Раздели со мной вечность

Сасори молча посмотрел Дейдаре в глаза, и блондин, тоже уставившийся на него расширенными от страха зрачками, вдруг отчетливо почувствовал, как сердце Акасуны отчаянно ринулось в бешеный галоп. "Так быстро..." - промелькнуло в голове у Сасори, и он медленно поднялся с любовника, подавая ему руку и помогая тоже подняться. Оба, испытывая колоссальное напряжение, повернулись в сторону двери. -Тоби... - Сасори произнес это не как вопрос, а, скорее, как утверждение, означавшее, что сейчас они с блондином будут получать то, что заслужили. Именно поэтому, чтобы тому досталось поменьше, он, не оглядываясь, ровным голосом, без лишних эмоций, негромко попросил: -Дей... будь добр, иди в гостиную. Мальчишка, с растерянным страхом переводивший взгляд то на главного, то на Сасори, заметно занервничал. Переминаясь с ноги на ногу и неосознанно сжимая и разжимая пальцы рук, как всегда в минуты сильнейшего волнения, Дей отчего-то медлил. -Нет, данна... я с тобой буду... здесь... - теперь он, словно завороженный, смотрел на оранжевую маску главного вампира, вцепившись в запястье любовника словно клещами. -Не заставляй меня повторять... - ледяной тон вообще сбил блондина с толку, он затравленно посмотрел на Сасори и отпустил его руку. - Живо дуй в гостиную, я сказал. Тоби вежливо молчал, ожидая конца семейной сцены. -Но, данна! - с мольбой воскликнул Дей. - Я же тоже виноват... будем вместе отвечать! -Сасори прав. - подал голос Тоби. – Иди, прогуляйся, малыш... а мы тут разберемся, чьей вины здесь больше... Дей все еще неуверенно топтался возле Акасуны, не сводящего глаз с маски главного. -Что еще не ясно, блять?! - не выдержав, рявкнул на него Сасори. - В гостиную вали! Только тогда Дей, которого встряхнул этот грубый окрик, наконец повиновался. -Иди-иди, детка... ничего страшного с твоим данной не случится... - пообещал Тоби, как показалось мальчишке, похоронным голосом. Побледневший блондин пошел к двери, возле которой еще раз оглянулся на своего данну. -Иди. - подбодрил его Сасори, стараясь не замечать беспомощного отчаяния в его глазах и примерно представляя себе, как тому трудно сейчас уйти и оставить его одного перед опасной неизвестностью в лице главного вампира. Но вот за мальчишкой тихо закрылась дверь, и Акасуна снова обратил свой взор на оранжевую маску, казавшуюся в данный момент зловещей и даже жутковатой в своей неестественности. Тем не менее, страха Сасори не чувствовал, не для того он, пройдя через моральные и физические унижения, выбрался живым и невредимым из логова Орочимару, чтобы стоять сейчас здесь и трястись в благоговейном ужасе перед главным вампиром. Сдохнуть, так уж от руки достойного противника, а не от издевательств жалкой подлой гадюки. Что, он, простой смертный, мог сейчас противопоставить этому всемогущему кровососу? Да, ровным счетом, ничего. Если Тоби с ним как с вампиром расправился играючи, то для того, чтобы разделаться как с человеком, ему вообще особо напрягаться не надо будет. Тоби тем временем обошел кресло, стоявшее неподалеку от подоконника, но присаживаться в него не стал, и это, как понял Сасори, был тонкий психологический ход: вампир не хотел смотреть на человека снизу-вверх, дабы не потерять своего превосходства, которого у него и так было с избытком. Ляг он ни с того ни сего пластом у ног Акасуны, все равно тот не почувствует свое преимущество. Однако гордость, высокомерие и выдержка, присущая всем "высшим", не давали Сасори ощутить себя полным ничтожеством перед такой внушительной силой. Он молча следил за каждым движением главного вампира и пытался предугадать, как тот поведет себя дальше. Разговор он первым начать не мог, прекрасно понимая, что это будет непростительной наглостью с его стороны, за которую бы точно поплатился. И не он один. Был еще Дейдара. Напряженная пауза затягивалась, Тоби тем самым старался подавить психику подчиненного, но тот упорно не поддавался панике, сразу раскрыв этот тактический маневр, ибо сам всегда им пользовался, будучи главным. -Вот скажи мне на милость, друг мой, когда ты стоял во главе империи, что ТЫ делал с такими нерадивыми сотрудниками, если они проваливали задание? - оранжевая маска повернулась в сторону Сасори. Тоби поставил на место статуэтку нэцке, которую до этого вертел в руках. – Поделись, так сказать, опытом, а то я ума не приложу, как же вас наказать... -Ну не такие уж мы и нерадивые, не надо преувеличивать. Это первое задание, с которым мы не справились сразу. -Ты считаешь, что я должен дать вам второй шанс? - удивился главный, подходя к нему поближе и останавливаясь всего в метре. "Сейчас он протянет руку и свернет мне шею! - с тоской подумал Акасуна. - А потом придет очередь Дейдары". - странно было как то осознавать, что тебя через мгновение может не стать. -Почему бы и нет? -Хм... тогда скажи мне... что вы, жалкие людишки, сможете сделать с Орочимару? Действительно, что? Да абсолютно ничего, их попытки будут такими же жалкими, как и они сами в своем человеческом обличие. -Правильно думаешь, Сасори. - прочитал и ответил на его мысли Тоби, обходя подчиненного кругом. Сасори почти физически почувствовал, как его за горло медленно, но верно обхватывает ледяной, сковывающий все движения и парализующий волю противный страх, в том, что это старания главного вампира, пытающегося совсем не безуспешно навязать нужные ему ощущения, сомнений не вызывало. Тоби знал, как контролировать ситуацию, он не давал Акасуне ни секунды передышки, держа его с помощью своих способностей в постоянном нервном напряжении. Сасори с трудом удавалось выдерживать такой прессинг, но он продолжал делать это с присущим ему всегда достоинством. На колени встать? С какой стати? Будь Тоби хоть трижды всесильный вампир, преклонившим голову он увидит Акасуну только тогда, когда силой гипноза заставит его сделать это. Или если вдруг Дею будет угрожать опасность с его стороны. Добровольно же заносчивый аристократ падать ниц не собирался, чтобы вымолить для себя и своего блондина прощение. Видя такую непоколебимую гордость и силу духа, оставшуюся при нем, даже в человеческом обличии, Тоби понимал, что в своем сотруднике он не ошибался. Этого "высшего", просто так стоящим на коленях и вымаливающим жизнь, не увидишь, он предпочтет увидеть своего мальчишку мертвым и сдохнуть сам, чем позволит себе унижаться. -...Если вы не смогли справиться с ним будучи вампирами, то уж как люди вы для него и вовсе черви. - продолжил Тоби. - И вам даже не на что надеяться. -Ты прав. Как люди, перед Орочимару мы бессильны. - согласился Сасори, услышав, как Тоби усмехнулся. -Значит, я в тебе не ошибался, Аристократ. - главный вампир медленно вышел из-за его спины, и Сасори еле заметно облегченно вздохнул. - Ты знаешь, что мне многое нравится в тебе, но вот твоя способность, адекватно оценивать свои возможности и силы врага, достойна особой похвалы. Сейчас ты не постеснялся признаться в своей полной беспомощности и слабости, а это уже показатель твоего превосходства. -Я что-то не пойму тебя, Тоби... тебя бросает из крайности в крайность... ты то собираешься наказывать нас, при чем предлагаешь нам самим выбрать себе наказание, то нахваливаешь меня, как своего лучшего сотрудника. Ты уж разберись как-то в своем отношении к нам... - не выдержал Сасори, хотя отлично понимал, что своими словами может только обострить ситуацию. Атмосфера, не смотря на, казалось бы, внешне спокойное общение, была накалена до предела, напряжение, витавшее в воздухе между этими двумя сильными личностями, было ощутимо чуть ли не физически. Тоби на обострение тайного конфликта не пошел, это было ему не свойственно, сложившаяся ситуация ему нравилась, он полностью ею владел, в отличие от Сасори, которому не терпелось уже хоть как-нибудь решить этот вопрос и внести ясность в их с Дейдарой дальнейшее будущее. -Скажи, Сасори... тебе нравится быть человеком? - неожиданностью вопрос не был, он был, скорее, закономерен. -В человечности есть свои прелести, но я все-таки предпочел бы вечность... она привлекательнее и дает больше возможностей. - Сасори помолчал, а потом уже увереннее и с тихой затаенной злобой в голосе добавил. - Хотя бы для того, чтобы уделать Орочимару... только ради этого я снова стал бы вампиром. -И тебя не пугает участь подстилки для того, кто сделает тебя вечным? - задал очередной провокационный вопрос Тоби. Провокация не удалась, Сасори не поддался, он ответил пусть не коротко и емко, но достаточно весомо и доходчиво: -Я - "высший"... "Высшим" и останусь. При любом раскладе. "Подстилка" - это не про меня. Если тот, кто обратит меня, потребует от меня услуг определенного рода, я удавлю его собственными руками. Вот тогда делайте со мной, что хотите, только дайте с Орочи сначала разобраться... -Твоя позиция мне ясна, - перебил его Тоби. - другого я от тебя и не ожидал. Ну что я хочу сказать... могу помочь тебе обрести вечность заново. Сасори сначала показалось, что он ослышался. Он недоуменно усмехнулся, посчитав сказанное дурацкой издевательской шуткой. -Ты хочешь сказать, что готов сделать меня вампиром? - Акасуна недоверчиво покачал головой. - Нет, Тоби... - не потратив ни секунды на раздумья, отказался он. - Кто угодно, только не ты. -Обоснуй. - предложил ему главный. -Я вижу тебя второй раз в жизни, и уж извини, конечно, мне мою излишнюю предосторожность, я тебе не доверяю. Я бы предпочел, чтобы это сделал кто-нибудь из моих старых знакомых... желательно тот, к кому я испытываю искренне уважение, а не вынужденно подчиняюсь, как тебе. - "обосновал" Сасори. - Извини, но я должен отказаться от твоего "подарка", не обижайся... -Ты по-прежнему амбициозен и несговорчив, как я посмотрю. И мне тебя никак не уговорить? -Даже не старайся. -Хорошо. - Тоби поднял руку к лицу и одним привычным движением руки снял с него маску. - Ну? А от МЕНЯ ты такой подарок примешь? Первое, что испытал Акасуна, был далеко не шок, это была непонятная смесь чувств, противоречащих друг другу. Сначала изумление, заставившее его широко раскрыть глаза, потом некая не свойственная ему растерянность, от которой сама собой отвисла челюсть, и уже в конце он был вне себя от негодования, которое сдерживал с трудом, ибо ему не нравилось, когда из него делали дурака. А чувствовал он себя сейчас полнейшим идиотом. -Ах ты, сукин ты сын... какого черта? - потрясенно прошептал Сасори, потом вытянул указательный палец в сторону снявшего маску Тоби и жутким обвиняющим тоном прошипел. - МАДАРА... что за дешевый маскарад??? Тебя же Пейн завалил... -Ну... - все с той же снисходительной улыбкой проворковал Учиха, наслаждаясь произведенным эффектом. - Это ОН тебе хвастался? Сасори, Сасори... - Мадара наигранно печально покачал головой. - Такой большой мальчик, а в сказки веришь... -Тогда объясни мне, для какой цели ты все это время играл с нами в прятки, а потом ни с того, ни с сего еще и выполз откуда-то в своей дурацкой маске. - сложив руки на груди, потребовал Акасуна, которого до сих пор не покидало неприятное для его самолюбия ощущение, что он выглядит, по крайней мере, нелепо. -Не дерзи мне, мальчишка! - продолжал улыбаться Учиха. - Раз я скрывался, значит, так было нужно! -Ей богу! Какая таинственность! - сыронизировал Сасори. - А сейчас-то чего решил раскрыться? -Да вот вы, сукины дети, вынудили! - в сердцах отозвался Мадара. - Вы, а не я, умудрились стать людьми! Кто должен вытаскивать вас из этой задницы, в которой вы оказались по собственной глупости! Конечно же, Мадара, кто ж еще! -Почему раньше не объявился, раз такой умный? -Потому и не появился, что умный. Хотел взглянуть со стороны, как ты справишься с доверенной тебе империей! -Ну и как я? Справился? -Не особо! - фыркнул Учиха. – То, что порядок поддерживал среди нежити и железную дисциплину, это, конечно, молодец. Все было бы отлично, если бы не твои чувства к Милашке! У тебя на первом месте должна была стоять империя, ее проблемы и заботы, а у тебя в голове был только этот несносный, вредный мальчишка! В сторону нужно было отбрасывать чувства, чтобы быть идеальным руководителем! -Да ладно! - показушно изумился Сасори. - Да клал я на всю вашу империю! У меня с Деем были проблемы, и это, в тот момент, для меня было намного важнее! Вылезал бы из... э-э... откуда там ты вылез, и управлял бы сам! -Не мог я... - неохотно признался Мадара, сквозь зубы. Как и Сасори он не любил признаваться в своей несостоятельности. - Слабоват я еще был. Пейн нанес мне ощутимый удар, так что мне пришлось долго восстанавливаться. Если бы не наша добрая милая Тсунаде... - голос Учихи странно потеплел, когда он неожиданно проговорился про ведьму. Зато Сасори, услышав имя целительницы и моментально поняв, что она каким-то боком причастна ко всему происходящему, вообще схватился за голову: -Боже!!! Да тут еще и эта шарлатанка замешана!? - громко и возмущенно прошептал он, боясь, как бы Дей, находящийся в гостиной, не услышал их эмоционального диалога. - Господи, какая каша! Вы, наверное, пили с ней там дни и ночи напролет, и это все ее подлая задумка! Выставить нас идиотами! -Успокойся, Сасори, не нервничай. - сменил свой важный тон на заботливый Мадара. -Да отвали ты... - уже беззлобно огрызнулся Акасуна. - Напустил тут загадочности... сам не знает зачем. -Эх... как у вампира, нервы у тебя были покрепче! - сожалеюще покачал головой Мадара. -Кстати! - опомнился Сасори. Повернувшись к главному вампиру спиной, он быстро обошел кровать и, расправив покрывало так, чтобы на нем не было ни одной складочки, улегся поверх него, закинув ногу на ногу и сложив руки на животе. -И что все это значит? – удивленно приподнял брови Учиха. - Что за выходки? -Давай сюда свой "подарок!" - потребовал Акасуна. - И пошевеливайся, а то я старею с каждой минутой! -Какой быстрый! - усмехнулся Мадара. - И ты не боишься, что можешь стать моей "подстилкой?" -Чего? - Сасори приподнял голову. - Ты натурал, чего мне бояться! -Того, что другие могут узнать. -Ты не трепло, будешь держать рот на замке, я тебя знаю! Иначе ты не предлагал бы свои услуги. Не явился же ты сюда столько для того, чтобы почитать нам мораль! - Акасуна поерзал, ложась поудобнее. -Ты прав. Вы с Милашкой нужны мне вампирами, не буду скрывать. - согласился Мадара, приближаясь к нему. - Давай теперь серьезно, Сасори. Вампиром я тебя сделаю, а уж Дейдарой займешься ты сам, я думаю, вы с ним разберетесь. Я никогда не заставлю тебя "подстилаться", учитывая все твои заслуги и высокое происхождение, и о том, что я имею отношения к твоему обращению, никто не узнает, начиная от "высших" и кончая "низами". Никогда... по крайней мере, от меня. Так что о том, что вы когда-то были людьми, советую молчать. Пусть все остается неподтвержденными слухами. Ну ты умный мальчик, все понимаешь... с Милашкой побеседуешь на эту тему сам. Даю вам неделю, чтобы оклематься и заново привыкнуть к вечности. Потом позвоню... ну? Ты готов? Сасори, который слушал его мягкий бархатистый голос, расслабленно лежал на кровати, хотя отчетливо понимал, что Мадара его незаметно убаюкивает своими негромкими речами. Он сам когда-то пользовался этим чисто вампирским приемом, чтобы усыпить бдительность своей жертвы, но ничего не мог поделать с собой, власть и сила Учихи над ним, как над человеком, были сейчас безграничны, и сопротивляться не имело смысла. Да он, в принципе, и не собирался. Сладкие убаюкивающие нотки в голосе Мадары лишали последней воли и разума, хотелось слушать его до бесконечности и никогда не шевелиться, а отдаться во власть разом охватившей неге и ярким иллюзиям, великодушно предоставленным опытным кровососом. Пользоваться таким сильным гипнозом умели только "высшие", "низы" всегда брали свою жертву, применяя, исключительно, грубое физическое насилие. Томительное ожидание укуса оправдало надежды Акасуны. Он не видел лица Мадары и уже не чувствовал его присутствия, однако резкая и жгучая боль в шее заставила его тихо и почти обреченно застонать. Но эта боль была всего лишь легким недоразумением, дальше обретать вечность было безумно приятно. И это удовольствие было сравнимо по ощущениям только с наивысшим наслаждением в сексе. Те же теплые, сладкие волны, одна за одной, тоже ощущение легкости, как и тела, так и уже исчезнувшего бытия, тоже чувство непередаваемой оглушительной эйфории и красная пелена, застилающая глаза кровавым туманом. Сознание и восприятие реального мира исказилось настолько, что Сасори не воспринимал себя как личность и не ощущал своего тела, даже открыв глаза, он ничего и никого не увидел перед собой. Только одну пустоту и бездну, бескрайнюю и пугающую. Вот она - вечность... и она была прекрасна. Для него. Люди всегда считали вампиров порождением тьмы, по их мнению, они вечно влачили свое угрюмое существование под ее покровом, но они не знали, как эта тьма была красива и привлекательна. И теперь обретя ее покров, Сасори ни на какие человеческие блага, ту же возможность потреблять вкусную пищу или каждый день смотреть на себя в зеркало, его не променял бы. Тело Сасори безмятежно покоилось на кровати, а душа уже блуждала где-то в закоулках прекрасной вечной тьмы. Акасуна глядел в потолок безжизненными горящими красным огнем глазами, видя перед собой лишь размытые образы, и испытывал в этот момент истинное блаженство. Мадара поднялся с кровати и, сыто облизнувшись, достал из кармана белоснежный платочек и вытер окровавленные губы. После чего внимательно пригляделся к обращенному, который своим видом напоминал пациента реанимации, отходящего после наркоза. Сасори медленно открывал глаза и снова закрывал их, словно боролся со сном, но по его лицу было видно, что эта борьба доставляет ему одно удовольствие. Вот засыпать только было нельзя. Сон означал потерю вечности и впоследствии смерть. -Так. Один готов. - удовлетворенно вздохнул Мадара. Теперь предстояло позаботиться о том, чтобы в схватке с вечностью ненароком не победила смерть. Акасуне попросту не надо было давать уснуть, требовалась любая реакция организма, пусть ему будет больно, пусть ему будет жарко, пусть он хоть на стены лезет от кайфа, лишь бы только не засыпал. Однако следить за всем этим у Мадары, попросту, не было времени, но он уже знал, кому поручить это ответственное дело. Тому, кто не позволит себе сомкнуть глаз всю ночь, поддерживая любимого в нужном приподнятом состоянии, кто ни за что не позволит себе потерять его и сделает все, как ему скажешь. Медленно вздохнув, Учиха резко выдохнул и решительно направился в гостиную, куда незадолго до этого Сасори выгнал Дейдару.