Чёрный лотос (новелла)

«Ах…» Сильная разъедающая боль вынудила Вэнь Няньнаня согнуться пополам. Он посмотрел на источник боли и увидел, что вся тыльная сторона его руки обожжена кипятком, а кое-где даже уже появились волдыри. Как только он попытался пошевелить пальцами, боль с новой силой пронзила сознание Вэнь Няньнаня, что вынудило сделать глубокий и резкий вздох. «О боже, мне так жаль», — насмешливое извинение Шэнь Луоаня раздалось над его головой. Вэнь Няньнань с изумлением поднял глаза, увидел термос с водой и с яростью в голосе спросил: «Шэнь Луоань, что ты делаешь?» Шэнь Луоань прикрыл рот рукой и притворился удивлённым: «Ах, почему ты так неожиданно появился здесь? Ты напугал меня и заставил пролить всю горячую воду, которую я только что получил. Чёрт возьми, смотри в следующий раз, куда идёшь». «Я спрашиваю, чего ты хотел добиться этим? Зачем ты облил меня кипятком?» - Вэнь Няньнань стиснул зубы от боли и опёрся о стену, чтобы встать. Шэнь Луоань слегка встряхнул термос в руках, и его глаза сузились от ненависти. Он сказал, глядя на Вэнь Няньнаня со злостью: «Да, верно, я сделал это нарочно, просто для того, чтобы ты не мог присутствовать на празднике и не мог играть на этом пианино». «Думаешь, я не сообщу об этом учителю? Думаешь, никто больше не видел, как ты пришёл сюда с термосом?» Услышав это, Шэнь Луоань злобно рассмеялся. Он приблизился к нему и схватил обожженную руку, говоря: «Сначала кто-то должен поверить в то, что ты сказал. Как ты думаешь, кому будут доверять учителя? Я, который был трудолюбивым, или ты, который всегда вёл себя странно и антисоциально? Как ты думаешь, кто будет более убедительным?» Через боль Вэнь Няньнань выдернул руку, которая всё ещё болела. «Кроме того… если ты осмелишься сказать учителю, что это сделал я, я скажу Яньшэну, что ты тайно влюблён в него уже много лет». «Ты… откуда ты знаешь об этом?» - Вэнь Няньнань был шокирован, по его спине распространился неприятный холод, а сам он почувствовал нехорошее предчувствие, когда с удивлением посмотрел на Шэнь Луоаня. «Конечно, тогда, когда ты спал в больничной палате. Тск-тск, как жалко с твоей стороны называть во сне имя возлюбленного, который никогда не позаботится о тебе». Шэнь Луоань никогда раньше не обращал особого внимания на тихого мальчика Вэнь Няньнаня, он почувствовал тревогу только тогда, когда заметил, что однажды Вэнь Няньнань долгое время наблюдал за Гу Яньшэном. Попав в больницу после неудачного похищения, в палате он услышал, как Вэнь Няньнань зовёт Гу Яньшэна по имени, с тех пор взгляд Шэнь Луоаня стал злым, когда он смотрел на Вэнь Няньнаня. С того дня, Шэнь Луоань всегда цеплялся к Вэнь Няньнаню, изводил и оскорблял, когда только это было возможно, заставляя его часто оглядываться назад перед Гу Яньшэном, и Гу Яньшэн вскоре начал не любить этого неуклюжего и слабого человека. «Если бы это было не потому, что ты подставил меня и украл мою партитуру, он бы не ненавидел меня, и вся школа ни не любила бы меня». Шэнь Луоань ненавидел талант Вэнь Няньнаня, и, увидев музыку, которую тот написал, он понял, что не может позволить, чтобы кто-либо услышал композицию Вэнь Няньнаня. В противном случае, слава и внимание, которые принадлежали ему, будут отняты Вэнь Няньнанем, включая Гу Яньшэна. «Предупреждаю тебя, Вэнь Няньнань! Лучше бы, если сегодня, был последний день, когда ты играешь на пианино в этой школе. Как только я снова услышу, как ты играешь, я всё расскажу Яньшэну и позволю ему ненавидеть тебя вечно». Вэнь Няньнань горько улыбнулся и спросил: «Почему ты всегда так со мной поступаешь? Он уже твой. Все знают, как сильно Гу Яньшэн ценит тебя, и никто ничего не может с этим поделать. О чём ты так сильно беспокоишься?» Он никогда не желал многого, но мог ли он хотя бы просто наблюдать за своей любовью издалека…? «То, как я нацелился на тебя, не имеет ничего общего с Яньшэном, это просто потому, что я тебя ненавижу. Такие люди, как ты, не заслуживают таких талантов и пребывания в центре внимания. Раз уж ты такой скромный, почему бы тебе не продолжать молчать? Вернись в свой угол!» Шэнь Луоань вдруг неожиданно встал так, чтобы Гу Яньшэн, который шёл недалеко, мог видеть. Он наклонился к Вэнь Няньнаню и сказал: «Знаешь, как мне было приятно, когда Гу Яньшэн похвалил меня, услышав, как я играю музыку, которую ты написал?» Лицо Вэнь Няньнаня изменилось, а также из-за того, что Шэнь Луоань был слишком близко к нему, он просто слегка толкнул его. «Ах…» Шэнь Луоань сделал большой шаг назад и врезался в стену. На его лице было шокирующее выражение: «Няньнань, пожалуйста, не сердись на меня. Я знаю, что это моя вина». «В чём твоя вина?» - голос Гу Яньшэна донёсся со стороны лестницы. Увидев приближающегося Гу Яньшэна, Шэнь Луоань быстро приблизился к нему и вкрадчиво спросил: «Яньшэн, ты здесь, чтобы найти меня?» «Он толкнул тебя?» - Гу Яньшэн свирепо взглянул на мальчика, стоящего рядом с ними с опущенной головой. «Нет… всё в порядке. Мы просто только что повздорили». Гнев охватил лицо Гу Яньшэна, и он направился к Вэнь Няньнаню, но Шэнь Луоань схватил его за руку и кокетливо произнёс: «Всё в порядке, мы должны вернуться, иначе нам с тобой не достанется хороших мест». Спускаясь по лестницы со второго этажа, Шэнь Луоань обернулся, он посмотрел на подростка, застывшего около стены, на его лице играла победоносная улыбка. Поднимаясь на сцену, Вэнь Няньнань надел перчатки, чтобы скрыть волдыри на руке. Когда подошла его очередь, Вэнь Няньнань почувствовал, как его рука дрожит, а тело всё напряглось, когда он сел за пианино. Претерпев огромную боль, он сыграл пьесу. Вступительная часть композиции была достаточно простой, и он отыграл её в совершенстве, но по мере того, как музыка становилась всё сложнее, Вэнь Няньнань начал совершать ошибки. Композиция, которую он репетировал бесчисленное количество раз, теперь стала катастрофой. Возможно, рана снова открылась, ведь при игре ткань перчатки тёрлась о тыльную сторону ладони, что вызывало раздражение в руке. Вэнь Няньнань изо всех сил старался избегать новых ошибок и нажимал на клавиши, претерпевая боль. Сначала, когда зрители в зале услышали великолепное звучание пианино, они были приятно удивлены, но по мере того, как музыка продолжалась, они стали смеяться и саркастически болтать. «Из какого класса этот человек? Этот класс из талантливых людей? Зачем учителю посылать этого человека на сцену?» «Ха-ха, даже не так хорошо, как играет моя трёхлетняя сестра. Как вообще его допустили на сцену?» Услышав смех окружающих его людей, Шэнь Луоань улыбнулся. Его глаза по-прежнему выглядели злыми, но сердце его наполнилось радостью. Хочешь соперничать со мной? Посмотри, кто ты такой, Вэнь Няньнань, разве ты не хотел прославиться в школе? Теперь с моей помощью тебя все запомнят. Было уже поздно, когда они вернулись домой. Услышав подъезжающую машину, дядя Сюй вышел их поприветствовать. Вэнь Няньнань открыл дверцу машины, дядя Сюй тут же подошёл, чтобы помочь ему выйти из машины. «Не помогай ему. Ему не нужна помощь. Он не немощен». Дядя Сюй немедленно убрал руку и сказал: «Сэр, обед для вас приготовлен, ваша матушка уже поела. Сейчас она в кабинете». Гу Яньшэн взглянул на мужчину рядом с ним, усмехнулся и ушёл. Глядя на спину Гу Яньшэна, дядя Сюй вздохнул и тихо сказал Вэнь Няньнаню: «Сэр, на улице холодно, пожалуйста, войдите в дом. Тётя Лань специально для вас приготовила ваши любимые блюда». Вэнь Няньнань прикоснулся своего лба, посмотрел на парадную дверь и сказал: «Да, мне нужно поблагодарить тетю Лан за это». Гу Яньшэн, войдя в дом, сначала бросил взгляд на второй этаж, а затем пошёл в столовую, чтобы поужинать. Молча ужиная, он поднял взгляд только тогда, когда Вэнь Няньнань сел напротив него. На протяжении всего ужина они оба не проронили ни слова. Вскоре тётя Лань принесла тарелку супа. Поставив её перед Вэнь Няньнанем, она с улыбкой сказала: «Сэр, этот куриный суп сделан из продуктов, привезённых из страны F, специально для вас. Госпожа сказала, что это поможет вам для восстановления организма, так что я продолжала его подогревать. Вы должны попробовать это и сказать, вкусно ли это». «Хорошо, спасибо, тётя Лань». Гу Яньшэн бросил взгляд на суп на столе и ничего не сказал. Глядя на тарелку супа, в его голове до сих пор звучала музыка, которую играл Вэнь Няньнань. Тётя Лань заметила, как Гу Яньшэн смотрит на суп, поэтому с сомнением в голосе спросила: «Хм… мистер Гу, вы тоже хотите? Я не думала, что вы захотите, поэтому приготовила только одну порцию. В супе есть лекарственные травы, так что я не думаю, что вы нуждаетесь в нём». Рука Вэнь Няньнаня, держащая ложку, замерла. Он поднял голову и действительно увидел, что Гу Яньшэн смотрит на его тарелку, в результате он почувствовал себя неловко и стал есть медленнее. Гу Яньшэн пришёл в себя только после голоса тёти Лань. Он встал и отодвинул стул со скрипом, который был очень громким в тихой комнате. Вэнь Няньнань с настороженностью посмотрел на него, не зная, чего ожидать от него. Гу Яньшэн посмотрел вниз на его руку, и его глаза были загадочными. «Что… что случилось?» Пристально посмотрев на Вэнь Няньнаня, Гу Яньшэн вышел из столовой и пошёл наверх. Он прошёл в гостевую комнату с фортепиано и сел перед ним, выглядя слегка озадаченным. Поскольку его рука была повреждена, он плохо играл и носил перчатку. Почему он получил травму прямо перед выходом на сцену? Гу Яньшэн был уверен, что в тот день он встретил Вэнь Няньнаня в коридоре, и тогда с ним всё было в порядке. Он никогда не задумывался, что Вэнь Няньнань может так хорошо играть, даже, если у него был талант, почему он утверждал, что Луоань украл его музыку. Было ли всё это задумано, как месть Луоаню? Гу Яньшэн пытался прояснить свои мысли, он опустил голову и нежно коснулся букв на пианино. О чём я думаю? Я только что очень ясно увидел, что на руке Вэнь Няньнаня нет никаких шрамов. Как я могу быть настолько глуп, чтобы верить лжецу и полагать, что его рука действительно была повреждена? Куча вопросов, крутившихся в его голове, так и не смогли найти ответы. Гу Яньшэн встал и взял шкатулку с ожерельем. Его глаза наполнились нежностью, он снова посмотрел на фортепиано. Сегодня, во время концерта, Шэнь Луоан