.*_*_*.
Мо Жань ждал этого дня очень долго и готовился так тщательно, как не готовился даже к своему дню рождения. Сегодня исполняется год, как они занимаются с учителем Чу. Год назад Мо Вейюй выпрыгнул из шкафа на своего нового репетитора, и сразу же столкнулся с его жёстким характером. Каждый раз при воспоминании об этом, уши приобретали красный оттенок. Ну как, как можно было так опозориться. Учитель наверняка потом ещё пару месяцев думал что Мо Жань дурачок. А он не дурачок, просто иногда мысль идёт не перед действием, а после. Так было и в тот раз, он просто захотел надеть горшок на голову — и надел, а что подумает о нем кто-то, это уже дело десятое. Мо Жань счастливо прыгнул на кровать, и раскинулся в позе морской звёзды с дурацкой улыбкой. Ровно год назад он и представить не мог, что в его жизни появится такой восхитительный, вдохновляющий и непостижимый человек. Чу Ваньнин оказывал на него огромное влияние, и это был факт. Уже после первого месяца занятий, оценки Мо Жаня улучшились, хотя и до этого были неплохие, но вместе с количеством баллов за тесты, стало расти количество похвал от учителей, а это было уже сродни чуду. Когда Сюэ Чжэнъен на родительском собрании услышал что Мо Жань добровольно вызвался стать дежурным по классу на месяц, и сам убрал всю библиотеку, его первой мыслью было что сын просто заплатил за похвалу, потому что это было более вероятно, чем то, что у Мо Жаня, грозы двора и клумб появилась ответственность. Когда чета Сюэ связала резкий скачок сознательности своего чада и начало занятий на скрипке, Чу Ваньнин стал получать за урок в два раза больше. И, хотя сперва он отказывался, после того как ему объяснили причину, все-таки принял тот факт, что теперь получает деньги и за уроки скрипки, и за свое положительное влияние на мальчика. А Мо Жань не мог ничего с этим поделать, у него имелось почти что навязчивое желание получить от Учителя похвалу. И он мог с уверенностью сказать, что каждая секунда уборки в адской библиотеке, и каждая выученная нота вальса стоила слабой улыбки Учителя и тихого «Молодец, А–Жань». В дверь постучали, а спустя ровно три секунды вошёл Учитель. На нем были уже привычные джинсы и бежевая вязаная жилетка поверх белой рубашки. В последний месяц он ещё и начал закалывать челку невидимками, объясняя это тем, что все нет времени дойти до парикмахера. — Здравствуй, Мо Жань. Надеюсь, ты выучил то, что я тебе задавал на сегодня, а то не хочется опять пол часа вспоминать уже пройденное. Давай, доставай скрипку, сейчас сыграешь мне менуэт и будем учить новое произведение. — Мо Вейюй тут же вскочил, и, схватив со стола синюю коробочку, спрятал ее за спину, и подошёл к учителю. Чу Ваньнин нахмурился — Что там у тебя? Мои нервы потраченные в стенах этой комнаты? — Учитель, а вы помните, какой сегодня день? — заговорщицким тоном протянул Мо Жань, проигнорировав его слова. — Эм, суббота? Честно, он сейчас обидится, ну что значит суббота? Подумайте лучше, учитель. — Да, но нет. У вас есть ещё варианты? Студент нахмурился и посмотрел на электронные часы — Двадцатое мая? — Учитель, ну что вы! Сегодня ровно год как мы с вами занимаемся! — Если бы у Мо Жаня был хвост, он бы сейчас вилял с скоростью вентилятора. — И пользуясь случаем, я хочу поблагодарить вас за все ваши труды, благодаря вам, я стал лучшей версией себя, вы мотивируете меня учиться и работать над собой. Вы самый лучший учитель на свете! — тут он посмотрел на Чу Ваньнина, чье лицо не выражало ничего, и выглядело как идеальная маска, но в глазах плескалось что то, чему Мо Жань не смог найти объяснение, и это явно было каким то сильным чувством. Быть может это благодарность вкупе с неверием. Но как будто чего-то не хватает. Тут, мальчик вспомнил про свой подарок, и совсем уж робко вытянул руки вперёд и опустил голову, — И ещё… Это вам, я правда старался, возможно он не идеален, но все же. Прошу, примите мой подарок в знак уважения к вам. Вес исчез, учитель взял из его рук синюю коробочку и медленно открыл. Все это время парень внимательно наблюдал за малейшими изменениями в его лице, что бы понять, понравится его подарок, или же нет. — Это… платок? — Чу Ваньнин посмотрел в глаза своего ученика, но во взгляде не было привычного холода или какого нибудь пренебрежения. Только чистое удивление и, быть может, искра благодарности? — Ну, да, это платок, но посмотрите повнимательнее, — мальчик взял из тонких пальцев свое творение, и развернул его целиком — здесь вышивка, это цветы яблони — тут он немного стушевался, и все же продолжил — просто вы всегда так вкусно пахнете яблоком, что я подумал… — ему не дали договорить. — Мне нравится, очень. Может и простенько, и есть недостатки, но спасибо тебе. — Мо Вейюй поднял полные удивления глаза. Никогда прежде он не слышал такой теплоты и благодарности от своего вечно холодного и строгого репетитора. И пусть посторонний человек может сказать что слова сказанные Чу Ваньнином слишком сухие, мальчик знал, это, наверное, самое теплое и значащее, что он слышал за свою жизнь. Репетитор не размыкая зрительного контакта грустно взохнул — Я не думал что ты помнишь про этот день, поэтому ничего не принёс. Извини меня. — во в взгляде промелькнул отблеск идеи, пришедшей ему в голову. Учитель Чу аккуратно сложил платок, закрыл коробочку, снял со своего плеча сумку. Вздохнул. Потом ещё раз. Затем открыл глаза, и приглашающе раскинул руки. Мо Жань сперва не понял, чего от него хотят и тоже хотел было раскинуть руки, (а то, мало ли что пришло его учителю в голову), но тут до него дошло. о. О. Оооооо. Неверяще, он сделал шаг, другой, и оказался в кольце рук, которые сдавили его, прижав буквально к сердцу. В объятиях Учителя было невероятно. Мо Вейюй мог услышать как с гулкими ударами сердце качает кровь по всему телу, мог плечом почувствовать рельеф броши с цветком яблони (какое совпадение!), прикрепленной на крепкой груди учителя. Без преувеличения, стоя так близко, находясь в окружении едва различимого запаха геля для душа и тех самых яблок, он был самым счастливым человеком на земле. Он был дома. Так, почти слившись в единое целое они простояли почти пять минут. За это время Мо Жань успел подумать а будет ли нормальным пригласить учителя лечь с ним. Ему ведь всего двенадцать, а учителю уже почти двадцать один. Но в этом желании не было никакой пошлости, только жажда заснуть в теплом коконе из одеял, пока его будет обнимать Чу Ваньнин. Кажется у Мо Жаня появилась мечта. Рано или поздно все заканчивается, закончились и объятия, первым отошёл Учитель. — Ну все, все, хватит телячьих нежностей на сегодня. Учти, это была одноразовая акция, нам пора начинать урок. Мне не за объятия платят, знаешь ли. Позднее, уже вечером, лёжа на грани сна Мо Жань понял одну вещь: Если за каждый платок он будет получать обнимашки, то пора открывать швейную фабрику. Эти минуты близости стоили пары десятков испорченных платков, и подушечек пальцев, исколотых настолько, что пришлось отменить занятия со скрипкой на неделю вперёд, иначе бы ему обязательно влетело от Учителя, за то, что не бережет руки..*_*_*.
— Как это он не будет больше приходить ко мне? Что значит занятия закончились? — Мо Жань, послушай, я понимаю как ты расстроен но… — Да нихрена ты не понимаешь — голос сорвался на хрип, и он закашлялся, — нихрена ты не понимаешь что я чувствую — закончил он уже почти шепотом. — Чу Ваньнин взрослый мужчина, через месяц он заканчивает институт, и ему предложили очень хорошее место в Шанхае, ему сейчас итак тяжело, экзамены в разгаре, и на репетиторство просто нет времени и больше не будет. — мужчина потёр глаза, ох, как же тяжело объяснить ребенку что его любимый учитель «бросил его» как он выразился, и больше не будет приходить. — Хорошее место? А чем ему здесь было плохо? Почему ты ему не предложил место у себя в компании? — Я предлагал, причем два раза, год назад, и сейчас. — А он что? — Поблагодарил и отказался. Пойми, у всех разные приоритеты при выборе работы, и это не всегда деньги. Наша компания имеет несколько иное направление чем та, что предложила ему место в Шанхае. Ваньнин — взрослый человек, и ты не должен был эгоистично ожидать, что он всегда будет рядом с тобой. Отпусти его, ради своего же блага, забудь. Он просил передать, что ты весьма неплох и в тебе есть потенциал, и что бы ты не сильно злился за то, что он не встретился с тобой лично. Кстати, ещё Учитель Чу порекомендовал своего друга как репетитора. Ты будешь продолжать заниматься музыкой? — Отец, ты так и не понял — Мо Жань редко называл дядю отцом, это значил что то что он хочет сказать по-настоящему важно — я хотел заниматься музыкой из-за него, зачем мне кто-то другой. — в словах была глубокая горечь. Вдруг, он встрепенулся, и зло прошипел себе под нос — Забыть? Хорошо, я забуду, все забуду, и твою дурацкую рожу Ваньнин, и эту дурацкую классическую музыку. Я так все забуду, что ты ещё пожалеешь. — подросток бросился на второй этаж, и буквально через минуту по лестнице полетел футляр со скрипкой, а следом и многочисленные листы и с нотами. — Никогда, слышите, никогда не хочу слышать ничего об этой чертовой музыке! — он злобно сбежал по лестнице и собрав разлетевшиеся ноты вперемешку с учебными тетрадями в огромный пакет понес их наверх. Поймав непонимающий взгляд дяди процедил одно слово — Сожгу. Огонь отражался от кафельных стен и продолжал свой путь в глазах Мо Жаня. Там полыхал пожаром последний год, проведенный с больше–не–учителем–Чу вместе. А в ванной комнате, единственным освещением был горящий первый лист скрипичного концерта Мендельсона, любимого произведения Чу Ваньнина, которое тот дал учить неделю назад. —Пусть горит, так ему и надо. Боже, как же больно — непонятно кому были адресованы последние слова, но в любом случае, их слышали только белые кафельные стены и мальчик, свернувшийся в комок на холодном полу в окружении пепла.