Песня северных земель

Идти в первый класс было страшно. Успокаивало только присутствие Птицы и слова Коли о том, что для первого класса достаточно уметь читать и желательно писать. Спал Серëжа беспокойно. После завтрака Коля отвëл его в класс, а сам сбежал на уроки. Другие дети смотрели на Серëжу с интересом. Кто-то даже прошептал: «Глядите, какой рыжий!». «Если хочешь, я могу ему лицо разбить», — предложил Птица. За два года он вполне освоился в школе и знал, когда Серëже угрожает реальная опасность, а когда лучше сидеть молча. Серëжа занял первую парту у окна — как раз перед учительским столом. В основном все сидели в парах мальчик-девочка, но, насколько Серëжа помнил, больше никого в их классе не будет. Везде было по двадцать человек, и только у них — пятнадцать. Последняя группа всё же. Вместе с первым звонком в класс вошла их новая учительница Софья Денисовна, а за ней следовал мрачный мальчишка в странного вида балахоне с перьями и бусами. Серëжа тут же узнал его. Именно этот мальчик прервал вчера своим появлением линейку. — Доброе утро, дети, — улыбнулась Софья Денисовна. — У нас в классе пополнение. Она слегка подтолкнула мальчика, и тот недовольно посмотрел на неё, но ничего не сказал. Серëжа же с изумлением уставился на него. Впервые в жизни он видел человека с красными глазами. «Птица, а он человек?» Дух долго молчал, а потом неуверенно ответил: «Скорее всего. Но он точно не один из нас». Значит, не птица. Этого следовало ожидать. — Можешь сесть рядом с Серëжей. Мальчик молча сел рядом с ним и уставился в окно. Серëжа не рискнул что-либо говорить, да и Птица настороженно молчал. — А теперь давайте проверим присутствующих! Пока Софья Денисовна перечисляла их имена, Серëжа украдкой поглядывал на соседа по парте. Ему не показалось, у того действительно были красные глаза. Удивительно. — Сергей Разумовский. — Здесь, — запоздало отозвался Серëжа. — И, наконец, Алтан Дагбаев. Птица в его голове как-то странно хмыкнул. «Надо же, нам в руки упало золото…» * * * Вчерашний день прошёл как в тумане. Он помнил только, как много ходил. Очень много. Кто-то перевязал ему руку, и только тогда Алтан вспомнил, что порезался. Боль снова дала о себе знать. Он настороженно оглядывался, опасаясь, что в любой момент из-за угла мог выскочить дедушка и утащить его обратно в их хижину в лесу. Но этого не произошло. Среди стен и людей Алтан чувствовал себя неуютно. В лесу он хотя бы чувствовал жизнь, здесь же всё было совершенно по-другому. И ему это не нравилось. В комнате, куда его поселили, уже жили трое мальчишек. С ним они так и не заговорили, но Алтану было откровенно плевать. Он никогда не общался со сверстниками и не собирался начинать. Всю ночь ему снилось, как он бежит по лесу, пытаясь добраться до загадочного Камня-Алатыря, но стоит ему приблизиться, как сзади его хватает дедушка и уводит с собой. Утром он чувствовал себя разбитым. Школьную форму, оставленную кем-то на его кровати, он проигнорировал. На завтраке он так ничего и не съел, с недоверием глядя на обилие еды. Одноклассники над ним посмеивались, но он не обращал на это внимания. Какая, в сущности, разница, что о нём думают другие… В классе ему тоже не хотелось находиться. Все взгляды были устремлены на него, а он просто хотел сбежать в лес и уснуть. Здесь слишком много людей. Это раздражает. Теперь он начинал понимать, почему дедушка построил дом как можно дальше от деревни. Люди действительно бесят одним своим видом. И почему-то рыжий мальчишка, рядом с которым ему пришлось сидеть, бесил больше остальных. * * * Анна Васильевна потëрла виски и закрыла глаза. Голова болела со вчерашнего вечера. Если успокоить внука Баатара и убедить его, что в школе безопасно, не составило особого труда, то вот успокаивать самого Баатара пришлось не один час. Он ворвался в её кабинет спустя час после сорванной линейки и с порога начал орать. Его не успокоили ни лёд, сковавший всё тело, ни Алексей, стукнувший его зонтиком по голове, ни вся её делегация секретарей и помощников. Баатара могла остановить только смерть, да и той пришлось бы встать в очередь. — А ну верните мне моего внука! Сначала вы забрали мою внучку, теперь его. Вам всё мало?! Я разнесу это место по кирпичику, если вы сейчас же не отдадите мне его!!! Как же внук был похож на деда… Когда Анна Васильевна была молодой, многие её знакомые были очарованы красотой шамана. И ведь было за что. Длинные чёрные волосы, алые глаза, стильный макияж, который ему невероятно шëл… И абсолютно невыносимый характер. Теперь Баатар был полностью седым, а глаза слегка потускнели. Зато в школе будет учиться его маленькая копия. — Алтан пробудил Камень-Алатырь. Хочешь ты того или нет, но теперь он будет учиться здесь. К тебе же у меня есть вопросы. Почему вдруг ребёнок появляется здесь со следами побоев и умоляет скорее убить его, чем вернуть тебе?! — Этот гадëныш всем зубы заговаривает! — рявкнул Баатар. — Я вытрясу из него эту дурь! — Как ты вытряс её из Юмы?! — выпалила Анна Васильевна, ударив кулаком по столу. Два года назад Юма появилась на пороге школы и слëзно умоляла взять её учиться. Девочка была вся в синяках и наотрез отказывалась вернуться домой. Баатар тогда тоже возмущался, но быстро утих. Судьба внучки, казалось, его и вовсе не волновала. За эти два года он ни разу не навестил её. Зато за Алтана он готов был убивать. Но что-то подсказывало, что делает он это не из большой любви… Их спор едва не закончился дракой. Однако численный перевес был не на стороне Баатара, и как бы сильно он не презирал «окольцованных», одолеть всех он физически не мог. Его крики до сих пор мерещились Анне Васильевне. Правду говорят, что от шаманов спасёт лишь смерть. В её окружении их целых двое, а нервов на них никаких не напасëшься. И ведь третий ещё растёт… Стук в дверь отвлëк её от мрачных мыслей. — Анна Васильевна, к вам Софья Денисовна с докладом, — сообщил секретарь. — Пусть войдëт. Да… Ещё и юный Разумовский пошёл в первый класс. Как тут за всеми уследить? Хорошо хоть, что живёт подальше от оборотня, иначе проблем было бы куда больше. Софья Денисовна слегка поклонилась и скромно присела в кресло напротив Анны Васильевны. Преподавала она первый год, но её наставники очень нахваливали её как способную ученицу. — Я не буду отвлекать вас от других дел, Анна Васильевна, и сразу перейду к делу. За это Хозяйка Медной Горы была ей бесконечно благодарна. Уж за что она не любила подобные доклады, так это за долгие вступления. А если говорить о Вознесенском, то там полноценные «выступления». — В коллективе конфликтов пока никаких. Серëжа Разумовский показывает хорошие результаты. Мальчик умный, способный, умеет читать, видно, что с ним много работали. Очень порадовал. Правда, держится пока особняком от других ребят, но я думаю, что со временем он найдёт с ними общий язык. Дети не настроены к нему враждебно, и я отдельно провела с ними беседу, чтобы они не обижали его. К счастью, дети понимающие. Поэтому за Серëжу переживать не стоит. Но меня очень тревожит Алтан… Этого следовало ожидать. Мальчик вырос в лесу и вряд ли общался со сверстниками. Ну с кем он мог там общаться? С лешим да с полоумным дедом? — Ребёнок вырос в изоляции от внешнего мира, неудивительно, что ему трудно, — негромко ответила Анна Васильевна. Софья Денисовна, видимо, поняв её состояние, стала говорить несколько тише. — Да, я это понимаю. Об этом я тоже поговорила с детьми. Мальчику нужно общение, а потому я попросила их всячески помогать Алтану и быть с ним дружелюбными. Вот только… — она замялась. — Вот только что? Молодая учительница вздохнула. — Алтан не хочет идти на контакт. С Серëжей в этом плане проще — он мальчик стеснительный, но, если к нему найти правильный подход, он идёт на контакт. Алтан же только больше злится. Сегодня он не особо стремился к учёбе, но я не хочу делать поспешных выводов — первый день всё же. После уроков я поговорила с комендантом их общежития и узнала, что Алтан весьма агрессивно ведёт себя с другими детьми, а те называют его «диким». Я хотела поговорить с Алтаном, однако мне сообщили, что он сбежал. — Как сбежал?! * * * Сидеть в маленькой комнатке с ещё тремя детьми было невыносимо. Алтан чувствовал на себе чужие взгляды, и почему-то каждый считал своим долгом спросить, в порядке ли он. Чужое дружелюбие бесило. Люди бесили. Почему они просто не могут оставить его в покое?! Отчаянно хотелось остаться одному, но люди были повсюду. Люди и холодные стены… Решив, что здесь он спокойно не отдохнëт, Алтан покинул общежитие и долго петлял по запутанным коридорам школы, пока наконец не нашëл выход. Школьный парк поражал своей пустотой. Вымощенные булыжником дорожки, фонтан, огромная статуя четверых людей и снова куча школьников. Алтан тихо зарычал и бегом направился в лес — тот был виден с самого порога школы. Чем ближе он подступал к лесу, тем меньше людей было вокруг. Алтан остановился у самого края, сложил руки в молитвенном жесте и неторопливо вошëл в лес. Некоторые советы дедушки действительно помогали. Если в лесу живёт леший, то нужно с первого шага убедить его, что у гостя нет дурных намерений. Алтан шёл медленно, наслаждаясь каждой секундой тишины и запахом прелой листвы. Ему не хватало этого. Растения в горшках, что в обилии украшали общий зал общежития, выглядели как издёвка. Цветы казались неживыми и даже не говорили ни о чём! Находиться среди них было жутко. В лесу же всё было иначе. Так спокойно и по-родному… Алтан осторожно обходил скрытые под листвой ямы. Уходить далеко он боялся, а потому остановился у ближайшего пня и сел. Лес всегда его успокаивал. С лешим всегда можно было поговорить, а с его лешачатами — весело поиграть. В замке всё слишком… другое. Он вздохнул, закрыл глаза и положил руки на колени. Если даже в этом лесу никого нет, ему не привыкать. Лучше одиночество, чем постоянный шум. Внезапный порыв ветра заставил листья на деревьях тихо зашелестеть. Алтан замер от страха. Он хорошо ориентировался в лесу и разбирал все звуки, а потому без труда распознал шаги. Тяжёлые шаги. Бежать? Он совсем не знает этот лес, да и если здесь живёт леший, он запросто может заставить его бегать по кругу, пока он не упадёт от усталости. Нет, придётся остаться на месте… — И какой же глупец посмел явиться в мой лес? — протрещал за спиной чужой голос. Алтан резко поднялся и обернулся. Леший. Определëнно. И явно ещё молодой. Но какой же он высокий… — Меня зовут Алтан, — чуть подумав, он добавил: — Дагбаев. — Пх, — фыркнул леший. — Сын того белого ублюдка? — Внук, — ощерился Алтан. — Вот и проваливай отсюда, внук белого ублюдка. — Никуда я не пойду, — процедил Алтан, и глаза его опасно сверкнули. Леший хмыкнул. — Щенок оскалил зубы? — Я не знаю, что мой дед вам сделал, но я — не он! И не смейте сравнивать нас, потому что я никогда не стану таким же подонком, как он!!! Выпалив это, Алтан испуганно замер. Ссориться с лешим было опасно. Если тот леший, с которым он был знаком с рождения, за одно неверное слово мог устроить взбучку, то страшно представить, что мог сделать этот. Из-под маски-клюва донёсся странный звук, который через секунду перерос в истеричный хохот. Леший опëрся на свою трость, чтобы не упасть, и долго смеялся, чем окончательно сбил с толку Алтана. — Ну надо же… — отдышавшись, произнëс он. — Искал очередного труса, чтобы погонять его по ямам и оврагам, а нашëл настоящее лесное золото. В тебе есть стержень, мелочь. Мне это нравится. И что же тебя привело сюда? Алтан поджал губы, всё ещё с недоверием глядя на лешего. Нельзя терять бдительность. Мало ли, что ему в голову взбредёт. — В лесу спокойнее. Леший хмыкнул, огляделся по сторонам и присел на единственный сгнивший пень. Как тот не провалился под ним, оставалось загадкой. — Не нравится общество людей, юный шаман? — Я не шаман, — надулся Алтан. — Меня не обучали. — И? Думаешь, меня кто-то учил быть лешим? Этому нельзя научиться, мелочь. — Но… — Алтан растерянно смотрел на него. — Дедушка говорил… он хотел учить… — Научить или направить? — усмехнулся леший, поднимаясь. Ветви на его голове качнулись, и один сухих листиков упал на покрытое мхом плечо. — У каждого шамана свой путь. Алтан ещё больше растерялся. — Не думай об этом сейчас, мелкий, а то голова распухнет. Свой путь можешь пройти здесь. Я могу тебя направить, но научиться ты должен сам. Алтан посмотрел на лешего. Сквозь кроны деревьев пробился солнечный луч и осветил алые глаза. — Зачем вам это? — тихо, но твëрдо спросил мальчик. — Как бы ни прискорбно это было, а лесу нужен шаман, — фыркнул леший. — Баланс человека с природой и прочий бред… Местный шаман меня не устраивает — идиот тот ещё. Ты же… Вполне сгодишься. Леший отвернулся и неторопливо направился в лесную чащу. Алтан долго смотрел ему вслед, пока жуткая фигура окончательно не скрылась среди деревьев. * * * — Не беспокойтесь, Анна Васильевна, он потом вернулся. Его видели в парке. Думаю, ему пока сложно освоиться среди людей. Эта прогулка явно пошла ему на пользу. Он стал спокойнее. Правда, он наотрез отказывается носить школьную форму. Ругаться с ним я не хочу, но, сами понимаете, школьный устав… Анна Васильевна задумалась. Определëнно, от внука Баатара будет много проблем. Если уже сейчас он похож на своего деда, страшно представить, что будет, когда он подрастёт. Встречать Баатара раз в несколько месяцев уже было испытанием, но видеть его мелкую копию каждый день сродни пытки. Она-то думала, что проблемы будут от Волкова, но тот сидел тихо. И Серëжа не лез, куда его не просят. Ох, и непростые ждут их всех двенадцать лет… — Пускай ходит в том, в чём хочет, — решила Анна Васильевна. — Зная его деда, выбора мальчику особенно не давали. Заставлять его — себе дороже. Пусть для начала освоится. Со временем, может, и будет носить форму. — Надеюсь, — выдохнула Софья Денисовна. — Это всё, Анна Васильевна. — Хорошо. Присматривайте за Серëжей и Алтаном. Если что случится — сразу ко мне. — Конечно, Анна Васильевна. Доброй ночи, — молодая учительница слегка улыбнулась и бесшумно покинула кабинет. Хозяйка Медной Горы надавила пальцами на виски и поморщилась. Не дай Сварог юный Дагбаев окажется таким же невыносимым засранцем, как и его дед… Следующий гость вошëл без стука. Анна Васильевна дождалась, пока тот сядет, и не глядя спросила: — Узнал? — Встретился с лешим на Ольхоне, — доложил Алексей, поглаживая подбородок. — Как вы и предполагали, Камень-Алатырь пробудился. Какое-то время они оба молчали. Алексей отчаянно хотел закурить. И почему хочется именно тогда, когда нельзя? Странное явление. — Что это значит для нас, Анна Васильевна? — Ничего хорошего, — выдохнула женщина. Впервые за столько лет Алексей видел её такой уставшей. Глядя на неё, обычно забываешь, сколько ей лет, но почему-то именно сейчас возраст дал о себе знать. Белые волосы, заметные морщины вокруг глаз и рта. Анна Васильевна всегда была красивой женщиной, но даже она не смогла скрыться от жестоких чар старости. — Придётся возрождать старые традиции Испытания, — потерев переносицу, добавила она. — Я найду вам, что известно о проведении Испытания, и предоставлю вам отчёт. Анна Васильевна благодарно улыбнулась. Сама она хотела спихнуть эту работу на кого-нибудь из секретарей, но раз уж вызвался Алексей, так даже лучше. В отличие от молодых, что воспитывались в условиях нового Испытания Поиском и считали Алатырь не более чем красивой сказкой для детей, Алексей хотя бы понимал, чем малейшая ошибка может обернуться для них. Когда Алатырь «уснул», пропала надобность проводить традиционное Испытание Поиском, а потому предыдущий Хозяин Медной Горы значительно упростил его. Анна Васильевна уже долгие годы думала о том, что пора бы возродить прежнее Испытание, да вот только всегда что-то мешало. Теперь ничто не мешает. Потому что если они не проведут Испытание надлежащим образом, Алатырь, созданный самим Сварогом, потребует свою плату. — Одного не понимаю, — пробормотал Алексей. — Дети и раньше возвращались после Испытания с царапинами и ранами, касались Камня, но тот продолжал «спать». Что особенного в этом мальчишке? — Если не считать, что его вообще там быть не должно было? — хмыкнула Анна Васильевна. — Не знаю. Новый приступ мигрени заставил её поморщиться. — Вам лучше прилечь, — с лёгким беспокойством произнëс Алексей, внимательно наблюдая за ней. — Бумаги спихнëте на помощников, поиском информации займусь я. Вам нужно отдохнуть. — На том свете отдохну, — фыркнула Хозяйка Медной Горы. — Наблюдай за мальчиком. Если в нём есть что-то, что вызывает опасения, сразу сообщай. Алексей молча кивнул и быстро направился к выходу. Вот уж кого старость пока обходила стороной. — Доброй ночи, Анна Васильевна, — бросил он напоследок, скрываясь за дверью. Да… Похоже, юный Дагбаев принесёт им ещё немало головной боли. * * * Учиться Серëже нравилось. Пока что их только учили читать и писать, но даже это было интересно! Ведь скоро, когда он всему этому научится, их будут обучать настоящей магии. Ему сделают такое же кольцо, как у Коли, он приколет серебряную сосновую ветвь к пиджаку и станет самым крутым волшебником, чтобы Коля им гордился! «А я?» — обиженно спросил Птица. «А ты разве мной не гордишься?» «Подловил, мелкий. Вырастешь — будешь летать каждый день. А то так навсегда человеком и останешься». Быть человеком неплохо, но Серëжа скучал по полётам. Раньше он летал каждый день. Сейчас он не был даже уверен, что сможет расправить крылья, и эта мысль опечалила его. «А если… Я больше не могу летать?» «Любая птица, однажды взлетев, взлетит снова». Серëжа слабо улыбнулся. Первым уроком сегодня была физкультура. Детей вывели на улицу и заставили встать в шеренгу. Рядом с Серëжей встал тот мрачный мальчик, которого привели вчера. Он приветливо улыбнулся ему и поздоровался, но мальчик лишь смерил его злым взглядом пугающих алых глаз и отвернулся. «Я сделал что-то не так?» «Нет. Просто он какой-то пришибленный», — фыркнул Птица. Пока они ждали возвращения учителя, на поле вышли старшеклассники в белых футболках — ученики Хорса. Серëжа узнал среди них Владлена и Макса и хотел было помахать рукой, но Птица его одëрнул. «Не привлекай к себе внимание! Сколько тебе повторять?!» «Но ведь на уроках я и так привлекаю внимание, когда отвечаю», — обиженно ответил Серëжа. Птица некоторое время молчал. «Не привлекай внимание тех, кто старше, сильнее и может навредить». А это уже звучало более разумно. Он с одноклассниками заворожëнно наблюдали, как старшеклассники носятся по полю, перекидывая друг другу искру. Игра в искру была одной из самых популярных в школе. Кто-то из учеников создавал искрящийся шар, который нужно было быстро перекинуть другому, иначе искра начинала больно жалить. Серëжа видел несколько раз, как Макс затягивал в эту игру других учеников Хорса, но надолго из не хватало — приходил Душнила и прекращал игру, начиная вещать о правилах, как заевшее радио. Сейчас Душнилы здесь не было, и ученики, заливаясь смехом, перебрасывали друг другу искру. Серëжа и сам не заметил, как рядом с ним не осталось одноклассников — те каким-то образом были втянуты в игру. Постоянно ойкая, они обменивались искрой. Постепенно они приноровились быстро передавать ему, и игра снова оживилась. — Серый, лови! — крикнул кто-то из его одноклассников (Серёжа пока не запомнил их имена) и метнул в него искру. «Беги!!!» — завопил Птица, но было слишком поздно. Едва искра коснулась его пальцев, как Серëжа почувствовал, что внутри всё переворачивается, а тело охватывает нестерпимый жар. Он закричал, не в силах сдерживать слëзы, и исчез во внезапно вспыхнувшем пламени. * * * Игра с искрой казалась Алтану глупой, а все окружающие люди — ещё глупее. Разве что рыжий пока не уподобился остальным. Да и тот раздражал одним своим видом. Когда же в него полетела искра, и он исчез в ярком пламени, обернувшись огненной птицей… вот тогда Алтану стало по-настоящему жутко. Перья птицы были сотканы из чистого огня. Она оглядывалась по сторонам, размахивая длинным хвостом, и противно трещала. Несколько раз взмахнув крыльями, она снова покрутилась вокруг себя, выжигая на траве чёрный круг. Остальные дети с ужасом попятились. Алтан же замер. Птицы восхищали его с детства. Он мечтал собрать как можно больше из перьев, а для этого нужно было найти с птицами общий язык. Воробьи, вороны, глухари, совы… Какой бы птица ни была, а эмоции у них одни. И птица перед ним была до смерти напугана. В памяти тут же всплыло утонувшее в огне небо, полыхающий лес и огненный смерч, образованный кружащими птицами. Огненными птицами. Жар-Птицами. Страх сковал его. Почему он боится? Так ведь не должно быть… Он их видел лишь раз… Откуда страх? Птица хлопала крыльями и металась по полю. Собравшись с силами, она оторвалась от земли и принялась кружить над головами учеников. Алтан сжал кулаки. Если все птицы похожи, то он знает, как её успокоить! Он отделился от толпы, задрал голову, глядя прямо на птицу, и запел. Сначала тихо, срывающимся от смущения голосом, но потом громче, чтобы птица услышала его песнь. Слова, значения которых он не знал. Мотив, прошедший сквозь века. Смысл, утерянный со временем… Птица перестала кружить и приземлилась в нескольких шагах от Алтана. Глаза его засветились. Птица же вновь вспыхнула ярким пламенем и превратилась в человека. Тот рыжий мальчишка… Он смотрел на него остекленевшим взглядом, а глаза его стали неестественно синими. Алтан продолжал петь, усиливая напор, и когда песня дошла до кульминации, а его голос стих, мальчишка закатил глаза и упал на сожжëнную траву. Долгое время все молча на него смотрели. — Мелкий! — от толпы старшеклассников отделились двое похожих друг на друга юношей. Один с разбегу упал на колени перед мальчиком и положил руку ему на шею, но тут же отдëрнул его. — Ты чего? — Он горит! Алтан не спускал глаз с мальчишки. Жар-Птица. Настоящая. Да ещё и в облике человека. Чудеса, да и только… * * * — Анна Васильевна!!! Хозяйка Медной Горы вздрогнула и едва не пролила чернила на документы. Без стука к ней обычно заходил Алексей, но тот был тише мыши. Софья Денисовна же была перепугана не на шутку. — В чëм дело? — настороженно спросила Анна Васильевна. — Серëжа… Разумовский… Он… Дальнейших слов не требовалось. Анна Васильевна резко поднялась. — Где он? — В лазарете… * * * Когда Серëжа проснулся, вокруг было шумно. Рядом сидели Макс с Владленом и орали друг на друга. Позже к ним присоединился Душнила, и тогда братья Одинцовы объединились против него. От такого шума голова у малыша разболелась, и он со стоном перевернулся на другой бок, закрывая уши руками. В тот же миг наступила тишина. — Мелкий, ты живой! — радостно воскликнул Макс. — Эй, Белоусов, он проснулся! Серëжа резко сел и тут же оказался в крепких объятиях Коли. — Зачем было так пугать… Серëже стало совестно, хотя его вины в случившемся не было. — Я не хотел. Оно само как-то вышло… Коля отстранился и слабо улыбнулся, потрепав его по макушке. — Главное, что всё в порядке. Некоторое время они сидели в тишине. Душнила мрачно скрестил руки на груди и изредка недовольно поглядывал на остальных, братья Одинцовы же были странно напряжены. Серëжа не понимал, что с ними, а потому нахмурился. — Что-то случилось? Владлен открыл было рот, но тут же закрыл его и отвернулся, передумав говорить. Макс же подобной тактичностью не отличался. — Так ты на самом деле Жар-Птица? Вениамин дёрнулся, словно его ударили, а Владлен искоса посмотрел на Серëжу. — Ты поэтому зимой мëрзнешь и не выходишь на улицу? А я подозревал, что что-то тут нечисто! — Закрой рот, Одинцов, — неожиданно грубо процедил Вениамин, из-за чего Макс осоловело замер. Подобная грубость удивила и остальных. Душнила всегда был сдержанным и напоминал ледышку или камень, которые просто физически не способны проявлять эмоции. Эти же слова, сказанные таким грубым тоном, не могли остаться без внимания. — Жар-Птица или нет, он часть нашего отделения. Закон не запрещает ему обучаться. Все свои дурацкие вопросы оставьте при себе и даже не смейте распускать какие-либо слухи! Макс побледнел и активно закивал. — Веник, ты чего… Да у меня даже мысли не было обидеть его! — Я на это очень надеюсь, — прищурился Вениамин и привычным движением поправил очки. — Я поговорю с Анной Васильевной, а потом и со всем отделением. Вы сидите здесь. Когда он ушёл, все сразу с облегчением выдохнули. — Железный дровосек обрёл сердце… Удивительно, — выдохнул Макс. Его шутку встретили молчанием. Спустя время Владлен неуверенно произнёс: — Я даже не знал, что Жар-Птицы могут превращаться в людей… Я их видел только на картинках в книжках. Серëж, а почему ты раньше не превращался? Малыш слегка покраснел и стал теребить край одеяла. «Ты не обязан отвечать», — сурово сказал Птица. В его голосе была слышна лëгкая усталость. Раньше каждое превращение Серëжи отнимало у обоих много сил, а потому вскоре Птица приучил его проводить большую часть времени именно в человечком обличье. Так он расходовал меньше энергии, и Птица мог спокойно материализоваться перед ним, не рискуя уйти в «спячку» от истощения. «Но ведь в этом нет ничего такого…» «Ты птица. Они — люди. Кто знает, что у них на уме. Они не должны знать слишком много о тебе, а обо мне — тем более». Серëжа так долго молчал, что Владлен лишь вздохнул. — Ладно, забудь. Наверное, это тяжело для тебя. Птица на это замечание лишь громко фыркнул, но ничего не сказал. Серëжу волновало другое. — А где тот мальчик, что спас меня? * * * Алтан заблудился. Опять. Все эти коридоры, переплетающиеся между собой, выводили его из себя. Они были абсолютно одинаковыми! Как тут вообще можно ориентироваться? В конце коридора он заметил знакомую рыжую макушку. Желания встречаться с ним не было, а потому Алтан молча развернулся и быстрым шагом направился в обратную сторону. — Постой! — крикнули ему вслед. — Подожди! Алтан ждать не собирался, но мальчишка вдруг оказался прямо перед ним. И как он так быстро добежал? — Алтан, — слышать своё имя из чужих уст было странно и непривычно. — Ты… ты помог мне там, на поле… — И что? Впервые ему приходилось общаться со своим сверстником, и это ему категорически не нравилось. — А то! — неожиданно уверенно заявил мальчишка. — Ты помог мне, и я хотел поблагодарить тебя. Алтан мрачно кивнул. — Я пошёл. — Подожди! Назойливый мальчишка всё никак не отставал, и Алтана это начинало злить. Раньше, если он и встречал своих ровесников, те сбегали, стоило ему только увидеть его. Так почему же этот никак не отстанет? Ах, ну да… Он ведь даже не человек. Алтан нахмурился. Песня, которую он спел, призывала птиц успокоиться и довериться ему. Неужто она сработала настолько сильно? Да быть того не может… Она не действует так долго. — Чего тебе надо? — огрызнулся Алтан, злобно посмотрев на мальчишку. Тот чуть вздрогнул и чуть тише продолжил: — Мы сидим за одной партой, а ты постоянно молчишь. Я заметил, что у тебя нет друзей. Я просто хотел стать твоим другом. Другом?.. Вот уж только дружбы с Жар-Птицей ему не хватало! — Мне не нужны друзья! — процедил Алтан и ускорил шаг, но настырный одноклассник не отставал от него. — Всем нужны друзья. Я Серëжа, кстати. Жар-Птица Серëжа… Ну что за бред? Алтан смерил его злобным взглядом, но Серëжа ответил ему лишь тëплой улыбкой.