Вороний гул

      Дружок вернулся совсем скоро, держа в клюве еловую лапку. По ней Асбьорн сразу догадался, как близко они к окраине: во-первых, нигде в чертe города ели не росли, а во-вторых, полёт занял совсем немного времени.       Этих фактов было достаточно, чтобы понять, что от свободы их отделяет совсем немного стен и грязи.       Он передал находку Ирис, внимательно поглядывая, как альва вертит её в руках. Рассмотрев со всех сторон еловые иголки, Ирис погладила подушечками пальцев раскосые веточки и с удовлетворением кивнула.       — Кьелл, ты говорил, что тебе будет достаточно острого предмета? — уточнила актриса, а когда Кьелл кивнул, подняла ветку над головой.       Как по волшебству, острые иглы вмиг опали на пол, превращая еловую лапку в голую палочку. Она выпрямилась, удлинилась и заострилась, напоминая теперь спицу для вязания. Очень удобно.       Кьелл заоскалился, как кот, и немного ссутулился, словно под грузом смущения:       — А… кхм, а можно разделить её надвое?       — Тебя же только что спросили, достаточно ли тебе острого предмета, — оперевшись спиной о стену, раздражённо бросил Стейн в сторону Кьелла.       — Да, но не спросили, достаточно ли мне одного. Не обязательно так вскипать, белоручка.       Не обращая внимания на препирания, Ирис изящно зацепилась за острую верхушку двумя пальцами, и та принялась раздуваться прямо в её бледных руках. Как будто жидкое, дерево переливалось по обе стороны, пока в прохудалом месте посередине не разъединилось на две острые палочки.       — Прошу. Тебе повезло, оно ещё отвечает, — заулыбалась Ирис, протягивая Кьеллу самодельные отмычки.       Тот сглотнул и принял их с небольшим запозданием. Наверное, боялся. Но это было понятной реакцией. Люди не просто сторонились альв и старались лишний раз не контактировать с ними. Они вообще не видели испорченных альв вблизи и совершенно не знали, что от них ожидать. Когда Скальдис подчинил их себе, они пропали как по команде, появляясь, словно призраки, там, где проливалась кровь. Чаще всего человеческая. Первоначальных же, чистых альв уже и не встречалось на свете. Кьелл общался с Ирис как и прежде, но в его движениях чувствовалась лёгкая заминка, которая бывает при неполном доверии.       Интересно, что же с ним будет, когда он узнает, что под маской гридмара скрывается порабощённый альва?..       Кьелл отвернулся к замку на решётке, пугающей своими габаритами, и принялся шурудить палочками внутри скважины.       — Бесчестный подлец оказался взломщиком? Как неожиданно, — Стейн засверлил взглядом лицо Асбьорна, как ответственного за Кьелла в команде.       Ас не смог выдержать этого и со смущённой улыбкой отвёл глаза в пол.       — Не-ет, взломщик — слишком грубо, — замахал рукой Кьелл, будто отпугивал надоедливую мошку. — Ни в жизни ни у кого не воровал. Просто иногда в странствиях встречались места, куда нужно было попасть, и сундуки, которые нужно было открыть.       — Ах, те самые знаменитые ничейные запертые сундуки, — как эти синие глаза могут настолько глубоко закатываться?       — Ну всё, не говори под руку!       Никогда не воровал, значит? Асбьорн решил промолчать, чтобы не провоцировать новую волну гнева Стейна. Интересно, бывал ли моряк в тюрьмах? Вот Ас впервые находился в подобном месте. И Стейн, он был уверен, тоже.       Ловкими движениями Кьелл щёлкал чем-то внутри чугунного замка, не забыв при этом комично высунуть язык. Асбьорн знал внутренности защитного устройства, вычитал ещё в детстве из какой-то заумной папиной книги, но и не думал, что когда-нибудь станет свидетелем настоящего взлома.       Тугие пружинки, штифты… Кьелл пытался подцепить их, чтобы извлечь из засова?       «А зачем я пытаюсь это понять? Не буду же я эти знания применять на практике!»       Взлом затянулся. Вместо того, чтобы закончить за считанные минуты, Кьелл возился с замком так долго, что у наблюдавших затекли ноги. Асбьорн уселся на скамью одиночкой, ведь Стейн был слишком гордый, чтобы сидеть, когда Кьелл работал (он предпочитал постоять над душой), а альвам отдых был будто и не нужен.       — Чего копаешься так долго? — заподозрив неладное, с прищуром спросил Стейн, но Кьелл лишь качал головой и продолжал криво улыбаться.       Наконец-то послышался щелчок, и увесистый замок полетел вниз. От звонкого удара о каменный пол спас Масочник, подхватив сломанное устройство длинными пальцами. Его тонкие руки были обтянуты чистыми белыми перчатками, которые он успел сменить.       — Ха-а, можете начинать меня нахваливать! — Кьелл повернулся к компании и поклонился.       Ирис сразу театрально захлопала в ладоши, не забывая восторженно ахать. Асбьорн не сдержал короткого смешка, который попытался скрыть в кулаке, а когда заметил, что зелёные глаза прикованы к нему, кивнул:       — Ты молодец, Кьелл!       Радужки моряка замерцали, отражая радость и успокоение. Изумрудные крапинки затанцевали возле самого зрачка, и Асбьорн с удовлетворением понял, что Кьелл вернулся. Будто очнулся после долгого сна. Его беспокойство куда-то резко исчезло, а на его месте возникла та непоколебимая уверенность и шутливость, которая была в нём при первом их знакомстве.       — Так. Ещё секунда, и я не выдержу, — протолкнувшись к выходу, Стейн отворил решётку и нервным кивком приказал гридмару выйти на разведку.       Масочник не ослушался и шустро проскользил тенью по стенам до следующего поворота. А когда он показал знак, что всё спокойно, за ним направился и Стейн.       — Что будем делать с Фларн? — натужным шёпотом спросила Ирис, следом выбегая из камеры.       — Нас уже это не касается, — сухо ответил Стейн. Однако вскоре ему стало стыдно за свой тон, и он, повернувшись к Ирис, смягчил его: — Полагаю, я разберусь с этим из замка. Можете считать моего отца каким угодно твёрдым и каменным, но ему никогда не было плевать на свою страну. И это дело его возмутит, — но уверенности в этом утверждении слышно не было.       Кьелл игриво подмигнул Асу, скрылся за пределами камеры, и лучнику ничего не оставалось, как двинуться вслед за остальными. Дружок преданно уместился на его плече, готовый в случае чего указать в тенях на то, что человек бы никогда не приметил.       Вокруг были другие камеры, пустые и не использованные. Сено внутри них стухло от сырости, никто даже не думал менять его на свежее. Кислый запах наполнял лёгкие, заставляя скорчиться. Всё это говорило Асбьорну о правильности самой первой его догадки. Их абсолютно точно сослали не в обычную тюрьму.       — Может, тогда стоит остаться и рассказать конунгу всё лично? — вклинил своё предложение Асбьорн, натягивая капюшон на голову, чтобы скрыть там ворона.       Это звучало неплохо. Даже представлялось чем-то очень правильным. Ас был уверен, что любой отец должен быть в первую очередь заинтересован в безопасности своего чада, и после объяснений, подкреплённых весомыми доказательствами, он конечно же поверит Стейну.       Но его сахарную картину мира разбили в пыль:       — Нет, — одновременно ответили Кьелл и Стейн, заставляя лучника прикусить язык и больше не вставлять глупых фраз.       Впереди послышались звуки шагов. К ним кто-то спешно приближался, дребезжа амуницией. Свет от факела проник в тёмный коридор, отбрасывая пляшущие тени на неровный пол.       Сердце Асбьорна заторопилось, в любой момент готовое выскочить из груди. Масочник повернулся к Стейну, но тот не спешил отдавать приказ действовать. Сначала нужно было удостовериться, что всё пройдёт по плану.       Кьелл выставил палец, и гридмар кивнул. Человек был один. Ничего сложного или невозможного для их компании — они бы легко справились с любым одиночкой.       «Если только этот одиночка не умеет поджигать всё вокруг…» — внезапные мысли о Теогельфе обожгли горло, однако Ас быстро себя успокоил: его рука не болела, а значит поблизости не было никакого сверхъестественного воздействия на мир.       И только когда тень упала совсем близко к повороту, где они сокрылись, с одобрения Стейна Масочник выскочил. Отточенным движением он вытолкнул факел из рук стражника, схватил за плечи и заломил кулаки за спину.       — Сто… — свободной ладонью гридмар зажал хотевшему вскрикнуть рот, но даже по обрывку слова Асбьорн сразу узнал человека.       Кёмлен!       Форинга крепко прижали к стене. Силы гридмару было не занимать, и он не стеснялся её демонстрировать.       — Погоди, — Стейн лишь вздёрнул ладонь, и гридмар тут же ослабить хватку, убирая руку с чужого рта. — Говори. Закричишь — осторожничать не будем.       — Отличная встреча спасителя! — забрюзжал форинг, но тут же поубавил прыти, когда Масочник сильнее сжал его пальцы. — Всевидящие асы, я помочь хотел! — из его рук выпала связка громоздких ключей с пятиугольными головками.       — Поздновато ты, — присвистнул Кьелл.       — Да уж вижу…       Асбьорн поглядел из-за спины моряка на кожаные доспехи с металлическими вставками и вопросительно изогнул бровь:       — Масочник, ты не мог бы его развернуть? — на короткую просьбу гридмар подчинился, встряхивая и вжимая Кёмлена спиной в стену. Асбьорну понадобилась доля секунды, чтобы рассмотреть его наряд и подтвердить свои догадки. — Ты в походном костюме. Не в парадной форме. И знак форинга снял… Спешил сюда, пока стража не проснулась? — на заднюю часть капюшона положили тёплую ладонь; Кьелл гордо сиял, будто был отцом юного дарования, который на всеобщее обозрение хвастался знаниями чада.       — Глаз-алмаз, не зря лучник, да?       Асбьорн смутился.       — Ха-ха, какие вы все глазастые, — с издёвкой засмеялся Кёмлен, наконец вырываясь из рук Масочника, который, очевидно, просто позволил это сделать. Форинг поправил доспехи, нервно стряхнул несуществующую грязь и топорно наклонился за ключами и факелом. — Как глупо. Никто не рассматривал вашего побега перед визитом конунга… И я в том числе.       — Вы пришли нам это сообщить или же спасать? — выгнул бровь Стейн.       Глядя на отингира, Кёмлен смирил гордыню. Его губы сжались в тонкую линию и задрожали, как осиновый лист на ветру.       — Я… Разве это справедливо, прикрывать преступления р-родственными связями, — слова давались ему с трудом, он выталкивал их силой, прекрасно понимая, что сам замешан в кумовстве, — он не наказал Фларн. Не назначил ей суд. Лишь отправил под домашний арест. Ни один стражник на это ничего не сказал, боясь потерять положение. Он хочет скрыть всё от народа! Но как это сделать, если убийства прекратятся?! — Кёмлен с силой сжал кулаки, зашипев под конец фразы.       — Намекаешь, что он будет специально убивать ради дочурки? — поинтересовался Кьелл, но Стейн несогласно протянул:       — Найдёт козла отпущения, обвинив невиновного. А быть может, даже такого, кто добровольно согласится на эту роль. Какого-нибудь дурачка, который за звон монеток и мать родную продаст.       Асбьорн задумчиво погладил подбородок, пытаясь представить эту картину в голове. Звучало бы правдоподобно, если бы не одно но:       — Разве за такое не полагается смертная казнь?       — Да. Но дурачку не обязательно же об этом напоминать, верно? — с бездушной улыбкой ответил Стейн.       По коже прошлись мурашки, оставляя после себя неприятное, липкое ощущение. Асбьорн проморгался, пытаясь от этого избавиться, и уставился на Кёмлена.       — Так зачем тебе идти наперекор семье и выпускать нас?       — Всему же есть предел. Я тоже не без греха, но… Поступки отца… Его ложь про конунга… — Стейн сверкнул глазами с намёком прекратить мямлить, и Кёмлен вжал голову в плечи, продолжая чуть быстрее: — К нему не поступало никакого важного письма. Ворота закрыты, без моего ведома ни один гонец не пройдёт. А голубиную почту разбирают только по утрам, — он выпрямился и встретился взглядом с отингиром. — Я выведу вас через туннель к городским стенам. Ко вторым воротам. До рассвета они не будут закрыты, пока не вёрнется отряд, который занимается обходом по периметру. На самих стенах будут патрульные, так что вам придётся надеть комплект доспехов, а мне поговорить со стражей и убедить вас пропустить. Кхм, я… подготовил несколько комплектов. Не всем они подойдут по размеру. Будете выглядеть не по уставу, так что придётся поторопиться. Темнота — наш лучший друг.       Никто не спорил со словами Кёмлена, никто не ставил их под сомнения. Все были вымотаны до предела, чтобы тратить силы ещё и на это. Каждый хотел быстрее выбраться за пределы мёртвого города и забыть про него, как про страшный сон. Так что с гробовым молчанием они последовали за форингом по пятам по мрачным коридорам. Настенных факелов становилось меньше с каждым поворотом — свет отступал всё дальше, и властный мрак окутывал их зыбким покровом.       Асбьорн зябко потёр плечи — ветер задувал в капюшон, бил по лицу, словно с настойчивым призывом вернуться. Воздух становился прохладнее, они точно спускались ниже.       Блуждание по тоннелям сопровождалось редкими остановками, во время которых они прислушивались к эху, в котором путали свои шаги с чужими. И так продолжалось до тех пор, пока Кёмлен не нырнул в открыто-подготовленную комнату.       Шестеро человек оказались в такой тесноте, где было совершенно не протолкнуться. Языки пламени факела облизывали доспехи и мечи, висящие на стойках. Начищенный металл блестел так, словно их только изготовили, и ещё ни разу не пускали закалённую сталь в бой.       — Примерьте, — попросил Кёмлен, снимая клёпаный шлем с деревянного манекена и заторможенно протягивая его Кьеллу.       Боялся соприкоснуться, прочитал в этом жесте Ас и скривил губы, разглядывая чужое приобретение.       От шлема по бокам свисали науши, одну из которых моряк обиженно схватил двумя пальцами и приподнял. Такая вещь хорошо скрыла бы его яркие волосы, но сам он явно не горел желанием этого делать. Кьелл себя не стеснялся и, должно быть, сильно злился на такой недвойственный намёк.       Асбьорн положил ладонь на чужую руку, сжимающую шлем, и провёл подушечками пальцев по загорелой коже:       — Мы будем выглядеть нелепо. Кажется, даже сильнее, чем обычно, — заулыбался Ас, желая тем самым приободрить Кьелла.       Не он, а они. Все вместе.       Судя по реакции моряка, это подействовало неожиданно хорошо. Вместо недовольства на свет выскочила кривая ухмылочка. Он переложил шлем в подмышку, перевязал хвост в высокий пучок и надел элемент доспеха на голову.       Настала очередь Аса. Он хотел было потянуть за капюшон, как вдруг отдёрнул руку, будто обжёгся. Ворон. Кёмлен не должен увидеть Дружка.       Ирис как раз затягивала ремни на окровавленной рубашке, когда увидела замешательство Асбьорна. Их глаза встретились, и лучник почувствовал, как задрожали его ноги. Если Кёмлен испугается птицы, если не так поймёт или не то подумает, то может и не вывести их из города. И Дружок станет достоянием хёвдинга.       Всё грозилось сорваться из-за него одного. Опять.       И даже если его страхи напрасны, даже если священную птицу воспримут, как благословение свыше, Ас не мог рисковать.       — Проблема! — воскликнула альва, заставляя Кёмлена дёрнуться и выронить меч.       — Великие асы, зачем так кричать?! — шикнул он на девушку, и та пожала плечами.       — Вы не могли бы отвернуться? Я вдруг вспомнила о стыде.       Брови форинга поползли вверх, и Ас прикрыл лицо ладонью от смущения. Для того, чтобы натянуть эти доспехи, совсем не нужно было снимать рубашку… В отличие от его плаща.       На помощь пришёл Стейн, как и в доме Томаса быстро смекнув свою роль в постановке:       — Вы не слышали просьбу дамы? Отвернитесь, ей неловко, — Стейн встал перед Ирис и посмотрел на Кёмлена с хорошо сыгранной закипающей злобой.       Ну чем не ревнивый ухажёр!       — Да что же так резко-то стало, я что, смотрел в её сторону вообще… — забурчав, Кёмлен кинул последний, странно продолжительный взгляд на Ирис и послушно отвернулся.       Перед Асбьорном встал гридмар, дополнительно прикрывая длинной фигурой.       Какая сплочённость. От такого крепкого взаимодействия дух захватывало. Они действительно начинали понимать друг друга без слов. Только Кьелл выглядел потерянно, крутя головой от одного члена команды ко второму.       «Ничего. Это из-за того, что он позже всех присоединился к нам.»       Ас снял капюшон, позволяя Дружку пересесть на сгиб руки. Удостоверившись, что его не видно, он быстро стянул с себя синий плащ, свернув его дважды, затем позволил ворону нырнуть в образовавшееся углубление и аккуратно положил получившийся свёрток на пол.       Теперь Асбьорну нужно было переодеться.       Кольчужная рубашка, как и предупреждал Кёмлен, была явно не по размеру, да и тяжёлая туника, которая натягивалась поверх, смешно болталась на худощавом теле. Пришлось затянуть ремни потуже, чтобы хоть как-то это скрыть. Теперь они, как на подбор, выглядели предельно одинаково, и, если не вглядываться в лица, можно было сойти за настоящих стражников.       Асбьорн осторожно схватил свёрнутый плащ, довольствуясь преданным взглядом ворона. Он улыбнулся Дружку и накрыл его подолом.       — Все готовы? — мысли звучно перебил Кёмлен, прокашлявшись перед тем, как развернуться. — Так. А этот почему не переоделся?       Его недовольный взгляд прошёлся по фигуре Масочника.       — Он будет следовать из тени. Скрытно, — Стейн положил в руки гридмара свой плащ и кивком головы попросил Аса сделать так же. — Плюсом, кто-то должен перенести наши вещи, которые никак не впишутся в образ стражи.       — Ага, как скажете. Теперь мы можем выдвигаться? — Кёмлен выглядел нервным и раздражённым.       Форинг указал на дверь за своей спиной.       Вся компания беспрекословно последовала за ним, спускаясь по сырой и скользкой лестнице в подземелье. Шершавые стены пахли затхлостью и мхом, вызывая чувство тошноты. Асбьорн прикрыл нос ладонью, стараясь дышать как можно реже. Он слышал, как Кьелл фырчит, и видел, как Стейн дёргает головой, когда с характерным звуком наступает подошвой на что-то на мягкое и склизкое.       А впереди спокойно выхаживали альвы: Масочник с неизменно прямой спиной и играющая Ирис, которая нежно проводила длинными пальцами по мху, словно гладила любимого щенка.       — А тут не часто ходят, верно? — чтобы как-то перенести внимание с плохого самочувствия, едва ли серьёзно спросил Кьелл у форинга.       — Этот проход ведёт из моей личной оружейной. Само собой, тут не часто ходят.       Факел в руке форинга отбрасывал тени на мокрый камень полукруглой пещеры. Она напоминала Асбьорну пасть, которая вот-вот закроется и проглотит их; глотку, по которой они шли добровольно на съедение.       Они петляли по то сужающемуся, то вновь расширяющемуся коридору ещё очень долго. Время медленно тянулось в однообразии, пока, наконец, на очередном повороте Кёмлен не остановился.       Впереди был проход, закрытый неаккуратно сделанной дверью из досок. Форинг бросил факел в одну из луж на земле, и тот с шипением затух. Глаза застелила чёрная муть, и Асбьорн проморгался, чтобы избавиться от рези.       — Я выхожу первым, — Кёмлен успел сделать один-единственный шаг из подземного туннеля, когда Масочник его опередил, вырывая главенство.       — Первым пойдёт мой человек, — пояснил Стейн, скрещивая руки на груди.       — Это такая форма недоверия? — возмущению Кёмлена не было предела, однако он вновь смирил гордыню, пропуская гридмара вперёд.       Масочник вытек из туннеля, подобно воде по весне, плавно и бесшумно, а когда убедился, что ничего не представляет опасности, отвесил Стейну лёгкий кивок.       — Ожидали здесь засаду? — с язвительностью выплюнул форинг.       Ему не ответили.       Само собой, что теперь команда держалась особенно настороженно.       На улице никого не было — они вышли в каком-то закоулке без окон и дверей.       Асбьорн посмотрел, как свёрнутый плащ в руках Масочника дёргается, и его сердце облилось кровью. Раньше они не разлучались с Дружком вот так часто. Иногда ворон даже залетал на участок, и в эти редкие моменты неосторожности Асбьорн не испытывал подобного страха. Потому что всегда знал распорядок дня родителей. Потому что помнил, что людей вокруг мало, и каждый занят своим делом.       — Одуванчик, пойдём, — прошептал над самым ухом Кьелл, заставляя Аса поторопиться и шагнуть вслед за всеми.       Холодный ветер обдул щёки, заполняя лёгкие свежим воздухом. Запах затхлости выветрился из носа, разогнав вместе с этим окутавший мысли туман. Кожа зачесалась. Захотелось снять неудобный доспех, избавиться от скованности и почувствовать лёгкость в мышцах.       Они приближались к высокой стене, державшей весь город под защитой. Каменщики потрудились на славу, слаживая камень на камень с видным сквозь года мастерством.       Хоть что-то в этом городе было сделано как надо.       Кёмлен шёл впереди всех, держа ухо востро. Мех на его плечах покрывался полосами при каждом дуновении холодного воздуха. В очередной раз настороженно повертев головой по сторонам, форинг замедлил шаг:       — Я хотел… — слова застряли в горле Кёмлена. Он остановился и что-то достал из повязанного на поясе мешка из рогожи. — Хотел… Ну, в общем, хоть что-то исправить, — он смотрел на небо, тщетно борясь с ярким румянцем на щеках.       В его руке была сжата светлая ткань аккуратно сложенным квадратиком. Он протянул её Ирис под удивлённые взгляды всех собравшихся.       — Это рубашка, — пробурчал Кёмлен, и в его голосе засквозило смущение, которое он скрыл за недовольством пояснять очевидное.       — Ух ты, какая! — альва отвесила благодарный поклон и резво выхватила подарок. — Ах! Мя-ягенькая, как облачко.       — А материал дешёвый… — как бы невзначай бросил Стейн, но Ас был уверен, что в полутьме такое было не рассмотреть.       — Ну извините. В столице явно найдёте что-то получше. В общем, это то, что я…       — Форинг Кёмлен Соленсан? Это же вы, правда? Я совсем не узнала вас без формы, но голос ваш ни с кем не спутаю!       Выдуманная фамилия для маскировки личности не стала для Аса неожиданностью. А вот то, что их потревожили, очень даже. Лишь на короткое мгновение бдительность была утеряна: они не заметили женщину, которая спешно направлялась к ним. Асбьорн последовал примеру Кьелла и опустил голову, стараясь слиться с окружающим мраком.       Масочника уже и след простыл.       Незнакомка была в той же форме, которую им выделил Кёмлен. Поравнявшись с капитаном, она отдала ему честь ударом по левому плечу, а затем выгнула бровь. Наверное, её удивляло, что они крадутся в потёмках.       — Форинг Кёмлен… — она прокашлялась. — Очень хорошо, что я вас встретила! В Кожевенном районе опять переполох, кто-то серьёзно поранился. Все отряды патрулируют северную часть города, так что никто не может помочь, — стражница обвела взглядом каждого в их отряде, останавливаясь на Асе. — Мне как раз нужно подкрепление, чтобы…       — Я помогу тебе, — выпалил Кёмлен, перебивая женщину, — эти люди нужны на стене. Я хочу поменять караул.       — Так внезапно и посреди ночи? — еле слышно задала вопрос стражница.       — Это новички, пускай побудут первую ночь там, где попроще, — тут же вставил Кёмлен, не давая женщине времени поразмыслить над сказанным.       А затем повернулся к ним со страдальческим выражением лица. Исполнение не давалось ему так же легко, как Ирис или Стейну, он явно не умел импровизировать.       — Напомните место нашей дислокации, — как самый непримечательный, Асбьорн хлопнул кулаком по левому плечу на манер стражницы, и тут же пожалел: плечо отдало болью, — мы с-справимся с дорогой.       — Ага, ну… — Кёмлен упёр руки в бока, пытаясь выглядеть грозно, — идите вдоль стены, ничего сложного. Просто скажите, что от меня. Никаких официальных документов я составить не сумел, поэтому, — он пошуршал по карманам, с еле прослеживаемой тоской доставая брошь, — просто покажите это.       Знак форинга, которого недоставало на его доспехах.       Они больше не встретятся. В ближайшее время точно. А значит, Кёмлен отдаёт свой титул, полученный незаконным путём, и соглашается с наказанием отингира. Лишением должности. Стейн без лишних слов схватил брошь, кивая головой.       — Совсем зелёные, да? Ничего, мы вас ещё науськаем, — хмыкнул женщина, взмахивая ладонью. — Нам пора, форинг, и спасибо за помощь.       Когда Кёмлен удалился, Асбьорн почувствовал себя беззащитным. Они действительно смогут пройти ворота и остаться незамеченными без чьей-либо помощи?       «Конечно же. Ведь изначально это и планировалось.»       — Не будем задерживаться, — Стейн вновь проявлял чудеса смелости, беря главенство над их группой.       Быть может, такое бесстрашное рвение было связано с тем, что где-то из тени за ними наблюдал гридмар. Вечный телохранитель и крепкая опора. Жаль, что Ас не чувствовал такой уверенности и не мог отбросить страх.       По габаритам ворота не отличались от тех, в которые они зашли по приезду в город. Такие же огромные, возвышающиеся над их головами. Настолько широкие, что через них с лёгкостью промчатся две повозки за раз. Они были открыты, как и говорил форинг. Через них гулял воздух, создавая сквозняк. До свободы было рукой подать, и это чувство зудом покалывало в кончиках пальцев. От вида опять закружилась голова, но Ас поборол детский восторг и перевёл взгляд на свет, играющий в башенках.       — Стой, кто идёт?       Сверху возле жаровни сидела группа солдат. Один из мужчин с выбритым лицом и длинными волосами, свесившись между зубчиков башни, без особого интереса смотрел на их отряд и жевал хрустящее яблоко. Безразличное лицо облизывало оранжевое свечение огня.       Вид их формы успокоил человека, его брови взметнулись вверх, однако от вопроса это не освободило.       Стейн достал брошь со знаком ворона, показывая её солдату:       — Мы от форинга Кёмлена. Новый отряд. Пришли сменить вас. Прошу освободить стены.       Теперь вместо того, чтобы радоваться смелости отингира, Асбьорн искусал себе все губы. Что это за высокомерный тон? Совсем не похоже на слова обычного рядового.       — Пха-ха! — солдат поперхнулся яблоком от смеха, выплёвывая толстую кожуру с высоты стен. Она шлёпнулась возле ног скривившегося отингира. — Вы слышали? Даже имя не назвал! Какой уверенный. Давненько у нас зазнавшихся сосунков не было, а?       — О, не сомневайтесь, таких точно не было… — Стейн бубнил себе под нос, но Ас всё равно переживал, что его было слышно.       Чтобы хоть как-то исправить ситуацию, Ас вырвал из рук Стейна брошь и выставил перед собой. Стейн чуть было не задохнулся возмущением от импульсивного поведения товарища, но ситуация обязывала его молча стерпеть это унижение.       — Документы подготовить не успели. У нас только этот знак, брошь от вашего командира, и… сегодня наш первый день… ночь… — Нет, кажется, Асбьорн переоценил свои способности к переговорам, скатив диалог к невнятному блеянию.       У него, в противовес отингиру, разговаривать получалось уж слишком неумело и топорно.       На его плечо положили ладонь, разливая по телу тепло. Ирис ободряюще приподняла уголки губ, продолжив нервную речь лучника:       — Форинг Кёмлен хотел дать новичкам время для того, чтобы мы привыкли к этой работе! — актриса развела руками, выходя вперёд. — Мы бы и рады взять что-то сложнее, чем охрана задних ворот, да вот только кто будет слушать совсем зелёных? Другое дело вы, — она склонила голову, выражая почтение, — вам доверили патрулировать улочки города, где скрывается кровожадный убийца. Я вам завидую…       Стражник что-то промурчал себе под нос, довольный лестью молодой девицы, и повернулся к сослуживцам, которых Ас не мог увидеть с этого ракурса.       — Патрулировать улицы? Пф, и даже не поставили в известность… Ну, хорошо. Давайте, залезайте сюда. Покажите мне эту брошь, отсюда не видно. А после сме́ните нас.       Облегчение прошло так же внезапно, как и возникло. По позвоночнику забегали мурашки, словно маленькие жучки. Не стоило им ни к кому приближаться и лишний раз подставляться.       Его мысли прочитал и Кьелл, который наклонился между Стейном и Асом:       — Твоё лицо хорошо помнят, белоручка. Нам бы не подниматься к ним.       — Предлагаешь пробежать?       — Это будет весело. Как у тебя с дыханием?       Стейн хмыкнул, и в темноте его улыбка приобрела вид откровенно зловещего оскала:       — Лучше попереживай о себе.       От них не требовалось многое. Всё, что было нужно — это сделать вид, что они поднимаются по лестнице, а самим в это время ломануться к выходу. Они медленно и очень настороженно направились по мягкой дороге к подступу у каменной лестницы. Ботинки проваливались в холодную грязь, подошва хлюпала о лужи. Каждый шаг был слишком громким, слишком сильным и отчётливым. Говорят, что минуты перед рассветом самые тёмные, и Ас готов был в это поверить. Все его мышцы, все его жилки были натянуты, как тетива. Объятые страхом руки подрагивали, а сердце колотило где-то в горле. Его пугало ожидание, противное и вязкое ожидание, от которого время останавливало свой ход.       Хруст яблока врезался в уши, стучал о черепушку изнутри. Поправляя пояс, к ним вальяжно спускался стражник. Решился действовать на опережение, пойдя навстречу.       Дыхание перехватило, будто кто-то сжал горло рукой, не позволяя сделать лишний вдох.       — Ну, чего там копаетесь? Стесняетесь подняться к старшим? — каждое движение, каждое манерное словечко этого вояки говорило о том, что он пусто красуется.       Кьелл был прав — без форинга им придётся говорить со стражниками лицом к лицу, а это было чревато последствиями.       Асбьорн заметил, как Ирис заводит руку за спину, и его поджатые губы лишились красок от увиденного. Что-то со склизким звуком начало пульсировать на длинных бледных пальцах альвы. И ни один мускул не дрогнул на её лице с натянутой улыбкой.       «Та субстанция из пещеры!»       — Действительно, стесняемся, — чтобы не вызвать лишних подозрений, Стейну пришлось говорить.       И как только стражник прошёл полпути, Ирис дёрнула рукой, выпуская зловонную зелёную слизь в его сторону. Субстанция попала прямо на его губы, которые он даже не успел в удивлении раскрыть.       Мужчина отшатнулся назад, теряя равновесие.       Асбьорн почувствовал свинец в ногах. Гвозди в сапогах, которые не позволяли двинуться с места. Нужно было бежать. Пересилить себя и заставить тягучее, плотное время двинуться дальше. Он явственно видел каждый напряжённый мускул Кьелла, который вполоборота смотрел на него.       — Давай же, Одуванчик! За мной! — пятки рыжего воина оторвались от земли, разбрасывая мокрые грязные брызги.       Они начинали свой побег, а Ас всё никак не мог собраться воедино. Голова и тело жили отдельно, желая совершенно разного. Он ощущал себя во сне, в котором не получалось двигаться, словно тело провалилось в желе.       «Мне нужно прийти в себя!»       Корневые отростки плотнее сжали предплечье, выдёргивая его из полусознательного состояния. Звуки вернулись, движения убыстрились. Время возобновило свой ход, и Асбьорн побежал, как ещё никогда не бежал. Каждую его клеточку прошибло импульсом, разряд прокатился по всему телу. Отпружинив от земли, он начал развязывать ремни на тунике и снимать с себя ужасно давящий доспех.       По мере того, как спадала неудобная броня, он наполнялся неожиданной страстью. Заместо страха в пульсации вен чувствовалось странное удовольствие.       Тот самый азарт, с которым он играл в карты.       — Тревога!       — Что случилось?!       — Они бегут! Доставайте стрелы! — всполошились с высоты.       Со свистом острый наконечник пролетел над головой, и Асбьорн против воли вскрикнул. Он не переживал за себя, но если с его друзьями что-то случится, Ас не сможет это пережить.       «Потому что я… очень ценю каждого.»       Послышались стоны, и за первой стрелой больше не последовало ни одной. Асбьорн на свой страх и риск повернул голову туда, где ещё какое-то мгновение назад стояли обозлённые люди. Теперь же, возвышаясь на парапете в своих чёрных чистых одеяниях, на них смотрел только Масочник. На фоне восходящего солнца его костюм светился переливающимися звёздами. Он оттолкнулся от камня и полетел вниз, ни капли не страшась столкновения с землёй.       Они смогли. Они сбежали из мёртвого города. Оставив позади виновную Фларн, коварного Гасланга и раскаявшегося Кёмлена. Решит ли потом Стейн все насущные вопросы? Ас был уверен, что да. Не забудет, не пустит на самотёк. От этого будет зависеть честь отингира, которого провели вокруг пальца.       И если бы не их дело, наверное, он бы так просто это не оставил.       Кьелл рывком снял с себя шлем, давая первым лучам солнца опалить рыжие пряди, обдать золотом и огнём.       Отныне вместе с ними путешествовал ещё один человек, который вписался как влитой в их странную разношёрстную компанию.       Асбьорн не сдержал радостного смеха, поворачиваясь вперёд, туда, где мелькали спины друзей. Туда, где начинался широкий тракт.       Туда, где ждали Говорящие, чтобы помочь Асбьорну понять, что от него хотят боги.