сработал со значительным промедлением, поднявшись лишь тогда, когда девушка уже преодолела половину комнаты. Сол мог с уверенностью сказать, что Ви собиралась хорошенько вмазать, пока взгляд не упал на Фару, расслабленно лежащую в его руках и совершенно не обращающую внимание на то, насколько колется плед, в который её завернула Кора. — Что происходит? — поинтересовалась Ви, обернувшись на Андреаса, пожавшего плечами в унисон с вопросом. — Ты, — Сол указал пальцем на Андреаса, мысленно прицелившись ему в лоб дулом заряженного пистолета. — Идёшь со мной ловить лошадей. А ты, следи за Фарой и, если что, зови маму. — Если что, что? — фыркнула Ви, шагнув в сторону, чтобы дать Солу возможность положить Фару на кровать. — Какого хрена происходит? Сол был готов биться об заклад, что нарочито резкая реакция сестры обусловлена не упавшими духами, а тем, что он что-то прервал. И это что-то нужно было прервать раньше. Сильва окинул взглядом явно паникующего Андреаса, в котором Фара безошибочно распознала бы тревогу, и расправил плед, ощутив колкость под пальцами. — Если бы я знал, что происходит, я бы тебе сказал, — Сол скомкал плед и швырнул его на раскладушку Ви. — И найди нормальный плед! — Сол… — Фара закрыла глаза ладонью, будто в них ударил яркий свет, который в этой комнате не включался даже поздним вечером. — Не кричи. — Даулинг дело говорит, — хмыкнул Андреас, скрестив руки на груди. Сол отмахнулся от друга, в мыслях проговорив: «Тебя вообще никто не спрашивал, я ещё выясню, чем ты тут занимался с моей сестрой», и присел на край кровати рядом с Фарой. — Позови маму, — в унисон с просьбой, Ви вяло поплелась к открытой двери и перегнулась через порог, крепко ухватившись за дверной косяк. — Мама! Сол сказал позвать тебя, потому что Фара сказала ему не орать на меня! Иди сюда быстрее! Фара отозвалась на крик тихим стоном и опустила руку, вновь закрыв глаза. Тень, которую отбрасывал Андреас, хоть и перекрывала скудный источник света в виде настольной лампы, но совершенно не помогала восстановить зрение. — Сол, я же сказала, нужен отдых и спокойствие, — укоризненно напомнила Кора, легким движением отодвинув Андреаса, мешающего подойти к кровати. — Иди загони лошадей, незачем переживать. — С ней черт знает что происходит, как ты себе представляешь «не переживать»?! — голос Сола стал твёрже, но мгновенно смягчился, когда Кора коснулась его плеча. — Извини. Ты права, мы пойдём. Сильва нехотя встал с кровати, потеряв ощущение тепла, исходящего от Фары, у которой снова поднималась температура. В каждом беззвучном движении до него доносилось громкое «Сол», ощущался резкий толчок в грудь, и шум удара их тел друг о друга. Каждая секунда, когда он смотрел на неё, тянулась дольше, чем обычно, растягивая короткие мгновения. Если бы не Фара, он бы здесь не стоял, не смотрел в глаза матери и не пытался сдержать агрессию из-за протестов Ви. Как у неё это получилось, для Сола оставалось загадкой, ответ на которую он никак не мог получить. Андреас лениво последовал за Солом, с наигранно жалобным выражением лица, на которое Ви сдержанно усмехнулась, проводив его взглядом, прежде чем потребовать от матери объяснений. Услышав смешок сестры, Сол с трудом сдержался, чтобы не сделать несколько шагов назад и не потащить Андреаса за шкирку, как котёнка. — Что с Даулинг? — спросил он, отойдя от комнаты на дюжину шагов, мгновенно остыв от приторного общества Ви. — Скажи толком. Сол глубоко вздохнул, спускаясь по лестнице и ощущая вечернюю прохладу, которая совсем не освежала мысли, а скорее наоборот — запутывала. — Я уже сказал, не знаю. Она что-то почувствовала в конюшне и оттолкнула меня от упавшей балки. Мама говорит, Фара ослаблена и сил в ней сейчас не больше, чем в Ви. — С ней всегда так. Если бы не Даулинг, Розалинда давно бы спалила наши тусовки за барьером. Жить будет. — Это другое. Она будто знала, что это произойдёт и оттолкнула меня. Андреас безразлично пожал плечами, не став вдумываться в то, что пытался втолковать Сол. В регламент специалистов не входило углубленное понимание магических аспектов, лишь минимум, необходимый для совместной работы с феями. В глубине души, Сол не первый раз полагался на Розалинду и её знания о магии разума, а значит, она способна пролить свет на эту сторону стихии.