Разбивая гитары на сцене.

Абердин. Такой тусклый, маленький, душный город. Я не хочу здесь жить. Не хочу есть эту овсянку, которую моя "любимая мама" готовит довольно-таки часто. Не хочу, гуляя в рваной и неопрятной одежде, видеть, как на меня пальцем показывают бабки. Не хочу, чтобы в школе надо мной посмеивались за моей спиной. Я не хочу. Не хочу засыпать с мыслью о том, что всё изменится. Не хочу пить пожелтевшую воду, ожидая, что она, наконец, станет прозрачной. Не хочу тешить себя надеждами. Я не хочу жить. Нет, мы вовсе не бедная семья, как вы могли подумать. Мы с мамой живём в полном достатке. В школе меня... недолюбливали. Нет, меня не били, не издевались, просто сторонились. Максимум - несколько подколов. В этой школе можно было чётко различить четыре различные категории учеников - спортсмены, мажоры, фрики, деревенщины. А ещё были мы, те, кто не подходил ни под одну из них. Я смотрела вокруг, слушала дурацкие разговоры соучеников, различала их попытки казаться мужественнее и круче, ничтожное высокомерие одних и социальную неуклюжесть других и думала, что эта жизнь была сраным дерьмом. Я была окружена бездарями. Луч света в этой тьме был лишь один - Курт Кобейн. Одноклассник, который был пятым типом учеников. Мои одноклассники были деревенщинами. Все они не могли связать двух слов, словно младенцы, на перерывах ржали на весь коридор над своими тупыми шутками. Курт был замкнутым, тихим учеником. Однако, я видела его в компании двух парней с параллельных классов - Энди и Скоттом. Один из них, вроде как, неудавшийся барабанщик. О деятельности второго не знаю. Мы общались, но не очень близко. Он был очень худощав и высок для своего возраста. Его волосы всегда были слегка грязноватыми. Часто я видела Курта на школьных праздниках во время вручения грамот. Курт часто участвовал в конкурсах по рисованию. Рисовал он, конечно, отменно, но было видно, что участвовал в конкурсах он являясь жертвой насильственного принуждения со стороны учителей. Однако, всякий раз, выигрывая или занимая почетное место в конкурсе, в его глазах плескало самодовольство и гордость. Он не был самовлюбленным эгоистичным придурком. Но и скромнягой с самооценкой ниже плинтуса он не был. Обычный парень. Но, каждый раз, пересекаясь с ним взглядами, я видела в них то, чего практически не могла заметить в остальных. Доброта. Такая теплая, настоящая и чистая доброта. Его искренность удивляла меня, будто он - не четырнадцатилетний парень, а трехлетний ребенок, который увидел бабочку. Сейчас, сидя на уроке Искусства, я бы могла сказать, что здесь я являюсь жертвой побоев и жесткого обращения. Любой бы сказал, что я преувеличиваю. Наверное, он был бы прав. Минуты текли слишком долго. Мой сосед по парте занимался хернёй, откинувшись на стуле и пытаясь нарисовать ручкой член на рубашке одноклассника, что сидел спереди. Идиот. Мы сидим вместе с первого класса и нормально разговариваем только на контрольных и когда он забыл ручку. Наконец, урок закончился. Я встала, быстро собрала свои вещи и пошла в коридор, однако, далеко пройти мне не удалось. - Эй, доходяга! - окликнул меня парень, идущий в мою сторону. Вокруг него была его "банда", что всюду таскалась за ним. Одни из категории " спортсмены". Парня звали Оливер. Оливер Смит. - Эй, Браун! Оглохла? Я повернула голову в их сторону. - Вы что-то хотели? - на удивление, спокойным тоном спросила я. - Тебе не надоело ходить так, будто вылезла из могилы? - А тебе не надоело выглядеть так, будто тебя выгнали с футбольного матча? - ответила я. На лице парня отразилась злость. - Ох, как я мог забыть. Ты же у нас неформалка. Или лучше называть тебя ведьмой? - не услышав ответа, он продолжил, - наверное, круто трахаться с трупами и готами, да, Браун? Не поделишься впечатлениями? - А ты выбираешь себе подходящего партнёра? - ответила я, чуть приподняв бровь. Его друзья захихикали. - Да нет, просто интересно: каково это, когда в твоей пизде засохший член? Или чтобы проверить это, надо потрахаться с Кобейном? - Знаешь, ещё не проверяла. Возьму на заметку, может, Кобейн понравится даже больше...хотя, труп твоего деда, наверное, никто не заменит, - чуть выдержав паузу, добавила я, а уголки моих губ чуть дрогнули. - Что ты.. вот тварь! - он было замахнулся на меня, но тут, неизвестно откуда, взялся сам Кобейн. - Не стыдно, а, Смит? Девушку бить? - Ну она хоть ответить может, в отличии от некоторых. Хотя, может ты преобразился? Надо проверить, - как только Оливер сказал это, он тут же въехал Курту кулаком по лицу. Я ахнула. Курт не остался в долгу и начал бить Смита. Его друзья хотели вмешаться, но парень крикнул им: - Не подходить! Кажется, развязывается драка. И всё из-за меня. Вскоре подоспели учителя ОБЖ и физкультуры. Они разняли парней. Курт пострадал больше, чем Смит, но и тот недалеко ушел. У Оливера была разбита губа, красовался синяк на скуле и огромная ссадина на лбу. - Что вы тут устроили? - завопила учительница истории, - быстро в свои кабинеты! Оба! Оливер усмехнулся и вместе со своей "бандой" пошел прочь, перед этим зло посмотрев на меня. Я подбежала к Курту, взяла его за руку и сказала: - Пойдем. Я вела его в общественный туалет. Что было в мозгах у создателей этого туалета? Как можно соединить женский и мужской? Дойдя туда, Курт сел на подоконник, а я взяла туалетную бумагу, смочила ее водой и села рядом с ним. - Прости, - обрабатывая рану на губе, произнесла я. - За что? - было видно, что он удивился. - Из-за меня ты подрался. - Знаешь, всегда нужно уважать мнение и способ самовыражения других. Этот невоспитанный болван просто урод, раз повел себя так. Я не жалею, что подрался. - Спасибо... - Не благодари меня. Я сделал то, что нужно. Давай лучше поговорим? Я согласилась. Пока я обрабатывала его раны, мы разговаривали о всём: от общих интересов до умершей недавно собачки у соседки Курта. Позже, я отложила туалетную бумагу, перепачканную в крови и мы просто сидели и болтали. - Может, прогуляемся? - Сейчас? - Да, почему нет? На уроки мы уже навряд ли пойдем. - Ну... да, давай. Мы схватили вещи и через запасной выход выбежали из школы. - Ты куришь? - вдруг спросил Курт. - Да, а что? Будешь пичкать меня нравоучениями? - усмехнулась я. - Да нет, сигарету хотел предложить. - О, от этого я не откажусь, - улыбнулась я и мы сели у подъезда какого-то дома недалеко от школы. - Как давно куришь? - Год где-то... а ты? - Ммм... если считать с постоянки, то где-то два года. - С двенадцати лет? - Да. - А как попробовал? И во сколько? - Хах, мне было около шести. Я своровал из папиной пепельницы бычок и зажег его спичками, которые взял рядом с камином. Я покурил за домом, но мне жутко не понравилось. - А потом, видимо, решил закончить начатое? - усмехнулась я. Он улыбнулся. - Да, наверное. С ним было очень легко. В плане общения. Разговор строился сам, улыбки одновременно возникали на лицах. У нас было много общего.

***

Прогуляли мы примерно до шести вечера. Школа закончилась около трёх часов назад. Моей матери было плевать, где я, она все равно в скором времени уйдёт в ночной клуб. - Курт, а тебе родители ничего не скажут из-за того, что мы допоздна гуляем? Парень после этого вопроса заметно поник. - Прости, - заметила я. - Ничего. Мои родители в разводе. Я живу с мамой и сестрой. Матери все равно на меня. Она занята сестрой и своими бойфрендами, - опустил голову он, - извини за откровения. Надеюсь, завтра об этом не узнает вся шко... - он был прерван. Я обняла его и он застыл, видимо, будучи шокированным. - Я понимаю тебя. Мои родители развелись и теперь мама думает только о себе. Максимум, что она делает - покупает еду и раз в неделю спрашивает у меня, как дела в школе. А насчет школы, не волнуйся. Я никому не скажу, - улыбнулась я ему в спину, хотя сама была на грани слёз. - Чтож... ну, раз нашим родителям плевать, может, тогда еще погуляем, Элис? - чуть отстранившись и заглянув в мои глаза, спросил Курт. Он улыбался. Так искренне. Ни разу не видела, чтобы он улыбался, а уж тем более так естественно. - Хоть до утра, - улыбнулась я в ответ.