«на кровавых рассветах,
ищу свою комету
и тебя, по секрету, жду».
саша больше всего не любит, когда им открыто и без стыда, манипулируют, используя его для своих целей. в очередной из таких вечеров, саша взрывается, как передутый шарик с гелием, включая в себе режим «сучки» и ставя на место в конец оборзевшего брата, который настолько привык к тому, что он так легко и без каких-либо усилий может взять и поиграться с его чувствами, а потом, как не в чем ни бывало, опять исчезнуть на несколько недель из его жизни, пока опять не понадобится что-то от него. — олег, остановись, хватит! саша, что есть силы, отталкивает младшего от себя, который почти в плотную лез к нему, задирая футболку к верху, выцеловывая все места, до которых может достать. олег недоуменно, в вопросительном жесте, поднимает одну бровь, делая еще одну попытку залезть под футболку старшего, но попытку вновь пресекают руки саши. — саш, что началось то опять? все же хорошо было. я же вижу, что ты хочешь этого, так в чем проблема? саша сползает с кухонного стола на котором все это время сидел, поправляет футболку и делает пару шагов назад от младшего, давая ему знать, что сейчас не в том настроении, чтобы ебаться с ним, как кролики в брачный период. — проблема в том, что я затрахался быть твоей «секс-игрушкой» с которой удобно спать и которая ничего не предъявит, когда ты в очередной раз оставишь её подыхать в пустой квартире и исчезнешь опять на несколько недель, а потом по новой. саша отпускает на стул, доставая из кармана пачку сигарет и нервно крутит колёсиком зажигалки, подкуривает сигарету. — я устал, слышишь? устал блять от того, что ты мною играешься, манипулируешь, трахаешь, когда тебе это угодно и абсолютно наплевательски относишься ко мне, к моим.. чувствам. олег усмехается, садясь на рядом стоящий стул, также закуривает, наплевав на то, что саша много лет назад установил правило «не курить в помещении», в целом, оба сегодня уже одно из них нарушили. — чувствам? олег нагло, глядя в глаза саши, смеётся. он никогда, ни к кому, ничего не чувствовал и слова про «чувства» его выводили лишь на смех. он привык получать все и не привык получать отказ от людей, так как считал, что все его хотят, вне зависимости от пола и возраста. и до поры до времени, саше самому все устраивало, так в чем проблема и дальше быть, как он выразился, «секс игрушкой» для любимого младшего братика? — прикинь, олег, у человека могут быть чувства и ему может быть больно. жаль, что ты об этом никогда не задумываешься. я блять, просто устал себя собирать по кусочкам, когда ты так врываешься, трахаешь меня и потом исчезаешь, оставляя меня одного подыхать на этом столе, утопать в ненависти к себе за то, что вообще когда-то согласился переступить этот порог «братских взаимоотношений» и позволил над собой издеваться. всё олег, лавочка закрыта. ищи себе новую жертву и просто уебывай из моей квартиры. саша неотрывно наблюдает за всеми действиями брата, у которого наконец-то шестерёнки в голове начали складываться в единое целое и тот начал соображать, анализировать все сказанное братом. — тебе раньше все устраивало, не вякал, подавался, ластился, сам первый лез ко мне, как банный лист. так что же изменилось, дорогой? не уж что осознание пришло спустя полгода отношений? олег нервно крутит пачку сигарет в руках, не давая старшему распознать истинные чувства младшего, слова которого, задели за живое. он прикусывает внутреннюю часть щеки, сдерживая в себе ураган неопознанных чувств. не уж что он сам себе проиграл, когда умудрился влюбиться в него. не уж это... чувства? — не путай отношения – с животным сексом, после которого, ты сбегал, как нашкодивший мальчишка, оставляя меня в вечных непонятках, избегая каких-либо разговоров, игнорируя все мои сообщения и спустя неделю, объявлялся, как не в чем небывало. саша впервые чувствует облегчение, когда ставит точку в недо-отношениях, выдыхая, когда олег молча встает с места и хлопает входной дверью, не сказав на последок ничего, только вручив ему в руки ключи от квартиры. как бы то не было больно, сколько бы потом не было пролитых слёз и ночных истерик, выпитого алкоголя и выкуренных сигарет, саша считает, что сегодня поступил правильно. он устал страдать, внушать себе, что все хорошо, считать, что эти отношения – лучше, чем те, которые были у него с мэри до этого, что секс без обязательств, лучшая замена настоящих отношений и то, что олег каждый раз сбегает после секса, тоже нормально. саша настолько растворился в этом, что по пути к осознанию, потерял трезвую часть своего рассудка, доверившись сердцу, а не разуму, и по итогу, растворился в этом дерьме, назвав его ошибочно, счастьем. спустя хрен знает сколько времени самобичевания, шепс встаёт с места, достаёт из кухонного шкафчика коньяк, почти залпом выпиваем половину содержимого и исчезает в ванне. отражение в зеркале, шум в голове и голоса, раздражают, руки сами поворачивают кран и затыкают пробкой ванну, и как только вода наполняется наполовину, тело медиума погружается в неё. — конец.. шепчет медиум, беря в руки острое лезвие и поднося к нежной коже запястья, уже готовясь сотворить непоправимое, но сам не замечает, как кто-то одергивает его руку и выбивает из неё заточку. — идиот. злобно прыскает младший, вытаскивая старшего из воды, кидая лезвие куда-то в сторону и обхватывая его лицо руками, шепчет. — и я такой же идиот, думающий, что чувства можно избежать, если о них не думать. но вот такая не задача, я блять влюбился в такого придурка, как ты и не думал, что мне придётся тебя вытаскивать из ванны с лезвием наперевес. олег не позволяет и слова сказать старшего, затыкая того поцелуем, жадно кусая его за нижнюю губу и отпускает, когда у обоих воздуха не хватает в лёгких и дышать становится нечем. — дошло или кто-то подсказал? саша толкает его локтем в бок и ванна заливается смехом двух медиумов. — и я тебя люблю. и им уже не важно, что было до.«я твой
ласковый зверь»