Строптивая Сакура

— Ну так что, Сакура? Поговорим? — наклоняясь ближе, шёпотом спросил Какаши. — Господин Хокаге, соблюдайте дистанцию, — прошипела девушка, — не в этом месте. Мне сплетни не нужны. — Как скажешь, — пожал плечами Шестой, и сложил руками печати. Они исчезли в облаке дымки. Техника перемещения. Они оказались в доселе неизвестном для Сакуры помещении, жилом помещении. Через дверной проём был виден проход в другую комнату, откуда было видно небольшой кусочек кровати с покрывалом, на котором были изображены сюрикены. — Где это мы?... — тихо спросила Сакура. — У меня дома, — спокойно ответил Какаши и сел на диван в зале, приглашая сесть Сакуру. Сакура села самый край дивана настолько дальше мужчины, насколько это было возможно. В данной ситуации она себя чувствовала максимально некомфортно. Поэтому решила начать разговор со своего замечания: — Мы могли выйти из того кафе без всяких дзюцу, а теперь, что подумают люди? Ну спасибо, Какаши. — С этими словами она скрестила руки на груди, специально отворачиваясь от него, чтобы не смотреть ему в глаза. — Начинается, — устало буркнул Какаши, — тебя, в первую очередь, волнует именно это? — А должно волновать что-то ещё? Насколько я помню, я уже тебе всё сказала. Не понимаю, зачем нам разговаривать? — она отчаянно выдохнула, продолжая, — говори, что хотел, и я пойду. У меня много работы. — Я прекрасно осведомлён о твоём графике, Сакура, у тебя сегодня выходной, — съязвил Шестой, — но ладно, сюда мы пришли действительно для серьёзного разговора. — Говори, я слушаю, — отстранённо произнесла Харуно. — Для начала – повернись. Хоть ты и в обиде на меня, но я думаю, что элементарное уважение должно быть. Сейчас я говорю не как твой друг, а как Хокаге. Сакура закатила глаза, но послушалась и повернулась. — В общем, Сакура, той ночью... Я был немного пьян, и то, что я наговорил тогда... Звучало очень обидно, наверное. Прости меня. — Извинения приняты. А теперь, мне нужно идти, — она резко вскочила с дивана, но он схватил её за руку и притянул обратно. — Я не договорил. Также, я забираю все свои слова обратно, я правда не имел права говорить тебе такое. Я на самом деле дорожу тобой, не знаю, что на меня тогда нашло. И я хотел бы загладить вину... — Слово – не воробей, вылетит – не поймаешь, — резко перебила его девушка, — ты сказал то, что хотел сказать. Я восприняла эти слова серьёзно. Не пытайся оправдываться тем, что был под действием алкоголя, ты был вполне вменяем. Ты ведь Хокаге. Если это всё, что ты хотел сказать мне, то я пошла. — Вечно ты не даёшь договорить, — он нахмурился и поднялся, чтобы остановить её, но она уже успела убежать в сторону двери. Так же быстро она открыла её и вылетела на внутренний двор дома. — Ксо, Сакура... — выругался Какаши. *** Она пулей вылетела из дома Хатаке, голова пульсировала от собственного сердцебиения. Это всё было так странно – её поступок, его раскаяние, её размышления о его словах. Всё было так... Так ново. Они, как оказалось, знали друг друга совсем плохо: он теперь был совсем другим для неё, не тот Какаши – добрый, рассудительный сенсей. Будто бы у родного сенсея две личности: родной он – зрелый мужчина, обдумывающий каждое своё действие, а другой – дерзкий, привлекательный, отстранённый мужчина. То оттолкнёт, то снова приходит. Одним словом – непривычный. Но больше она не собиралась играть в игру «горячо-холодно», нет. Это всё – просто минутная слабость, наваждение, игра гормонов. Та ночь в саду Даймё – ей показалось. Наверное... Пока она быстрым шагом шла до госпиталя, иногда озираясь назад, чтобы удостовериться в том, что он за ней не идёт, недалеко от себя она заметила фигуры своей наставницы и её подопечной, суматошно бегающей рядом с машущей глиняной бутылкой женщиной. Улочка эта была практически безлюдной, поэтому и бояться за репутацию Пятой Хокаге не нужно было, на что Сакура лишь облегчённо выдохнула. Она подошла ближе и услышала радостные крики Цунаде: — Сакура, дорогая, как твоя голова? — едва внятно произнесла Сенджу. — Спасибо, шишо, всё хорошо. — Отмахнулась рукой куноичи, кивая на приветствие Шизуне. — Саке-е... Сакура, давай выпьем? Выглядишь нервной, обсудим всё за чашечкой саке. — Внезапно предложила Цунаде. — Цунаде-сама! — возмущённо упёрла руки в бока Шизуне, — Сакуре всего-то двадцать лет, она ваша ученица, имейте совесть! Это нездоровая пропаганда алкоголя! — Отвали, Шизуне! — рявкнула Пятая, и приобняв Харуно за плечи потащила в ближайший кабак. Шизуне ничего не оставалось, как пойти вслед за пьяной бунтаркой и растерянной девушкой. *** — Цунаде-сама, вы уверены, что это хорошая идея? — неуверенно произнесла Сакура, держа в руке отёко. — Ты ещё спрашиваешь! — воскликнула Сенджу, опираясь на спинку кожаного кресла. — Ну, рассказывай, что у тебя там, как у тебя там, — воодушевлённо подначивала её Цунаде. — Э-э... а что у меня там? — в недоумении поинтересовалась девушка. — Ты и Хатаке вместе выходили из кафе, когда я и Шизуне собирались игр... кхм... решали важные дела. —Бесцеремонно-громко сказала женщина. — Цунаде-сама, потише, прошу вас! — завопила Харуно, оглядываясь по сторонам. — Ага-а, попалась! Рассказывай, я видела, что между вами что-то есть! — заявила Цунаде, хлопнув рукой по столу, отчего рюмки с саке зазвенели, грозясь выплескать всю жидкость, находившуюся внутри. — Ну что говорить?... Он идиот. — Пожала плечами Сакура, осушивая отёко. — Странно себя ведёт, — продолжала Харуно, наконец расслабившись в компании наставницы и Шизуне, — на одной из миссий мне довелось увидеть его лицо, я, конечно, удивилась, но виду этому не подала. Потом я размышляла над тем, что плохо знаю своего сенсея, потом подумала: я ведь недавно начала изучать психологию, я бы могла ему помочь с... — Не нужно копаться в чужом грязном прошлом, — парировала Цунаде, внимательно вглядываясь в глаза Сакуры. — Особенно, если дело касается Хатаке Какаши. Сакура вздрогнула от неожиданного нравоучения Сенджу, которая произнесла это так, будто она трезвая. — И что дальше? — заинтересованно спросила Шизуне, подпирая рукой щёку. — Ну... Была ведь встреча, жаль, что у вас были дела и не могли придти на неё. Ну так вот, в общем, он вызвался меня проводить, а затем... Затем он сказал очень странные слова, которые сильно меня задели, и я, чёрт возьми, не собираюсь закрывать на это глаза! — вдруг вспылила Сакура, сжав кулаки. — Ну-ну, так что он сказал? — чуть подались вперёд обе женщины, ожидая продолжения. — Что я, видите ли, западаю только на смазливых парней, — возмутилась уже слегка пьяная Сакура, нахмурив тонкие брови. — Почему все вокруг так думают? Я уже выросла, я больше не бегаю за Саске. Я – высококвалифицированный ирьёнин, глава госпиталя Конохи и ваша лучшая ученица, Цунаде-шишо! Но все закрывают на это глаза, мыслят лишь стереотипами! Мне просто обидно такое слышать в свой адрес. Тем более от такого близкого мне человека, ведь я думала, что он знает меня очень хорошо. — Не всегда всё сразу идёт как по маслу, — заметила Сенджу, — иногда нужно проявлять терпение к нашим ближним, разговаривать с ними, выяснять все проблемы сразу, чтобы не возникало недосказанности. Не нужно избегать разговоров, Сакура, так ты ничего не добьёшься, лишь усугубишь ситуацию. Конечно, Какаши трудно открываться после стольких лет кому-то, а особенно, если это ты, Сакура. И, насчёт стереотипов: он ведь видел, как ты с детства бегала за ним и клялась в любви. Трудно понимать, что теперь твой интерес сосредоточен на нём, учитывая то, что он твой бывший сенсей, с которым у тебя большая разница в возрасте. В любом случае, я верю в вас, розовласка, — Цунаде ласково потрепала её по волосам, заставляя девушку зажмуриться. — Я полностью согласна с Цунаде-самой, — произнесла Шизуне. Они сидели так до самой ночи, поделили счёт и каждый направился в сторону дома, Шизуне тащила пьяную и шатающуюся Цунаде в отель, а Сакура, еле перебирая ватные ноги, поплелась в сторону своего дома. На улицах не было ни души, не утихал лишь стрекот цикад и не потухали ночные огни Конохи, давая знать, что не вся деревня спит. Вдруг девушка почувствовала чужое присутствие, но не узнавала чакру бывшего сенсея по той причине, что была очень пьяна. Она насторожилась, вставая в защитную позу, концентрируя чакру в кулаках, сделала шаг назад, но пошатнулась и чуть было не упала, когда кто-то слишком неожиданно уберёг её от падения. — Почему не спим, красавица? — насмешливо поинтересовался Какаши, учуяв запах алкоголя ещё за пару метров от неё. — Кто вы вообще такой? — ошарашенно спросила Сакура, прищуривая при этом глаза, чтобы разглядеть собеседника. Она быстро отпрянула от Какаши, замахиваясь на него. Знаменитое «шаннаро!» прозвучало прежде, чем Хатаке крепко перехватил её руку и ловко поднял на руки, спокойно направляясь по нужному адресу. — Отпустите! — крикнула Сакура, но безуспешно, потому что никого поблизости не было. — Отпустите, иначе я заряжу в ваши бубенцы! — невозмутимо продолжила она. Шестой еле сдержал смех, но беззлобно парировал: — Попробуй, руки не достают. — А я ногой попробую, — заявила она, и, будто в подтверждение своим словам, замахнулась ногой, — я вам устрою по самое не горюй, — пригрозила Сакура. Он быстро подбросил её, заставляя девушку ухватиться за его шею, чтобы не упасть. — Ах, нахал! Отчего-то она почувствовала, что опасность ей не грозит, но стала ещё настойчивее спрашивать: — Эй! Слышь, ты! Повторяю свой вопрос: кто ты вообще такой? — рассеянно буркнула она, ткнув пальчиком в грудь Шестому. — И вообще, руки убрал от меня!Больно рожа твоя мне кого-то напоминает. — О, мы уже на «ты»? — продолжил подтрунивать над девушкой Какаши. — А, точно, ты ж на моего бывшего сенсея смахиваешь... — игнорируя его вопрос, невнятно продолжила девушка, — знаешь, он тот ещё кретин. Вот прям невозможный мужчина, так хочется взять и задушить его из-за его характера. Напыщенный индюк, ты понимаешь? Заставляет нервничать, ревновать, влюбиться, а потом сбегает, как последний трус. Потом снова появляется и что-то предъявляет! Ух, как же я ненавижу... И люблю. Но нет, ненавижу больше! Как же он меня бесит! Тупоголовый баран, козёл, ишак! Благо, была глубокая ночь, все спали, и никто не слышал возгласов Харуно о том, какой он плохой. Ему лишь оставалось всё больше удивляться тому, что произносит Сакура. Да уж... не зря говорят: «что у трезвого на уме, то у пьяного на языке!» Он отправил нескольких АНБУ следить за передвижениями Сакуры сегодня, и слышал отчёт о том, как она зашла с женщинами в кабак. Спасибо Цунаде-саме, благодаря ей Какаши сегодня узнал много новой информации о себе. Он даже не знал, что больше подходит под описание его характера: «напыщенный индюк», или всё-таки «тупоголовый баран»? *** Голова на следующий день после выпивки невыносимо болела. Горло сушило так, будто она находилась в пустыне. Наконец подняв тяжёлую голову с подушки и разлепив сонные глаза, она увидела на прикроватной тумбочке стакан с водой. Сакура нахмурилась, потому что плохо помнила события вчерашнего дня. — Как я вчера добралась до дома? И кто поставил этот стакан сюда? Я, вроде, такого не делала, — девушка нахмурила брови, надавив пальцами на веки, пытаясь вспомнить события прошедшего дня. Воспоминания нахлынули резко, но не полностью: вспоминалось всё какими-то непонятными урывками, не было отчётливой картины. Вот она пьёт с Цунаде, — собственно, тогда она была более адекватна, вот идёт, шатаясь, в сторону своего дома. Вот кто-то помогает ей не упасть, кто-то смутно знакомый... — Твою дивизию! — кричит Сакура, резко поднимаясь на ноги, — неужели это Какаши? Чёрт, чёрт, чёрт! — что же такого я могла наговорить ему? Как назло, после того, как она вспомнила, что именно Какаши и проводил её до дома, и, видимо, уложил на кровать, заботливо накрывая пледом сверху, и поставил этот стакан на стол, закрыв дверь изнутри и покинув квартиру Сакуры, судя по прикрытому окну, привычным способом. Она была зла на себя, на ситуацию, на Какаши, который увидел её не в самом лучшем состоянии, но апогеем её возмущения стала злосчастная записка, лежавшая рядом со стаканом воды. «Что ж, раз уж у тебя сейчас отпуск и много свободного времени, я жду тебя в своём кабинете послезавтра в 12:30. Всё, как ты и говорила. Пока восстанавливайся после выпивки. А, и тебе совсем не следует пить, иначе разбалтываешь свои секреты.» — Невыносимый мужчина! — злобно выплюнула Харуно, сжав кулаки от злости. Настроение было такое себе, учитывая то, что она не могла вспомнить, что такого могла сказать ему будучи пьяной. Сама знала, что когда пьяная себя не контролирует. Осознание пришло несколькими часами позже, когда она, сидя за столом и читая медицинские книги, вдруг вспомнила, что именно рассказала Какаши. — Ксо! — взвизгнула Сакура, закрывая лицо руками и падая на прохладную постель. Настроение было непонятное: было как-то странно осознавать, что он знает, что она его любит. Но теперь-то он точно не отстанет. — И на кой чёрт я ему предложила медосмотр! Ксо-о, умеет же воспользоваться ситуацией... *** Наступил следующий день. Но для Сакуры наступило это ужасающее «послезавтра». Вот она поднимается по лестнице резиденции, кивает приветствиям рабочих и улыбается Шикамару. Тот подозрительно ведёт бровью, окидывая взглядом волнующуюся девушку, спрашивает: «что-то не так?», на что получает быстрый ответ: «нет, всё в порядке». Она краснеет перед Какаши, в голосе ещё чувствуется обида, старается не смотреть на него, концентрирует чакру, анализируя внутреннее состояние «пациента». Но хочется не лечить его, а вмазать в самодовольное ухмыляющееся лицо. Он первым заводит разговор, снова извиняясь за свои слова, Сакура быстро кивает, сетуя на свою импульсивность. Охает, когда Какаши снимает верх формы для того, чтобы проследить за заживлением старых серьёзных ранений. Не может не таращиться на его пресс, но ведёт себя с ним как профессионал, стыдливо отводя взгляд. Заканчивает осмотр, быстрым шагом направляется к дверям кабинета, но крепкая мужская рука снова хватает её за запястье. Несильно, но достаточно для того, чтобы удержать на месте. Сердце бешено колотится, отдаваясь звоном в голове и ушах, кровь снова приливает к щекам, в животе ощущается непонятное и доселе неизведанное чувство – где-то Сакура слышала, что это и называют «бабочками в животе». Он подходит ближе, слишком близко, со спины, уткнувшись носом в мягкие розовые волосы Сакуры, вбирая цветочный запах шампуня. Отпускает руку с запястья, но девушка стоит, не шелохнувшись —ей определённо нравится происходящее. Он обнимает её со спины, обвивая талию руками. Она хочет как-то отреагировать, но ничего, кроме непонятного писка, не выходит из её рта. — Я тоже люблю тебя, Сакура. — Ч-что? — ошеломлённо спрашивает она, когда он осторожно разворачивает её к себе, снова обнимая, — повтори ещё раз?.. — Я люблю тебя, Сакура-чан. И, возможно, зря закрывался от тебя всё это время. Я не хочу тебя потерять, прошу, будь рядом со мной. — Я... — еле как проговаривает она, поднимая взгляд навстречу тёмно-серым глазам. Вдох-выдох. Обнимает его в ответ, и они стоят так ещё немного, пока кто-то не начинает настойчиво тарабанить в дверь. Он смущённо ерошит свои волосы и обещает скоро ещё раз поговорить на эту тему. Она просто не понимает, что происходит, но ей определённо нравится. Приходит домой, опускаясь на диван и просто радостно визжит, ведь здесь никто не видит смущённую, влюблённую и нежную Харуно вместо строгой и вспыльчивой начальницы.