Тайна

Ранним утром Люси и Нацу выехали в пригород, где когда-то Люси и ее счастливая семья жили, а по соседству с ними жила семья Драгнил. Сейчас этот дом Игнил Драгнил продал в надежде пережить боль, которую он испытывал, когда видел его. Его жена руководила ремонтом этого дома, поэтому каждая мелочь напоминала ему о ней. В противоположность ему поступил Джудо: он не смог продать то, что когда-то видело их семейное счастье. Они приехали к Джудо раньше Игнила, чтобы у Люси было побольше времени на общение с отцом, которого в силу обстоятельств она видит лишь пару раз в год. Джудо выглядел исхудавшим и осунувшимся, его шикарная блондинистая шевелюра теперь не казалась такой блестящей и насыщенной, наоборот, волосы его поблекли и поблескивали на свету сединой. Его руки были грубыми от постоянной работой с ювелирными украшениями, когда Джудо с усталой улыбкой обнимал дочь, а потом держал ее за руки, она почувствовала шероховатость его кожи. Глаза его прищуривались при виде ее лица, словно пытаясь уловить изменения, произошедшие за то время, что они не виделись. Или, возможно, вспоминал Лейлу. Люси было от этого слегка неловко: она чувствовала себя почему-то виноватой перед ним, словно не должна была рождаться настолько похожей на свою маму, однако понимала, что эти мысли — сплошные глупости. — Как успехи в учебе? — всегда Джудо, независимо от обстоятельств, задаст ей этот вопрос. — Справляюсь. Скоро выпускной. Надеюсь, ты придешь, — улыбнулась Люси, смотря на то, как отец внимательно чистил яблоки ножом. — Конечно, солнышко. Я обязательно приеду к тебе, — Джудо поднимает на нее свои внимательные карие глаза и еле заметно улыбается. — А ты, Нацу? Все еще не отговорил тебя отец становиться юристом? Нацу, жующий яблоки, с набитым ртом произнес: — Нет. Папа смирился уже. Джудо снова улыбается, словно предугадал подобный исход уже давно. — Пап, мы прогуляемся немного по окрестностям, давно не были в нашем районе, — предупредила Хартфилия. — Ладно, — согласился он. — Как раз Игнил пока в пути. У вас есть немного времени. Люси и Нацу тут же встали со своих мест и вышли на улицу, дабы пройтись немного по знакомым окрестностям, которые так любили в детстве: здесь они росли, ходили в садик, затем в школу, а после уехали в самое сердце Токио, чтобы поступить в университет. Но этот небольшой городок рядом с Токио был таким родным и спокойным. Люси любила его всем сердцем, поскольку здесь она была по-настоящему счастлива. Даже поступив в университет, она училась и преодолевала на электричке довольно большое расстояние каждый день, а после смерти мамы Джудо купил ей небольшую собственную квартиру рядом с университетом по ее собственной просьбе. Каждый закоулок, каждый камушек Люси знала наизусть и могла даже с закрытыми глазами пройти по этим улицам. На кирпичных заборах мелом были нарисованы детские рисунки, а через пару домов от ее собственного во дворе у соседей росло огромное дерево сакуры, и каждый раз весной Люси, возвращаясь домой, любовалась им. Сначала одна. Потом с Нацу. Она остановилась, смотря на величественное дерево, а воспоминания о счастливых школьных днях проносились вихрем, словно и нет всего этого: мама все еще жива, а отец по-прежнему счастлив. — Навевает воспоминания, правда? — с теплотой в голосе протянул Нацу, пристально взглядом оглядывая голое дерево. Люси лишь кивнула, зарываясь носом в ворот куртки. Когда-то в этом доме жила одинокая пожилая пара, которая любила сидя на крыльце смотреть на сакуру и пить чай с персиками. Люси было чуть больше десяти лет, когда проходя мимо она уже видела одну лишь старушку, чье лицо не было таким же расслабленным, как раньше. В руках у нее всегда была чашка, и она бесконечно печальным и тоскливым взглядом смотрела на это могущественное дерево, словно прося чего-то. Люси спрашивала маму, куда же делся дедушка, на что получала всегда один ответ: — Он ушел далеко-далеко. — А бабушка почему не с ним ушла? — удивленно поинтересовалась маленькая Люси. — Она просилась, но ее не взяли, — Лейла грустно улыбнулась. Тогда девушка не понимала скрытого подтекста в словах матери и понимала все буквально, однако спустя какое-то время, поняв смысл слов, ей стало грустно. В какой-то момент не стало и бабушки. Дом совсем опустел и состарился, стал выглядеть неухоженным спустя время, но Люси и Нацу не могла пройти мимо этого завораживающего дерева, всегда смотрели на него. — Когда-то мы с тобой после школы задерживались здесь, чтобы понаблюдать за цветением сакуры. — Я рада, что оно все еще здесь, — улыбается Хартфилия. Они двинулись дальше, при этом разговаривая без умолку о школе, о том, что было в прошлом, а на губах играла ностальгическая улыбка. Всегда приятно вспомнить о том, что давно прошло, особенно если это делать не одному, а с другом. Через какое-то время они вернулись домой, и встретили на пороге Игнила, который пришел с двумя огромными пакетами, набитыми продуктами и алкоголем. Каждый раз, когда они ездили на могилку к женам, после этого скромно расслаблялись за бокальчиком вина, обсуждая дела, бизнес и своих детей в креслах-качалках перед камином, когда как Люси и Нацу всегда смотрели фильмы. Этими ночами они не спали. Не до сна. Как будто полностью погружались в эту боль и скорбь от потери матерей. Разговаривали о прошлом, о будущем, любили проводить время вместе, словно они уже муж и жена. Однако их отношения в рамках семейных: они словно брат и сестра. — Отлично выглядишь, Люси. С каждым годом хорошеешь, — сделал комплимент Игнил, ослепительно улыбаясь. У него была очень запоминающая, даже притягательная, внешность: ярко-красные волосы, зачесанные назад, и шрамы на лице, один крестообразный на правой щеке и один пересекал левый глаз. Он внешне выглядел суровым, однако каждый раз, оказываясь в кругу семьи улыбался и шутил, а еще частенько раздавал комплименты Люси. — Спасибо большое, дядя Игнил, — смущенно улыбнулась Люси. — Нацу, балбес, столько лет одно и то же говорю, все никак не послушаешь отца… женись на Люси! Красавица, умница, да еще и души в тебе не чает, — бурчал Драгнил старший. — Породнимся наконец, Джуд. Хартфилий старший скептически приподнял брови и усмехнулся. — Ну па-а-а-п, опять ты начинаешь, — недовольно протянул Нацу. — Что значит «опять»? Я снова это через год скажу, не сомневайся, — Игнил слегка ударил ладошкой по макушке Нацу. — Ай! — возмущенно воскликнул Нацу. Люси улыбнулась, наблюдая за их взаимоотношениями. — Все. Отставить балаган. Пора выдвигаться, — серьезным тоном произнес Джуд и поправил очки. — Есть! — отдал честь Нацу, вставая по стойке смирно. — К пустой голове не прикладывается, — добавил Игнил. Нацу только недовольно нахмурился, но ничего не сказал. Погода была снежной, снова без остановки шел снег, а на улице слегка подморозило, и даже асфальт стал сероватым, словно на черный стол просыпали муку, от инея. Было невероятно скользко, поэтому приходилось идти под руку с Нацу и папой, которые с двух сторон поддерживали Люси, чтобы она на своих каблуках не уехала вниз по улице. Игнил был за рулем, рядом с ним впереди сел Джудо, после чего они начали обсуждать какие-то дела, связанные с бизнесом, когда как Люси смотрела в окно, наблюдая за сменяющимися друг за другом домами, а Нацу играл в какую-то игру в телефоне. Сначала заехали в цветочный магазин и выбрали по букету. Джудо и Люси всегда покупали белые розы — любимые цветы Лейлы, а Нацу и Игнил — ирисы, их любила мама Нацу. Надгробные плиты матерей Нацу и Люси были недалеко друг от друга, но все же они разделялись: Нацу с отцом к своей маме, а Люси с Джудо к Лейле. Хартфилия не знала, как проходил у Нацу и Игнила этот ритуал, но у них с отцом так: сначала они зажигали ладан, потом молча стояли и смотрели на улыбающуюся Лейлу по ту сторону снимка, потом отец вздыхал, словно пытался сдержать слезы, и убирал ладонями с надгробия снег, который обычно всегда небольшими кучками скапливался там, где это возможно, и в завершении он укладывал красиво цветы, рядом с букетом ромашек, который уже радовал глаз, а потом уходил, чтобы закрутить сигарету, оставляя Люси наедине с матерью. Люси любила рассказывать ей то, что произошло за год. И в этот раз не было исключений. Она рассказала про то, как она усердно учится, готовится к экзаменам, как она освободилась от боли, которую причинили ей в прошлых отношениях, что она стала счастлива, как обрела снова то трепещущее чувство — любовь. После уходила к отцу, а внизу на парковке Нацу и Игнил уже первыми ждали их. Уже вечером после ужина, когда Нацу и Люси привычно смотрели фильм, Нацу сказал: — Люси, ты выглядишь счастливой. Я рад. Извини, что я препятствовал разговору с Греем и не понимал, как это для тебя важно. Хартфилия улыбается, смотря на то, как Нацу искренне стыдился своего поступка, как его серо-зеленые глаза смотрели на нее виновато, словно он совершил грех. — Не бери в голову. Я знаю, что ты просто переживал. — Как думаешь, кто тайный поклонник, если это не Грей? Ты кстати ходила в этот цветочный магазин? — спросил он, улыбаясь. Люси призадумалась: сказать ему или нет. Нацу хорошо общается со Стингом, а у мужчин солидарность развита лучше, чем у женщин, так казалось Люси, поэтому с высокой вероятностью Нацу бы рассказал все ему. — Нет. Времени не было, — приврала она, при этом внутренне прося прощения у лучшего друга за обман. — Уже и неинтересно. Нацу приподнял брови в легком удивлении, начиная подозревать что-то неладное. — Так… где та Люси, которая безумно любит разгадывать загадки? — спросил он. — Ты — не она! — Ну хватит драматизировать, — Хартфилия улыбнулась и закатила глаза. — Просто… ну, пропал интерес, ясно? — Ясно, — кивнул он, прищурив глаза. — Ты скрываешь что-то. Говори. Люси тоже прищурила глаза и помотала головой в разные стороны, а Нацу оскалился, поднимая руку вверх, при этом сгибая пальцы. — Нет… ты так не поступишь со мной… — пробормотала Люси. — Еще как, — коварно улыбнулся Драгнил и тут же набросился на нее, начиная яростно щекотать Люси. Смех раздался, наверное, на весь дом, потому что Люси смеялась как ненормальная. Она думала, что вот-вот умрет от смеха и напряжения внутри, поэтому благополучно сдалась на милость дьяволенку Нацу. — Слушаю внимательно, — ослепительно улыбнулся Нацу, сдувая налипшую прядку волос со лба. Люси тяжело дышала, потом вытерла ладонью пот со лба, так как успела сильно покраснеть от смеха и вспотеть. — Мне кое-кто нравится, — смущенно пролепетала Люси, пальцами при этом мяла свою толстовку. — Ты его знаешь. Драгнил смотрел на нее, странным взглядом не моргая, заставляя Люси задержать дыхание. — Хорошо. Кто он? — Э-э-эм. Блин, ну, Нацу! Я не хочу пока говорить, — надулась Люси. Он снова поднял руки. — Ладно! — отодвинулась она от него, выставив вперед в качестве защиты ладони. — Скажу! Это Стинг. Сначала на лице не отразилось ничего, после же расцвела целая гамма различных эмоций: от глубокого удивления до состояния да-когда-он-тебя-успел-соблазнить. — Правда… все это как-то расстраивает, — Люси неловко погладила себя по плечу и отвела взгляд. — Он — мой преподаватель. Нацу пару секунд ничего не говорил и тут выдал: — Я не понял… мне что, морду ему набить надо? — Что? Ты как к такому выводу пришел? — воскликнула Люси. — Не надо никого бить! — Ты сама сказала, что он тебя расстраивает, — надулся Нацу. — Не конкретно он, а положение, в котором мы оказались, — вздыхает Люси и обнимает подушку. Нацу улыбнулся ей и подбадривающе погладил по голове, словно пытался утешить ее и поднять настроение. — Все хорошо будет. Стинг временно работает в университете. Осталось пару месяцев потерпеть. К тому же, не бойся, он — действительно достойный парень. Я вышел на его друга и поспрашивал о его личной жизни, так что уверенно могу сказать тебе, что твой выбор я одобряю, — поднял большой палец Драгнил. Люси рассмеялась, услышав, что Нацу уже пробил бедного парня по своим каналам, а потом вдруг резко перестала, смотря на него во все глаза. — Стоп, ты что, каждого так проверил из моего окружения? — удивленно выпучила она глаза. — Да, а что такого? — не понял он. — Даже этого рыжего козла. Обо всех его темных делишках знаю. — Слушай, иногда это жутко. Займись уже лучше своей личной жизнью. Может, есть кто на примете? — спросила Хартфилия. Нацу пожимает плечами. — Не знаю. Не задумывался. Когда время придет, будет ясно, — сказал Драгнил. — А пока сделаю все, что моих силах, чтобы подобрать тебе подходящего парня. Люси закатывает глаза и смеется. Это было счастье: всегда разговаривать вот так вот и смеяться. Она могла доверить ему самое сокровенное и не бояться быть осужденной. Порой казалось, что невозможно иметь настолько близкие отношения с человеком, однако каждый раз осознание данного факта заставляло удивляться. Вместе с Игнилом и Джудо они отпраздновали Новый год. Люси весь день готовила для праздничного ужина блюда, традиционно, каждый год она занималась этим, как единственная девушка в их семье. Все дарили друг другу подарки, как обычно, самый особенный для Люси подарок — украшение, сделанное своими руками, а именно кулон в виде ключа, с красивыми белыми камнями из белого золота, который Джудо сделал своими собственными руками. Хартфилий старший вдохновился и так же выпустил линейку ключей со знаками зодиака лимитированного выпуска из золота, а ключ Люси, словно самый главный, был только у нее. Люси нежно улыбалась, перебирая пальцами ключ в руке. Все это напоминало ей маму. Лейла серьезно увлекалась астрологией, поэтому эти ключи — отголосок ее образа в глазах Джудо. — Дядя Игни, могу ли я попросить об услуге? — вдруг спросила Люси, смущенно улыбаясь. Нацу задумчиво смотрел то на Люси, то на Игнила, и пожал плечами, не зная о чем мог бы пойти разговор. Отец Нацу прочистил горло тихим кашлем и деликатно протер рот салфеткой. — Говори, — Драгнил старший улыбнулся доброжелательно, готовый искренне помочь всем, чем мог. — У вас есть для меня место в компании? Я бы хотела пройти у вас свою первую стажировку. Наступила тишина. Можно было услышать, как поперхнулся Джудо, который совсем не ожидал подобного поворота, однако все же ждал дальнейшего развития разговора: ему было интересно, чем такой выбор обусловлен. Игнил неуверенно скосил взгляд на своего друга, который кивнул, словно давая свое позволение, и заговорил: — Почему в мою компанию? — поинтересовался он, однако увидел, как Люси внезапно расстроилась, затараторил дальше: — Ты не подумай, Люси, я буду рад принять тебя туда, куда захочешь. В любой отдел. Мне просто интересно, в чем причина такого выбора. Насколько я знаю, ты хотела развивать ювелирную компанию Джудо и вывести ее на международный уровень. Нацу хмыкнул и улыбнулся. — У вас я бы хотела научиться тому, как расширить компанию за пределами страны. Это делается не за два шага, поэтому мне необходим подобный опыт. Как только я пойму, что достаточно узнала, буду двигаться к своей цели, — Люси пыталась донести свою мысль как можно четче, при это мило улыбаясь. Она знала, что улыбка — то, перед чем никогда не устоит ни один Драгнил. — Джуд, — коротко позвал его Игнил и посмотрел на его реакцию. Хартфилий старший пожал плечами и слегка улыбнулся, явно оставляя все на выбор самого Игнила. — Что ж, — строго выдал он, а потом еще мягче улыбнулся, — если Джуд не имеет ничего против, буду рад увидеть тебя в своей компании. — Ура! Спасибо большое, дядя Игни, — она вскочила и обошла стол, чтобы повиснуть на шее сидящего Игнила, который широко улыбался, радостно хлопая ее по спине. — Ну все-все, а то Джуд ревновать начнет. Считай, что это еще один новогодний подарок для тебя. — Конечно! — Люси отпрянула от него и подбежала к папе, чтобы обнять и его. — И тебе спасибо! Хартфилий старший в ответ приобнял свою дочь и сказал: — Не халтурь, работай усердно, а то не хочу выслушивать от Игнила, как ты его компанию по кирпичикам разносишь, — сказал он. Нацу и Игнил рассмеялись, когда как Люси надула губы, но тем не менее даже не обиделась. Так начался новый год, который обещал принести много интересных событий: сдачу экзаменов и защиту квалификационной работы, получение диплома об высшем образовании и стажировка в одной из самых крупных компаний Японии. А еще… Любовь. Она чувствовала каждой клеточкой тела веяние весны, чувствовала ту самую зарождающуюся любовь в каждом взгляде Стинга, его движениях, поступках, в своих взглядах. Не передать словами, насколько это будоражило ее кровь. Каждый раз хотелось прикоснуться к нему, обнять, но в стенах университета получалось лишь испепелять друг друга жадными взглядами. Казалось, что эта пытка будет длиться целую вечность. Люси через силу заставляла себя учиться, готовиться к экзаменам, поскольку мысли было сложно собрать в кучу. Но с каждым разом становилось все сложнее контролировать свою жизнь. Пытка — вот что это было. Мучительная пытка. При этом цветы от него каждый вечер воскресенья, словно по расписанию, приходили вовремя, только к стихам Омара Хайяма прибавились напутственные речи от Виол, которая каждый раз слала через курьера ей «приветы» и пожелания всего самого наилучшего. Так странно осознавать, что ты знаешь больше, чем тот, кто шлет цветы. Стинг так и не догадывался, что Люси все знает. И Люси не говорила, поскольку не хотела разрушать то хрупкое, что было в нем. У него было искреннее желание удивлять ее, радовать, поэтому она попросила Роуга ничего не говорить и оставить все так, как было прежде, словно никто ничего и не знает. В таком режиме прошли все зимние месяцы, как в каком-то коконе, а после весна… быстрая, словно молния, Люси не успела моргнуть, как наступили экзамены, а после и защита квалификационной работы, перед которой жутко волновалась. — Давай, соберись, Люси. Ты — лучшая на курсе со своей работой, я уверен, — улыбнулся Стинг, расслабленно облокотившись о стену. Это он так подбадривал ее. — Постараюсь, — нервов стало лишь больше. — Люси, — позвал он. — А, Люси… а ты красивая. Хартфилия внезапно удивленно посмотрела на него и смущенно улыбнулась. — Я серьезно, — сказал он, улыбаясь. — Сейчас ты затмишь всех этих профессоров не только своим умом, но и красотой, гарантирую тебе. Стало не так трудно дышать, а волнение немного поубавилось, отчего Люси не выглядела бледной осунувшейся поганкой, а приятной и улыбающейся девушкой. — Спасибо, — кивнула она. Дрожь. Уверенный голос, за которым пряталась жутко неуверенная в себе девушка с полным мешком страха за спиной. Люси рассказала все достойно, однако стоило бы увидеть комиссии ее дрожащие пальцы, то сразу поняли бы, что она очень сильно волнуется, но мастерски не подавала вида. Для нее это было целое сражение, где у Люси в приоритете было не отпускать внимание комиссии ни на минуту, околдовать их своей речью и подачей. Со стороны она не знала: получилось или нет. Но в конце стоило только посмотреть на Стинга, все стало ясно: он был в полнейшем восторге, в глазах его гордость за нее и радость. Ну а комиссия… комиссия была под огромным впечатлением не только от подачи, но и от содержания, поэтому ее работа была рекомендована к опубликованию, что заставило Люси облегченно выдохнуть и с радостью на лице выйти из кабинета. — Ты умочка, — вышел следом за ней Стинг. — Уверен, ты сможешь достигнуть всего, чего только пожелаешь в будущем. — Спасибо тебе! — взвизгнула от счастья Люси и обняла его. Пару секунд они, обнявшись на глазах у других студентов, ждущих своей очереди, потом внезапно неловко отпрянули друг от друга. Но лишних вопросов ни у кого не возникло: просто научный руководитель и его подопечная успешно защитили квалификационную работу, поэтому бурно радовались успеху. К тому же, все были как на иголках, поэтому что-то обсуждать были не в силах. Так Люси и закончила успешно университет. На вручении диплома приехал ее отец и Игнил. Стинг был награжден за свой труд, как научного руководителя, особым благодарственным письмом, а также его позвали преподавать на постоянной основе. Однако, Стинг не согласился, но порекомендовал своего отца на должность, которую предлагало ему руководство. — Люси, ты — моя звездочка, — Джудо обнял свою дочь и поцеловал в висок. — Это тебе, — он вытащил из внутреннего кармана пиджака коробочку и вручил ей. Люси осторожно взяла ее и открыла: красивые голубые звездочки переливались на свету, словно настоящие, и отлично подходили к цепочке из белого золота. Этот браслет ручной работы, эксклюзивная работа от Джудо для дочери. Люси ахнула от красоты, поэтому прикрыла рот, а перед глазами этот браслет расплылся. Настолько трогательно, что отец всегда называвший ее звездочкой, подарил ей нечто подобное. — Спасибо, пап, — улыбнулась она и увидела, что Джудо тоже прослезился. Они снова обнялись. — Это же твой научный руководитель. Я слышал, что благодаря ему твоя квалификационная работа рекомендована к опубликованию, — произнес Джудо. — Хочу с ним познакомиться и пожать руку. — А… да, — Люси заворожённо смотрела на то, как Стинг общался с ректором. — Его зовут… Стинг Эвклиф. Стинг заметил, словно чувствовал, их взгляды на себе, и тут же улыбнулся одними лишь уголками губ, а потом стал идти к ним на встречу. — Приветствую, Стинг-сенсей. Я рад, что моя дочь попала в ваши заботливые и профессиональные руки, — поздоровался Джудо и слегка склонил голову. — Стинг-сенсей, это мой отец — Джудо Хартфилий, — представила Люси своего отца. — Джудо-сан, я рад познакомиться с отцом такой умной девушки, как Люси. Такая работа проделана Люси самостоятельно целиком и полностью, поэтому моя заслуга в этом крайне мала, — Стинг тоже кивнул головой, поклонившись. Джудо улыбнулся, гордый за дочь. — Стинг-сенсей, я бы хотел поподробнее обговорить с вами детали по поводу должности, — проговорил ректор. — Здравствуйте, Джудо-сан. Люси-сан, — он коротко кивнул всем присутствующим. — Прошу прощения, — кивнул Стинг, и его утянул в свою сторону ректор. От этого стало как-то грустно. Настроение вдруг покинуло Люси, ей хотелось провести такой день побольше со Стингом и отцом, однако это сложно было представить в голове. Настолько она ушла в свои мысли, что не заметила, как пристально наблюдал за ней Джудо, то и дело поглядывая на Стинга. Но не стал высказывать каких-то своих предположений, предпочитая пока понаблюдать. — Вижу, ты уже познакомился со Стингом, о котором я тебе рассказывал, — произнес Игнил, подкрадываясь к ним незаметно. — Хороший парень, — кивнул Джудо. — Могу сказать, что он — лучший в своем деле, — ухмыльнулся Драгнил старший. — К тому же, хорош собой, — хитрым голосом добавил Нацу, локтем подталкивая Люси в бок. Хартфилия сильно покраснела, но никаких эмоций более не показала. Только мельком посмотрела на реакцию отца и поняла, что он нахмурился, о чем-то задумавшись. Задушить Нацу захотелось теперь сильнее. Спустя какое-то время все фотографировались для общего фото на память с дипломами, после чего отправились отмечать в заранее забронированный ресторан. Все веселились, пели, танцевали, выпивали. Люси действительно была счастлива осознавать, что путь, по которому она следовала все это время, наполовину пройден, и цель близка, но с другой стороны… как-то все грустно. — Не грусти, Лю, — подсел к ней Локи, — все будет отлично. Мы с тобой связь не потеряем, поэтому еще увидимся. — Как самонадеянно, — рассмеялась Люси. — Но я даже по тебе буду скучать, думаю. — Естественно! — уверенно улыбнулся он и выпил бокал шампанского. — Видел, как Стинг-сенсей тебя сегодня глазами пожирал на церемонии вручения дипломов, и даже сейчас… ух! Люси слегка обернулась, где был стол для преподавателей и руководителей университета, там был вынужден коротать свое время Стинг. И он действительно изредка погладывал в ее сторону, а сейчас смотрел прямо на нее, слегка нахмурившись. Ревнует? — Уверен, если бы была возможность, я бы сейчас вылетел из-за стола куда-нибудь в туалет. Ревнивец тебе достался, — Лео подмигнул. Между столами шла новая преподавательница университета, которая провела пару пар микроэкономики, поэтому даже никто не успел с ней познакомиться. К тому же, она была очень робкой, такой скромной, что краснела от каждого раза, когда любой студент звал ее «сенсеем». Возможно, это с непривычки, скорее всего, первый опыт работы. Она была миленькой, маленькой, с розовыми волосами, завитыми в кольца на кончиках, одетая в строгий черный костюм. — Овен-сенсей, — схватил ее за руку Локи, — я буду по вам скучать. Согласитесь погулять со мной, хотя бы раз! Она в ужасе подпрыгнула и скинула его руку в приступе смущения. — Что вы… ч-что вы делаете, Локи?! — Влюбился, вот что, — уверенно заявил он, смотря на нее влюбленными и искрящимися глазами. — Я буду добиваться вас. Я уже не ваш студент! Приложив ладони к лицу, Овен убежала в приступе дикого смущения, когда как Локи довольно, даже нежно улыбнулся ей в след. — Ты ничего не хочешь рассказать, а? — ухмыльнулась Люси и тыкнула указательным пальцем ему в бок. — Просто от тебя понабрался, — широко улыбнулся он, а потом получил хороший подзатыльник от Люси. — За что-о-о-о? — возмутился он. — Чувство такта потерял, — Люси нежно улыбнулась ему, и после весело рассмеялась. Они веселились до утра, а после организованно всех развезли домой. После такой зажигательной ночи Люси уснула сном младенца, потеряв при этом чувство времени, поскольку проснулась разбитой почти под вечер. Казалось, все. Вот она… другая жизнь. Но все так же надо просыпаться, идти умываться, чистить зубы и готовить себе еду, а потом не забыть и про кота. Звонок в дверь. На часах шесть вечера. Люси медленно, словно нехотя, подошла к двери и посмотрела в глазок, увидев там лишь цветы. Снова курьер? Но неожиданно на пороге появился Стинг с нежной улыбкой на губах и букетом роскошных розовых пионов. Она открыла рот от удивления, а щеки непроизвольно начали розоветь от осознания ситуации. — Мяу! — услышала она и почувствовала, как мимо ее ноги пробежал Николя, снова придумав план побега. — Николя! Он ловко преодолел порог и даже перепрыгнул через ногу нежданного гостя, который подставил ее некстати для кота, дабы удержать Николя. Однако, все это уже было ему давно знакомо, поэтому спланировано. Его одна и так же стратегия не возьмет. Люси даже подумалось, что будь Николя человеком, то ухмыльнулся бы в этот момент. Но на этом удача у кота закончилась. Стинг ловко перегородил путь коту шуршащими букетом, и воспользовавшись замешательством кота, подхватил его на руки и зашел в квартиру. — Какой он у тебя проворный, — нежно проговорил Стинг, смотря в недовольные голубые глаза кота, чей хвост уже медленно в раздражении раскачивался. Данная ситуация напомнила Люси о том случае, когда к ней пришел курьер с первым букетом от тайного поклонника. И ее осенило… -… это был ты, — прошептала Люси. — Ты пришел ко мне с цветами в первое воскресенье. Стинг уставился на нее, не говоря ни слова, а потом улыбнулся, словно не удивился, и отпустил аккуратно Николя, который сначала постоял в замешательстве, глядя на людей, и вальяжно походкой ушел на диван. — Да, — кивнул он. Люси тихо рассмеялась, не поверив в то, что не узнала своего преподавателя, несмотря на то, что он был в кепке и в такой непривычной одежде. У тюльпана ты цвет свой пурпурный взяла, Тебе лилия юности суть отдала. Была роза, она на тебя походила — Передав тебе жизнь, она робко ушла. Стинг прочитал эти строчки с трепетом и нежностью в голосе, от чего сердце в грудной клетке задрожало от благоговения. Восторг, который испытала Люси, не передать словами. Давно ей не читали стихов мужчины, когда-то это заставляло ее сердце биться чаще. После того, как она приняла от него букет, он поцеловал ее руку. — Ты спрашивала… на этом самом месте… я готов тебе ответить, — сказал он, а Люси задержала дыхание. — Ты мне очень нравишься, Люси. Я готов радовать тебя каждый день, быть с тобой каждый день, целовать твои руки… ты мне стала дороже всех в мире, Люси. Будь со мной. Без слов Люси просто бросилась в его объятия, это было ее ответом на все те смущающие вещи, которые Стинг без зазрения совести смог произнести вслух, когда как Люси вряд ли осмелилась бы на подобное. — Ты мне тоже очень сильно нравишься, — единственное, что она смогла ответить в тот самый момент. И Стинг не мог предположить, что будет еще более счастливым, чем когда-либо. Официально они могли встречаться, гулять, объявить о своих отношениях, не боясь осуждений или каких-то санкций. И еще предположить он не мог того, что его слова о том, что он готов быть с ней каждый день, воплотятся в реальность. Он спустя какое-то время вернулся на работу, с радостью перебирая такие знакомые бумаги, выслушивая такие знакомые и родные задачи, которые когда-то заставляли его тяжело вздыхать. Наказание, прописанное Игнилом, заставило его соскучиться по своей работе. К тому же, он стал мягче и тактичнее к своим сотрудникам в отделе, это заметили абсолютно все, поэтому год работы преподавателем явно пошли ему на пользу. В обеденный перерыв Стинг обычно с жатыми челюстями и недовольным взглядом осматривал со своего рабочего места, как его сотрудники прохлаждались: пили кофе с печеньями прям на рабочем месте, общались и громко смеялись. Тогда он думал, что все они — инфантильные недотепы, которые ни на что кроме сплетен не годны. Сам он никогда не ел на рабочем месте — это табу. Всегда уходил в кафе, если позволяла работа, ему было противно мешать часы отдыха с работой. И также противно смотреть на тех, кто это негласное правило, которое установилось лишь в его собственной голове, нарушал. И что самое примечательное: практически всегда Стинг обедал один, либо в компании своего заместителя, по совместительству, хорошего друга — Роуга, либо за столом с руководством компании, обсуждая за трапезой проблемы, которые необходимо было решать. Но сейчас… все изменилось. Словно со Стингом и атмосфера офиса не стала такой тяжелой. Он стоял у окна и пил кофе прям около рабочего стола! А рядом с ним были его коллеги, которые бурно что-то обсуждали, а Стинг вставлял пару реплик, тем самым находясь в теме. Раньше никто бы не осмелился подойти к Стингу с вопросом, напрямую не связанным с работой, а сейчас они обсуждали с ним в какой ресторан сводить свою девушку или где лучше закупиться одеждой для новорожденного, потому что скоро на свет появляется малыш. Стинг сам не знал, что в нем изменилось. И изменилось ли вообще. Но теперь он не относился ко всему настолько строго, холодно и отстраненно. Наверное, в глубине души Стинг и сам понимал, что раньше вел себя так, как его когда-то надрессировал отец. И хотел бы избавиться от этой части себя, но почему-то получалось лишь еще крепче ухватиться за этот «бронежилет». Люси… она изменила его. Он был уверен. Он не знал… как?! Но это ей удалось. Стинг много размышлял над этим и пришел к выводу о том, что всему виной то, что Люси противостояла ему, его желаниям и заставила считаться со своими чувствами. Она не давала ему возвышаться над ней, они всегда были наравне практически, к тому же, она жутко упрямая и непробиваемая, поэтому это восхитило его. Стинг улыбнулся своим собственным мыслям и черканул Люси смс-ку в мессенджере: хотел узнать, чем она занимается. Он так увлекся написанием, что не сразу поднял голову, когда услышал громкий бас Игнила на весь его отдел, и как его коллеги повыскакивали из-за столов. — Представляю вам нового стажера отдела международных соглашений. Стинг, пожалуйста, будь с ней помягче и обучи всему, что знаешь сам, — произнес Игнил, когда представлял его отделу нового человека… Люси Хартфилию…

❤️❤️❤️Конец❤️❤️❤️