***
В это время в небольшом городке, под названием Шир весьма состоятельный хоббит —Бильбо Бэггинс спокойно сидел на лавочке возле своей хоббичей норы и спокойно курил свою деревянную трубку, которая почти касалась его мохнатых ног, пуская красивые серые колечки и как раз в это... Стоит отметить то, что прежде, чем продолжить рассказывать об этом утре Бильбо Бэггинса, я расскажу о том, кто вообще такие хоббиты и о самом Бильбо Бэггинсе, ибо это очень важно для дальнейших событий. Хоббиты—это низкорослый народец, примерно в половину нашего роста и пониже бородатых гномов. Бороды у хоббитов нет. Волшебного в них тоже, в общем-то, ничего нет, если не считать волшебным умение быстро и бесшумно исчезать в тех случаях, когда всякие бестолковые, неуклюжие верзилы, вроде нас с вами, с шумом и треском ломятся, как слоны. У хоббитов толстенькое брюшко; одеваются они ярко, преимущественно в зеленое и желтое; башмаков не носят, потому что на ногах у них от природы жёсткие кожаные подошвы и густой теплый бурый мех, как и на голове. Только на голове он курчавится. У хоббитов длинные ловкие темные пальцы на руках, добродушные лица; смеются они густым утробным смехом, особенно после обеда, а обедают они, как правило дважды в день, если получится. Наш хоббит живёт в норе под землёй, но не в какой-то там мерзкой грязной сырой норе, где со всех сторон торчат хвосты червей и противно пахнет плесенью, но и не в сухой песчаной голой норе, где не на что сесть и нечего съесть. Нет, нора была истинно хоббичья, а значит—благоустроенная. Она начиналась идеально круглой, как иллюминатор, дверью, выкрашенной зеленой краской, с сияющей медной ручкой точно посередине. Дверь отворялась внутрь, в длинный коридор, похожий на железнодорожный туннель, но туннель без гари и без дыма и тоже очень благоустроенный: стены там были обшиты панелями, пол выложен плитками и устлан ковром, вдоль стен стояли полированные стулья, и всюду были прибиты крючочки для шляп и пальто, так как хоббит любил гостей. Туннель вился все дальше и дальше и заходил довольно глубоко, но не в самую глубину Холма, как его именовали жители на много миль в окружности. По обеим сторонам туннеля шли двери - много-много круглых дверей. Хоббит не признавал восхождений по лестницам: спальни, ванные, погреба, кладовые (целая куча кладовых), гардеробные (хоббит отвел несколько комнат под хранение одежды), кухни, столовые располагались в одном этаже и, более того, в одном и том же коридоре. Лучшие комнаты находились по левую руку, и только в них имелись окна—глубоко сидящие круглые окошечки с видом на сад и на дальние луга, спускавшиеся к реке. Как я уже сказала, наш хоббит был весьма состоятельным по фамилии Бэггинс. Матушкой нашего хоббита была легендарная Белладонна Тук—одна из трех достопамятных дочерей Старого Тука, главы хоббитов, живших По Ту Сторону Реки, то есть речушки, протекавшей у подножия Холма. Поговаривали, будто давным-давно кто-то из Туков взял себе жену из эльфов. Глупости, конечно, но и до сих пор во всех Туках и в самом деле проскальзывало что-то не совсем хоббитовское: время от времени кто-нибудь из клана Туков пускался на поиски приключений. Он исчезал вполне деликатно, и семья старалась замять это дело. Но факт остается фактом: Туки считались не столь почтенным родом, как Бэггинсы, хотя, вне всякого сомнения, были богаче. Нельзя, правда, сказать, что после того как Белладонна Тук вышла замуж за мистера Банго Бэггинса, она когда-нибудь пускалась на поиски приключений. Банго—отец нашего хоббита, выстроил для нее (и отчасти на её деньги) роскошную хоббичью нору, роскошней которой не было ни Под Холмом, ни За Холмом, ни По Ту Сторону Реки, и жили они там до конца своих дней. И все же вполне вероятно, что Бильбо, ее единственный сын, по виду и всем повадкам точная копия своего солидного благопристойного папаши, получил от Туков в наследство какую-то странность, которая только ждала случая себя проявить. Такой случай не подворачивался долго, так что Бильбо Бэггинс успел стать взрослым хоббитом, лет этак около пятидесяти; он жил-поживал в прекрасной хоббичьей норе, построенной отцом, в той самой, которую я так подробно описала выше и казалось, он никуда уже не двинется с места. Но именно в это обычное утро, когда Бильбо спокойно пускал красивые серые колечки из своей серой длинной трубки перед ним появился старик в сером одеянии и посохом в руке. Имя этого старца было известно всему Средиземью, а также всё Средиземье знало откуда появилась этот старец. Этого старца послали в Средиземье Валар, возложившие на него особую миссию—помощь народам Средеземья в борьбе против Саурона, с которой старец справлялся превосходно. Однако вместе со этим старцем Средеземье были посланы ещё четверо старцев—Саруман Белый, Радагаст Бурый и два синих мага, имена которых, к сожалению были забыты. Этот же старец, который появился перед хоббитом был известен в Средиземье гораздо больше, чем остальные маги и имя нашему старцу Гэндальф Серый. Он был знаком с дедушкой нашего хоббита, правда он пропал на несколько лет и хоббиты успели позабыть о том, как вообще выглядит Гэндальф. Поэтому наш хоббит принял Гэндальфа за простого старика, который просто проходил мимо. —Доброе утро.—Произнёс Бильбо, тем самым говоря о том, что утро действительно доброе. —Что вы хотите этим сказать?—Сросил Гэндальф, склонив голову в бок.—Желаете мне доброго утра? Или утверждаете, что утро доброе и неважно, что я о нём думаю? Или может вы хотите сказать, что испытали на себе доброту этого утра?—Бильбо был мягко сказать удивлён.—Или вы считаете, что все в это утро должны быть добрымии? —Всё это сразу, я полагаю.—Ответил Бильбо, разведя руками. Из уст Гэндальфа вылетело что-то наподобие усмешки и улыбка с его лица быстро спала. Хоббит же сел полубоком и явным раздражением спросил: —Я могу вам помочь? —Это мы скоро узнаем.—Улыбка вновь озарила лицо волшебника.—Я ищу того, кто отправиться навстречу приключениям. —Приключениям?—Бильбо подпрыгнул на месте от этого слова, что вызвало огромное удивление у Гэндальфа, но волшебник сохранял спокойствие и спокойно кивнул. Бильбо тут же кашлянул, прочищая горло, и вновь заговорил.—Вряд ли кому-нибудь в наших краях могут нравится приключения.—Хоббит встал со скамейки.—От них беспокойство и одни неприятности,—Бильбо достал из почтового ящика утреннюю почту.—Ещё обед пропустишь. После этих слов Бильбо начал читать письма, притворяясь, будто забыл о старце. Он решил, что тот не внушает доверия, и надеялся, что старец пойдет своей дорогой, но тот и не думал уходить. Он стоял, опершись на посох, и, не говоря ни слова, глядел на хоббита так долго, что Бильбо совсем смутился и даже немного рассердился. —Доброго утра!—Закричал Бэггинс, не выдерживая ощутимого на себе взгляда старца и направился к входу в свою нору. —Подумать только до чего я дожил!—Наконец не выдержал Гэндальф и произнёс это с явным раздражением.—Сын Белладонны Тук отделывается от меня своим добрым утром, словно я пуговицами в разнос торгую! —Прошу прочения?—Удивлению хоббита не было предела. —Ты изменился и ни то, чтобы к лучшему, Биольбо Бэггинс. —Простите, мы знакомы?—Хоббит удивился ещё сильнее, ибо он понятие не имел откуда этот старец знает имя его матери и его самого. —Тебе известно моё имя, хотя ты и забыл, что оно принадлежит мне.—Раздражение Гэндальфа было ещё сильнее, чем удивление хоббита.—Я—Гэндальф, а Гэндальф это я. —Гэндальф вновь улыбнулся. —Гэндальф?—Бильбо вновь удивился.—Тот самый странствующий волшебник, который устраивал неподражаемые фейерверки?—Гэндальф кивнул.—Старый Тук любил их затевать в середине лета.—Бильбо вновь кашлянул.—Всё этим занимаетесь? —А чем ещё мне заниматься? —Ну как...—Бильбо замялся и вновь вложил в рот трубку. —Что ж приятно, что ты хоть что-то обо мне помнишь,—Гэндальф шмыгнул носом.—Даже если это одни фейерверки.—Усмехнулся.—Мда.—Задумался.—Что ж это будет полезно для тебя, а меня порядком развлечёт. Я сообщу остальным. —Сообщите кому? Что?—Бильбо вновь удивился, а Гэндальф собрался уходить.—Нет! Не надо! Ни за что!—Побежал в входу в нору.—Незачем! Ни к чему нам никаких приключений здесь! Спасибо, не сегодня! Нет! Советую поискать вам за холмом или по ту сторону реки!—В его голосе вновь появилось раздражение.—Доброго утра!—Добавил он под конец и зашёл в нору, громко хлопнув дверью. Когда Бильбо скрылся в своей норе, Гэндальф подошёл к двери и нацарапал своим посохом специальный знак, который означал, что Бильбо Бэггинс теперь официально состоит в приключении, которое им организовано и является в нём связующем звеном—взломщиком.***
Трандуил стоял у одной из лестниц в тронный зал, погружённый в свои мысли, пока слуги и служанки носились по дворцу, готовя дворец к приезду будущей невестки своего короля. Слуги и служанки пытались сделать всё в наилучшем виде, ибо короля Лихолесья не устраивало либо то, либо это и королевской прислуги приходилось переделывать всё несколько раз, чтобы лесного короля всё утраивало. Стоило Трандуилу сказать прислуги: «Переделать!», то прислуга в мыслях проклинала своего короля не пойми сколько раз, однако всё же шли переделывать то, что не устраивало короля и так вся королевская прислуга носилась уже битый час. Стоит отметить, что королевская прислуга не понимала злости и гнева своего короля, ибо он всегда сохранял спокойствие, а сейчас отца Леголаса как-будто подменили. Хотя стоит отметить, что только новенькие слуги и служанки, которые служат во дворце лесного короля, удивлялись злости и гнева своего правителя, а вот так называемые «старые» слуги помнили, что последний раз такое состояние у Трандуила было когда он готовился к своей свадьбе с девушкой по имени Фрейя, о которой к сожалению никто ничего не знал. Однако Фрейя стала прекрасной правительницей Лихолесья. Все в народе любили её и горевали вместе с королём, когда Фрейя умерла, но если весь народ Лихолесья уже давно отошёл от траура по своей королеве, то Трандуил до сих пор носил траур по своей возлюбленной, любви которой он долго добивался и смерть Фрейи стала для Трандуила переломным моментом. Со смерти Фрейи правитель Лихолесья стал холодным и практически перестал выражать какие-либо эмоции, кроме спокойствия и грусти. Сейчас же его злость и гнев были обусловлены тем, что его отвлекают от неожиданно нахлынувших воспоминаний о возлюбленной, которые вызывали у короля Лихолесья улыбку, но его отвлекали от этих воспоминаний и он не мог держать эмоции внутри себя, выплёскивая их на прислуги. «Старые» слуги лишь при последней вспышки гнева и злобы, поняли причину такого состояния своего короля и приказали другим слугам больше не отвлекать короля. После того, как другие слуги исполнили приказ, Трандуил облегчённо вздохнул и погрузился в воспоминание о том, когда он впервые поцеловал Фрейю: Фрейя стояла на балконе своих покоев и размышляла о своей жизни. Когда-то давно её убила собственная сестра—королева Равенна, но вопреки всем ожиданиям Фрейи, она не попала в ад за свои грехи, вместо этого Бог дал ей второй шанс, переместив во дворец правителя Лихолесья—короля Орофера, где она стала фрейлиной жены короля—королевы Нимлот, которая относилась к ней по доброму и считала своей сестрой. Фрейя привыкла к своей жизни в этом мире и не хотела ничего менять. С королевой девушка очень хорошо общалась и тоже относилась к ней, как к сестре, которой так и не смогла стать Равенна. Стоит сказать, что Фрейя жила здесь уже довольно долгое время, однако друзей у неё было немного. Хотя все эльфы всегда были с ней вежливы и помогали при необходимости, но те, с кем блондинка смогла действительно подружиться были для неё самыми близкими и родными сердцу, они были для неё семьёй. В их числе были королева Нимлот, начальник королевской стражи—Галиад, конюх—Аларик и друг принца Трандуила— Эларион. К принцу Трандуилу девушка сначала относилась как к простому принцу, однако не так давно она начала что-то чувствовать к нему, но признавать это Фрейя просто боялась, ибо после смерти своей дочери она поклялась, что больше никогда не найдёт любовь, поэтому никак не реагировала на ухаживания принца, который на её удивление не терял надежды на взаимность и продолжал ухаживать за ней. Погрузившись в свои мысли Фрейя даже не заметила, как рядом с ней появился принц Трандуил, который положил руку ей на плечо, отчего блондинка вздрогнула и посмотрев на него, сделала шаг назад и спросила: —Зачем вы здесь, Ваше Высочество? Юный эльф закатил глаза от слов блондинки, ему откровенно говоря было не приятно от того, что Фрейя обратилась к нему «вы», ибо обычно, когда они оба пересекались друг с другом в саду без посторонних лиц, девушка обращалась к нему на «ты». Однако значение этому Трандуил не предал, а очень зря. —Пришёл навестить тебя, Фрейя.—Эти слова вызвали улыбку на лице блондинки.—Эларион мне рассказал, что ты вчера плохо себя чувствовала и ни разу не вышла из своих покоев. Ты даже не стала есть и пить вчера. Вот поэтому я пришёл навестить тебя, а заодно и узнать причину твоего вчерашнего состояния. —А как я могла вчера хорошо себя чувствовать, когда ты гулял в саду с Иримэ?—Неожиданно для самой себя выпалила Фрейя. Поняв, что только что сказала девушка поспешила вернуться внутрь. Она надеялась на то, что Трандуил уйдёт, поняв, что с ней бесполезно разговаривать, но сын короля Орофер оказался гораздо упрямее, чем она думала. Юный эльф улыбнулся самому себе, подошёл к стоящей у столика перед диваном Фрейи сзади и резко развернул её к себе лицом, отчего блондинка вздрогнула и неожиданно для себя посмотрела в его глаза. —А ты, как я посмотрю, ревнуешь.—Лукаво улыбнувшись говорит Трандуил, ещё сильнее обнимая блондинку. —Я?—Фрейя рассмеялась и вырвалась из объятий эльфа.—Ревную? Кого?—Девушка оглядела блондина с ног до головы.—Тебя?—В ответ последовал кивок.—Да больно ты мне нужен, чтобы ревновать тебя. Фрейя отошла в сторону, перед этим задев Трандуила плечом. Тот усмехнулась и подумав о её упрямости, обернулся и произнёс: —Самой-то себе не ври, Фрейя.—Блондинка удивлённо посмотрела на него.—Думаешь я не вижу, как ты в последнее время на меня смотришь. Этот взгляд уж точно нельзя назвать взглядом простой фрейлины на принца. Фрейя неподвижно замерла на своём месте. Она не думала, что сын короля Орофера замечал её взгляд. Она не знала, что ответить на эти слова. Видя то, что ввёл девушку в ступор, Трандуил не стал медлить и поцеловал её. Блондинка к его превеликому ожиданию не оттолкнула его, а наоборот ответила на его поцелуй и в одно мгновение Трандуил обвил руками её талию. Фрейя, чувствуя жар, распространяющийся по телу, положила руки на плечи эльфа, дабы не потерять равновесие. Трандуил улыбнулся, вспомнив это. В тот день этот поцелуй стал их своеобразным признанием друг другу в любви. Однако если лесной король не ошибается, то в тот день помимо признания в виде поцелуя, было ещё и словесное признание. Но он мог ошибаться, ибо с этой прислугой память у него уже давно практически никакая и в этом виновата прислуга, которая не может нормально сделать абсолютно ничего и приходиться всё время просить что-то сделать самую проверенную служанку—Айану, которая лучше всех справляется со своими обязанности. Вдруг правитель Лихолесья услышал вокруг себя тишину и сразу же развернулся. Картина, которую он увидел ничем его не удивила: прислуга стояла перед ним, склонив голову, а дворец походил скорее на дом Тёмного Властелина, чем на лесной дворец. Трандуил посмотрел на Айану, которая лишь по одному его взгляду всё поняла и кивнув, приказала остальной прислуги следовать за ней.***
—Что происходит, Линдир?—Спросила Лотанариэ, когда Линдир подошёл к каким-то воротам и стал их открывать.—Мы уже пришли? Лотанариэ оглядела местность. Это был обычный, ничем не примечательный лес, где всё было, как и в любом другом лесе: красиво пели птицы, в каких-то местах ходили животные, но они не трогали их, ибо знали, что эльфы никогда не причинят боль тем, кто обитает рядом с ними. Некоторые животные даже кивнули блондинке, тем самым говоря, что рады её приветствовать. Осматривая эту местность эльфийка даже не заметила летучей мыши, сидящей на одном из каменных столбов ворот и явно подающей кому-то сигналы. —Он глухой или не понимает?—Спросила в пустоту Туилиндэ, смотря на начальника Ривенделлской стражи, что-то напивающего себе под нос.—Нет, он точно не в своём уме. На последние слова своей фрейлины Лотанариэ рассмеялась и уже хотела было повернуть голову в сторону Линдира, как вдруг кто-то схватил её за плечи. От такой неожиданности эльфийка закричала. —Держи её!—Приказал мужской голос.—Держи фрейлину эльфийской принцессы! Кто-то второй схватил Туилиндэ за подмышки и хотел уволочить куда-то, но фрейлина младшей дочери Галадриэль оказалась не такой простой, как думал схвативший её. Шатенка вырвался из хватки и развернулась, смотря на того кто её схватил. Оказалось это были два гнома, которые умело держались башенкой. Лотанариэ тоже схватили два гнома. Пока обе эльфийки разбирались с гнома, Линдир открыл ворота и вернулся на своё место, а после повёл эльфиек дальше. Один из гномов же бросил им вслед: «Мы вас поймаем!»***
Ближе к вечеру они пришли во дворец Трандуила, где их встречал сам король и его сын, который был откровенно говоря не рад встречать свою невесту. Он бы вместо этого предпочёл сейчас стрелять в саду из лука, а не стоять здесь и встречать свою невесту, которую он никогда не полюбит. Однако своему отцу Леголас не смел перечить, ибо он прекрасно знал гнев и не хотел попасть под его горячую руку. Лотанариэ тоже не горела особым желанием встречаться со своим женихом, однако в отличии от Леголаса сохраняла спокойствие, не показывая ни одной эмоции. —Приветствую в Лихолесье, Лотанариэ.—Сделав шаг вперёд, проговорил Трандуил. Блондинка вместе со своей свитой присела в поклоне, а Трандуил посмотрел на сына, взгляд которого был направлен в противоположную сторону, но никак ни на эльфийку.—А вот собственно и сын мой—твой будущий муж.—Эльф вновь посмотрел на сына.—Да кланяйся же!—Прошептал Трандуил, склоняя голову сына. —Не хочу!—Прошептал Леголас, продолжая смотреть в одну точку. —Очень приятно познакомиться, Леголас.—Произнесла Лотанариэ, наигранно улыбнувшись и поклонившись. —Не могу сказать, что это взаимно, Ваше Высочество.—Произнёс Леголас, делая шаг вперёд. Однако за эти слова он сразу же получил подзатыльник от отца, который был на взводе, однако сдерживался, ибо не хотел показывать свой гнев будущей невестки. Лесной король подошёл к сыну, положил ему руку на плечо и прошептал: —Сделай хотя бы вид того, что ты рад её видеть.—Леголас хотел было возвразить, но Трандуил не дал ему это сделать—А если тебе и это трудно, то тогда я не знаю, что мне с тобой делать. Вот если бы была жива твоя матушка, то поверь мне на слово, она бы вела сейчас разговор с тобой совершенно по другому, ибо хоть твоя покойная матушка и умела быть нежной, однако характер у неё был железный.—От собственных слов о покойной жене Трандуил улыбнулся и вновь посмотрел на будущую невестку и её свиту.—Туилиндэ,—Траедуил обратился к шатенки, стоящей рядом с Лотанариэ.Та вновь присев в поклоне, вопросительно посмотрела на лесного короля.—Помдём-те во дворец, оставим молодых наедине!—Трандуил специально сделал акцент на последнем слове и посмотрел на сына, который удивлённо смотрел на него.—Я заодно покажу вам и остальным фрейлинам принцессы ваши покои.—Туилиндэ с волнением посмотрела в сторону своей подруги и лесного принца.Это волнение не ускользнуло от внимания Трандуила.—Пойдём-те! Пойдём-те!—Взял за предплечье.—Не волнуйтесь, ваша принцесса в надёжных руках.—Трандуил вновь посмотрел на сына.—А ты тут по хозяйничей без меня и сделай хотя бы вид, что ты рад её видеть. Леголас нехотя кивнул, Трандуил же приказал взять стражникам вещи принцессы из повозки, а сам вместе со свитой принцессы скрылся во дворце.