боюсь и каюсь

Маленький Сашенька часто видел сны — яркие и красочные, будто наполненные волшебством. Взрослого Сашу преследовали кошмары. Чудо обернулось прахом, после остался лишь неприятный осадок. И сердце кровью обливалось от собственной беспомощности. От того, что совершенно ничего изменить нельзя. Трус он, вот и всё. А будь иначе, то, конечно, смотрел бы в глаза страху прямо и открыто. Не бежал бы так далеко, скрываясь в пыльной и холодной квартире. В Москву Шепс перебрался окончательно пару лет назад. Считал ли он это решение верным? Как сказать. Во всяком случае, иного выхода Саша, увы, не знал. С семьёй теперь он виделся редко. И к лучшему, наверное. С матерью они созванивались часто. Женщина всегда передавала привет от домочадцев. Было приятно получить весточку от родных. — Ты знаешь, Олег ведь всё время про тебя спрашивает. Скажи, что-то произошло? Произошло? да. Сказать? ни за что. Олег — его слабость, его же личный дьявол. Но лучше уж это останется между ними двумя. Матери знать не стоит. Хватит и того, что Саша сам себя презирает, предпочитая ничего не делать. Пусть сам он будет опустошен, одной жертвы будет в самый раз. Если не думать об этом, доверившись судьбе, просто идя по течению, то, наверное, почти и не больно. Здесь, в Москве, он самый обычный человек. И всё же глупо было ждать, что мать поверит в его оправдания. Она будто чувствовала, что с сыном что-то не так. Благо, в мысли его проникнуть не могла, иначе быть беде. Только старшая сестра подключилась. Всё названивала, узнать что-то хотела. Ещё отдохнуть звала. Но едва ли можно было отвлечься, находясь под неусыпным его вниманием. Едва ли хоть что-то вновь способно объединить их, похожих внешне, внутри же совершенно разных. Впрочем, откуда Саше знать наверняка. Не от жалости ли к себе он так стремится отдалиться ото всех, возвести высокую стену, через которую никто не сумеет проникнуть. Он вновь слышал голоса. Точнее — голос. Если раньше можно было заглушить их посторонними звуками, то из снов, в которые Олег так безжалостно врывался, сбежать не получалось. Может, Саша подсознательно виноватым во всём считал себя, а потому и не противился. Олег из снов говорил и говорил, только старший почти не запоминал. И смысла в том не видел. Сон или кошмар, но всё останется за закрытыми дверьми. А утром — новый день. Нужно привести себя в порядок, доехать без пробок, отработать смену. По пути обратно заехать в магазин. Приготовить ужин. Ещё позвонить матери. После просмотр сериала. Да что угодно, только бы мысли чем-то занять. и надежда, что сегодня он не придёт Хочется быть сильным и храбрым. Но выходит лишь притворяться таковым. Весьма натурально, видимо, раз уж окружающие охотно в это верят. Соседи по лестничной клетке, милая старушка из дома напротив, клиенты и знакомые. Бесконечный поток людей. Они смотрят, но не видят главного. Слушают, однако не слышат. С Олегом, конечно, сложнее. Вот уж действительно — родственные души. Жаль только, что неправильные. Будто вывернутые наизнанку. ты здесь? ты меня слышишь? почему тебя никогда нет рядом? где ты? с кем ты? возвращайся. я скучаю. я так скучаю. Сны такие живые и яркие, словно Олег действительно рядом. И это… пугает. Разве не для того он уехал, чтобы обо всём забыть? А тут, выходит, и поделать ничего нельзя. Несправедливо. кап кап кап Саша просыпается глубокой ночью. За окном дождь. Резко становится холодно и тревожно. Ощущение, будто в этот самый момент кто-то следит за ним. Но это, верно, игра воспалённого воображения. Нет здесь никого. Ну, разве что некогда бездомная кошка, которую Саша подобрал пару недель назад. Но та, свернувшись калачиком, спит в кресле. Значит, всё хорошо. И переживать не стоит. правда же?