Эмпатия

Что нужно сделать? - спрашиваю я Чарли. Шуршание, которое издавал сквиш Чарли, прерывается. - Зайти в комнату Сэм и забрать второй ключ от лаборатории. - ...Как я его найду? - Левый карман её розового худи на вешалке справа от двери. - Откуда ты знаешь? - Сам туда положил. - ...А почему сам не заберёшь? Шуршание сквиша Чарли возобновляется. - Потому что Сэм - как пещера Аладдина. Я не понимаю. - Я не понимаю. Чарли усмехается: - Поколение клиптока. Книжек не читают и слишком крутые для два-дэ анимации. «Только тот, кто чист сердцем, сможет войти», - поясняет он нетерпеливо. Это звучит почти знакомо. И ничего не объясняет. - Я не чист сердцем, Мари, - говорит Чарли. - Сэм проснётся, если я зайду в её комнату. Так не бывает. - Так не бывает. - У нас – бывает. Я докрутил парочку её... способностей. Полезная фишка для нашей работы. Неудобная, когда понадобилось выкрасть яблоки Гесперид. Теперь у меня болит не только тело, но и голова. Я не люблю загадки, а с Чарли, похоже, по-другому не бывает. «Я не чист сердцем», – он сказал это так спокойно, без тени сожалений. Меня мало заботит его сердце, на самом деле, но почему он решил, что Саманта не проснётся, если в её комнату зайду я? У меня вот нет такой уверенности. Кто-то должен узнать о том, что происходит в этом доме. ...Но не обязательно от меня. - Твоё исследование? - Да. - И не может подождать до утра? - Нет. - Почему? - ...Я могу не успеть. И снова его объяснение ничего не объясняет. Но Чарли быстро это понимает - можно подумать, он моё лицо читает как книгу, - и закидывает меня цифрами: - Капсулу нельзя использовать чаще трёх раз в день. Триста шестьдесят пять дней в году. При самом оптимистичном раскладе я проживу ещё лет семьдесят пять. У меня всего восемьдесят две тысячи сто двадцать пять возможностей получить искомые результаты по каждому из моих текущих проектов. - И этого недостаточно? – изумлённо спрашиваю я. - Это втрое меньше, чем нужно. Я не верю. Неужели он серьезно? Зачем ему столько? Что он исследует, чего добивается? Создает людей, способных летать? - Я могу просто не успеть, - повторяет Чарли, и смотрит на меня, как смотрел Келли, когда выпрашивал своё лакомство. *** Мне удаётся забрать Яблоко Гесперид - что бы это ни значило, - не потревожив Пещеру Аладдина. Означает ли это, что я чиста сердцем? Надолго ли смогу остаться такой в этом странном месте? Мы вдвоём спускаемся в подвал. Там не так жутко, как я себе навоображала: хорошее освещение, свежая краска на стенах, никаких неприятных запахов. Он не спит - человек, Клубникой которого я чуть было не стала. Он сидит на матрасе - кажется, такие называют татами - и не спит. И смотрит на меня. - Привет, милая, – голос у него другой, охрипший. Из-за тем-воздействия? У него тоже все тело болит, как и у меня? - Ты все ещё должна мне тестдрайв. У меня внутри всё словно цепенеет. Останавливается. И тянущий холод, который появился из-за Чарли у дверей моей спальни, становится ледяным. Он закрыт, дверь крепкая, два замка. Почему мне страшно? Я спустилась сюда не одна, Чарли рядом, и, если что... я не одна. Почему, даже закрытый, Усреднитель имеет надо мной власть - заставляет меня бояться: его и того, что я никогда не буду в безопасности, никогда не перестану бояться. Я подпрыгиваю на месте, когда Чарли вдруг берет меня за руку и вкладывает в ладонь ключ: - Открой лабораторию, – говорит он, – а я займусь этим. - Это необходимо? – сдавленно шепчу я. - Восемьдесят две тысячи сто двадцать пять, – напоминает Чарли. Дверь лаборатории мне удается открыть только с третьей попытки: я то и дело оглядываюсь на камеру с пленником. Чарли задаёт какие-то вопросы, но Усреднитель не обращает на него внимания: он не сводит глаз с меня. Он не смотрел на меня так, даже когда мы были наедине в его машине утром. Словно... словно с ним что-то сделали. Что-то помимо тем-воздействия. - Иди сюда, – манит Чарли, – подержи здесь. Я послушно иду к нему, двигаюсь как механическая кукла, всё кажется нереальным. Чарли снова хватает меня за руку - и на этот раз опасность не мнимая: он вталкивает меня в камеру к Усреднителю и захлопывает за мной дверь. - Прости, но другого способа нет, - говорит Чарли. Я оказываюсь посреди камеры, в трёх шагах от Усреднителя, сидящего на татами... Я разворачиваюсь и бросаюсь на дверь, протягиваю руки к Чарли, сдавленно шепчу «нет!» - но Чарли пятится прочь, к лаборатории. Лицо у него бледное, глаза на пол-лица, рот приоткрыт - словно он и сам шокирован своим поступком. Я, наконец, обретаю голос: - Чарли! Чарли исчезает за дверью лаборатории в ту же секунду, когда Усреднитель хватает меня за волосы. Вскрикнув от боли, я отпускаю прутья решетки... - Ты должна мне тестдрайв! - рычит мне в ухо Усреднитель. Мои руки взмывают вверх – пытаюсь ухватиться за его руки, плечи, волосы - остановить его, боль, всё это. ...Вторая рука копа рвёт темно-зелёный лён у меня на груди. - Чарли!! И вдруг я слышу голос Чарли – из каких-то невидимых динамиков под потолком камеры: - Где твоя ярость, Мари? - спрашивает этот голос, и мы с Усреднителем оба останавливаемся, прислушиваясь. - Покажи свою ярость! Как смеет это подобие человека прикасаться к тебе?! Коп разворачивает меня к себе и, схватив за плечи, бросает на татами - чудом не разбиваю голову о стену. Пытаюсь перевернуться на живот и отползти, но Усреднитель наваливается сверху и я оказываюсь в ловушке. - Разозлись, Мари! - велит мне голос Чарли. - Разозлись как никогда ещё не злилась! Усреднитель разрывает лиф моего платья. Я отбиваюсь изо всех сил. Зачем Чарли помог мне утром? Для того, чтобы вечером подвергнуть вот этому?! - Чарли!!! - Дьявол, - шепчут динамики. - Неужели все было зря?..