Арлекин.

Не задерживаясь в отремонтированной квартире, я уехал в свой дом. Дети всегда любят и ждут. От их присутствия в моей жизни как-то легче. Мартин уже закончил четвертый класс, стенка в его комнате завешана медалями и наградами. Мне есть, чем гордиться. Я всегда хотел быть гордостью своих родителей, хотя они не особо верили в мой успех. Но только не бабушка. Эта святая женщина, фактически воспитавшая меня, с моего раннего детства заметила задатки талантливого артиста и не смеялась даже, когда ее одиннадцатилетний внучек на полном серьезе заявлял, что женится на самой великой и красивой женщине - Алле Пугачевой. Она одна верила в успех. Зайдя на порог квартиры, я заметил висевший на крючке легкий плащик, который ранее не видел. - Ларис, - позвал я домработницу, скидывая на ходу кроссовки, чтобы переобуться в тапки, - у нас, что, гости? - Филипп, здравствуй! Из гостиной с широко распахнутыми объятиями вышла Людмила Дороднова. Я не ожидал ее увидеть, хотя, честно - был рад. Уже и забыл, что сам же пригласил ее в гости повидать детей, которых она помогала растить с младенчества. Да и меня поддерживала всячески, чего уж там! В трудные периоды Люся порой была ближе, чем все друзья вместе взятые. - Здравствуй, Люсенька! - я подошел и обнял пожилую уже женщину, - Я тебе очень рад. - Привезла тебе подарок. - По какому поводу? На день рождение ты мне вроде бы дарила. - А просто! Без повода! Нельзя что ли? Да и не принято в гости с пустыми руками ходить! Да, Люся всегда была остра на язычок. Я улыбнулся и, приняв аккуратно упакованный презент, обнял ее в знак благодарности. - Как ты поживаешь? Совсем замотался со своими концертами! Похудел как! - воскликнула бывшая помощница. Она относится ко мне до сих пор как к кому-то близкому, в принципе, как и я к ней. И порой заботится, и чувствуешь себя неловко от ее наставлений, особенно, если вспомнить, что мне уже не пятнадцать лет. В ответ я молча улыбаюсь. - Да, выступлений сейчас и правда много. И это хорошо. А ты-то как? Будучи погруженным в работу, я просто не замечал, как она состаривается. Не замечал, как устает. И время пролетело катастрофически быстро. Я не успел оглянуться, как понял, что за ней самой уже нужен уход. Выплатил ей хорошие отступные. Мы сохранили теплые дружеские отношения, хотя пресса и пыталась найти подвох, но его не было. Причина увольнения банальна - это старость. Но доказывать журналистам, которые всегда плюют на правду и ищут сенсацию из ничего, бесполезно. - Все нормально, - ответила Люся, - пойдем на кухню! Приготовила твой любимый «тарт-татен»! И Ларису заодно научила. Я же помню, как ты его любишь! Да, яблочный пирог с карамелью я и правда очень люблю. Это один из самых необычных пирогов - он перевертыш. Ты его готовишь как бы наоборот, укладывая ингредиенты снизу-вверх, чтобы потом, перевернув готовым, полив карамельным сиропом, с большим удовольствием съесть. У Аллы он особо хорошо получался. Отобедав тарт-татеном, я достал из своих запасов бутылочку 0,7 Courvoisier и разлил по бокалам. - Выпиваешь, значит, - съехидничала Люся, на мое удивление сама опустошив свой бокал за один раз. - Кто бы говорил, - подколол ее я. - Вспоминаю, как Алла бесилась, когда видела тебя пьяным. - Зато сама пила не меньше, - сделав глоток горячительного напитка, заметил я. От коньяка воспоминания потекли рекой и ситуация почти десятилетней давности вдруг всплыла в памяти…