Ну все Грейнджер, ты попалась

Гермиона Грейнджер: — Алло. — ГЕРМИОНА! КАКОГО ХУЯ ТЫ НЕ БЕРЕШЬ ТРУБКУ? — прокричал Рон, от этого мое сердце начало неистово колотиться в груди, а ладони покрылись холодным потом. Меня всегда пугало, когда на меня кричат, и Рон об этом прекрасно знал. Я глубоко вздохнула и сжала края раковины, и вот он снова начинает один и тот же разговор. Мне надоело это слышать из раза в раз! Почувствовала, как тревога снова сковала меня ледяными объятьями, и она стала в разы сильнее, заставляя мои руки слегка дрожать, а плечи покрыться мурашками. Еще его гневный и надменный голос с нотками истерики, от всего этого не становилось легче. В животе завязался еще один нервный узел. Все повторяется из раза в раз, но почему-то у меня ужасное предчувствие, что этот раз станет последним. С одной стороны я хотела разорвать эти отношения, потому что уже морально вымоталась от всего этого, устала прощать и закрыть глаза на очевидные вещи, но с другой стороны безумно хотела помириться с Роном и поверить ему вновь. Потому что от мыслей о том, что мы расстанемся становилось очень грустно и пусто на душе, и у меня возникало ощущение, что я что-то не довела до конца, а это немыслимо раздражало. Наши отношения с Роном превратились в замкнутый круг, который не может разорваться. Он косячит, причем серьезно, я обижаюсь на это, и заканчиваю отношения, он вымаливает прощение, обещает, что такое не повторится и я его прощаю. И круг начинается снова. Надежда, которую давал мне Рон облегчала мне жизнь и мое понимание будущего, ведь гораздо проще придерживаться намеченного пути. Но меня уже одолевает усталость от всего этого. Я для себя решила, что так больше не хочу. Со мной так нельзя! Хотя решение расстаться с ним не далось мне легко, и сомнения все еще мучали меня. Возможно потому что за последние 3 года я так привыкла к Рону и нашим отношениям, что не представляла свою жизнь без него. Поток моих мыслей прерывает его гневный голос, Рон снова наезжает на меня: — КУДА ТЫ НАХУЙ УЕХАЛА? ЧТО ЗА МУЗЫКА НА ФОНЕ? Я ТЕБЕ НЕ РАЗРЕШАЛ БЛЯТЬ НИКУДА УЕЗЖАТЬ! — Рон на время замолкает, слышно лишь его тяжелое дыхание, как будто он только что-то вернулся с пробежки. Из-за его криков меня всю уже начинает трясти, мне ужасно страшно и в голове снова начали крутиться мысли о том, что я совершила ошибку согласившись сюда приехать. Рон продолжает более спокойным, но все еще требовательным и нервным голосом. — Я требую, чтобы ты вернулась в школу и поговорила со мной нормально, без своих закидонов и истерик! Я хочу помириться! Ведь мы любим друг друга. Мне надоели твои заскоки и твое поведение, я устал все это терпеть! И тут я не выдерживаю, он устал терпеть? Он? Не я? Так значит он воспринимает эту ситуацию? Получается в его понимании он терпит мои, как он выразился, истерики, из-за того, что я ему, несчастному, не позволяю сосаться в коридорах с девушками? Злость и обида накрывают меня с головой и мысли о том, чтобы уйти с этой вечеринки моментально испаряются. — Ты устал терпеть мое поведение? Ты? Разве не я устала от твоих косяков, Рон? Что это был за поцелуй с Трейси? Я все видела своими глазами! А что еще было, чего я не видела? Сколько это может повторяться? Мы расстаемся, потом миримся, и снова расстаемся и миримся, пора уже поставить точку в этих отношениях. Я не хочу больше мириться и возвращаться к тебе. — выпалила на одном дыхании и с замиранием сердца ждала его ответ, надеясь на лучшее, все еще надеясь на то, что и этому чертовому поцелую есть оправдание. — Ну, Гермиона, сама подумай, у меня есть свои потребности — мужские, я хочу ебаться и ты их не удовлетворяешь, сколько раз я пытался уже с тобой заняться сексом и все ни в какую. Я же должен где-то «расслабляться». Да, ты не такая сексуальная, как я бы хотел, но я люблю тебя всем сердцем, ты меня по настоящему понимаешь. Ты из тех с кем строят семью, с кем живут всю жизнь, а Трейси это так — на один раз, ничего не значащий трах. — произнес Рон спокойным голосом и с такой интонацией, как будто пятилетнему ребенку объясняет элементарные вещи. У меня перехватило дыхание, на одну секунду мне показалось, что в этой комнате совсем нет воздуха или я разучилась дышать. Неужели он только что признался в этом, без стеснения, без угрызений совести, только что оправдал свои измены. И как давно он мне изменяет? В голове всплыли картинки как он «пытался заняться сексом», его грубые приставания, как он достает своей член и попытки побыстрей проникнуть в меня, при любой удобной возможности. В последние месяца два я старалась уже его избегать и не оставаться с ним наедине, чтобы не испытывать этого снова, потому что Рон становился все более настойчивым, но это его упорство совсем меня не возбуждало, а наоборот вызывало отвращение. Мне стало так противно от всего этого и захотелось блевать. Раньше все казалось понятным, моя жизнь была распланирована, я знала, что закончу школу, мы поженимся с Роном, найду себе работу и у нас будет любовь на всю жизнь. Все было просто и давно определенно. Но сейчас моя жизнь как будто начала разрушаться, сыпаться на мелкие кусочки. Не будет больше нас с Роном, не будет свадьбы, не будет детей и не будет маленького дома. Всего этого больше не будет никогда. Я не знала, где найти опору и снова схватилась за край раковины, казалось, мое сердце сейчас разорвется на части и я больше не смогу нормально жить. Из динамика телефона снова послышался приторный голос Рона. — Ну, Гермиона, не злись на меня, не молчи. Давай снова помиримся и у нас все будет хорошо, как раньше. Скажи мне где ты и я приеду за тобой. Давай забудем все плохое. Я все понимаю, ты девственница и все такое, но ты тоже пойми меня. — Как раньше уже не будет, Рон. — все что я смогла произнести очень тихим, резко севшим голосом, в горле был ком, на глазах наворачивались слезы. Трясущимися руками, прежде чем Рон успел бы что-либо еще произнести, я отключила вызов. И с пеленой из слез на глазах, плохо видя, что именно я делаю, быстро блокировала Рона везде, во всех социальных сетях. Медленно опустилась на коврик на полу, потому что ноги тоже начали трястись и мне казалось что я упаду. Сразу же чтобы не возник соблазн оставить — удалила наши с ним совместные фотографии и видео, по щекам во всю уже стекали слезы, а руки не прекращали дрожать. Закончив я отбросила телефон в сторону, и пыталась восстановить дыхание и успокоиться, рационально взглянуть на эту ситуацию, но ничего не выходило, мысли путались, тревога, обида и злость во всю охватили меня. Я просто не могла понять: за что? За что он так поступил со мной? Я всегда старалась для него, для наших отношений, для нашего будущего. Ну да у нас не было с ним секса, но мы даже не разговаривали на эту тему. Это не казалось проблемой. Я уперлась взглядом в противоположную стенку обхватив свои ноги руками. «Я должна быть сильной» повторила себе мамины слова. Но внутри им отражалось эхо, которое заполняло звенящую пустоту. Как же резко стало холодно после всего, что услышала за последние три минуты. И последняя нить надежды и веры в то, что я смогу с Роном что-то построить исчезла, так быстро и внезапно как будто этой надежды и не было. На секунду, буквально на секунду я захотела, чтобы он мне позвонил и сказал, что это все была тупая шутка, розыгрыш, чтобы он снова нашел себе оправдание, убедил меня в том, что я ошибаюсь, что он не мог со мной так поступить, приласкал к себе и уверил в том, что все наладится. Чтобы я снова могла вздохнуть спокойно полной грудью и расслабиться. Но Рон не звонил, он и не мог позвонить, не только потому что я его заблокировала, но и потому что это все было правдой. Ужасной, горькой правдой, той самой колючей и неприятной, которая раздирала изнутри. Слезы все скатывались по моим щекам и мне ужасно хотелось раствориться в этой печали. Рон был отвратительным парнем, забывал про мой день рождения, часто мог позволить мне грубить — начала я для себя перечислять минусы наших отношений, чтобы быстрее прийти в себя. И тут же возникли воспоминания — все те моменты, когда мне окружающие намекали на то, что Рон мне изменяет. Как будто произошел щелчок, недостающий пазл встал на место. Слезы еще большим потоком хлынули по моим щекам, я прикусила костяшку указательного пальца только для того, чтобы не начать кричать от боли. Какой стыд, какой ужас, сколько же людей знало об этом? А я как наивная дура верила Рону, как же мне смотреть после такого позора людям в глаза? Но больше чем потеря Рона меня ранила потеря моей мечты и моих планов на будущее, потому что их придется похоронить. В голове уже всплыли образ огромной могилы, именно огромной, потому что от этих отношений я много хотела. Уже вижу как туда падает маленький, уютный дом, с садом, где растут мои любимые розы и где можно почитать книгу. Туда же летят мои с Роном трое детей, такие же рыжие как и все Уизли, следом за ними все наши воспоминания, где мы были счастливы, мои фантазии о свадьбе и первой брачной ночи, крестный Гарри и Джинни, уютные вечера за семейным ужином, чем-то похожие на те, которые проходили в Норе. И все падает в эту яму с дребезгом, разбиваясь как стекла, и с каждой упавшей мечтой становится все больнее. А я просто стою и смотрю на все это со стороны, не в состоянии остановить, воспрепятствовать. Слезы казалось высохли, закончились. Что же будет дальше? Мне стало так страшно, когда я поняла, что не знаю ответа на этот вопрос. Как я будут жить после окончания школы? Как дальше сложится моя судьба? Казалось в моей голове есть ответы на все вопросы, но сейчас ответа нет, пусто там, где он должен быть. На месте, где он раньше был, теперь свежевскопанная могила, где захоронены все, что связано с этими отношениями. «all I know, all I know. loving you is a losing games» вспомнились мне строчки из песни — это действительно проигранная игра. — Ну же Гермиона, соберись. Ты сильная и ты со всем справишься. — прошептала самой себе, вставая на ватные ноги, слегка пошатываясь, держась за края раковины, чтобы не упасть. У меня снова зазвонил телефон, я вздрогнула от этого звука и подняла его с пола, взглянула на экран «Джинни» высветилось имя на дисплее. Я взяла трубку. — Ты где, Гермиона? Мы тебя потеряли. — услышала я растерянный и расстроенный голос Джинни, а на фоне довольно громкую музыку. — Я в туалете, скоро подойду, возьми мне какой-нибудь коктейль, хочу сегодня напиться. — все что я смогла сказать, не хотелось расстраивать Джинни еще больше, но чувствовала, что если произнесу еще хоть одно слово, то опять заплачу. — Ок. Моя хорошая, все с тобой нормально? Мне звонил Рон, он орал в трубку, чтобы я назвала адрес, где ты сейчас находишься. Что-то случилось? — Я ответила на его звонок, и сказала, что не стану с ним больше мириться, ты не представляешь, что он мне сказал. — в этот момент мой голос снова задрожал и по щеке прокатились еще две слезинки, я их смахнула рукой. — Выходи из туалета, мы тебя ждем, все нам расскажешь, не нужно плакать. Мы ждем тебя. — пыталась успокоить меня Джинни. — Хорошо. — все что смогла прошептать и сбросить вызов. Взглянула на себя в зеркало, слезы казалось проложили себе дорожку по моим щекам до подбородка. Я поправила макияж, слегка подкрасив глаза. Теперь ничего не выдавало того, что я плакала, кроме грустного взгляда. Нельзя никому показывать себя слабой, я должна быть сильной — промелькнула у меня мысль. Мои карие глаза из-за слез казались практически черными. Я сделала глубокий вдох и вздрогнула от стука в дверь. Видимо кому-то понадобился туалет, надо уходить отсюда. Я бросила последний взгляд на зеркало, убедилась, что мой макияж в порядке, а завитые с трудом кудряшки не растрепались, взяла телефон и вышла из туалета. За дверью стоял Драко, я быстро скользнула по нему взглядом. Как же он изменился с прошлого года, я только сейчас это заметила. Он явно подрос на 6 дюймов, я на высоких каблуках, своей макушкой не доставала до его подбородка. Так что мне приходилось смотреть на него снизу вверх. Малфой был в черных классических брюках и в темной водолазке, которая сильно подчеркивала его накаченные плечи и накаченные мышцы рук. Теперь я начала понимать, что находят в нем большая половина девушек Хогвартса. Да, он сексуален, сложно было этого не признать. И он стал гораздо привлекательней. И не изменяет своему стилю торопливо подумала я. Но его серые глаза оставались прежними, и играючи смотрели на меня. — Гриффиндорская заносчивая сука потерялась? — бархатистым голосом произнес Драко, и его слегка пухлые губы растянулись в усмешке. Я заметила как его взгляд изучающе скользил по моему телу и резко пожалела, что надела такое облегающее платье. — Нет, Малфой, отвали, иди куда шел! Я отвернулась от него и направилась в сторону гостиной, где должны были быть Джинни и Пэнси. Но не успела и сделать два шага, как услышала свист за своей спиной, я вздрогнула от этого звука. — Грейнджер, не ожидал, ты стала похожей на девушку. Такая аппетитная попка оказывается у тебя. — его насмешливый голос, как будто пытался меня спровоцировать. Он обогнал меня и преградил дорогу, оперевшись рукой о стену и нависая надо мной. Его холодные глаза быстро скользили по моему телу, вызывая кучу мурашек и жар, от страха я даже немного съежилась. У меня появилось ужасное предчувствие то, что он сейчас начнет ко мне приставать. — Так странно, ты на удивление оказывается такая сексуальная, особенно в этом в платье. Тебя если приодеть глаз невозможно будет оторвать. А твой парень Узлик, ебет все что движется, кроме тебя. Он даже не целует тебя при всех, только невинно держит за руку. Но почему? Настолько «уважает», что не хочет? Или он хочет, но ты ему не даешь? Меня давно мучают эти мысли. Почему ты вообще с ним? Явно не из-за внешности, не из-за денег, и получает относится он к тебе дерьмово. Так почему, Грейнджер? Неужели ты его так сильно любишь? Мои щеки как будто начали гореть, явно покрываясь румянцем. Кто еще знал о похождениях Рона, если даже этому слизеринцу все известно? Как отвратительно стало на душе. Неужели Пэнси и Джинни тоже обо всем знали? Неужели они решили скрыть от меня его измены? Я сама себе задала этот же вопрос «почему Грейнджер?», «Почему ты снова и снова его прощаешь? Хотя он не меняется, неужели ты его так сильно любишь?». Нет. Нет! Нет, такому больше не быть — это все осталось в прошлом, все эти отношения, вся эта боль остались за дверями ванной комнаты. Это все в прошлом, с прошлой неуверенной в себе Гермионой, которая позволяла вытирать об себя ноги, больше так у него не выйдет, я больше не позволю никому себя обижать. Мои плечи расправились, я начала думать о том, что начинаю новую жизнь, с чистого листа, без слез, унижений и предательств. — Мы больше не вместе, Малфой, так что не терзай свой маленький ум такими вопросами. Я понимаю моя жизнь в разы интересней твоей, но следи за собой. А теперь уйди с дороги, мне нужно пройти! — ну же хорек, просто отойди или я прямо здесь разревусь! Как бы я не храбрилась и не выставляла себя сильной, внутри все еще зияла пустота. — Куда то торопишься? Снова простить своего рыжего уродливого долбоеба? Я уверен он уже ищет тебя, но перед этим трахнет еще одну легкодоступную девушку настолько непотребную, что кинется только на него. — Малфой казалось с удовольствием произнес эти слова, лишь сильнее втыкая и прокручивая кинжал в моем сердце. — Малфой! — буквально выплюнула его имя, предупреждая, но взглянув на него поняла, что это его лишь забавляет — раздражать и злить меня. — Отъебись уже от моей личной жизни. Рон идет нахуй и ты тоже. — Такая правильная и матерится, как тебе не стыдно? — издевательским тоном спросил Драко, снова игриво смотря на меня, выбешивая меня окончательно своими словами. — Проваливай, Малфой! — я со всей силой толкнула Малфоя в плечо, желая чтобы он уступил мне дорогу, но он даже не шелохнулся. Драко слегка наклонил голову в бок, изучающе разглядывая мое лицо, останавливая свои глаза на моих губах, заставляя их одним взглядом пылать, его ухмылка стала сильнее, как будто его позабавило то, что я ожидала так просто его оттолкнуть. Но мне не было весело, сразу же стало страшно, как будто у меня моментально открылись глаза на ситуацию. Мы одни в темном коридоре, из гостиной несется громкая музыка, мои крики точно никто не услышит. Малфой горой возвышался надо мной, он явно сильнее меня и если Драко задумает что-либо сделать я его вряд ли смогу остановить. Судорожно начала вспоминать где же оставила свою палочку, и как назло в сумке Пэнси. Как же это все не вовремя! Я пришла только с телефоном и палочкой в руках в ее спальню вся в слезах, потом к нам подошла Джинни со своим платьем, а Пэнси предложила мне свои туфли, сумочки у меня не было с собой. Малфой начал медленно подходить ко мне, впиваясь взглядом в мое недовольное лицо и уже хотел что-то сказать, как услышал, что его позвал Блейз, отвернулся и ушел, бросив на меня еще один взгляд. В его глазах что-то было, и я не могла понять что именно. Желание? Страсть? Я прошла в зал и взглядом встретилась со своими подругами, в руках они уже держали по коктейлю и захватили один мне. Музыка звучала очень громко уже играла Cardi Bi «wap», в средине зала уже танцевали. — Ты как Гермиона? Что Рон сказал? Он звонил совсем бешеный, орал в трубку, угрожал. — сказала Джинни, когда я к ним подошла, в ее голосе снова сквозила тревога. Я взяла бокал, который предназначался для меня и за один глоток выпила все. И потянулась за другим и тоже его опустошила. Тепло от напитка моментально опалило мое горло, и быстро распространилось по моему телу. Хочу напиться, так напиться, чтобы выбить все эти мысли из головы, чтобы они больше не мучали меня, не истязали, не заставляли сердце сжиматься от боли. Хочу забыться в алкоголе, я потянулась уже за третьим бокалом, как рука Пэнси остановила меня, взяв тихонько за плечо. — Не молчи, Гермиона, что случилось? — я посмотрела на нее пустым взглядом. — Просто ответьте мне на один вопрос: вы знали, что Рон мне изменяет и причем уже давно? — Мой голос дрогнул, я держусь из последних сил, чтобы не начать снова рыдать. В горле уже появился ком, который я погасила еще одним коктейлем. — Нет, ты что, Герми?! я бы сразу тебе сказала — удивленные глаза Пэнси убедили в том, что она не врет. — Вот, придурок, конечно я не знала. Как можно изменять такой восхитительной девушке, как ты? Как говорится в семье не без урода. — добавила Джинни, которая также была ошарашена моим признанием. Рука Пэнси накрыла мою ладонь, которая лежала на барной стойке. — Расскажи нам все с самого начала! Я пересказала весь наш разговор, из-за чего мы поссорились, из-за чего ссорились раньше. Выложила все, уже устала скрывать это от девочек, устала прятаться за тем, что ему не понравится, что кто-то узнает о наших ссорах. Да, Рон многократно просил никому не рассказывать о том, что происходит в наших отношениях. И часто на людях он вел себя со мной так, как будто я его сестра, а не девушка. Отчасти Драко был прав, как неприятно было это признавать. Он явно не горел желанием, когда смотрел на меня. Как он там сказал «ты создана для семьи. А они на один трах»? Он меня вообще за девушку считал? У него не было во взгляде того, что я видела у Драко десять минут назад, когда он скользил по моему телу глазами. Но и во взоре Рона не было любви, только какая то собачья привязанность. Да-да точно собачья. Собаки ведь любят своего хозяина, но при этом трахают все вокруг. Так и выходит, что Рон кобель. Больше нет нас, и не будет. Я уже не плакала, просто говорила и говорила, мне становилось от этого легче, словно с плеч уходит огромный груз и становится легко дышать. Как будто раньше на мою грудную клетку давил тяжелый камень и мне удалось его скинуть. И первый вздох свободы был опьяняюще великолепен. Как я раньше не замечала, что не могла вздохнуть полной грудью? — Ты как, Герми? — спросила Пэнси, после того, как я закончила говорить. — Нормально, я начала чувствовать себя свободной, мне теперь гораздо легче. Просто хочу забыться сегодня. Избавиться от этих мыслей и напиться. Не хочу больше думать, анализировать, предполагать как было раньше, что я сделала не так, что не замечала. Хочу все отпустить. Девочки дружно кивнули, они меня поняли и за компанию выпили со мной. Потом был еще коктейль и еще, я пила, девочки в основном смотрели на меня и не торопились присоединяться, только слегка потягивали свои напитки. С каждым бокалом мне становилось легче, проще, хотелось танцевать, бабочки оживали в животе. Я понимала, что возможно я сегодня наделаю кучу ошибок, буду жалеть обо всем этом потом. Но Гермиона будущая с этим справится, я верю в этом, а Гермионе в настоящем нужно просто отдохнуть, просто еще один раз отпустить контроль. Все равно хуже уже не станет.