Глава 2
Святые интриги
— Так-так-так, кого я вижу, уж не штатная ли некромантка снует тут, на важном мероприятии без разрешения церкви? Как тебя вообще пустили на место ритуала призыва героев? Его Величество не боится, что ты распугаешь своим мрачным видом наших новых защитников? — Эйден встал напротив миниатюрной брюнетки, что едва доставала ему ростом до плеч, угрожающе нависнув над ней. Учитывая его комплекцию и обилие тяжелой брони, он возвышался над ней, как сторожевая башня над мирным путником. Девушка тяжело вздохнула и оторвала взгляд от книги, которую спокойно читала до этого. Несмотря на столпотворение и шум вокруг, она получала истинное наслаждение от книги, пока ее бесцеремонно не прервали. Шершавый кожаный переплет было приятно гладить подушечками пальцев, пробегаясь аккуратными ноготками по оттискам рун на корешке. Благодаря книгам она могла отгородиться от неприветливой реальности, но злая обыденность все равно всегда находила ее на самом интересном моменте в книге. Окинув взглядом нежданного собеседника, она отметила про себя, что от разговора ей никак не отвертеться. Высший паладин Эйден Серафим был как всегда при полном параде, даже во дворце не снимал свою великолепную броню, вышедшую из-под молота лучших гномьих мастеров. И как он только уболтал коротышек выковать ему полный комплект брони? Этим вопросом задавались многие. Людей они, мягко говоря, не любили, так что Эйдену многие его товарищи по тихому завидовали, пуская слюни и мечтая о такой же. Но гномы посылали всех в… церковь, молиться своим богам о снисхождении. С тех пор, как погиб бог кузнечного дела — их покровитель, они остались единственными хранителями его секретов плавления святой стали и секретов создания лучших доспехов из нее. Злые языки шептали в кулуарах, что они сами приложили руку к его убийству, в момент слабости после ранения на войне, а после и к разграблению его останков. Так это или нет, не знал никто кроме гномов, ведь захоронен их бог-покровитель был глубоко под землей, в столице подземного королевства, куда даже другим богам вход был заказан. Золотой нагрудник даже на вид, казалось, весил за центнер, да и бронированные поножи тоже не пушинки. Белоснежный плащ с золотым орнаментом, закрепленный на элегантных но прочных наплечниках хорошо сочетался с полностью белыми, будто седыми, волосами до плеч. Оранжевые, как закатное солнце, глаза на суровом лице смотрели пронзительно, будто пронизывали саму душу. Ей всегда было любопытно, как ему удавалось сохранять строгое и суровое выражение на таком молодом и красивом лице. Серафим был довольно высоким мужчиной, с широкими плечами и закаленным в бесчисленных боях мускулами, которые угадывались даже под доспехами и свободными одеяниями паладина. От него исходила подавляющая аура уверенности и силы с привкусом горячего пепла на языке. Любой прохожий мог легко определить в нем одного из сильнейших защитников человечества. — И вам доброго дня, Высший Паладин Эйден Серафим. Вы же не хуже меня знаете, что мне не нужно разрешение церкви, чтобы присутствовать во дворце, только разрешение его Величества. Смею надеяться, что хрупкая и безобидная девушка не сможет распугать наших героев, ведь если это будет так, то при виде демонов они и вовсе намочат портки или вообще в обморок упадут, прямо на поле боя, — спокойно ответила девушка, уткнувшись взглядом обратно в книгу, делая вид, что читает. Она могла бы добавить в голос побольше сарказма, но не стала рисковать понапрасну. Некромантов не жаловали не только жрецы и паладины, которые были верными приверженцами богов, но даже королевская фракция, к которой она и принадлежала. Вернее будет сказать, что от сожжения на костре ее уберегал в основном королевский указ и бушующая в мире война. Сейчас в этом зале находилось слишком много церковников, чтобы грызться с кем-то его уровня, без угрозы быть оплеванной и униженной толпой боголюбцев. Те никогда не упускали возможности поглумиться над представителями ее профессии. Остановило ли это ее? Нет конечно. — Пффф. Нахалка. О чем только думает его величество? — басовито возмутился другой паладин, стоящий неподалёку и все прекрасно слышавший. Кажется, он был из церкви бога земли. Во всяком случае, его роскошные усы намекали на это. Только у их паладинов была мода закручивать их кончики вверх. Так они подражали своему Богу и считали, что такие усы сделают их ближе к нему. Дураки. — Куда катится наш мир, если на такие важные церемонии стали пускать каких-то дешевых ш… некроманток! — все же придержала слишком провокационное оскорбление одна из жриц какого-то мелкого божка, что стояла рядом с тем паладином под ручку. Явно надеялась повеселиться с ним после церемонии, учитывая то, как она к нему прижималась своими выпуклостями. Этот паладин сегодня был без доспехов, так что мог наслаждаться всей полнотой телесного контакта со своей спутницей. Серафим неодобрительно покачал головой. Он не любил, когда в его разговор кто-то бесцеремонно вмешивается, да еще и переходя сразу же на грубые оскорбления. Это уже больше походило на травлю, которой он не желал. Видимо, в преддверие прибытия героев, церковная фракция решила еще больше укрепить свои позиции, потоптавшись на гордости лоялистов. Тем более, принимая в расчёт все обстоятельства… он всегда считал, что люди склонны переводить стрелки на других, перенося с больной головы на здоровую, и подбирают оскорбления по себе. Такие, какие бы сами в первую очередь посчитали бы максимально оскорбительными для себя… скорее всего, она хотела сказать шлюха, учитывая контекст. Или шалава, что сути не меняло. Паладину было отчасти даже забавно слышать подобное из уст разодетой в какие-то тонкие полупрозрачные лоскуты ткани девушки, которая нанесла себе на лицо такое количество макияжа, что смой она его — и никто из здесь присутствующих не узнает жрицу. Многие проститутки в районе зелёных фонарей одевались и то скромнее. Настоящая «жрица любви», так сказать. На ее фоне его собеседница была одета весьма прилично и уместно, так что он не понимал сути претензий, но подобные женщины всегда были себе на уме, так что он решил просто пропустить это мимо ушей и не забивать себе голову. Ему не очень то хотелось играть в эти игры по чужим правилам, тем более, что он тайно входил в королевскую фракцию. Всегда следовало соблюдать осторожность. Пускай ему это и не нравилось, но ради сохранения своего инкогнито, он мог закрыть глаза на многие вещи. В честь такого важного мероприятия, Айна Тиннитус, а именно так звали придворную некромантку, надела свое самое красивое и дорогое чёрное кружевное платье, расшитое фиолетовыми розами и чёрным жемчугом на золотистых нитях. Оно было довольно коротким и доходило ей только до колен, оставляя открытыми взгляду стройные ножки, обтянутые тонкими черными чулками, наполовину скрытыми высокими охотничьими сапожками. Единственное, что паладина немного смущало, это довольно смелый вырез платья на груди и частично открытые плечи и спина, которые оставляли мало места для фантазии мужчины. Взгляд то и дело соскальзывал с выразительных фиалковых глаз, смотревших на него из-под длинных ресниц, на вырез ее платья. Девушка быстро подметила это и лукаво улыбнулась уголками губ. «Ну, сейчас такая мода, что поделать? Можно простить ей эту мелочь» — милостиво решил для себя в мыслях паладин, сглотнув слюну. Образ знакомой некромантки дополняли длинные сережки с фиолетовыми кисточками и серебристое ожерелье с аметистовой бусинкой в центре. Явно какой-то артефакт, фонящий некротической энергией. Легкий макияж лишь подчеркивал природную красоту девушки, а не заменял ее полностью, как в случае с голословной жрицей. Фиолетовая тушь на веках прекрасно сочеталась с ее яркими фиолетовыми глазами, а немного румян на бледном лице придавали ей больше жизни и смягчали образ скучающей леди. Непослушные волосы черным водопадом ниспадали чуть пониже плеч, переливаясь легким фиолетовым отливом. Книга, сжатая в руках тонкими бледными пальцами, дополняла образ утонченной аристократки. В отличие от той жрицы, она явно имела хорошее чувство вкуса и меры. Паладину даже стало немного стыдно за свои мысли. Он тряхнул головой, избавляясь от наваждения. Наверное она его просто зачаровала, да. Следует сосредоточиться на глазах собеседницы, а не на ее… достоинствах. — Вот как. Ладно, раз его величество не против, то мы не будем навязывать свои правила в его вотчине. Но читать какой-то псевдонаучный ширпотреб во время подготовки к такому важному мероприятию… Вам не кажется, мисс Айна, что это слишком непочтительно ко всем присутствующим и его Величеству в частности? — Паладин предпочёл проигнорировать высказывания сторонних личностей, одобрительно загалдевших в его поддержку. Его совершенно не интересовало мнение всякой мелочи вокруг. В лицо он их даже не знал или не помнил, а это значит, что они либо тыловые крысы, либо еще совсем молодые новички. Ни те, ни другие не вызывали у него ничего кроме толики брезгливости или сочувствия. Первые потому, что прятались за спинами товарищей, скатываясь в откровенный разврат, чревоугодие и кровавые интриги, тщетно надеясь, что у них получится отсидеться в стороне. Наивные дураки. Будто демонам не все равно, кого жрать. Некоторым представителям церквей самое место было среди демонов, сугубо по его личному мнению. Либо в котле, либо в их нестройных рядах. Коррупция и разложение достигли чудовищных масштабов и продолжали расти. Если фронт прорвут, всем наступит конец, но они как будто не хотели этого замечать, делая вид, что все прекрасно. Или их ждёт кое что еще хуже. Смерть далеко не самая худшая судьба, когда разговор заходит о рогатых тварях. А что до новичков… Их ему было просто по человечески жалко. Лишь один из сотни паладинов и жрецов доживал хотя бы до половины его возраста. Самый большой процент потерь был именно на их счету, ведь те, кто успел достичь такого уровня силы, как он, превращались практически в неубиваемые передвижные крепости. Живучесть и мобильность таких личностей была на совершенно другом уровне. Зато новички гибели на войне пачками. Печально, но такова суровая жизнь. Выживали либо сильнейшие, либо такие вот тыловики. Самое паршивое, что тыловые крысы отнюдь не были слабаками. За свою невероятно длинную жизнь (на фоне новых рекрутов), при постоянной подпитке знаниями и благословениями своих Богов, их мощь постоянно росла. Может быть у них не имелось боевого опыта, но вот разрушительный потенциал бы на высоте. Вот в чем было основное отличие магов от жрецов. Жрецам и жрицам почти не приходилось прикладывать никаких усилий, чтобы становиться сильнее, единственное, что им было нужно, это милость их бога. А вот таким как Айна приходилось выцарапывать крупицы знаний и мастерства потом и кровью. Это же касалось и воителей, и некоторых паладинов. Большинство из защитников церкви, впрочем, предпочитали тоже не заморачиваться, и в полной мере рассчитывали на милость богов. С одной стороны, это давало огромный толчок в развитии, но с другой — паладин, как и жрец, становился полностью зависим от своего бога. Если бы бог-покровитель погиб, такой паладин лишился бы всех своих сил в одночасье. Поэтому Эйден предпочитал разумный подход, беря у богов все, что они ему предложат (лишней силы в войне с демонами не бывает) , но и сам не забывал развиваться. Жрецы были слишком крепко связаны со своими богами, так что такой привилегии были лишены, но паладины имели выбор. Жаль, что большинство им не пользовалась. — Может быть, вам тоже стоило бы побольше времени уделять книгам и раздумьям, господин Серафим? Я слышала, что это полезно. Может быть, тогда потери среди ваших паладинов не составляли бы самый большой процент среди всех остальных церквей, как считаете? — недовольно пробурчала Айна, бросив раздраженный взгляд исподлобья на своего собеседника. Она сразу же поняла, что сказала лишнего, но не успела прикусить себе язык вовремя. Не стоило ей отвлекаться на чтение во время разговора. Пара лишних абзацев того не стоили. Вокруг них образовался вакуум тишины. Казалось, урони кто-то иголку на другом конце зала и звон падения все равно будет слышен. Паладин нахмурился и уже открыл рот, чтобы ответить, когда в спор яростной кометой ворвалась новая участница. – Упс, какая я неловкая! — в спину некромантки врезалась другая жрица, из-за чего та вскрикнула и пошатнулась, выронив свою книгу. Не удержав равновесия, девушка стала заваливаться на разукрашенную жрицу «легкого поведения», которая ранее едко комментировала ее слова. Та, в свою очередь, мерзко захихикав, оттолкнула ее от себя, в притворном испуге, перенаправив падение в другую сторону. Но Айне повезло, ее оттолкнули в сторону Эйдена, иначе она бы распласталась на мраморной плитке, как ее книга. Паладин на чистых рефлексах подхватил девушку под руку, не дав ей упасть и опозориться на глазах у собравшихся шакалов. Зарождающийся звонкий смех собравшихся снова стих и установилась тишина. Наблюдающие за всем со стороны маги Его Величества предпочли отвернуться и сделать вид, что ничего не замечают. Слишком уж сильна была власть церкви и богов в королевстве людей, слишком зависимыми стали люди от своих благодетелей. Королевская фракция была значительно слабее, но благодаря множеству опытных воителей и уникальных магов в их рядах все еще имела некоторый вес. Недостаточный, впрочем, чтобы защитить Айну от насмешек и издевательств со стороны представителей церкви. — Благодарю. — безэмоционально прошептала на грани слышимости брюнетка, опустив голову и уставившись в пол, но паладин ее услышал. А еще он успел увидеть как на мгновение заблестели ее глаза. Он тяжело вздохнул и просто молча помог девушке восстановить равновесие. Та огляделась вокруг, сжав кулачки и пустым взглядом пробежалась по насмешливым лицам окружающих, будто не замечая их. Вот ее глаза встретились с глазами той жрицы, которая толкнула ее в спину. Она прищурилась и уже хотела было что-то сказать, но внезапно передумала и ничего не стала говорить, проигнорировав ехидную улыбку на прекрасном лице обидчицы. Эту жрицу было тяжело не узнать. Среди серебристых длинных волос, которые будто развевались легким весенним бризом, пряталась платиновая диадема, украшенная рубинами и гранатами. Два разноцветных глаза, один оранжевый, другой голубой, сразу же выдавали врожденную гетерохромию девушки — одну из основных ее примет. Алое, словно покрытое языками пламени, платье в пол, со знаками отличия церкви богини огня и полагающимися регалиями верховной жрицы церкви. Оно было более строгого покроя, чем у нее, но тоже оставляло открытыми плечи и спину. На запястьях красовались позолоченные наручи до локтей, а талию и грудь опоясывал стальной нагрудник невероятной красоты, расписанный магическими узорами. На девушке он смотрелся поразительно гармонично, еще больше подчеркивая ее тонкую талию и высокую грудь, довольно внушительного размера. Если не знать о том, насколько этот нагрудник был на самом деле прочен, то его можно было бы принять за стилизованный под эльфийские доспехи жесткий корсет. Одна из самых сильных жриц, что сражается на стороне человечества и одна из самых вспыльчивых личностей, что она знала. Калида, носящая титул Феникс. Любимица своей огненной богини и одна из немногих женщин, что возглавляет целую церковь самолично, задвинув на второй план более слабых, но хитрых епископов и жрецов. Ее подавляющая мощь не оставляла им шанса поднять голову выше нее. С ней нужно было вести себя осторожно, но обида туманила рассудок, нашептывая ей метнуть в нее какое-то пакостное проклятье в отместку за унижение. Но она сдержала этот тлетворный порыв. Все равно жрица быстро выжжет его из своего тела, а потом выжжет ей глаза. Феникс обладала не только подавляющей силой и огромным боевым опытом, но еще и впечатляющим влиянием на всю церковную фракцию в целом, благодаря ее подвигам на поле боя. Ее авторитет и силу уважали настолько же, насколько боялись ее ярости и непредсказуемости. Вот почему Айна предпочла просто промолчать. Она прикусила губу от досады, но безропотно подошла к лежащей на полу книге, чтобы ее поднять. К сожалению, так просто ее сегодня отпускать видимо не желали. Элегантная ножка в красной туфельке на высоком каблуке прижала книгу к полу намертво. Силы у жрицы было много и не магессе без покровительства богов было с ней тягаться. Айна подняла глаза и взглянула на жрицу огня. — Упс, прости, я наступила на твою никчемную книгу? — протянула красавица приятным голоском. Вместо того, чтобы сразу убрать ногу с обложки книги, она порезала ей по полу и лишь потом убрала. — Ничего страшного. Как вы и сказали, вы сегодня очень неловкая. — сухо огрызнулась некромантка, поднимаясь с пола и отряхивая с кожаного переплета и обложки налипшую пыль и грязь. — Что-что ты сказала, мерзкая труповозка? — хищно прищурилась жрица. По ее броне пробежали огненные сполосни и вокруг как будто стало жарче. Воздух вокруг нее стал искажаться, походя на марево, вздымающееся над песком в раскаленной пустыни. Все присутствующие нервно сглотнули и сделали шаг назад, включая Айну, которая сжалась под страшным взглядом своей обидчицы и, прижав книгу к груди, зажмурилась в ожидании чего-то плохого. - Видимо королевская фракция забыла свое место, раз даже никчемная некромантка смеет оскорблять верховную жрицу в присутствии других представителей церкви? Может быть, мне стоит устроить сожжение нечестивой ведьмы прямо здесь и сейчас? — Ну полно тебе, Калида, сегодня же праздник. Давай лучше развеемся и выпьем вина. — единственный кто не отступил, а даже напротив, сделал шаг вперёд, навстречу огненной фурии, был Серафим. Он обошел сжавшуюся от страха брюнетку и протянул руку к сереброволосой жрице. — Кххм. Да, ты, конечно же, прав, Эйден. Что же это я, в самом деле, трачу свое время на какую-то жалкую трупную личинку? — немного нервно ответила жрица, чьи щечки немного покраснели. Она с удовольствием вложила свою руку в ладонь паладина и смущенно отвела взгляд, когда он поднес ее руку к своим губам и поцеловал воздух над костяшками ее пальцев. Ни для кого из собравшихся здесь не секрет, что Феникс неровно дышала к высшему паладину света с давних пор. Даже стиль ее боя и пробужденный элемент были очень похожи на его. Можно было назвать ее его преданной фанаткой. Поговаривали, что ее увлеченность паладином затмевала даже веру в служение ее богини, и та даже немного ревновала вою жрицу к паладину. Калида была младше Эйдена на несколько десятков лет, что в общем-то сущие пустяки, учитывая то, что они не не старели и могли жить вечно, в теории, но все дело было в предыстории. Когда десятилетняя Калида еще не была ни Фениксом, ни даже жрицей, отряд паладинов во главе с простым, тогда еще, капитаном отряда паладинов, спас ее и других жителей деревни от нашествия демонов, буквально вырвав ее из мерзких щупалец демона, который уже собирался перекусить ее пополам. Воины встали насмерть, защищая жителей от мерзкой напасти. Многие тогда полегли, но ни один демон так и не прорвался сквозь заслон паладинов церкви света. Маленькая Калида с замиранием сердца наблюдала за своим спасителем, который разрубал демонов своим двуручным мечом налево и направо, не в силах отвести глаз. Именно тогда в ее разноцветных глазах пробудилось пламя, раз и навсегда. В тот же момент на нее обратила свой взор богиня огня. Хотя Калида страстно желала попасть именно в церковь света, чтобы быть ближе к своему герою и спасителю, но с Богиней не спорят, так что Эйдену пришлось по личной просьбе богини огня сопроводить ее в ближайшую церковь. На радостях та наградила паладина щедрым даром, вверив ему в руки золотой браслет, на время усиливающий регенерацию тканей пользователя за счет горения пламени на пораженном участке тела. Он мог даже конечности отращивать, если потратить достаточно времени и сил. Эдакий святой огонь. Было ли это слишком щедро? Нет, отнюдь. Во первых, Богиня прекрасно чувствовала какой огромный потенциал заложен в этой маленькой девочке, ну а во вторых, Серафим и сам применял в бою некое подобие огня, пусть и напитанное концепцией света, так что с натяжкой его можно было причислить к ее почитателям. Будущую верховную жрицу тогда утешило лишь то, что церкви света и огня располагались в соседствующих храмах и вообще были в дружественных отношениях. Богиня огня с давних пор так же одним глазком поглядывала за молодым паладином, так как в своих битвах он использовал свет, воплощенный в огне. Необычное сочетание концепций света и огня одновременно, редко встречающееся среди людей. Обычно талант людей распространялся только на какую-то одну концепцию, вроде воздуха, времени, жизни, огня или пространства, к примеру. А он хоть и делал упор на свет, но мог управлять и огнём, пускай и частично. Вот почему она сразу же приметила разгорающуюся искорку огня, покровительницей которого она и являлась. Девушка светила ярко, как маяк в ночи. Время шло, девочка росла в окружении заботы, не зная слова «нет». Благодаря личному вниманию Богини, она росла с золотой ложкой во рту, получая все, чего только могла пожелать. Но несмотря на это, она неустанно тренировалась, впитывая предоставляемые богиней знания как губка. Вскоре она окрепла и отправилась на передовую, чтобы сражаться, как и ее кумир. И встретиться с ним, если повезет. Подражая ему, она всегда рвалась вперед, всегда сражалась в первых рядах, испепеляя демонов без сомнений и страха, вдохновляя паладинов и жрецов огня. Поразительное сочетание ярости, храбрости и харизмы, вперемешку с беспечностью, легкомысленностью и стервозностью. Кровь и пламя закалили ее целеустремленный и жёсткий характер, а ее громадная сила затмила абсолютное большинство служителей богов, благодаря чему она и получила свой титул и звание верховной жрицы впоследствии. Мало кто мог с ней сравниться в силе и мастерстве, на короткое время она даже могла становиться Аватаром Богини, обрушивая катастрофу на головы своих врагов. Но, сколько бы много времени не проходило, в присутствии одного человека, который спас ее однажды и указал путь, она робела и терялась как шестнадцатилетняя соплячка. — Тогда давай пройдемся. Кажется, я вижу на другом конце зала Герцога Ди Кайнари, как раз хотел поприветствовать своего старого друга, — предложил мужчина, предоставляя жрице свой локоть, вокруг которого мгновенно обвились ее хрупкие (только с виду) ручки. Цепкие пальчики сжались на локте словно тиски. Горе тому, кто попытался бы их разжать. — Ах, да, это было бы чудесно. — ярко улыбнулась девушка, сдувая непослушную прядь волос и позволила увести себя в сторону обсуждающих что-то между собой дворян. Проходя мимо притихшей брюнетки она поморщилась, будто съела что-то кислое, но предпочла применить свое ораторское искусство, а не физическую силу. — Чуть не замаралась об эту неуклюжую неряху. Тебе тоже не стоит с ней общаться, вдруг подхватишь какое-то проклятье или болячку? Кстати говоря, я слышала, что некроманты не моются, так что от них всегда пахнет запахом разложившихся мертвецов и могильного тлена, ты ничего такого не почувствовал? Нет? Странно, а мне вот кажется, что я что-то такое уловила, да. Чего еще ожидать от некромантов, что копаются в трупах? Эйден многозначительно промолчал, не став поднимать вопрос о «неуклюжести». Никакого неприятного запаха от Айны он не почувствовал. Скорее напротив, от нее доносился легкий аромат шалфея. Видимо та сегодня предпочитала легкие духи. Ему было стыдно, что он послужил причиной обвала этой лавины издевательств. Он просто хотел отпустить пару легких шуток и не думал, что его действия другие расценят как сигнал к действию или разрешение на травлю. Хорошо хоть удалось увести от нее самую большую «проблему», с остальными она как-нибудь справится сама. Язык у нее острый, отобьется. Иногда высокое положение в обществе и авторитет становилось тягостным бременем, кандалами ограничивающим свободу. Что же касалось Калиды… то она всегда болезненно реагировала на любую девушку, что оказывалась от него на расстоянии вытянутой руки. И это при том, что они даже не встречались. Страшно было представить, что бы было, если бы он имел намерения ухаживать за ней всерьез… Как-то один из героев назвал Калиду яндере, попутно объяснив ему значение слова. С тех пор он старался по возможности держать с ней разумную дистанцию, но сегодня ему пришлось пойти на уступки здравому смыслу, чтобы спасти Айну от этой женщины. Красивая, бесспорно, но слишком непредсказуемая и опасная. Совсем не его тип. Ему больше нравились спокойные и милые девушки. Тихонько вздохнув и покачав головой, он подхватил пару бокалов с вином у проходящего мимо официанта, в надежде что бокал вина уменьшит поток словоизвержения жрицы, которая с упоением принялась рассказывать ему последние новости столицы, приправленные здоровой порцией слухов и домыслов. Это действительно немного помогло, так что когда они настигли герцога, они смогли плавно встроиться в дискуссию, не привлекая к себе излишнего внимания других аристократов вокруг. Главное — не дать Калиде напиться, иначе ее горячую кровь уже будет не удержать и она может учудить что-то совсем уж не к месту «веселое». Поджечь мантию Его Величества, к примеру. До церемонии оставалось еще некоторое время, так что Серафим надеялся успеть назначить встречу с герцогом за это время. Им было что обсудить за неспешной беседой. Жаль, что этикет не позволял ему прервать пустой треп местечковых графов и баронов, которые мало на что могли повлиять в королевстве и скорее выступали в роли администрации городов и поселков. Ему хотелось перейти сразу к делу, но, в отличие от Калиды, он имел каплю терпения.