Песня северных земель

Приближалось полнолуние, и Олег с каждым днём всё сильнее чувствовал, как всё тело зудит. Старшие говорили, что со временем это пройдёт, когда он сбросит подшёрсток. Ощущения были не из приятных, но Олег терпел. — Ты чего дëргаешься? Блохи кусают? — шепнул Вадик, усиленно выводя в прописях буквы. Те плясали во все стороны. Ни одна не повторяла другую. Олег заëрзал и постарался сесть ровно, продолжая писать. В отличие от Вадика, его буквы были почти ровными. Разве что рука слегка дрожала из-за зуда. — Неважно. — Да ладно, мне ты можешь рассказать. А вдруг и меня блохи кусать начнут? — Макаров! — рявкнула Надежда Семëновна, подлетев к нему. — Ты уже закончил, раз решил поболтать? — Никак нет, — икнул Вадик. Каким бы смелым он не пытался казаться, а всё же строгую учительницу побаивался. Да и она, вопреки ожиданиям, не клюнула на его чары. — Тогда перестань болтать с Волковым и пиши! Для неё не существовало оборотней, аристократов, полукровок, чистокровной, детей простецов. Все для неё были равны, и за это Олег был ей безумно благодарен. Она единственная из взрослых не смотрела на него с отвращением или страхом. Школа ему нравилась. Пусть дети и не стремились с ним общаться, он был всем доволен. А для общения ему с лихвой хватало Вадика. Во телу снова пробежала волна зуда. Особенно сильно зудела спина. Олег попытался незаметно почесаться о спинку стула, но ожидаемого облегчения это не принесло. «После полнолуния станет легче», — убеждал он себя. А потом всё по новой — зуд, боль, превращение. И так каждый месяц до конца жизни… После занятий их класс направился обратно в общежитие. По пути им встретился седой мужчина в очках. Каждый, проходя мимо, вежливо поздоровался. Тот лишь кивал, а когда рядом оказался Олег, положил руку ему на плечо. — Отойдём в сторону, поговорить надо. Олег помнил его. Алексей Юрьевич Рыков, единственный в школе шаман. Он принёс феникса в кабинет Хозяйки Медной Горы, когда Олег был здесь с родителями. Они отошли к окну. Коридоры были широкими, а потому подслушивать их бы не стали. — Завтра полнолуние, — без предисловий начал Рыков. — Анна Васильевна распорядилась, чтобы ты превращался в лесу. С лешим мы договорились, но он, зараза, вредный до жути. Постарайся не попадаться ему на глаза. Будет лучше, если ты спрячешься где-нибудь и просто переждëшь эту ночь. Я в лес с тобой не пойду, но буду неподалёку, чтобы в случае чего вмешаться. Тебе нужны какие-то особые приготовления или что-то вроде того? Олег отрицательно покачал головой. Надеяться, что ему позволят побегать по лесу, было глупо. Но леший… В их лесу он тоже когда-то был, пока на те земли не пришли оборотни. Лешего прогнали, и больше он там не появлялся. Интересно, это тот самый? — Завтра в восемь вечера я буду ждать тебя у статуи четверых. Не заблудишься? Олег снова покачал головой. — Отлично. До завтра, малец. Рыков похлопал его по плечу и ушёл. Олег тоскливо вздохнул и поплëлся в общежитие, раздумывая, как дальше поступить. После превращения он отлеживался пару дней. Но то дома, а тут школа, где нельзя пропускать занятия. Может, если он и правда просто переждëт эту ночь, то ему не придётся потом восстанавливать силы? Дома-то ему не давали в полнолуние сидеть где-нибудь взаперти, а заставляли вместе со всеми бегать по лесу, вот он и выматывался. Осталось только придумать, как бы незаметно уйти из общежития, чтобы не привлекать внимание Вадика… * * * Уйти оказалось проще простого — Вадика отправили на беседу к завучу за разбитую люстру в их кабинете. Пусть это и была случайность, отвертеться не вышло. Два соседа по комнате жизнью Олега не интересовались, поэтому он спокойно ушëл из общежития, по дороге предупредив коменданта, что его ждут. Та, видимо, уже знала, куда он уходит, а потому лишь молча махнула рукой. На улице было прохладно, и Олег пожалел, что не взял хотя бы кофту, а вышел на улицу в футболке и тонких штанах. Бегом он направился к статуе четверых, которая внушала трепетный ужас. Когда Олег увидел её впервые, он в восхищении замер, разглядывая фигуры четырёх богов — Сварога, Дажбога, Ярилы и Хорса, — чьими именами были названы отделения Колдовстворца. Отец с матушкой убеждали его, что он обязательно должен попасть либо в Сварог, либо в Хорс. Другого не дано. Олег вздохнул и присел на холодный камень. Преподавателя ещё не было. А до восхода луны осталось не так уж много времени… — А, ты уже здесь! Олег резко поднялся, поëжившись от порыва ветра. Алексей Рыков смерил его долгим взглядом, вынул из куртки пачку сигарет, а саму куртку накинул на плечи Олега. — Додумался ведь прийти в футболке… — проворчал он. — Меня Анна Васильевна четвертует, если с тобой что случится. Олег благодарно кивнул, кутаясь в чужую куртку. Та пропахла резким запахом табака, но в ней хотя бы было тепло. — А вы не замëрзнете? На Рыкове был колючий серый свитер, а на голове красовалась потрепанная кепка. Встретишь такого на улице — ни за что не догадаешься, что он преподаёт в лучшей школе магии. — За меня не переживай, — вяло отмахнулся мужчина, закурив. — Не замëрзну. Ты лучше скажи, как долго длится твоё превращение. — Ну-у… До тех пор, пока луна не скроется за горизонтом. Ближе к утру. — Мда… — Рыков осмотрел содержимое пачки сигарет, подсчитал, сколько осталось, и цыкнул. — Надеюсь, до утра хватит. Олег непонимающе нахмурился. Преподаватель, заметив это, усмехнулся. — Ты же не думаешь, что я тебя одного тут оставлю? Надо с лешим побеседовать, чтобы он не натворил чего… Да и тебя потом до общаги надо проводить, а то вдруг заблудишься. «Или нападëшь на кого», — мысленно закончил Олег. Конечно, никто не оставит его в полнолуние одного на территории школы. Глупо было даже думать об этом. Долгое время они по аллее в сторону леса. Олег чувствовал, как под кожей начинает ещё больше зудеть. До превращения оставалось где-то около получаса, а они ещё даже не пришли к лесу. И ведь с лешим поговорить надо… Вдруг мужчина рядом громко свистнул. Олег вздрогнул и только сейчас заметил, что они подошли к границе леса. Деревья жуткими тенями скрывались в зловещем тумане, а вокруг было так тихо, что юный волчонок слышал собственное сердцебиение. — Я привёл волка! — крикнул Рыков, сложив руки у рта. — Как мы и договаривались: малец не лезет к тебе, ты не лезешь к нему. Я буду рядом, чтобы присмотреть за всём. Всё в силе? Всë в той же пугающей тишине туман стал постепенно рассеиваться. — В силе, — выдохнул Рыков и повернулся к Олегу. — Если леший появится, ни за что не зли его. Он ещё достаточно молод, но очень силён. Просто пережди в каком-нибудь укромном месте. Понял? Олег нервно сглотнул и кивнул. Куртку он вернул преподавателю, а сам на негнущихся ногах направился в лес. Внутри он казался ещё более жутким, чем со стороны. Ещё и этот туман… И где хоть одна птица? Почему так тихо? Олег оглядывался по сторонам, надеясь увидеть хоть кого-нибудь живого. Но нет. Лес как будто вымер. «Укрытие», — вспомнил он, когда под кожей снова начало зудеть. Вот только укрыться было негде. Одни кусты, кусты, кусты… Взгляд упал на большое поваленное дерево. Изнутри оно частично выгнило, а под ним кто-то выкопал яму. Возможно, лиса или барсук. Олег подошёл ближе, внимательно огляделся и даже принюхался, но чужого присутствия не учуял. Значит, никто тут не живёт. Он быстро стянул с себя всю одежду и аккуратно сложил её на ствол дерева. В лесу было чуть теплее, чем у замка, и всё же по коже пробежали мурашки. Волосы на затылке встали дыбом. Кто-то наблюдал за ним. Какие-то звери? Учитель? Леший? Впрочем, уже это неважно… Резкая боль в спине заставила его упасть на колени. Говорили, боль тоже со временем пройдёт, но каждый раз Олегу хотелось вопить от ужаса. Отец не позволял. Он запрещал кричать и плакать. Олег кусал губы до крови, рвал на себе кожу, но упрямо молчал, не издавая ни звука. Будто леший мог донести отцу, что его непутёвый сын нарушил приказ. Нельзя кричать! Нельзя плакать! Он оборотень. Он Волков. Олег без сил свалился в яму под деревом, когда боль наконец отступила. Всё теперь ощущалось острее. Он чувствовал всё запахи, слышал малейшие шорохи. Холод больше не волновал его — тело покрыла густая тëмно-серая шерсть. Старшие редко ждали его полного превращения — сразу хватали за холку и тащили в лес, пока он корчился от боли. Олег терпел. Теперь ему это терпеть не надо. Он выдохнул и свернулся калачиком, положив голову на пушистый хвост. Он просто постарается поспать, а утром когда вам закончится, сможет вернуться в школу и пойти на занятия. Да, так он и поступит… Олег почти уснул, когда вдали послышались медленные шаги. Он поднял голову, вглядываясь в темноту. Среди деревьев мелькнул силуэт, который было сложно разглядеть из-за тумана. Когда же туман отступил, зловещая фигура оказалась совсем рядом. Кто-то огромный, укрытый шкурами и мхом, с венцом из перьев и веток на голове, а вместо этой самой головы — череп птицы с пустыми глазницами. Так вот как выглядит местный леший… Олег прижал уши к голове и склонил голову к земле, не спуская глаз с жуткой фигуры. Леший долго смотрел на него и что-то бормотал себе под нос. Когда он развернулся, Олег ожидал, что тот уйдёт, но леший просто сёл скрытый кустами пень и вновь уставился на оборотня. Значит, за ним будут следить… Олег опустил голову и попытался уснуть. Но как тут уснëшь, когда на тебя смотрит жуткое существо? Леший в их лесу был слабым, потому его с лёгкостью прогнали. Этот же пугал до дрожи и, если верить преподавателю, был достаточно силён. Олег не был трусом, но и храбрецом себя не считал. Под чужим взглядом уснуть было тяжело, но он всë-таки смог. Когда он проснулся, уже занимался рассвет. Лешего рядом не было. * * * Лида не любила принимать важные решения, но сейчас выбора не было. Решение нужно принять. Оттягивать больше не имеет смысла. Она и так тянула полтора года, отказываясь смотреть правде в глаза. На столе и на диване были разложены брошюры с рекламой разных институтов, курсов и кафедр Колдовстворца, предлагавших продолжить у них обучение. Ох, и повезёт же кому-то… — Лида… Девушка от неожиданности едва не свалилась с дивана. Время давно перевалило за полночь, все ученики разбрелись по комнатам, а потому сонный голос за спиной стал для неё полной неожиданностью. Серëжа широко зевнул, прижимая к себе Марго и переминаясь с ноги на ногу. Опять босой. — Ты чего не спишь, мелкий? Напугал, — выдохнула Лида. — Коля во сне разговаривает. — Да он и наяву не затыкается, — хмыкнула девушка. — И что говорит? — Он не хочет, чтобы ты уходила. Лида, а куда ты уходишь? На это она лишь вздохнула и похлопала по месту рядом с собой. Серëжа поплëлся к ней, едва перебирая ногами, взобрался на диван и улёгся у неё под боком. Лида невольно улыбнулась. От Серëжи всегда исходило приятное тепло. Накинув на него плед, Лида откинулась на спинку дивана и уставилась на брошюры. Почему-то сейчас разноцветные бумажки вызывали не раздражение, а грусть. — Понимаешь, малыш… Я уже взрослая. Моё обучение подходит к концу, а значит, мне нужно идти дальше. — А почему ты не можешь остаться? Меня ведь оставили. — Просто я не такая милая, как ты, — усмехнулась Лида, щёлкнув его по носу. — А вообще, мелкий… Это жизнь. Каждому из нас однажды придётся уйти. Это не значит, что мы позабудем друг о друге. Просто каждый пойдёт своей дорогой, и — кто знает? — может, наши пути однажды пересекутся. Я уйду. Потом и Коля уйдёт. С этим ничего не сделаешь. Если хочешь, я буду писать тебе, чтобы ты не забывал меня. Что думаешь? Лида посмотрела на Серëжу. Тот уснул, прижавшись к её боку и слегка сжимая её футболку тонкими пальчиками. Лида прижалась щекой к рыжей макушке и вздохнула. — Надеюсь, ты меня не забудешь, мелкий… Взгляд снова остановился на разноцветных брошюрах. — Перун свидетель, я пыталась что-то решить, — выдохнула Лида, закрывая глаза. Решение она всегда успеет принять, но насладиться последними месяцами в компании единственных друзей — нет. * * * Лида обречённо взвыла и уронила голову на стопку брошюр. Ночь с Серëжей под боком не прошла бесследно — малыш хорошо выспался и всё утро носился по гостиной, играя с Марго, а у Лиды разболелась шея из-за неудобной позы. Коля ожидаемо всполошился, не обнаружив с утра своего подопечного, и выскочил в общую гостиную в одном нижнем белье. Его счастье, что кроме Лиды и Серëжи здесь никого не было. — На завтрак идëшь? — спросил Коля через полчаса, когда наконец привёл в порядок себя и Серëжу. Лида взвыла. Сил идти куда-либо не было, но есть хотелось жутко. Её привычка прогуливать ужин сыграла с ней злую шутку. С трудом поднявшись и собрав волосы в неаккуратный пучок, она недовольно поплелась за Колей. — Ты так собираешься идти? — Тебя что-то не устраивает, Белоусов? — огрызнулась Лида. Коля лишь пожал плечами. — Твоё дело. — Вот именно, что моë! — Лида широко зевнула, игнорируя недоумевающие взгляды других учеников. Плевать она хотела на мнение окружающих! Пора бы уже другим привыкнуть, что она приходит на завтрак исключительно в пижаме. Пусть радуются, что ядом не плюётся! На новогодние каникулы остались немногие, а из тех, кто остался, ещё меньше ходили на завтраки. Лида упала в кресло за их столиком, широко зевнула и опустила голову на край стола. — Видно, что ты усердно выбирала будущую специальность. — Белоусов, закрой хлеборезку, — буркнула Лида. — А зачем её закрывать? — невинно спросил Серëжа. — Чтобы Николя не задавал тупых вопросов. Коля шумно выдохнул. Лида прекрасно знала, как его бесит, когда его называют Николя. — У тебя экзамены на носу, а ты так и не решила, что сдавать. — Это моё дело, Белоусов, — рыкнула Лида, поднимая голову. — Готовься к своим экзаменам, а ко мне не лезь. Может, я вообще никуда поступать не буду, а пойду в какую-нибудь библиотеку пыль с полок вытирать! — Зная тебя, ты этими книгами будешь читателей избивать. — Не исключено, — неожиданно согласилась Лида. Какое-то время они ели в тишине. Коля предусмотрительно убрал со стола яйца, чтобы лишний раз не расстраивать Серëжу. Лида уныло пережëвывала бутерброд, засыпая. — Мне нужно будет сегодня сходить к Вознесенскому на отработку. Не знаю, сколько это продлится. Если не успею, сводишь Серëжу на обед, а потом уложишь спать? — Но я не хочу спать! — заявил Серëжа. — Ох, мелкий, не понял ты ещё прелесть послеобеденного сна… — вздохнула Лида, подперев голову рукой. — Вали уже, Белоусов, батрачить на каторге. Эдичке привет от меня. Коля усмехнулся и покинул столовую. — Расслабь булки, мелкий, я тебя спать днём не заставляю, — ухмыльнулась Лида, сделала глоток чая и поморщилась. — Где сахар? Почему опять без сахара?! Лида поднялась и быстро направилась куда-то в конец зала. Серëжа проследил за ней взглядом и вернулся к тарелке с фруктами. Из-за соседнего столика вышли двое мальчишек лет десяти и подошли к нему. Серëжа неуверенно посмотрел на них. Птица за спиной начал угрожающе шипеть, но его, естественно, никто, кроме Серëжи, не слышал. — Какой рыжий! — Слышь, мелочь, а ты чего в школе делаешь? Тебе сейчас в яслях надо сидеть! Все трое захохотали. Серëжа сжался. Он понятия не имел, что такое ясли, но догадывался, что это что-то нехорошее. — Я здесь живу… — И кто ж тебя пустил сюда? Тут таких рыжих больше нет. — Рыжий-рыжий конопатый убил дедушку лопатой! — загоготал третий мальчишка, что до этого молчал. Серëжа похолодел и сжался от страха. Всё начиналось прям как тогда, у фонтана. Только Коли рядом нет, и того мужчины в зелёном, и Лида куда-то пропала… — Я сообщу Глебу Герасимовичу о вашем поведении, — вдруг раздался сверху холодный голос. Серëжа поднял голову и облегчëнно вздохнул. Птица тоже перестал рычать. Впервые он был рад видеть Душнилу. Мальчишки тут же сбежали, а на их место прибежала Лида с сахарницей. — В чëм дело? Душнила, ты опять всем аппетит портишь? Вениамин сжал губы и шумно выдохнул. Вцепившись побелевшими пальцами в дужку очков с такой силой, что послышался треск, он быстро оглядел Лиду с ног до головы, слегка поморщившись. — Лида… — он снова шумно вздохнул. — Поговорим в гостиной. С этими словами он развернулся и быстрым шагом покинул столовую. Лида презрительно фыркнула и села напротив Серëжи, добавляя в чай сразу шесть кубиков сахара. — Он тебя не ожидал? Вечно этот тошнотик настроение портит! Видеть его постную рожу уже не могу. Хорошо, что я в этом году ухожу — не придётся и дальше его видеть. Пусть с ним теперь другие разбираются! Серëжа не рискнул сказать, что Душнила вовсе не докучал ему, а наоборот, защитил от хулиганов, но что-то подсказывало ему, что сейчас лучше промолчать. «Мудрое решение», — согласился Птица. * * * В гостиную они вернулись через полчаса. К этому времени там уже собрались оставшиеся на каникулы ученики и разбирали коробки с новогодними игрушками и мишурой. Младшие собрались в кучки и усердно вырезали из бумаги различные фигурки, чтобы потом повесить их на ëлку — такая небольшая традиция Хорса. Максимилиан и Владлен Одинцовы развешивали большие стеклянные шары под потолком. Макс, увидев Лида с Серëжей, широко улыбнулся и помахал рукой, едва не выронив коробку с шарами. — Осторожнее! — рыкнул Влад, забирая коробку. — Иди отсюда! Пользы от тебя никакой. — От тебя будто много пользы! — показал ему язык Макс и присоединился к детям, украшавшие ёлку мишурой. — Серëж, иди сюда, будешь звезду вешать! Малыш рассмеялся и побежал к Максу. Тот поймал его и усадил себе на плечи, чуть покачнувшись. Серëжа вцепился в его голову, тихо ойкнув. — Не боись, малец, не уроню! — хохотнул Макс, протягивая ему звезду. — Смелее, я держу тебя! Лида хмыкнула. Свой первый Новый Год в Хорсе она забудет нескоро. Тогда она слишком буквально поняла фразу «ёлочка, гори» и, ещё не до конца освоившись с магическим перстнем, подожгла ёлку. Ох, сколько криков было! Её даже вызвали к завучу отделения. Тот отнёсся к ситуации с юмором и не стал её наказывать, что удивительно — его все знали как сурового, не знающего жалости старика. Видимо, своим огнём ей удалось не только сжечь ёлку, но и растопить его ледяное сердце. — Не оставляй его одного. Лида зашипела и повернулась к Вениамину, что подкрался к ней и встал рядом. — Ты куда-то шёл? Вот и иди! — Твоя агрессия ни к чему, Лида, — вздохнул тот, поправив очки. — К Серëже сегодня пристали весьма враждебно настроенные пятиклассники, пока тебя не было. Он ещё мал и не может постоять за себя. Николай, насколько я помню, поручил тебе присматривать за ним. Поэтому не оставляй его одного. Время сейчас неспокойное. Лида хотела зацепиться за упрёк в её сторону, но решила спросить о другом: — И что же неспокойно вдруг стало? Не из-за оборотня ли? — Этого я не знаю. Однако некоторые ученики позволяют себе слишком многое в последнее время. — Дай угадаю, сварожичи? — Они, — коротко ответил Вениамин и надолго замолчал, наблюдая, как детвора украшает ёлку. Лида тоже молчала. Ученики Сварога были одиночками — даже в общежитии они жили по одному, а общей гостиной у них не было. Они никогда не устраивают праздников, не собираются вместе и живут, как отшельники. Считается, что туда попадают те, кто добивается своих целей в одиночку и с детства знает, чего хочет. Они всегда были странными, но не агрессивными… — Никогда не замечала за ними подобной агрессии. — Некоторые предполагают, что это из-за появления в школе наследника Волковых, — тихо ответил Вениамин, вздохнув. — Члены их семьи в основном учатся в Свароге и чувствуют себя там безнаказанно. — Ну да, не найдётся смельчаков, что полезут волку в пасть, — презрительно фыркнула Лида. — И эти гадёныши решили, что раз в школе появилась новая блохастая шавка, им всё можно? — Лида! — А что «Лида»? — искренне недоумевала девушка. — Сам будто об этом не думал. Вениамин поджал губы и отвернулся. Удивительно, что в этот момент Лиде не хотелось пнуть его и уйти восвояси. И с каких пор он ведёт себя настолько человечно? Подменили его, что ли? — Так значит, в столовой ты спасал мелкого… — задумчиво протянула девушка. Вениамин приосанился и поправил галстук. — Это мой долг, как старосты. Я отвечаю за каждого ученика Хорса. — Серёжа ещё даже в первый класс не пошёл, — ехидно заметила Лида, скрестив руки на груди и с задором глядя на Душнилу. Тот слегка растерялся, но быстро взял себя в руки и ровно ответил: — Он живёт здесь и следует правилам Хорса. Если не учитывать официальную часть, вполне можно сказать, что он уже часть нашего отделения. Сказав это, Вениамин развернулся и направился в сторону спален. Когда он проходил мимо, дети притихли, но стоило ему уйти, как в гостиной вновь воцарился шум. — Пфф, будто я не вижу, что ты к нему привязался, — усмехнулась Лида, хоть никто её не слушал. На душе отчего-то стало спокойнее. Пусть Веник и был душным и противным, а всё же он и правда защищал всех учеников Хорса, если те нуждались в этом. Да и маг он сильный. Серëжа с ним точно не пропадёт. А вот кто придёт Душниле на замену — другой вопрос. Впрочем, её это уже мало интересует. Серëжа закончил вешать звезду и теперь носился за Максом, заливаясь звонким смехом. Одинцов делал вид, что убегает, а когда малыш ловил его, то делал жутко смешное лицо и начинал преследовать его. Владлен поначалу фыркал, но Лида заметила, как тот прячет улыбку. — Одинцов, ребёнка мне не угробь! — крикнула Лида. — Да как бы Макс сам не угробился, — фыркнул Владлен, заканчивая развешивать шары. Несколько минут эти двое носились по гостиной, лишь чудом не задевая других людей. К тому времени, когда дети закончили наряжать ëлку, Серëжа совсем выдохся. Забравшись на диван, он укутался в кучу одеял и, прикрыв глаза, прилëг. Лида подмигнула Владлену. — Видал? А Белоусов ещё сомневался, что я его спать не уложу. Вон! Сам улëгся! — Это я его уложил! — возмущённо крикнул Макс, за что получил подзатыльник от брата. — Рот закрой — ребëнок спит. Серëжа всегда вставал очень рано, а сегодня его утро началось с беготни по гостиной. Неудивительно, что к обеду он истратил все силы и мгновенно уснул, едва его голова коснулась подушки. Лида хотела поправить одеяла с подушками, — а то чего он лежит, как в гнезде? — но передумала. Если малышу так удобно, то пускай спит. — Кстати, а где Коля? — спросил Владлен. — У Эдички на отработке. — У-у-у-у, — протянули братья Одинцовы. — Нескоро мы его увидим, — заключил Макс. — Если увидим вообще, — фыркнула Лида и перевела взгляд на Серëжу. Тот прижимал к себе Марго, едва заметно улыбаясь. Лида с трудом сдержала улыбку. Кто бы мог подумать, что эта нелепая игрушка, которую когда-то ей подарили в детдоме, так сильно ему понравится? Сама она много раз собиралась её выкинуть, чтобы забыть о том, откуда она, но каждый раз с тоской смотрела в красные глаза-бусины и просто убирала её подальше в ящик. — Может, перенести его в комнату? — спросил Владлен. — Пусть тут спит, — махнула рукой Лида. — Его сейчас даже Душнила с его нравоучениями не разбудит. * * * Коля вернулся только к вечеру. Воистину литературу любили только конченые мазохисты — учить все эти бесконечные стихи, определять форму, рифму, размер и магические комбинации только ради «душевного спокойствия». О каком спокойствии идёт речь, если при этом приходится трепать себе нервы?! Он едва держался на ногах. Эдуард Владимирович опять потерялся во времени, а потому отпустил его не после обеда, как обещал, а после ужина. Ему-то ладно, он преподаватель, а Коле что делать? Столовая уже закрыта, а на кухню его не пустят. Злой и голодный он вернулся в общежитие, с ненавистью бросил взгляд на слишком счастливых детей, носившихся вокруг ëлки, и упал на диван. Куча подушек рядом зашевелилась. Коля от неожиданности вздрогнул и едва не свалился с дивана, когда из кучи показалась рыжая макушка. — Серëжа? Ты чего здесь? — Я тебя искал! Лида сказала, что ты уже не вернëшься! В его голосе послышались слëзы, и Коля тут же поспешил его успокоить. — Лида пошутила. Видишь, я здесь? Я всегда возвращаюсь, малыш. Не переживай об этом. Серëжа выбрался из кучи подушек и прижался к Коле. Тот погладил его по спине, слегка улыбаясь. — И в подушках я точно не прячусь. Там меня искать не надо. — Я там спал, — буркнул Серëжа. — Лида обманула меня! Она сказала, что я могу не спать днём, а я всё равно уснул! — Какая она негодяйка, — с притворной суровостью ответил Коля. — Ты ужинал? Серëжа закивал. — Там был пудинг! Коля улыбнулся. Пудинг он терпеть не мог, но сейчас бы не отказался даже от него. Вдруг на столик перед ним поставили тарелку с бутербродами. Нежданной благодетельницей оказалась Лида. Вместе с кучей брошюр, прижатых к груди, она упала в кресло и горестно вздохнула. — Ох, Белоусов, много же ты пропустил… — Ты моя спасительница! — Коля накинулся на бутерброды. Он и представить не мог, как выдержал бы целую ночь без еды. Конечно, Где-то в комнате хранились шоколадки, да и товарищи по отделению наверняка бы поделились, но знать, что для тебя специально отложили еду, гораздо приятнее. — Да не торопись ты, — фыркнула Лида, открывая первую попавшуюся брошюру. — В своё время Эдичка и меня задерживал до ночи. Приходилось пробираться на кухню — не голодать ведь. — Я тебе обожаю. — Запомни эти слова, Белоусов, будешь так на выпускном меня провожать. — Так ты уже выбрала, куда пойдёшь дальше? Лида загадочно улыбнулась. — Возможно. Меня мелкий на эту мысль натолкнул. Девушка игриво подмигнула. — Мне стоит переживать? — слегка нахмурился Коля, чувствуя подвох. — Ну что ты, Белоусов, определённо нет. * * * Никто опомниться не успел, как последние месяцы учёбы закончились. Выпускники сдали все экзамены и готовились навсегда покинуть школу. Хорс как всегда устроил пышную гулянку, которую Душнила распустил ровно в одиннадцать. Гостиная быстро опустела, и в ней осталась одна Лида. Коля с Серëжей давно ушли спать. Ей же не спалось. До оглашения результатов экзаменов осталось всего два дня, а дальше будет выпускной и… прощание. Все эти годы она мечтала поскорее свалить из школы, но теперь хотелось оттянуть этот момент как можно дальше. — Ты не спишь, — послышался тихий голос со стороны коридора, ведущего в спальни. Лида громко фыркнула. Ну конечно, Душнила опять пришёл читать ей нотации! — Как видишь, нет. Будешь отчитывать, что я так злостно нарушаю комендантский час? В таком случае спешу огорчить — раз я на территории общежития, то ничего я не нарушаю! А даже если бы нарушала, это не твоё дело! Вениамин ничего не ответил, лишь молча сел рядом. Долгое время они провели в тишине. Лиду уже начинало это нервировать, когда староста наконец ожил. — Те экзамены, что ты сдавала… Хочешь стать преподавателем? Лида хмыкнула. — На Гадания не хочешь записаться? У тебя прям талант. Вениамин молча достал из внутреннего кармана пиджака аккуратно сложенный лист и протянул его Лиде. — Тогда для поступления тебе понадобится это. Девушка недоверчиво взяла лист. — Что это? Вениамин отвернулся. Любопытство взяло верх. Лида развернула лист и погрузилась в чтение. С каждой прочитанной строчкой её брови медленно ползли вверх. — Это что… моя характеристика? — Рекомендательное письмо от старосты отделения даёт некоторые преимущества при поступлении, — сдержанно ответил Вениамин, поправив очки. — Однако прежде чем ты начнёшь возмущаться, что я не верю в твои силы, хочу добавить, что с этого года подобного рода характеристики стали обязательным условием. Мои знакомые учатся на педагогов и поделились со мной информацией. В этом году без такого письма просто не поступить. — Всё это, конечно, замечательно… Но тут же нет ни слова про меня! «Сдержанна и быстро находит общий язык с детьми»? «Проявляет себя как хороший друг и наставник»? Ты это про меня писал или себя? Уголки губ старосты слегка дрогнули, но он тут же вернул себе невозмутимое выражение лица. — Возможно, пока ты этого не видишь, но все эти качества определённо характеризуют тебя. Кроме, пожалуй, сдержанности — тут я слегка приукрасил. Не пугать же приёмную комиссию раньше времени. — Эй! — возмущено воскликнула Лида, не сразу осознав, что Веник впервые на её памяти пошутил. И ведь не как-то по-умному, а как самый простой человек. Вениамин усмехнулся, поразив Лиду до глубины души. Он ещё и смеяться умеет? — Кто ты и куда дел Душнилу? — Ты меня так до самой смерти называть будешь? — Да, потому что ты Душнила, — Лида ещё раз пробежалась глазами по характеристике. — Кхм… Спасибо. Ну, за характеристику. — Рад был помочь, — тепло отозвался Вениамин. — Я буду по тебе скучать… Поняв, что сказал что-то лишнее, он резко поднялся, лихорадочно поправляя очки. — Я имел в виду, что без тебя… сложнее будет следить за младшими… Да, именно это. Доброй ночи. Он поспешил в сторону спален. Лиде понадобилось несколько секунд, чтобы прийти в себя и ответить: — Я тоже буду по тебе скучать. Послышался глухой удар. Лида обернулась и громко захохотала. Вениамин врезался в дверной косяк и погнул очки. — Вот по этому я и буду скучать! — продолжала хохотать девушка, заливаясь слезами. Вениамин поправил очки, обиженно фыркнув, и скрылся в коридоре. Лида ещё долго смеялась, а когда успокоилась, снова перечитала характеристику. И ведь ни одного оскорбления, ничего, что могло бы её как-то обидеть или задеть. Идеально. Это вполне в его духе. — Да, Душнила… Без тебя будет скучно… * * * Серёжа шмыгнул носом и крепче прижал к себе Маргошу. Лида мысленно благодарила его за то, что он не стал плакать. Его слез она бы точно не пережила. — У вас такие морды, будто я на тот свет собираюсь, — фыркнула Лида, подхватив чемодан. — Я просто перезжаю в другой корпус! Может, мы даже сможем увидеться, если меня не нагрузят работой по самое не могу! Серёжа снова шмыгнул носом и бросился к ней, крепко обнимая. — Я буду скучать! Лида улыбнулась и присела, чтобы заглянуть Серëже в глаза. — Прежде чем я уйду, хочу вручить тебе один подарок, — она открыла один из карманов чемодана и вытащила плоскую жëлтую коробочку, повязанную серебристой лентой. — Держи, малыш. Серëжа взял коробочку и потянул за ленту. Когда он поднял крышку, Коля позади него ахнул. — Лида… Девушка стрельнула в него злым взглядом и снова взглянула на Серëжу, слегка улыбаясь. Тот же во все глаза смотрел на серебряную сосновую ветвь, инкрустированную мелкими блестящими камнями, из-за чего создавалось впечатление, будто ветвь посыпана снегом. Такие ветви носили многие ученики Хорса в качестве дополнительного украшения. У Коли тоже была такая ветвь, но её он надевал лишь в честь особых праздников. Серëжа коснулся пальчиками аккуратных иголок и поднял голову, глядя на Лиду. — Камень-Алатырь не слушает детей, когда те просят его отправить их на нужное им отделение, — тихо сказала Лида. — Он сам знает, где нам будет лучше, и никогда не ошибается. Даже если ты попадёшь на другое отделение, помни, что Хорс навсегда останется твоим домом. Лида порывисто обняла его и резко поднялась, как-то подозрительно проведя рукой по глазам. — В общем… Не скучайте тут без меня. Я постараюсь навещать вас. Белоусов, присматривай за мелким. Ну, бывайте! Она махнула рукой на прощание, подхватила чемодан и вихрем покинула общежитие. Серëжа так и остался стоять с открытой коробочкой в руках, внутри которой загадочно блестела сосновая ветвь. Коля тяжело вздохнул. Прощаться с единственным другом было тяжело. За эти два года он успел привязаться к этой дерзкой девчонке. Все, кто в это время находились в гостиной, с тоской разбрелись кто куда. Без единственного источника веселья и шума стало как-то совсем тихо. Вениамин бросил взгляд на брошюру, предлагающую юным выпускникам вступить на тропу преподавания. Да, этот путь будет долгим и тернистым, но Лида справится. Они оба справятся. * * * Бежать. Бежать как можно скорее, пока есть такая возможность! Алтан боялся остановиться. Он мог остановиться у самой кромки леса, но не сейчас. Момент упущен. Если он повернëт назад, то всё будет так же, как той зимой… Все два года он мечтал сбежать. Жизнь с дедушкой стала абсолютно невыносимой. Он решил обучать его всем навыкам шаманов, наплевав, что маленький ребёнок физически не может ни свалить дерево, ни подраться с водяным, ни провести под водой дольше минуты… Алтан ненавидел его. Искренне ненавидел, а шрамы на ноге лишь добавляли масло в огонь. Он с замиранием сердца ждал лета. Обычно в конце августа дедушка брал его с собой на остров Ольхон, где проводилось некое Испытание Поиском, но в этот раз он решил, что там обойдутся и без него. Алтан позорно разрыдался в лесу, так ещё и на глазах у лешачат! Терпеть не было сил. Он даже хотел сбежать прямо тогда, но понимал, что в родных местах его слишком быстро поймают, и даже леший не сможет его спрятать. Пришлось ждать целый год, терпеть новые побои, издевательства, делать вид, что смирился… И это сработало. Долгожданная поездка на Ольхон, и как раз в конце августа! Алтан усердно делал вид, что ему абсолютно всё равно, хромал всю дорогу (что, в общем-то, и не нужно было имитировать), а как только дедушка отвернулся… со всех ног побежал в лес, пока его не увидели. Первое сентября, новое испытание поиском. Местный леший предупредил его. И отступать поздно. Алтан остановился у ближайшего дерева, чтобы перевести дыхание. Нога адски болела, но он упрямо терпел. Нельзя поворачивать назад. Нужно продолжать бежать, пока его не поймали. — Беги вдоль ручья, — из ниоткуда появился леший, чем напугал Алтана. — Поторопись. Как только солнце скроется за горизонтом, Камень-Алатырь исчезнет, и ты не сможешь сбежать. Твоего деда я задержу. Алтан кивнул и побежал. * * * Алексей переступал с ноги на ногу. Он не любил наблюдать за Испытанием. Хотя «наблюдение» — слишком громко сказано. В лесу не водилось никакой опасной живности, а потому детям ничего не угрожало. К тому же, местный леший был довольно сговорчивым и вполне дружелюбным. Если дети и попадали в беду (что случалось крайне редко), он им помогал. Задача же Алексея была до смешного проста — стоять возле Камня и по списку сверять всех, кто уже прошёл Испытание. Впрочем, даже это было лишним. Испытание проходили абсолютно все. Ни разу ещё не было такого, чтобы кто-то из учеников не прошёл его. Учителя возле Камня скорее исполняли роль поддержки. Дети, когда видели их, сразу расслаблялись и понимали, что они на верном пути. А самим учителям что делать весь день, пока проходит Испытание? Только делать ставки на детей известных семей, кто на какое отделение попадёт. Обычно это весело. Только в этом году никого из таких семей не было, а потому Алексей умирал от скуки. Радовало только то, что совсем скоро солнце скроется за горизонтом и Испытание завершится. Если верить списку, осталось всего два ученика. Хоть это радует. * * * — Не вертись, — шикнул Коля, поправляя аккуратный галстук-бабочку на Серëже. Школьную форму, к счастью, предоставил Попечительский Совет школы — тут уж Анна Васильевна подсуетилась. И она же позволила Серëже и дальше жить в общежитии Хорса вместе с Колей. Такое исключение из правил сильно взбесило Вениамина, но сказать ничего против он не посмел. Коля был искренне рад, что малыш остаётся с ним. Единственное, что беспокоило его, это что во время линейки им придётся стоять достаточно далеко друг от друга. Серëже — с первоклассниками, а Коле — с десятиклассниками. — Ты только не бойся. Тебе нужно подружиться со своими одноклассниками. Не испугаешься? Серëжа покачал головой. — Со мной же будет Птица! Птица… Вот это уже реальный повод переживать. — Передай ему, чтобы не кидался на всех подряд. Я буду присматривать за тобой со стороны. Как только линейка закончится, я тебя сразу заберу, договорились? Серëжа с улыбкой кивнул. Коля закончил поправлять бабочку, пригладил мягкие рыжие волосы и вздохнул. — Пошли, малыш. Пора учиться. На самой линейке Коля не спускал глаз с Серёжи. Найти того среди первоклассников не составило труда — среди безликой серой массы он выделялся ярким пламенем свечи. Коля не мог разглядеть выражение его лица (в последние месяцы зрение стало подводить), но надеялся, что с ним всё хорошо. Ждать пятиклассников, проходящих Испытание Поиском, всегда было утомительно, особенно если учесть, что само Испытание длилось часов пять — не меньше. Но, как правило, ученики добирались до финиша не раньше чем через три часа после начала, а потому всё оставшееся время других учеников развлекали концертной программой. Коля откровенно скучал. До окончания Испытания оставалось минут пятнадцать, а преподаватели так и не появились. И кто же там так не торопится вернуться в школу? * * * Анна Васильевна едва заметно улыбнулась, когда один из двух оставшихся учеников коснулся Камня-Алатыря и исчез. Осталось дождаться последнего. — В этот раз что-то долго, — признался Алексей. — Если бы что-то случилось, леший бы уже сообщил, — пожала плечами женщина. — Вспомни нас с тобой. Не мы ли вошли в историю как самые последние, кто прошёл Испытание? Алексей рассмеялся. — Алатырь уже почти исчез, когда я коснулся его. У меня были все шансы войти в историю, как первый ученик, который не прошёл Испытание. Анна Васильевна усмехнулась. — Как я заметила, самый последний обычно попадает на Сварог. — Да… Считается, что Алатырь специально подкидывает им больше испытаний, чтобы проверить стойкость. Суеверие, не более. Из-за деревьев показался уставший мальчишка. Увидев преподавателей, он просиял и с новыми силами побежал к Алатырю. — Сварог, вот увидишь, — шепнула Анна Васильевна Алексею и приветливо улыбнулась подбежавшему мальчику. Как только тот оказался рядом, в его сжатом кулаке что-то вспыхнуло. Мальчик раскрыл ладонь и удивлённо уставился на озарëнный белым светом камень. Как только свет погас, мальчик исчез. — Хорс… — с некой долей растерянности проговорила Анна Васильевна. — Он белый… — Я ведь говорил, что это не более чем суеверие, — равнодушно пожал плечами Алексей, в душе радуясь, что впервые смог лицезреть растерянность на лице Морозной Госпожи. Впервые он оказался прав! — Это был последний. Можем возвращаться. Не дожидаясь ответа, он коснулся шершавой поверхности Камня-Алатыря и исчез. Анна Васильевна обернулась, глядя на уходящее солнце, дорожка к которому рассеянными бликами тянулась по кристально-чистым водам Байкала. Такую красоту редко увидишь. Вздохнув, она коснулась поверхности Алатыря, который постепенно начал исчезать… Алтан вылетел из леса, споткнулся о скрытый в траве камень и кубарем покатился по земле. Ладонь обожгло болью, а нога заныла с новой силой. — Я найду тебя, паршивец!!! — взревел жуткий голос сзади. Алтан широко раскрыл глаза от ужаса и живо поднялся. На ладони алел глубокий порез, но не это его волновало. Камень, единственный шанс на спасение, постепенно таял в воздухе, как рассветная дымка. Если он не успеет, дед его точно убьёт, и ни один леший не спасёт его. И смерть будет наградой, потому что в противном случае… Алтан сорвался с места и побежал так быстро, как только мог. Дышать было больно, в боку кололо, а каждый шаг отзывался в ноге усиливающейся болью. Алая полоска заката была видна сквозь прозрачный камень. Алое… Опять алое… Алое на белом. Алая дорожка на воде. Алое… Хватит! Камень почти исчез, когда Алтан из последних сил бросился вперёд и коснулся окровавленной ладонью шершавой поверхности. От Камня-Алатыря во все стороны прошла алая волна. Алтан зажмурился, смаргивая слëзы, пытаясь заглушить крик отчаяния, и боялся пошевелиться. Ничего не вышло… * * * Анна Васильевна слегка улыбнулась и подошла к краю сцены, останавливаясь у зачарованного магией микрофона. Осталось лишь произнести традиционную речь и можно будет идти спать. В идеале — спать. На деле же придётся разобрать ещё кучу документов и решить пару деловых вопросов. — Я рада приветствовать… Её речь оборвала красная волна, возникшая вокруг появившегося из ниоткуда Камня-Алатыря. Обычно тот исчезал после Испытания Поиском и появлялся лишь через год на том же самом месте. Впервые он появился в школе. — Что за… — начал было Алексей и резко замолчал. Замолчали и дети в зале. Все с недоумением уставились на небольшую фигуру, вцепившуюся в камень мёртвой хваткой. Длинная мантия была увешана перьями и разными бусами. Возможно, в обычное время она выглядела красиво, но сейчас вся она была испачкана в грязи, а местами и вовсе порвана. Чёрные, как смоль, волосы больше напоминали воронье гнездо. От белой ладошки, вцепившейся в камень, стекала багровая дорожка. Алексей неуверенно подошёл к незванному гостю и коснулся его плеча. Вдруг тот ожил и с громким криком спрятался за камень. — Нет! Я не вернусь! Лучше убей меня здесь, но я не пойду с тобой!!! — Остынь, малец, — Алексей поднял руки в мирном жесте, и мальчишка вдруг открыл глаза, сквозь слезы глядя на присутствующих. Рыков отшатнулся и резко помрачнел. Не так много в России шаманов с алыми глазами. Да и те друг другу родственники. — Внук Баатара… Тебя как зовут? И что ты сделаешь? Мальчишка вытер слëзы рукавом, и на лице остался грязный след. — Я не вернусь домой! — Алтан?! — из толпы учеников вышла черноволосая девочка в синем пиджаке и быстрым шагом направилась к мальчишке. Тот же во все глаза уставился на неё и недоверчиво прошептал: — Юма?.. Юма остановилась в нескольких шагах от него и уже было протянула руку, как Алтан злобно закричал: — Не трогай меня! Девочка чуть нахмурилась. — Алташа, это же я… — Не смей меня так называть! — огрызнулся тот. — Ты бросила меня наедине с ним! Ты могла забрать меня, но не стала… Потому что плевать ты хотела на меня! Тебе важно было сбежать самой! Ты ни разу меня не навестила, не написала… Сначала мама, потом ты… Вы бросили меня с ним!!! — из глаз Алтана брызнули слëзы. — Я ненавижу тебя… Я молил всех богов, чтобы они убили меня… — Алташа… — Я не вернусь домой! Лучше убейте меня, но назад я не вернусь!!! Анна Васильевна положила руку на плечо Алексею. Тот быстро взглянул на неё и молча отошёл в сторону, понимая, что лучше доверить это дело ей. — Алатырь окроплëн твоей кровью… Как бы сильно Баатар не возмущался, теперь ты официально ученик Колдовстворца. В прошлом году ей казалось, что сын Волковых будет тем самым «волком на псарне». Она ошиблась. Юный оборотень довольно быстро подружился со своим одноклассником и, кажется, не чувствовал себя чужим. Внук Баатара же дико оглядывался вокруг, словно впервые видел людей. Зная его деда, это вполне возможно… Анна Васильевна подошла к нему чуть ближе и остановилась, когда мальчик свëл к переносице брови и закусил губу. — Мы не отдадим тебя Баатару. Даже если он придёт сюда, чтобы забрать тебя, мы не отдадим тебя. Обычно её уверенный голос внушал доверие, и собеседник сразу успокаивался. На этот раз не сработало. — Если вы обманете, — прошептал Алтан. — От этого места и камня не останется. Непоколебимая уверенность в словах озлобленного мальчишки дала понять Анне Васильевне, что этот ребёнок, как и его дед, сдержит своё слово.