только с тобой

пофилософствовать насчёт любви он мог, но любить — нет.

      мы познакомились, когда я была совсем юной девушкой, которая только вчера закончила школу и вот теперь, находится в свободном, взрослом плаванье.       я не знала, что делать и как жить, а с учётом того, что отец лишил меня хоть какой-то финансовой поддержки, я буквально оказалась на улице, без денег и жилья.       чтобы заработать – нужно образование, а без него, меня даже в уборщицы не особо хотели брать. тогда мне и пришла безумная идея – начать грабить. по крайней мере, эта идея была куда лучше, чем жить на улице и питаться пищевым отходами из мусорных баков. такую жизнь, я точно не планировала.       по началу, я грабила по мелкому. кошельки у прохожих и туристов, у которых, признаюсь честно, грабить было проще простого. достаточно было лишь мило улыбнуться, неудачно «упасть» в их объятия, и аккуратно вынуть кошелёк из кармана. как говорится, и дело в шляпе.       позже, я познакомилась с одним парнем и мы вместе с ним и с нашей мини бандой из трех человек, придумали идеальный план, как более эффектно грабить и при этом, зарабатывать намного больше, чем тырить кошельки у бедных прохожих.

• • •

      ограбление посетителей закусочных было самым легким способом заработать деньги. особенно, когда ты молодая девушка, которая только начинает расширять поле деятельности, желая занять свое место в убогом подполе криминального мира.       представьте себе: вы сидите в забитой людьми кабинке внутри мрачной закусочной, поздно ночью, смотрите на меню перед собой или разговариваете с доброй старой официанткой, может быть, вы даже пьете кофе, ожидая, когда вам подадут еду, чтобы можно было снова отправиться в путь.       и вот заходит милая девушка, с наивными глазами и шелковистыми волосами. То, что она застенчивая, можно понять с одного взгляда на нее, на ее манеры, и судя по состоянию ее одежды, она путешествует уже некоторое время.       вы поражаетесь тому, насколько она красива, прежде чем осознаете, как молодо она выглядит, и что ей неловко в этой одинокой техасской закусочной. вы продолжаете наблюдать, как она садится возле прилавка.       в таком месте обычно не бывают такие клиенты, особенно в это время, ночью. тогда вам приходит в голову, что, возможно, она сбежала из дома, или у нее жестокий парень, и вам становится ее жалко.       краем глаза вы замечаете, как она начинает разговаривать с официанткой или поваром. оба, казалось бы, поражены теми же мыслями, что и вы, так как они спешат угостить ее едой и свежезаваренным кофе.       вы уже хотите оплатить свой счет, когда внезапно, словно шторм, огромная фигура в лыжной маске врывается в помещение, лихорадочно тряся пистолетом, пока не замечает эту девушку. он сразу же направляется к ней, хватает ее за шею и прижимает пистолет к ее виску, начиная кричать.       бедняжка в ужасе, слезы стекают по покрасневшим щекам, и вы спешите снять часы, это самое ценное, что у вас есть, в то время как нападающий шарит по помещению, заставляя всех положить свои кошельки и все, что ему захочется в сумку, которую держит девушка под дулом пистолета. тем, у кого есть оружие, не терпится разобраться с нападающим, выстрелить, но их останавливают жалкие хныканья, которые звучат из уст заложницы.       вы хотите сделать что-нибудь, что угодно, чтобы помочь ей уйти, но уже слишком поздно. вы наблюдаете в ужасе, как человек в маске заталкивает ее в ожидающий грузовик, и последнее, что вы видите — испуганный взгляд девушки.       это действительно просто. видите, люди — ну или большинство людей, по крайней мере, — чувствуют потребность защищать тех, кого они считают слабее, тех, кто кажется более уязвимым. так что же лучше, чем заставить людей расстаться со своими вещами, не поднимая суеты, как угрожать бедной, невинной девушке? обещая, что вы выстрелите ей в голову, если они не отдадут свои кошельки и украшения немедленно?       это ни в коем случае не модно, но я не смею отрицать те острые ощущения, которые получаю в процессе ограбления.       мы заработали много денег за эти два лета, достаточно, чтобы подумать о возвращении домой, где мне и место.       все пошло к черту, когда мой напарник по преступлению и лучший друг был убит полицейским вне службы. это было просто ужасное совпадение, и отчасти моя вина, если быть честной.       я поняла, что меня раскрыли, но уже было поздно предпринимать какие-либо действия, и в итоге моя жизнь полностью изменилась.

• • •

      после смерти друга, мне приходилось прятаться по всем углам, шарахаться от любого звука и быть ещё более аккуратной и осторожной, чтобы не закончить свою жизнь за решёткой.       я часто переезжала и старалась долго не задерживаться на одном месте, двигаясь все дальше по Европе, пока однажды не оказалась в Люксембурге.       в этот раз, моя жизнь разделилась на «до» и «после». и кто знает, чем бы все это закончилось, если бы я в тот вечер наткнулась на кого-то другого, а не на не них...

• • •

      я встретилась с Алексом и с Ильёй… случайно, неожиданно.       я пробралась в элитный клуб в Люксембурге, принарядившись как следует, чтобы вписаться во взрослое окружение. стыдно признаться, как легко было воровать у жертв в этих клубах.       видите ли, когда ты сталкиваешься с другими, замечая твое красивое личико, тебя не воспринимают как угрозу. ни один мужчина не подумает, что ты достаточно умна, чтобы украсть его бумажник или ключи от машины. они слишком заняты, пялясь на твое платье с вырезом, чтобы обратить внимание на что-нибудь еще.       моя единственная ошибка той ночью была из-за моей жадности.       они наблюдал за мной всю ночь, и вначале я не обращала на него внимания. не хочу показаться тщеславной, но вы должны понять, что я намеренно одевалась и вела себя так, чтобы привлечь к себе максимальное внимание, и в то же время делала так, чтобы остаться незамеченной, насколько это было возможно.       и это срабатывало, как мужчины, так и женщины не могли оторвать от меня взгляд. они тянулись ко мне, как мотыльки к свету. это было головокружительное чувство. намного соблазнительнее, чем любой парфюм или платье с коротеньким вырезом.       именно поэтому я не замечала их до тех пор, пока не стало слишком поздно. я уже украла достаточно, чтобы не возвращаться в это конкретное заведение, но решила оставить мужчинам, которые смотрели на меня всю ночь прощальный подарок, что послужило бы неким напоминанием обо мне. кроме того, еще один бумажник, который я планировала украсть у одного из них, не будет лишним.       я выжидала момент. наблюдая, как привлекательный шатен в кожаной куртке направляется в уборную, затем притворилась, что падаю на цыпочках, ниже, чем предполагалось на самом деле. мужчина улыбнулся, удерживая меня на ногах, ведя себя как истинный джентльмен.       когда я хихикала, его бумажник уже был спрятан в платье. я отошла от него, роптала мягкие извинения, прежде чем начать прокладывать себе путь к выходу. тогда он схватил меня за запястье, с опасной улыбкой на губах:       — уверен, что ты прихватила кое-что, что принадлежит мне.       а все остальное — история.

• • •

      ещё стоит признаться – я влюбчивый человек. мне сложно находиться долго в одних отношениях, и если есть вариант кого-то получше, я неприменимо этим воспользуюсь.       так я думала до встречи с ним в этом злополучном клубе в Люксембурге.       он не выходил из моей головы на протяжении нескольких дней, пока судьба нас снова не свела вместе.

• • •

      — какая встреча ! – радостно парировал он, перегорождая мне путь отступления к выходу и загоняя, в буквальном смысле, в темный угол подсобного помещения.       — извините, сеньор, но я очень тороплюсь. – ложь. я никуда на самом деле не торопилась. но находится в одной компании с человеком, который только одной своей безумной улыбкой, вызывал во мне миллион мурашек, я не хотела. я пыталась пробраться мимо него, но он пересек все мои попытки, больно хватая за руку и крепко сжимая запястье. — мне больно, отпустите. что вы делаете?       с одной стороны, я прекрасно понимала, что он мне ничего не сделает. как минимум, здесь полно свидетелей и камер, а значит, здесь он меня убивать не станет. с другой стороны, ему не составит особого труда меня отсюда увести и убить где-нибудь на нейтральной территории, где не будет свидетелей. но что-то мне подсказывала, что он меня захватил совсем по другому поводу.       чуть подальше от нас стояло двое молодых парней в полицейской униформе и с пистолетами в руках, смеясь с чего-то, а один из них еще активно жестикулировал руками, от чего, второй смеялся. было видно, что на нас они никакого внимания не обращают, но что-то мне подсказывало, что стоит нам выйти в свет, то они сразу же нас захватят.       — я рад, что вы догадливая. – он слегка наклонился к моему уху, убирая прядки волос за ухо и согревая своим дыханием, шепчет, — я извиняюсь за свою бестактность и за то, что вас напугал, но как вы могли заметить, я вас только что уберег от роковой ошибки, которая могла стоит вам свободы.       я опешила от удивления, а он наконец-то ослабил хватку, возвращаясь в исходное положение и с высока, оглядывал меня с ног до головы. от его взгляда хотелось съёжиться в угол ещё больше, а еще лучше, убежать, но он видимо понял мои дальнейшие действия и предпринял еще одну попытку меня разговорить.       — меня зовут Алекс и я не причиню вам вреда.       — и почему я должна вам верить?       — как минимум, потому что я до сих пор не сдал тебя тем парням и не рассказал им о том, что ты пыталась меня ограбить пару дней назад. я думаю этого достаточно, чтобы начать мне верить. – от его серьёзного тона, с нотками стали, по моей коже вновь побежали мурашки, и меня передёрнуло, когда его холодные руки опустились ко мне на плечи. — поверь мне, мне нет резона тебя обижать, к тому же, я с хорошими намерениями к тебе подошёл. как на счёт того, чтобы помочь мне в одном деле? там платят хорошие деньги и твои навыки там пригодятся, а кое-чему, я думаю, мне удастся тебя ещё обучить. как тебе такое предложение?       глупо отказываться от выгодного предложения, тем более, от того, где хорошо платят.       — не думай, что я тебе доверяю, но отказаться не могу. меня зовут мэрилин, для своих, просто мэри.       — я рад, что ты приняла правильное решение, мэри. – он снисходительно улыбнулся, протягивая свою руку в знак закрепления договорённости.       так мы начали наше сотрудничество.

• • •

      встретиться с командой в последний день — так предложил Олег.       —таким образом, — сказал он, — они не будут привязаны к тебе. ты должна оставаться чужой для них, чтобы все сработало, они не могут разделить с тобой тот же дух товарищества, который у них есть друг с другом.       конечно, в этом есть смысл, тем более, что я буду играть совершенно иную роль, в отличие от них, и поэтому, пока наш профессор преподавал другим в классе, меня учили на открытом воздухе, все еще связанным с живым миром, с помощью множества зашифрованных электронных писем и звонков с одноразовых телефонов.       в то время как другие проводили месяцы, изучая и переосмысливая план, проходя через все возможные непредвиденные обстоятельства, друг с другом, я осталась одна, потратив те же месяцы на создание моей новой личности, которая должна была выглядеть как можно более правдоподобно, чтобы все сработало. несмотря на тяжёлую работу и полную скуку, которую принесла моя вновь обретённая нормальная жизнь, я не жаловалась. просто на кону было слишком многое.

• • •

      дом в Толедо был ошеломляющим, внушительным и в то же время элегантным, расположенный в дали, на окраине города. это напомнило мне о прошлых временах, о жизни, которую я прожила давным-давно. по мере того, как я поднималась по дороге, меня настигла волна ностальгии, настолько сильная, что я почувствовала, как захватило дыхание.

• • •

      В тот вечер за ужином мне дали бокал вина. Обычно я не потакала таким удовольствиям, боясь показаться глупой, ведя себя так, как мне не следовало бы перед ними, в результате чего, несомненно, впадала в интоксикацию. Тем не менее, я знала, что мне это понадобится, скажем так, для храбрости, которую может предоставить алкоголь, если я собралась проходить через то, что планировала. Алексу была поручена задача — уложить меня спать, в то время как Илья остался, чтобы собрать тарелки. С целомудренным поцелуем в щеку и пожеланием спокойной ночи от Ильи, меня увели в мои покои.

• • •

       с того вечера, я навсегда запомнила это воспоминание: я сидела на кровати, а Алексом помогал мне снять обувь, стоя на полу на коленях. я хихикала, гладила его волосы, чувствуя себя Золушкой. он засмеялся, когда я озвучила ему свои мысли, но его ответ на это не впечатался в мою память. я уже запланировала, что сделаю в следующий миг, из-за чего мое сердце бешено стучало. я собрала все свое мужество и наклонилась, целуя его прямо в губы. он тут же отступил, и я почувствовала, как мои щеки горят от смущения и страха. — я-я, прости, — заикаясь, сказала я, даже не зная, как это исправить, но инстинктивно понимая, что уже никогда все не будет как прежде. — ты пьяна. давай уложим тебя в постель. он отвернулся от меня, и тогда я потянула его назад. я всегда тянула его за руку, всегда умоляла, чтобы он проявил ко мне чувства, внимание. — я не пьяна, — ложь. — пожалуйста. я хочу этого, — мой голос звучал нелепо, по-детски даже для собственных ушей, и я горела, чувствуя вкус его губ. — ну, а я нет! ты, черт возьми, ребенок! — он рычал, его глаза пылали. никогда не видела, чтобы он выглядел таким расстроенным, и я сжималась под его взглядом, чувствуя себя маленькой. — через неделю мне будет восемнадцать, так что не смей использовать это как оправдание! к тому времени я уже плакала, жалко икая, и смотрела сквозь слезы, как он уходил, не оглянувшись, громко хлопнув дверью.

• • •

      войдя в дом, я направилась на кухню, руководствуясь светом и звуками, исходящими из дверного проема. не знаю, почему я не предвидела очевидного, но он был там.       смотрел на всех с самодовольной улыбкой, свойственной ему, сидя справа от Олег.       что он делал здесь? я была уверена, что он все еще во Флоренции, живет с Татьяной и Ильей.       я не посмотрела на него, и заставила себя никак не реагировать, пока не была бы уверена, где я с ним стою.       к тому времени, как я вошла, ужин уже был в стадии приготовления. роскошный обеденный стол посередине, где сидела веселая группа разгильдяев, никто не ел и не смеялся, все они находились под наблюдением расчётливых темно-карих глаз, которые принадлежали человеку, которого я любила.       несмотря на то, что оба они сидели прямо тут, Олег и Алекс, казалось, были далеко отсюда, следя за всеми с отстранённым интересом, как на маленькое насекомое, пытающееся повернуться на передних ногах после того, как его отбросило на спину.       сначала на меня обратили внимание две женщины, бросая, напряженный взгляд карих глаз, смотрящий вперед. поправив очки на носу, Олег встал, чтобы подойти ко мне.       — эм, спасибо, что пришли. позвольте представить нашего последнего члена группы, это...       — Люксембург, — прервав его, представилась я.        — если кратко, то Люкс, — закончил он.       — это не город, — быстро поправил один из молодых людей, сидящих за столом, с самодовольной улыбкой.       — разве? — я тряхнула головой, посмотрев на него, будто находилась в замешательстве.       — так и есть, — вмешался Профессор, закатывая глаза, зная, что за сентиментализм стоит за этим. перед тем как вяло улыбнуться на это, Алекс замер, незаметно для всех, конечно же. он-то уж точно поймет, почему я выбрала это имя. в конце концов — это место нашей встречи.       — пожалуйста, присаживайся, — мягко направил меня Олег. красивый, но молодой парень отодвинул стул рядом с ним, и чуть не споткнулся в спешке, двигаясь, чтобы я села. я мило улыбнулась ему:       — спасибо.       заметив, как женщина с коротко постриженными волосами сузила глаза в мою сторону, бросив взгляд (слишком хорошо мне знакомый), перекосивший ее симпатичное лицо, я подавила улыбку в ответ. никаких личных отношений, так ведь, профессор?       — Люкс, это Берлин, он отвечает за операцию, как только ты окажешься внутри, ты будешь повиноваться только ему.       я кивнула, вежливо посмотрев на человека, избегая зрительного контакта, но понимая негласную команду о том, что наши прежние личности останутся в тайне.       Найроби оказалась молодой женщиной с темными глазами и еще более мрачной улыбкой. Она казалась тем типом людей, которые могли обещать веселое времяпрепровождение, имея при этом в наличии еще и ум, скрывающийся за ее веселым видом. токио — та, кто первая оценила меня по достоинству. у нее были короткие волосы, небольшой рост, создающий впечатление, будто она беззащитна. она явно привыкла к тому, что ее недооценивают, данную черту, несомненно, она часто использовала в свою пользу. у Рио — паренька, который отодвинул для меня стул, — были золотые кудри и милая улыбка. мужчина постарше, в толстом свитере, улыбнулся, и мне стало интересно, какую роль он будет играть в нашей группе. его представили как Москву. Денвер — это парень, который поправил меня в выбранном имени. оставшиеся двое явно были кулаками нашей группы, несмотря на то, что они улыбались и смеялись вместе с остальными, сложно было бы отрицать об их выносливости и силе. их звали Хельсинки и Осло.       мне оставалось только удивляться, где Олег отыскал эту разношерстную группу неудачников, и почему Илья и другие не были в деле? я не осмеливалась произнести вслух то, о чем думаю, хотя и была разочарована, но с другой стороны чувствовала облегчение, несмотря на неожиданное присутствие Берлина, сильно ошеломившее меня.       — итак, профессор, расскажите нам, какую роль будет играть Люкс в нашей маленькой игре? — спросил Берлин, откинувшись назад на своем стуле, постукивая длинными пальцами по ухмыляющемуся рту. Профессор прочистил горло, а затем начал наш урок.

• • •

      — привет, моя маленькая принцесса, ты скучала по мне? — я глотнула, чувствуя себя наивной, любящей маленькой девочкой, которой когда-то была.       — Берлин, — я храбро вынесла прожигающий взгляд, используя его новое имя, на всякий случай, если нас услышат, и он улыбнулся, распахнув руки в приглашении, от которого я никогда не могла отказаться.

• • •

      мою юбку-карандаш было трудно влезть, честно говоря, я понятия не имела, как моника это делала, день за днем, изящно ходя в своих модных, но при этом облегающих платьях и юбках, возвышаясь над нами на каблуках. она делала это так легко, что и выглядело это так просто. конечно, она была тоньше меня, но все же. охранники, стоявшие у входных дверей, улыбнулись мне и произнесли «buenos días», когда я вошла, и мы завели пустой разговор, пока проходила проверка.       они не торопились с проверкой моей сумки. даже после стольких месяцев работы здесь, охраники все тщательно осматривали. не дай бог, я попытаюсь пронести пистолет и держать в заложниках всех этих бедных людей. после того, как мне вернули вещи, подтвердив, что все чисто, я в последний раз улыбнулась охранникам и ушла, мысленно пожелав им удачи.       когда раздались выстрелы, я несла бумаги по приказу моники. несмотря на то, что я знала, что всё это было частью плана, я почувствовала, как моё сердце подскочило к горлу. настало время играть роль хорошего маленького заложника, следить за тем, чтобы все оставались в строю, предотвратить возможные мятежи и в то же время прикрыть спины своих товарищей по команде. я только надеялась, что мои товарищи по команде тоже будут за мной присматривать. на самом деле никому из них я не доверяла, но я верила в Берлина, который сможет удержать их в узде.       вскоре должны были последовать крики, и прежде чем я услышала их, меня вместе с остальными рабочими провел в главный вестибюль огромный человек. Осло — я была уверена, что это он — одетый в красный комбинезон и держащий в руках пулемет. убедившись, что сыграю свою роль как следует, я позволила своим рукам начать трястись. это было несложно с тем количеством адреналина, которое проникало в мою кровь. мне вдруг захотелось иметь пистолет. сеня не очень вежливо протолкнули в очередь, рядом с другими заложниками, перед тем как дать повязку для глаз, и криком приказали надеть ее. я не знала, что будет дальше, мне не нравилась идея, что у меня отнимут зрение, но, увы, я должна была сыграть свою роль и сделать это настолько правдоподобно, насколько вообще возможно. пожилая женщина рядом со мной схватила меня за руку, ее ногти болезненно впились в мою кожу, и я услышала ее резкий вздох, когда Берлин начал говорить.       — доброе утро, дамы и господа, можете считать меня за главного тут, — он сделал паузу для эффекта, и я замерла, чувствуя, как его голос проходит через все мое существо. я забыла, что этот голос может так влиять на меня.        — я хотел бы начать с того, что приношу свои искренние извинения. это не самый лучший способ закончить рабочую неделю, но, увы, теперь вы здесь, в качестве наших заложников. если вы будете подчиняться всем моим приказам, то я гарантирую, что вы выберетесь отсюда живыми, — к концу его маленькой речи большинство наших заложников плакали, понимая скрытую угрозу, стоящую за его словами.       пока мы все ещё находились с завязанными глазами, они начали забирать мобильные телефоны. я слышала, как Денвер и Рио хихикали над паролем Артуро Романа, и мои собственные губы задрожали в ответ. хорошо, что заложники не могли заметить мою реакцию.       я почувствовала запах его фирменного одеколона, еще до того, как он подошел. он оставался неподвижным передо мной в течение продолжительного времени, проведенных в дискомфорте, и я почувствовала тяжесть его взгляда на голом участке шеи и плеч. я заставила себя не дёргаться, стоя прямо перед ним, но Денвер, должно быть, тоже почувствовал неловкость, потому как он попросил мой телефон и пароль, двигаясь в мою сторону, чтобы встать передо мной.       я почувствовала движение со стороны Берлина, прежде чем он выхватил мой мобильный телефон из рук, его большие пальцы целенаправленно задержались на моем запястье, в то время как я заикалась, называя свой пароль, желая, чтобы моя кровь перестала так громко течь в венах.

• • •

      Татьяна была представлена нам на следующей неделе.       к тому времени, как она стала постоянным участником в нашей жизни, я уже планировала свой побег. я могла бы продолжать жить во лжи, которую создала.       и я это сделала.

• • •

      его уже не было рядом, но я все еще чувствовала прикосновение к своей коже, запоминая этот момент, как и все воспоминания о нем.       я слышала, как он успокаивал Ариадну, и меня одолело внезапное желание снять повязку с глаз. я не могла больше стоять, не видя того, что происходит вокруг меня.       впивая ногти в кожу, пыталась прийти в себя, мысленно считая от десяти до одного, напрягая слух, чтобы услышать их разговор, удивляясь тому, что он ей говорил.       судя по всему, у нее был приступ паники, и он успокаивал её. его голос, как бархат, обволакивал, а я слушала и восторгалась его призывам дышать вместе с ним. я смогла разобрать звуки ее тихого нытья, но она и вправду слушала его, успокаиваясь, и я затаила дыхание, задаваясь вопросом, что происходит в его голове прямо сейчас.

      — теперь вы можете снять ваши повязки. я хочу, чтобы вы все разделись, мы предоставим вам красные комбинезоны, как наши, чтобы вам было удобнее, — Берлин кричал, даже не повышая голос, проходя между двумя группами, которые мы сформировали.       мне повезло, что я знала о том, что произойдет, поэтому оделась по случаю. Подайте на меня в суд, но я была и прагматична, и тщеславна. большинство других заложников выглядели немного больными, и, хмыкнув, я заметила ряд неприятных пятен (фу, Артуро) на нижнем белье, которое видимо не раз стирали. Очевидно, никто не ожидал, что сегодня их заставят раздеться перед коллегами и боссами.       да, снять одежду перед Берлином пришлось не так, как хотелось бы, но, детка, нужно работать с тем, что давали. я очень хотела, чтобы он взглянул на меня. посмотреть, считает ли он меня все еще ребенком, каким привык видеть все эти годы. я медленно расстегнула юбку, звук утонул в рыданиях и хныканьях других заложников, так как они тоже начали раздеваться, не желая провоцировать босса. Берлин стоял лицом в другую сторону, но к тому времени, когда я осталась только в подходящем черном белье и подвязках, он повернулся ко мне. Его лицо было совершенно нечитаемым, он даже не смотрел на меня так, как я на это надеялась. все, что он сделал, это положил комбинезон мне в руки, уходя, и даже не обернулся.       я вдруг почувствовала себя идиоткой, стоя в своем дорогом, идеально сидящем нижнем белье.       столько стараний ради того, чтобы просто попытаться произвести впечатление.       он повернулся обратно к Артуро, слушая с поднятой бровью, как человек перед ним жеманился и умолял подумать о тех, у кого были проблемы со здоровьем, самых уязвимых среди нас, но все, что меня сейчас волновало — это то, как я внезапно проголодалась. нервы, как правило, влияли таким образом. я пропустила завтрак, о чем уже начала очень сильно жалеть.       я знала, что будет дальше, и хотя профессор заверил нас, что все пойдёт по плану, не могла не волноваться. я надела красный комбинезон и терпеливо сидела, пока мы ждали следующих указаний. Конечно, все получилось, как и планировалось. звонок Элисон Паркер на радиостанцию был услышан как раз вовремя, и запланированное нападение со стороны полиции было предотвращено вовремя.       нас отвели обратно в вестибюль, в то время как Найроби взяла с собой тех, кто будет работать с машинами, и таким образом они начали печатать наши деньги. все два миллиарда четыреста миллиона евро.

• • •

      в то утро за завтраком присутствовала только Татьяна. Илья и Алекс, должно быть, не спали всю ночь, как обычно, обсуждая планы. мой внутренний спор о том, чтобы вернуться к себе комнату и пропустить приём пищи продолжался ровно до тех пор, пока рычащий животик не победил в этой неравной схватке.       когда я подошла, она с улыбкой встретила меня, как всегда прекрасно выглядя.       — как вы с Алексом познакомились? — спросила Татьяна, стоило мне только сесть.       я встретила их обоих одновременно, Татьяна, но, конечно, тебя интересует в первую очередь он.       аккуратно размазывая домашнее варенье на тост, я задалась вопросом, как Алекс объяснил причину моего присутствия здесь, так как раньше она не спрашивала, что я здесь делаю, в монастыре, с двумя мужчинами, которые явно старше меня.       неужели она думала, что я их горничная или быть может придумала что-то еще более унизительное? очевидно, что я не смотрела на них как на родственников, это мог бы заметить и слепой.       признаться, мне ясно, почему она, возможно, пришла к заключению, что я их горничная. я всегда за ними заезжала, а также помогала в монастыре. мне нравилось занять руки чем-нибудь, чтобы у них не возникало мыслей о том, чтобы ненадолго съездить в город и посмотреть, помнят ли они, чему их обучали.       — я пыталась ограбить его, — наконец-то озвучила свой ответ.       услышав такое, Татьяна резко взглянула на меня, опуская вилку на тарелку.       — к счастью для меня, он нашел это забавным, а не злым, — подождав, добавила я, чтобы добиться нужного эффекта.       когда стало ясно, что больше не будет никаких подробностей, она прочистила горло и снова подняла вилку.       — ну, я рада, что он так подумал, — прозвучало не очень убедительно, но все же я улыбнулась ей.

• • •

      Гет Перевод R В процессе 253angelocek98переводчик miss passive aggressiveбетаАвтор оригинала:ThaliaFromGraceОригинал:https://archiveofourown.org/works/23567818/chapters/56541991Пэйринг и персонажи:Андрес де Фонойоса/ОЖП, Андрес де Фонойоса/ОЖП/Мартин Берроте, Андрес де Фонойоса/Мартин Берроте, Андрес де Фонойоса, ОЖП, Мартин Берроте, Агата Хименес, Силена Оливейра, Агустин Рамос дос Германас, Анибаль Кортес, Даниэль Рамос, Артуро Роман, Моника Гастамбиде, Сантьяго Лопес, Серхио Маркина, Ракель МурильоРазмер:планируется Макси, написано 94 страницы, 25 частейМетки:Hurt/ComfortАнгстДрамаРомантикаФлаффОписание:Глупой девушки, которая влюбилась в обоих мужчин, больше не было. Она оставила их, и эту жизнь позади. Так почему же профессор завербовал ее для ограбления, зная о прошлом, которое она разделяла и с Берлином, и с Палермо? В конце концов, это не имеет значения, ведь на этот раз речь идет только о деньгах, верно? Правило номер один - никаких личных отношений.Посвящение:Всем любителям Педро Алонсо, ака Берлина, да и вообще фандому "Бумажного дома".Примечания:Итак, дорогие читатели, я взялась за перевод очередной работы с Берлином, и должна признаться в этот раз я откопала в жанре гет :3 Если вдруг захотите быть бетой, не стесняетесь и напишите, так как я могу пропустить некоторые моменты при переводе, либо в силу усталости, либо невнимательности :3 Качественная проверка не помешала бы. Приветствую критику в любой форме, это помогает сделать работу только лучше. Описание полностью выглядит так: Мне оставалось только удивляться, где Серхио отыскал эту разноцветную группу неудачников, и почему Мартин и другие не были в деле? Я не осмеливалась произнести вслух то, о чем думаю, хотя и была разочарована, но с другой стороны чувствовала облегчение, несмотря на неожиданное присутствие Берлина, сильно ошеломившее меня. Глупой девушки, которая влюбилась в обоих мужчин, больше не было. Она оставила их, и эту жизнь позади. Так почему же профессор завербовал ее для ограбления, зная о прошлом, которое она разделяла и с Берлином, и с Палермо? В конце концов, это не имеет значения, ведь на этот раз речь идет только о деньгах, верно? Правило номер один, никаких личных отношений. Публикация на других ресурсах:Уточнять у автора/переводчикаНаграды от читателей: «Спасибо за шикарный перевод ❤» от lexacarson

Наградить фанфик

253Нравится 265Подписаться 161Отзывы 55В сборник Скачать

Смотреть работу в 55 сборниках

Назад

Вперёд

Глава 3. Произвести впечатление9 мая 2020 г., 23:31

Настройки текста

      Его уже не было рядом, но я все еще чувствовала прикосновение к своей коже, запоминая этот момент, как и все воспоминания о нем.       Я слышала, как он успокаивал Ариадну, и меня одолело внезапное желание снять повязку с глаз. Я не могла больше стоять, не видя того, что происходит вокруг меня.       Впивая ногти в кожу, пыталась прийти в себя, мысленно считая от десяти до одного, напрягая слух, чтобы услышать их разговор, удивляясь тому, что он ей говорил.       Судя по всему, у нее был приступ паники, и он успокаивал её. Его голос, как бархат, обволакивал, а я слушала и восторгалась его призывам дышать вместе с ним. Я смогла разобрать звуки ее тихого нытья, но она и вправду слушала его, успокаиваясь, и я затаила дыхание, задаваясь вопросом, что происходит в его голове прямо сейчас.

***

      — Теперь вы можете снять ваши повязки. Я хочу, чтобы вы все разделись, мы предоставим вам красные комбинезоны, как наши, чтобы вам было удобнее, — Берлин кричал, даже не повышая голос, проходя между двумя группами, которые мы сформировали.       Мне повезло, что я знала о том, что произойдет, поэтому оделась по случаю. Подайте на меня в суд, но я была и прагматична, и тщеславна. Большинство других заложников выглядели немного больными, и, хмыкнув, я заметила ряд неприятных пятен (фу, Артуро) на нижнем белье, которое видимо не раз стирали. Очевидно, никто не ожидал, что сегодня их заставят раздеться перед коллегами и боссами.       Да, снять одежду перед Берлином пришлось не так, как хотелось бы, но, детка, нужно работать с тем, что давали. Я очень хотела, чтобы он взглянул на меня. Посмотреть, считает ли он меня все еще ребенком, каким привык видеть все эти годы. Я медленно расстегнула юбку, звук утонул в рыданиях и хныканьях других заложников, так как они тоже начали раздеваться, не желая провоцировать босса. Берлин стоял лицом в другую сторону, но к тому времени, когда я осталась только в подходящем черном белье и подвязках, он повернулся ко мне. Его лицо было совершенно нечитаемым, он даже не смотрел на меня так, как я на это надеялась. Все, что он сделал, это положил комбинезон мне в руки, уходя, и даже не обернулся.       Я вдруг почувствовала себя идиоткой, стоя в своем дорогом, идеально сидящем нижнем белье.       Столько стараний ради того, чтобы просто попытаться произвести впечатление.       Он повернулся обратно к Артуро, слушая с поднятой бровью, как человек перед ним жеманился и умолял подумать о тех, у кого были проблемы со здоровьем, самых уязвимых среди нас, но все, что меня сейчас волновало — это то, как я внезапно проголодалась. Нервы, как правило, влияли таким образом. Я пропустила завтрак, о чем уже начала очень сильно жалеть.       Я знала, что будет дальше, и хотя профессор заверил нас, что все пойдёт по плану, не могла не волноваться. Я надела красный комбинезон и терпеливо сидела, пока мы ждали следующих указаний. Конечно, все получилось, как и планировалось. Звонок Элисон Паркер на радиостанцию был услышан как раз вовремя, и запланированное нападение со стороны полиции было предотвращено вовремя.       Нас отвели обратно в вестибюль, в то время как Найроби взяла с собой тех, кто будет работать с машинами, и таким образом они начали печатать наши деньги. Все два миллиарда четыреста миллиона евро.

• • •

      еда была, честно говоря, отвратительной, и мне было интересно, едят ли мои дорогие товарищи по команде лучше, чем я.       конечно, у них должен быть хотя бы доступ к лучшим напиткам, а именно, кофе наверху. трудно наслаждаться едой, когда оказываешься невольным свидетелем ссоры влюбленных, и я действительно не хотела думать о том, что Моника на самом деле была беременна ребенком Артуро.       серьезно, что она увидела в этом мужчине?       установив неловкий зрительный контакт со своими коллегами, я поняла, что не одна услышала их неудачный разговор.       меня отвлекло от моих мыслей шипение Артуро: — они роют туннель.       не удивляйся так, Артуро, как ты думал, мы выберемся отсюда? На дирижаблях? На вертолете? те, кто был ближе нас, отреагировали на комментарий Артуро, широко раскрыв глаза, и я обратила внимание на то, что нам нужно лучше следить за болтуном. Москва предупреждал их, чтобы они не рассказывали другим о том, что они делают в ангаре, но видимо не все умеют держать язык за зубами.       похоже Артуро не закончил делиться с классом: — у них есть взрывчатка и бензин, они нас взорвут!       Моника побледнела, услышав это, но прежде чем он смог продолжить, раздался строгий голос: — встань, — Берлин приближался к нам, и, взглянув ему в глаза, я поняла, что он был недоволен.       мы следовали его приказам, не высовывались, нам всем было просто интересно. так что же произошло?       — нам нужно связаться с полицией, рассказать им о том, что они планируют сделать. у меня есть телефон, в моем офисе, он в кармане костюма, я просто не знаю, как до него добраться, — теперь Артуро говорил быстрее, и я переместилась ближе, пытаясь услышать остальную часть разговора.       — я пойду, — Моника решительно вздохнула.       — нет. нет. нет.       какой бы дальнейший протест не собирался выскользнуть изо рта ее любовника, он упал при виде приближающегося к нам Берлина, который двигался словно акула, уже уловившая запах крови в воде. как только он остановился намертво перед ним, Артуро застыл, перенеся взгляд на ноги.       — Всегда есть один, герой, который думает, что может спасти остальных, — Берлин, возвышаясь над всеми, с презрением взирал на нас, медленно шагая. — тот, кто думает, что им сойдет с рук попытка связаться с полицией, — он остановился, повернувшись к нам лицом. — браво,— он начал хлопать, это отозвалось эхом в тишине.       — это ты, — казалось, он произнес это несерьезно, но могу с уверенностью сказать, что он был очень зол.       я моргнула.       кто-нибудь уже добрался до телефона Артуро? Кому он сказал, и где сейчас телефон? я вернула свой взгляд на Берлина, но по выражению его лица было ясно, что не телефон Артуро был виновником его гнева.       — кто-то из вас преуспел. он записал происходящее и сумел отправить его в полицию. теперь я хотел бы дать шанс этому человеку, сделать шаг вперед, чтобы вы все могли отблагодарить его и попросить передать нам телефон, — никто не двинулся, все застыли на месте.       — Хельсинки! раздень его, — выкрикнул наш босс, лениво указывая на человека, которому не повезло стоять перед ним.       я пристально смотрела на него, надеясь поймать его взгляд.       о каком бы телефоне он ни говорил, это не тот, который Моника планировала использовать, чтобы связаться с полицией. Нам нужно было поговорить, и прямо сейчас.       к этому моменту Берлин уже подошел к дрожащей Монике, приказав Денверу раздеть ее. кудрявая блондинка начала часто дышать, и Токио сорвалась на Берлина, спрашивая, что он делает, но тот только отмахнулся от нее, сказав, чтобы она не теряла бдительность.       — пожалуйста, пожалуйста, остановитесь, пожалуйста, отпустите меня с остальными! — стоит признаться, что она была хороша. мы все превратились в тех, кто должен был выжить, и казалось, что в Монике открывается талант актрисы.       Денвер явно купился на ее маленькую игру, потому что он схватил Монику за руку, ведя наверх, куда раньше увели маленькую группу женщин.       ну, блядь, если бы Берлин не обратил на меня внимания в ближайшее время, мне пришлось бы действовать и заставить его заметить меня.       теперь он стоял перед Элисон, которая, на удивление, не испугалась, так как ожидалось. Рио неловко сместился в сторону, лицо его было напряженным, он держал оружие слишком туго. когда Берлин начал открывать комбинезон девушки, мне пришло в голову следующее...       я начала плакать. Удобный навык, который спас меня из множества затруднительных ситуаций в прошлом. вы будете удивлены количеством мужчин, которым становится абсолютно некомфортно, когда они сталкиваются с плачущей женщиной. они просто не знали, что с ней делать, что только что было доказано реакцией Денвера на маленький трюк Моники. я задержала дыхание, вспоминая все, что когда-либо причиняло мне боль, но единственное, что пришло мне в голову в тот момент — чувства, которые я испытывала, покидая монастырь. в мертвой ночи я попрощалась со всем и со всеми, кого любила.       теперь слезы падали свободно, и я пыталась задушить рыдания, чтобы произвести впечатление. крупная женщина рядом со мной, пыталась заставить меня замолчать, глядя на Берлина в страхе, но я уже была близка к тому, что собиралась сделать.       глаза, цвета неба, принадлежащие никому другому, как человеку, который однажды отверг меня, смотрели на меня. улыбка начинала цвести на его губах.

• • •

      — ты плачешь. почему ты так расстроена, милая? — его длинные пальцы подцепили локон моих волос, аккуратно заправляя их за ухо.       я заставила себя не вздрагивать от прикосновения его холодных рук к своей слишком разгоряченной коже.       женщина, находившаяся рядом со мной, которая чуть ранее пыталась успокоить меня, дрожала от страха на такое проявление ласки. Я все еще мелко плакала, делая излишне драматичные попытки успокоить себя. Каждый раз встречаясь с его глазами, я пыталась передать то, что хотела, не вызывая подозрений у своих собратьев-заложников.        — мне-мне жаль, — прошептала я, позволяя голосу дрожать.       он кивнул, приставив Рио к заключенным, что вызвало беспокойство с их стороны.       — следи за ними. думаю, я сам отведу эту молодую леди наверх вместе с остальными, чтобы она, конечно же, успокоилась, — добавил он в последнюю секунду.       я заскулила, когда он схватил меня за руку и притянул к себе. многие из заложниц смотрели на нас в полном страхе, без сомнения, задаваясь вопросом, что же меня ожидает. он мягко подтолкнул меня, все еще удерживая рядом, и мы начали медленно пробираться вперёд, но Рио заблокировал нам путь.       — Берлин, я должен тебе кое-что сказать.       — Не сейчас, Рио, — прошептал он не слишком довольным голосом, прерывая речь Рио.       я прикусила губу. если бы Моника смогла добраться до телефона, было бы известно, кого винить в этом. серьезно, они думали, что я разыграла этот маленький спектакль, чтобы развлечь их? Денвер уже вернулся, обеспокоенный взгляд на его красивом лице означал, что мы должны поторопиться. Осло, возможно наблюдал за другой маленькой группой заложников, но это не означало, что что-нибудь прошло мимо его ушей. Рио выглядел так, как будто его сейчас стошнит, но он не пытался прервать нас во второй раз, отступив в сторону, давая нам пройти.       мы поднялись по лестнице в тишине, и я держала темп ровно, хотя все, чего я хотела — это сбежать. Берлин шел спокойно, пропуская каждый свой шаг через монетный двор, и я не высовывалась, пока мы не оказались в безопасности в маленьком офисе, на окнах которого были ставни.       он провел меня внутрь, прежде чем закрыть за собой дверь.       — не хочешь рассказать мне, что это было? — спросил он.       я уже вытирала лицо рукавами, глубоко дыша:       — у Артуро есть телефон, спрятанный в его кабинете. Моника попытается добраться до него, он в пиджаке.       Берлин зарычал, отвернувшись от меня, выбежал из комнаты. Я поспешила за ним, прекрасно понимая, что мое прикрытие должно оставаться в неведении, но, в конце концов, любопытство победило.       держась близко к стене, я смотрела, на сцену, развернувшуюся передо мной.       казалось, что Берлин добрался туда как раз вовремя.       он медленно опустил пальцы в костюм Моники, проникая в её нижнее бельё. не очень удачное укрытие, честно говоря. бедная девушка выглядела абсолютно напуганной, но Берлин, к его чести, не позволял прикосновениям задерживаться. он мягко улыбнулся и, уходя, что-то пробормотал Денверу, который стал белым, как полотно. я прокралась обратно в офис, села на стул и ждала, когда он вернётся.       участник недавнего инцидента вскоре пришел и обратился ко мне со словами:       — я вижу, ты еще не растеряла навыки манипулирования. должен сказать, что это было довольно шокирующе, рядом с тобой были другие девушки, которые готовы были присоединиться к твоим рыданиям. они пришли в ужас, когда я забрал тебя сюда с собой.       я зажмурилась и встала напротив, лицом к лицу:       — спасибо. ты взял телефон?       он вытащил его из костюма, размахивая им в воздухе.       — что ты собираешься с ней сделать? — спросила я.       — что и следует, конечно же. мы не можем допустить, чтобы заложники ставили под сомнение нашу власть, не так ли? — ответил он, явно намекая, что за этот проступок еще придется нести наказание.       я кивнула, и когда дверь резко открылась, сразу же села, положив руки на лицо, на всякий случай, если это будет один из наших заложников.       — Берлин, нам действительно нужно поговорить, — это снова был Рио, и я вздохнула, мысленно закатывая глаза. Этих людей учили каким-нибудь манерам?       — что случилось? — спросил Берлин с опасным спокойствием.       наверное, Рио почувствовал его настроение, потому как перед тем как продолжить, он громко сглотнул:       — это Элисон записала видео, которое получила полиция. я не следил за ней, и она украла у меня телефон. она сказала, что это для того, чтобы удалить картинку, но…       Берлин поднял руку вверх, прерывая его бред, медленно прикрыл глаза, глубоко вздохнув. Я вдруг почувствовала желание поскорее убраться отсюда.       — думаю, нам с тобой пора поговорить, Рио, — молодой человек кивнул, избегая берлиновского взгляда. — Люкс, — я посмотрела на него, — подожди здесь, я скоро вернусь за тобой, это не займет много времени, — пообещал он, подмигнув мне, когда дверь за ними закрылась.       у меня было смутное представление о том, о чем бы он хотел поговорить с Рио, и я сосчитала несколько секунд в голове, прежде чем медленно скользнуть взглядом по окну. пустые залы облегчили задачу услышать окончание их разговора.       — на самом деле я переспал с моей учительницей французского, когда мне было восемнадцать, а ей сорок четыре, — я закатила глаза. мы с Ильёй не раз слышали этот конкретный рассказ, особенно когда он пытался обучить меня их языку, чтобы я якобы лучше понимала его.       у меня не было особой тяги к нескольким языкам, которая была у него, и он никогда не упускал возможности тыкать мне этим в лицо. я снова закрыла окно, решив, что больше ничего не хочу слышать. я с благодарностью посмотрела на маленький диван в комнате. после успешного предотвращения плана связаться с внешним миром, я определенно заслужила небольшой перерыв. тем не менее, было бы не очень профессионально валяться на диване так, как хотелось бы, и, в конце концов, я решила сесть на большой стол.       должно быть у Берлина было хорошее настроение, потому что, когда он вернулся, в руках у него был кофе, который он аккуратно передал мне.       — о, ты меня балуешь! — слова прозвучали до того, как я поняла, что сказала и мысленно съежилась. сколько раз я говорила ему эти самые слова? а Илье? достаточно того, что это стало чем-то вроде привычки; чем-то, что я делала так же легко, как, например, дышать.       я потягивала свой слишком горячий напиток, обжигая язык в наказание, не желая вступать с ним в зрительный контакт. он любопытно кивнул головой, направляясь ко мне с кошачьей грацией, пока не встал между моих ног. я застыла, все же встречаясь с ним взглядом.       — я стараюсь, — наконец-то ответил он, как обычно, замечая все.       кофе был сладкий, как я и любила, и я не могла не быть тронута тем фактом, что он до сих пор помнит об этом.       — хочешь, я отведу тебя обратно к остальным? — спросил он после того, как я допила свой напиток.        я кивнула:         — пожалуйста.       он галантно предложил мне свою руку, как будто мне нужна была помощь. тем не менее, я приняла ее, схватившись за его пальцы, удерживая их, всего на несколько секунд дольше, прежде чем отстраниться.       когда мы выходили, я схватила его за руку и остановила в шаге от двери:        — не заставляй меня снова плакать перед всеми, в следующий раз постарайся уделить мне немного больше внимания, ладно?       — я всегда обращаю на тебя внимание, cariño, — он улыбался с забавным выражением лица, убирая мои волосы с лица. и на этот раз я не смогла скрыть дрожь, которая пронизывала все мое тело от его невесомого прикосновения.

• • •

      я застыла, услышав новости.       Алекс делал многое, и я бы никогда не стала утверждать, что он святой, но он определенно не насильник.       мужчина был слишком самолюбив, к тому же, поверьте мне на слово, он был слишком гордым, чтобы сделать то, в чем его грязно обвинили. это было ниже его, любой зрячий заметил бы это.       я чувствовала, как температура в маленькой комнате понизилась. Найроби не теряла времени даром. яд сочился из ее уст, когда она говорила, насмехаясь над ним за предполагаемые преступления. я хотела предупредить ее, но к тому времени, как она приложила палец к его груди, было уже слишком поздно, чтобы кто-нибудь из нас успел отреагировать. Берлин впечатал ее в стол, его большая рука плотно обернулась вокруг шеи Найроби. она попыталась выбраться, дважды ударив его — у него даже кровь пошла из носа, — но хватка от этого не ослабла. мужчина продолжал мрачно смотреть на нее.       — Берлин, отпусти ее, — я дико волновалась. я знала, что такого рода обвинение — это плевок ему в лицо, но я не могла позволить ему причинить вред Найроби, она все-таки была нам нужна.       — возвращайся к остальным, Люкс. сейчас же! — сказал он, даже не взглянув на меня. мне не нужно было повторять дважды, кроме того, я уже была здесь слишком долго, а это могло вызвать подозрение у заложников. последний раз бросив на него взгляд, я вышла, намереваясь найти Хельсинки.       я все чаще задумывалась о том, почему Олег сформировал такую группу, а не подключил к делу Илью, Марселя и Боготу. наш профессор выбрал этих людей за их специфические навыки, но даже он должен был знать, насколько непредсказуемыми они могут быть в напряженных обстоятельствах. оставлять их с Берлином было все равно, что сажать детей в очень маленькую клетку с полностью взрослым тигром, который охотится ради забавы, а не ради еды.       они не уважали его, это было очевидно, но проблема в том, что вскоре они пожалеют об этом. я только надеялась, что остальные члены команды перестанут испытывать терпение Берлина, так как его никогда и не было много.

• • •

      я проснулась от прикосновения рук, гладящих мои волосы. на секунду я была дезориентирована, остатки сна все еще цеплялись за мое подсознание, прежде чем мой разум сосредоточился, чтобы помочь мне вспомнить, где я находилась.       Алекс перестал что-то напевать, но его руки все еще гладили мои волосы, и перед глазами пронеслись воспоминания.       мы пошли на пикник недалеко от монастыря. солнце и вино убаюкали меня, и каким-то образом я оказалась на коленях у Ильи, его большие руки гладили мои волосы, пока они тихо разговаривали, чтобы не беспокоить меня.       Яямогла сказать, что уже поздно, но не хотела двигаться, поэтому вместо этого прочистила горло и мягко спросила:       — ты разрешил мне поспать?       — я знал, что тебе это нужно. ты все так же крепко спишь, — дразнил меня он, поглаживая скулы длинными пальцами.       — ты должен был разбудить меня. ты не можешь проявлять симпатию по отношению к заложникам, — иронично отметила я.        — почему же? — его голос прозвучал раздраженно. — ты мой любимый заложник.       я пообещала себе не лыбиться на это, игнорируя широкую ухмылку, которая образовалась на лице Берлина.       — я скучал по этому, — прошептал он, невесомо пройдясь рукой по моей горящей скуле. я смотрела на его лицо, на то, как его пальцы продолжали исследовать, удивляясь тому, что я осталась такой, какой он запомнил меня. Алекс выглядел все так же прекрасно и элегантно, как и прежде, и от этого у меня защемило в сердце.       я так скучала по нему.       нас прервали от нашего времяпровождения звуки тяжелых шагов.       Токио с интересом наблюдала за нами со своего места, запоминая, чем мы тут занимались: Берлин, сидящий на полу с моей головой у него на коленях.       — да? — спросил он ее, совсем не беспокоясь по поводу того, что она увидела.       — Берлин, пора, — сказала она, пристально глядя на меня.       — я сейчас буду, — ответил он, давая понять, что ей сейчас лучше уйти.       — время для чего? — спросила я, наблюдая за тем, как Токио уходила, а потом медленно встала с места, притворяясь, что не чувствую его взгляда на себе.       — увидишь, а теперь пойдем, у нас впереди долгий день.

• • •

      меня ощущение, будто мы находились на конкурсе красоты, так как я прошлась перед Ракель и Берлином, словно проходила отбор. убедившись, что не спускаю глаз с пола, я притворилась, что не расслышала того, что Берлин пробормотал:       — она одна из моих любимиц.       резко посмотрев на Ракель, он улыбнулся, подмигнув мне. я стояла там и отвечала на все ее вопросы так кратко, как только могла.       — ты чувствуешь себя в безопасности? — спросила она меня, ее глаза выражали беспокойность. я посмотрела на Берлина, который грыз ногти — привычка, за которую мы с Ильей дразнили его постоянно. даже этот совершенный человек должен был иметь хотя бы один недостаток.       он пытался избавиться от этой привычки, но все равно бессознательно возвращался к ней, в основном, когда нервничал или беспокоился.       я кивнула, уставившись прямо на нее.        — да.       меня отвели обратно в офис Артуро, где я устроилась в углу, наблюдая за тем, как забирают следующую девушку.       Ариадна уставилась на Осло, ее голубые глаза были широко раскрыты и напуганы.       — что это были за выстрелы ранее? — ее голос прозвучал слабо.       он проигнорировал ее, громко закрыв за собой дверь.       — они убьют нас, — она плакала, практически находясь на грани истерики.       — это не так, — я пыталась успокоить девушку, вскочив и прижав ее дрожащие руки к своим.       Ариадна смотрела на меня, сузив глаза и поддаваясь назад.       — иы не можешь этого знать! — гневно зашипела она.       — я знаю, что они не настолько глупы, чтобы убить свой единственный рычаг. мы им нужны, так что заткнись и перестань пугать остальных.

• • •

      Берлин открыл дверь, его лицо совершенно ничего не выражало. я приподняла бровь, когда Ариадна вытянула руку и попросила поговорить с ним.       он сделал движение указательным пальцем, приманивая ее к себе. она встала и на трясущихся ногах подошла к нему.       двери закрылись за ними со зловещим скрипом.       я напрягла уши, чтобы услышать их разговор, но они говорили слишком тихо, чтобы я смогла разобрать их слова.       следует ли рискнуть, чтобы подползти и прижать ухо к двери? Берлин был бы недоволен, если бы поймал меня на этом. кроме того, какое правдоподобное оправдание мне вообще хотелось бы услышать? я смотрела на других девочек. все они казались заблудившимися в собственном маленьком мире.       моя сжатая в кулак рука онемела на коленях. что говорила ему Ариадна, и какого черта они там так долго?       сердце застыло, когда я услышала звук в офисе, как будто что-то тяжелое ударилось об стол. я молилась, чтобы эта глупая девчонка не разозлила его, как Найроби.       а потом раздались стоны.       меня тошнило. это были определенно стоны, если можно так назвать эти звуки. девушки побледнели еще больше, выглядело так, будто они хотели плакать.       я почувствовала, что меня мутит, что кружится голова.       он этого не делал.       не делал ведь?       он бы не стал.       правда?

• • •

      Берлин прошелся, выпрямляя свой комбинезон точными движениями, даже не взглянув на нас, хотя бы одним глазком.       вскоре после этого вышла она.       волосы Ариадны были взъерошены, губы покраснели и опухли, и я почувствовала, как пища в моем желудке начинает вырываться наружу от отвращения. от нее воняло сексом, и по ее ошеломленному выражению лица я знала, что мои предположения оказались верными.

• • •

      ну…       по крайней мере я получила ответ на вопрос о местонахождении Татьяны.       ему было известно, что я слушаю, что мы все слушаем. без сомнений, ему было наплевать на это, он всегда был таким. я хотела высказать ему по поводу лицемерия, но в чем смысл? это только создало бы впечатление, что мне не все равно, а мне определенно не все равно.       почему Ариадна согласилась на это? он не мог заставить ее… он не стал бы ее заставлять. почему тогда она пошла на это?       прошу прощения за мою скептичность, но мне с трудом верится в то, что она внезапно влюбилась в Берлина.       так почему же?       у меня остановилось дыхание, и слезы, которые последовали, были почти неожиданными. куда уж выглядеть более жалко? в итоге я сидела на полу грязной ванной комнаты и плакала из-за человека, который никогда не чувствовал ничего близкого к тому, что я чувствовала к нему.       конечно, он выбрал ее. без сомнений, она была симпатичной, с милым вздернутым носом и большими голубыми глазами. понимаете, он гордился этим, это делало его таким уникальным и особенным, Алекс был действительно вполне предсказуем. у него всегда был один типаж. ему нравились сногсшибательные красавицы, те, у кого были классические черты и светлые глаза. черт, даже Илья вписывается в эту категорию.       боже. неужели только этим утром я проснулась у него на коленях? такое ощущение, что с тех пор прошла целая вечность.       я встала, вытирая лицо и делая глубокие успокаивающие вдохи. хватит.       я просто хотела, чтобы все это уже закончилось. мне нужна моя доля денег, чтобы сбежать и начать все заново, где-нибудь в новом месте. я больше никогда не хочу видеть Алекса. я подошла к раковине в ванной и начала мыть руки, механически действуя.       «может быть, сделать пластическую операцию на нос», — пришло мне в голову, глядя на собственное отражение в зеркале. «аолная смена имиджа», — твердо решила я. я бы постригла волосы, которые, по его словам, он так любил, и сделала бы что-нибудь, наверное, на подобии как у Токио? я фыркнула над своими идеями. обычно эксперименты со внешностью делали после разрыва или для того, чтобы получить разрыв, но мне нужно хотя бы для начала состоять в этих самых отношениях.       тем не менее, перемены могут пойти мне только на пользу. я хмурилась, с легким презрением смотрела вниз на свои темные кудри, ненавидя ту маленькую часть меня, которая все еще хотела быть блондинкой.       а потом я бы нашла ему подходящую замену. черт, с такой суммой денег, которая бы лежала у меня в карманах, это не должно быть большой проблемой. «я бы нашла кого-нибудь получше», — подумала я. «может быть, привлекательного грека с какого-нибудь экзотического острова, или, например, кого-нибудь, кто причинил бы Алексу боль, какую причиняет он мне». я усмехнулась: «будто ему не плевать на то, с кем бы я решила встречаться».       — ты выглядишь забавно, — он прислонился к дверному проему ванной, и мне стало интересно, как долго он стоял там, смотря, как я корчу рожицы собственному отражению в зеркале.       — а мне не стоит? — задала вопрос я, выравнивая волосы, не оборачиваясь.       он не ответил, вместо этого подошел ближе, чтобы встать позади меня. я поправила прическу, прежде чем, наконец, повернуться к нему лицом.       — как долго ты там стоишь? — я надеялась, что он не слышал моего маленького нервного срыва.       он пожал плечами:       — недолго.       — тебе что-то нужно? — наконец-то спросила я, когда тишина в комнате стала невыносимой.       — разве ты не спала? — вместо этого спросил он, его пальцы поднялись к моему лицу, но в последний момент я отступила, непонятно что-то бубня себе под нос. я не собиралась говорить ему правду. что я спала беспокойно, чувствуя себя слишком незащищенной, слишком нервной, что что-то случится с заложниками, и я не буду готова. что лучше всего я спала тем утром, лежа у него на коленях. кроме того, я смогу выспаться сколько угодно, как только это закончится.       — правда? — дерзко спросила я, обращая внимание на его бледные черты лица и темные круги под глазами.       — да, — я ждала, пока мужчина продолжит, успокаивая желание стучать ногой по полу. я хотела уйти, но знала, что он найдет это невежливым. Берлин знал, что я была недовольна, и я отказалась позволить ему насладиться тем, что он и так знал. какую сильную боль он мне причинил. опять.       — сделаешь кое-что для меня? — спросил он, слегка улыбнувшись.       я вздернула бровь:       — смотря что.       — я хочу, чтобы ты присмотрела за Ариадной.       я усмехнулась. он что серьезно?       — какая-то конкретная причина? я едва ли думаю, что ей нужна нянька, Берлин, — кроме того, он всегда мог приказать кому-нибудь из них понянчиться с ней, Осло или Хельсинки, если не доверял остальным.       — считай это просьбой, в честь нашей старой доброй дружбы. я не хочу, чтобы кто-нибудь усложнял ей жизнь, теперь, когда она моя… — он пытался найти подходящее слово, и я не могла не сжать губы от отвращения.       он забавно вздохнул, подкрадываясь ближе:       — не нужно ревновать, Люкс, ты все еще моя любимая заложница, — я закатила глаза, отвернувшись от него, но вдруг Берлин схватил мою челюсть своей большой ладонью, заставив меня посмотреть на него.       — должен признаться, я надеялся, что ты уже переросла эту детскую влюбленность в меня, — мое лицо пылало, и я сузила глаза, наблюдая, как он развлекается, следя за моей реакцией.       я не собиралась удостаивать это ответом. я заставила себя успокоиться, не желая, чтобы он увидел, как глубоко его насмешливые слова ранили меня. сделав шаг назад, я вышла из комнаты.

• • •

      я бродила по пустым залам, беспорядочно размышляя о случившемся, пытаясь понять и раскрыть его замысел. это длилось ровно до тех пор, пока длинные пальцы не схватили меня за руку, грубо оттягивая назад. я повернулась, готовая дать пощечину тому, кто посмел так со мной обращаться, вот только столкнулась со смеющимся Берлином.       — привет, — только сказал он и обернул руку вокруг моей талии, нежно закрутив нас.       в каком бы странном настроении он не был до этого, очевидно, все образовалось, так как мужчина кружил меня вокруг комнаты, бубня себе что-то под нос. я отодвинулась от него, вздернув бровь на его внезапное поведение.       он прочитал вопрос в моих глазах:       — Москва достиг почвы.       я резко вдохнула. почти. это почти закончилось. он опять втянул меня в свои объятия, и я снова позволила увлечь меня в танец. нельзя отрицать то, какое облегчение я почувствовала, когда оказалась рядом с ним. я поняла, что улыбаюсь вместе с Берлином, наша предыдущая встреча отодвинулась на второй план.       я тогда и не подозревала, что это короткое празднование, устроенное нами, было единственным счастьем, которое мы увидели в течение долгого времени.

• • •

      Артуро медленно шел к двери, примерив на себя храбрый облик. Я взглянула на Ариадну, в надежде разобраться в происходящем. сегодня она выглядела увереннее, чем когда-либо: ее яркие голубые глаза светились пуще прежнего.       когда все встали, чтобы последовать за нашим якобы боссом, я сделала то же самое, поймав взгляд Денвера, который был сбит с толку, как и мой.       — куда это ты собрался? — проворчал Денвер, встав прямо перед Артуро. Моника задрожала от разыгравшейся сцены. я засунула руку в комбинезон. сердце стучало в груди от мысли, что мне придется раскрыться.       мне хотелось выругаться, откуда у него пистолет?! Артуро направил его прямо в лоб Денвера, и я почувствовала, как Моника шумно сглотнула справа от меня. Как бы меня не раздражал Денвер, я не хотела, чтобы в него стреляли, и тем более, чтобы это сделал Артуро!       куда делись остальные?! разве они не слышат крики Денвера?!       Денвер спустил курок.       ничего не случилось.       я прикусила язык, остановив крик, готовый сорваться с губ. Что происходит?! Моя работа заключалась в подавлении любых восстаний и в слежке за заложниками, в случае, если замыслят что-то. и если с Денвером что-то случится, вина будет на мне.       я не справилась со своей единственной задачей.       взгляд Денвера на предательство с их стороны, заставил Монику прослезиться. Вот что случается, когда влюбляешься в кого-то, чье сердце принадлежит другому, Денвер. они предают тебя.       Артуро грубо схватил Денвера, обернув руку вокруг его шеи, протаскивая к входным дверям. Я не смогла скрыть взгляд, полный отвращения, который я бросила на Ариадну. она была готова бросить Берлина еще со вчерашнего дня, лишь бы выбраться отсюда.       я, увидев, что Моника на меня смотрит, качнула головой, намекая ей не открывать дверь. она была в смятении. это стало ясно, когда она уставилась на Денвера, а потом на меня.       не хотелось, чтобы меня раскрыли именно так, но выбора не было, если я хотела спасти Денвера и не разрушить план. я полезла за пистолетом, когда услышала вздохи Моники. двери не открывались.       кавалерия прибыла как раз вовремя: Рио лидировал, Берлин и Найроби фланкировали его по обе стороны. Быстро спрятав свой пистолет, я переместилась к Ариадне, желая увидеть лицо Берлина в тот момент, когда он понял, что его новая игрушка хочет сбежать, как и остальные заложники. я прикусила губу, скрывая ухмылку, и наблюдала за тем, как Найроби и Берлин взглянули друг на друга, перед тем, как синхронно поднять оружие и направить его на Артуро.       они зря волновались. мое холодное, циничное сердце на этот раз ошиблось, однако меня не расстроило это. я видела, как кучерявая блондинка ударила своего бывшего любовника по затылку, отчего он упал, словно камень, пачкая кровью пол.       Ариадна прошипела, холодно взглянув на Монику. блондинка была слишком занята, глядя на Денвера. они делили интимный момент, который невозможно передать никакими словами. Берлин подошел ближе и по его мимике, могу сказать, что он более чем доволен сложившейся ситуацией.

• • •

      он выглядел таким умиротворенным, когда спал. Не впервые мне захотелось проникнуть в его блестящий ум, удерживать его мысли в своих руках и читать их, зная, что никогда не смогу этого сделать.       — привет, — я вежливо поприветствовала его, следя за тем, как затрепетали его ресницы.       — тебя здесь не должно быть, — прошептал он, приближаясь ко мне, вытягивая ноги на диване, перед тем, как слегка согнуть их.       я мягко улыбнулась, поднимая руку в сторону его волос:         — так ты собрался приветствовать меня? где твои манеры, Берлин? — не удержалась я и подразнила мужчину его же словами, некогда сказанными в нашу с Ильей сторону. он так говорил, когда хотел показать, что недоволен нашими выходками. конечно, многое сходило мне с рук (чем я и пользовалась), чего не скажешь о Илье.       Берлин улыбнулся, перевернулся, и как раз тогда, когда я подумала, что он встанет, чтобы уйти, приблизился еще ближе, двигая головой на моих коленях, смотря прямо в мои глаза.       — ты, конечно, права. прошу прощения за грубость. я просто не ожидал увидеть тебя здесь.       разумеется не ожидал. меня даже не должно было быть здесь, но нам с тобой нужно обсудить кое-что важное.       — да, Ариадне нужно было расслабиться, так что я вызвалась занять ее место, — я не потрудилась сказать ему, что девушка была с ним рядом в надежде спастись. пустая трата времени. в конце концов, он сам убедился в этом, и ему было все равно.       — она довольно симпатичная, — пробормотала я, потому что мне нечего было сказать. Берлин ухмылялся, сидел и тянулся, как большой кот, которым и являлся.       — о, да, — он выглядел безмерно довольным собой, и я еле сдерживалась, чтобы не закатить глаза.       — определенно твой тип, — продолжила я, пока он напевал что-то под нос.       я искала возможности поговорить с ним: подробно, без посторонних наблюдателей, без страха быть услышанной. я хотела объясниться с ним, спросить не скучал ли он по мне так же сильно, как я скучала по нему. я хотела узнать, почему Илья не с нами. я хотела извиниться за то, что не разобралась с Артуро. я хотела спросить о трясущихся руках, о его болезни. я хотела кричать на него за то, что он не сказал мне, что болен, но больше всего я хотела, чтобы он снова обнял меня, как делал все эти годы.       — ты ведь здесь не для того, чтобы обсудить мой вкус в отношении женского пола, не так ли? — спросил он, вставая.       — нет.       я колебалась, пытаясь подобрать слова, чтобы озвучить свои мысли.         — они не справляются. Найроби на грани истерики, все измотаны. думаю, пришло время снова взять все под контроль, — я ждала, пока он заговорит, зная, что у нас мало времени. Скоро вернется Ариадна после прогулки на воздухе.       — возможно, ты права, — он начал разматывать бинт на голове, и я тяжело вздохнула, прислонившись к дивану.       — Нэнам нужно поговорить, Берлин.       — какой формальный тон. к тому же, разве мы не обсудили все? — упрекнул он.       я косо взглянула на него, дав понять, что меня не развлекает его игривое отношение. выражение его лица смягчилось, и на мгновение на меня уставился Алекс, а не Берлин.       — у нас будет достаточно времени, чтобы поговорить, как только все закончится, Люкс. я обещаю тебе, — он говорил так искренне, что я, прикусив губу, слушала, уставившись на него.       — уверен, тебе хочется о многом спросить меня, как и мне − тебя, — его голос снова стал стальным. Я кивнула, зная, что это лучшая сделка, которую можно было бы заключить с ним на данный момент.       мы обсудим с ним все, как только это закончится: без каких-либо препятствий и угроз, нависших над нами.

• • •

      я буквально взрывалась от злости. не помню, когда успела так разозлиться, но началось все после того, как я покинула кабинет Берлина.       он попросил ее поехать с нами.       у него хватило наглости включить ее в план!       я хотела задушить Берлин собственными руками, но сначала я начну с Серхио. что за идиота он решил поставить во главе операции?! Берлин уже не подросток. как он мог быть настолько глуп, чтобы поверить Ариадне? настоящая любовь! Ха! он не распознал бы настоящую любовь, даже если бы она укусила его за задницу!       разве он не понимал, какой опасности подвергает всех нас?       разве его это совсем не волновало?       я ворвалась в комнату, слегка затаив дыхание, не успевая понять какую картину застала. Берлин стоял на коленях между голых бедер Ариадны, ее длинные пальцы запутались в его волосах. и, судя по звукам, доносившимся с ее губ, было ясно − это то, что мне не следовало видеть.       я побледнела, взглянув, на ее удивленные голубые глаза. меня начало тошнить, и я громко захлопнула дверь, пытаясь забыть застрявшую в сознании картину.       я как раз успела вовремя войти в туалет, чтобы вывернуть жалкое содержимое желудка.

• • •

      вскоре после этого полились слезы.       я знаю, знаю. я много плакала, но на то была причина! по правде говоря, я даже не спала. после всего, что случилось, я поклялась, что буду присматривать за нашим изгоем. несмотря на то, что он у нас бомба замедленного действия в прямом смысле этого слова, я уверена, что Артуро не сдастся так легко.       кроме того, я была до такой степени измучена, что чувствовала себя, как физически, так и эмоционально полностью истощенной. когда Олег отыскал меня со своим предложением, я сразу же приняла его, думая о крупной сумме денег, которые вскоре потрачу. если бы только кто-то предупредил меня обо всем, что случится тут, я бы поразмыслила над ответом «да».       я тщательно чистила зубы, раздумывая, стоит ли рискнуть и позвонить Олегу, чтобы рассказать ему о том, что удумал его дорогой старший брат по поводу Ариадны. я знала, что он не советовался с Олегом по поводу ее включения в план.       я прокралась в офис, решив рассказать нашему Профессору о происходящем, и мне было плевать на наказание, которое придумает для меня Берлин. только бы не встретиться с ним по пути. он самый последний человек, с которым я бы хотела сейчас видеться.       Рио, свернувшись на диване, жадно пил из бутылки вино, выглядя жалко, словно побитый щенок.       я осмотрела комнату, но она была пуста. вздохнув, я решила сменить курс действий.       — могу присоединиться? — мягко спросила я, осторожно подходя к нему, словно к какому-нибудь пугливому животному.       он посмотрел на меня остекленевшими глазами, что говорило о том, что он изрядно выпил.       — да, — в итоге ответил Рио, грубо похлопывая по пустому месту рядом с собой.       я присела, заметив темные круги под глазами и покраснение вокруг. Вероятно, он плакал. я не могла его винить, после всего, что случилось за последние пару часов. Уверена, что все уже и так сказали ему необходимое, особенно Денвер.       — мне жаль, — вдруг прошептал он, нежно дотрагиваясь до синяка на моем лице. я пожала плечами, не он ударил меня. кроме того, я уже привыкла. скоро заживет.       — что ж, прости за Токио, — я мягко похлопала его по плечу. несмотря на то, что она сделала, я знала, как он безумно скучает по ней. хоть я и одобряла действия Берлина, однако, мне знакомо чувство тоски по родному человеку.       он лениво покачал головой, размахивая рукой в воздухе.       — все в порядке, она ждет меня снаружи. Как только все закончится, мы снова будем вместе.       я улыбнулась его наивности.       — уверена, так и будет, — я молча согласилась. пусть у мальчика останется надежда. она ему нужна, если мы хотим, чтобы он был с нами.       Рио сделал большой глоток из бутылки, перед тем, как передать ее мне, приглашая присоединиться.       — а как насчет тебя? тебя кто-нибудь ждет снаружи?       я долго смотрела на напиток, размышляя, стоит ли мне сказать ему правду.       — да, — конечно, это была ложь. хоть я и думала об идее вернуться к Мартину, на самом деле я не планировала это.       его глаза протрезвели.       — какой он?       не знаю, правильно ли поступила, отвечая на его вопрос, но в итоге я решила развеселить его. в любом случае, он достаточно пьян, чтобы забыть это. Или мне хотелось в это верить.       кроме того, я бы отомстила нашему невидимому наблюдателю из тени:        —он… притягательный. электрический. такой прекрасный, но самое главное − он добрый. по правде говоря, больше всего мне не хватает его глаз, — ну вот. довольно расплывчато, но в то же время я смогла донести свою точку зрения, так ведь?       — звучит так, будто он — ловушка. я когда-нибудь встречусь с ним? — спросил Рио, моргнув.       — я искренне надеюсь, что нет.       — ох, — он качнул головой, прежде чем спросить: — почему?       я улыбнулась ему. Рио был таким умным, когда дело касалось технологий, но таким наивным в других вещах.       — если все пойдет по плану, мы больше никогда не увидимся. никто из нас. если вы когда-нибудь встретитесь с ним, это будет означать, что что-то пошло не так, верно? — это была правда. какие бы у нас сейчас ни были связи, они скоро будут разорваны, для всеобщей безопасности.       он смотрел вниз с грустью, делая еще один глоток.       — наверное.       в комнате повисла тишина, перед тем, как Рио снова открыл рот:       — так почему же Токио была убеждена, что у тебя что-то с Берлином?       — кто знает? она увидела то, чего не было. хотя, хочешь, я скажу тебе еще кое-что о человеке, которого описала? — я наклонилась, словно замышляя что-то, Рио сделал то же самое. тень приблизилась и я прикусила губу, чтобы скрыть улыбку. — он лучший друг Берлина.

• • •

      — ты пригласил ее поехать с нами, — я встала в решительную позу, не позволяя ему отнекиваться. он и не отрицал, надменно наклонив подбородок. так, как делал только он, откидываясь, на стуле. я ненавидела-любила эту черту в нем.       — да, я позвал ее, и сделаю ей предложение, как только мы выберемся отсюда.       чего бы я ни ожидала, это было не тем, что я хотела услышать. я чувствовала, как погружаюсь в кресло, садясь перед ним.       — я так понимаю, с Татьяной все обернулось не очень хорошо? — на его лице промелькнуло мрачное выражение при упоминании предыдущей жены, прежде чем он ответил расслабленное «нет».       — позор, — я стучала пальцами по столу, планируя то, что собиралась рассказать Олегу. одно дело — Берлин развлекался с ней, пока мы были в заперты внутри, другое — забирал ее с собой. она была обузой, разве Алекс этого не понимал?       — не могу представить, чтобы ты слишком расстроилась из-за этого, — его голос вернул меня из размышлений, — будь честна, она тебе никогда не нравилась, не так ли?       его взгляд был темным, когда он изучал мое лицо. однако теперь я была хороша в этом. лучший лжец, по сравнению с прежними годами. честно говоря, любой, у кого было два глаза, мог бы заметить мою нелюбовь к Татьяне. и что с того? даже Олегу она не нравилась, а Олег, несмотря на свою интровертную натуру, как правило, нравились все.       — не говори мне, что ты принял это близко к сердцу? ты же знаешь, что мне никто не нравится, — ответила я, наблюдая за ним, склонив голову.       — хм, но это ложь, не так ли? Тебе определенно нравится Илья, — его тон был холодным, но я смогла обнаружить что-то скрытое за ним. он определенно слышал мой разговор с Рио тогда.       я пожала плечами, выглядя бесстрастной.       — это уж точно тебя не касается, — как он вообще мог сравнивать Илью с Татьяной? Это словно разные миры.       — тогда почему ты так хотела его бросить? даже не поцеловав на прощание… — он откинулся, кусая кончик пальца, поставив ноги обратно на стул, позволяя мне сделать следующий ход.       я улыбнулась ему.       — не то, чтобы это тебя касалось, но я не только поцеловала Илью перед отъездом, — я дала ответу повиснуть в воздухе, и ноздри Берлина расширились, когда он резко сел, приземлив ноги на пол с унылым глухим стуком.       — ты…       я ждала, пока он закончит предложение, но когда поняла, что он не собирается это делать, продолжила:       — да. я сделала. и осмелюсь сказать, что это была лучшая ночь в моей жизни. я очень рада, что дождалась подходящего человека, — тогда я встала и вышла из комнаты, ни разу не оглянувшись назад.       я почувствовала себя легче, чем чувствовала за все эти годы.

• • •

      вся концепция девственности женщины, приравнивается к ее чистоте или ценности, но она абсолютно нелепа и женоненавистна. говоря это, я провела годы своего становления как личности на попечении своей бабушки-матери, благочестивой католички, которая трижды в неделю брала меня на мессу. было бы удивительно, если бы некоторые вещи не укоренились во мне после того, как я провела так много времени в этом месте.       она хотела, чтобы в день свадьбы я была одета в белое платье. Бабушка всегда говорила мне, как важно дождаться подходящего мужчину. фраза, которую я никогда по-настоящему не понимала ровно до тех пор, пока не встретилась с Алексом и Ильёй.       конечно же, я целовалась с парнями. я пережила неловкие, интимные прикосновения то на заднем сидении машин, то в укромных местах в клубах. алкоголь, который распространялся по моему телу, разогревал меня больше, чем их руки. видите ли, у меня всегда было смутное представление о том, чего я хотела от мужчины, и позвольте мне сказать, что эти мальчики, ни в малейшей степени не соответствовали ни одному из установленных мною стандартов.       — похоже, Рауль увлечен тобой, — хитро пробормотала Татьяна, уставившись на меня из-под новых дизайнерских солнцезащитных очков. подарок от Алекса, без сомнения. ее «карьера» как пианистки состояла в том, что она играла несколько ночей в местных учреждениях, где атмосфера была лишь немногим лучше, чем алкоголь, который они подавали.       — Рауль − это просто Рауль, — холодно ответила я. не успев перейти к интересной части книги, я не собиралась позволить этому вопросу помешать мне насладиться чтением.       — о чем вы, девочки, говорите? — спросил Илья, слегка затаив дыхание, усаживаясь возле нас на траве. он занял место рядом с моим креслом, где я в настоящее время загорала и пила свой напиток.       — о, знаешь, как раз насчет Рауля. он сказал мне, что хотел бы пригласить ее куда-нибудь, когда она будет свободна, — к этому моменту к нам присоединился Алекс. видимо, он после пробежки, так как футболка была заляпана отпечатками пота в некоторых местах.       — она не ходит на свидания, — резко прервал он Татьяну, и я взглянула на Илью, который пожимал плечами и ухмылялся, пристально вглядываясь в другую сторону.       Татьяна почувствовала ядовитые нотки в его голосе, но я уже не раз слышала такое обращение с его стороны. было странно то, как Алекс относился ко мне. я не его фарфоровая кукла, которую он мог запереть в каком-нибудь шкафу и, когда ему заблагоразумится, выставлять напоказ. я не понимала, с какой стати ему защищать меня. он был в курсе, что у меня была жизнь до встречи с ними. жизнь, которая включала в себя свидания.

***

      Рауль − молодой человек, с которым мы встретились ночью в клубе. Татьяна пригласила меня в знак доброй воли, прямо перед этим попросив стать одной из подружек невесты. мне было интересно, кто ее переубедил. Илья? или Алекс? в любом случае, я любезно согласилась, пробормотав, что очень рада за них. я прекрасно понимала, что она это делает, чтобы насолить мне. мальчики утверждали, что слишком устали, чтобы присоединиться к нам, но они любезно предложили отвезти нас в клуб, а потом забрать, чтобы мы могли насладиться выпивкой.       по дороге в дамскую комнату я наткнулась на высокого молодого человека с торжественно серыми глазами. на мгновение он выглядел раздраженным, однако его выражение лица изменилось, пока он помогал мне вернуться в вертикальное положение. я поблагодарила его, не встречаясь с ним взглядом. когда я начала прокладывать путь назад, он потянул меня обратно к себе, спрашивая, не против ли я выпить. что-то в его глазах заставило меня ответить «да», и не могу сказать, что сожалею об этом.

***

      в ту ночь я направилась в его комнату, не потрудившись постучать, инстинктивно чувствуя, что его дверь будет открыта. он сидел за своим большим столом, перебирая эскизы и планы с бутылкой вина возле локтя, которая была уже пуста.       я думала обо всем, что хотела сказать в тот момент, но смогла лишь вяло поздороваться. Илья посмотрел на меня немигающим взглядом, и улыбка украсила его лицо.       мы как-то перенеслись на его большую кровать. такая же показная, как и сам хозяин, она была завалена высокими подушками и мягкими, дорогими одеялами. это было одно из моих любимых мест для отдыха, где я могла предаваться лени. я положила голову к нему на колени, чувствуя, как становлюсь смелее при виде его расширяющихся зрачков. моя наэлектризованная кровь бежала по венам, когда я уселась на него. его ладони ласкали мои руки, останавливаясь у шелковых краев рукавов. лицо мужчины было расслабленно, и он с любопытством глядел на меня. тогда я поцеловала его, проглотив удивление.       он был на вкус как любимое вино Алекса, и я углубила поцелуй, чувствуя его руки на своей талии. я почувствовала его желание, когда раскрыла ноги, чтобы сесть на кровать. Илья отстранился, посмотрев на меня ошеломленными глазами.       — мы не можем.       слова ужалили, отдаваясь эхом отторжения, от которого я страдала, но заставила себя не думать об этом.       — это потому что ты не хочешь меня? — я остановила его, не позволяя продолжить, так как знала, что он солгал бы мне. я видела, как Илья смотрел на меня, когда думал, что никто не видит. я знала, что он хотел этого так же сильно, как я, если не больше.       — ты знаешь, что это не из-за этого, — его рот скривился от раздражения, и он присел на кровати. его большие пальцы мягкими круговыми движениями гладили мои бедра.       — почему тогда? я хочу этого. ты явно тоже, — я посмотрела на его паховую область. — так почему мы не можем?       — если Алекс узнает, он убьет меня!       Алекс, Алекс, всегда Алекс. Алексу дали шанс, но он отказался от него. теперь речь шла о том, чего хотела я и чего хотел Илья.       и я хотела, чтобы эти счастливые воспоминания были со мной до конца моих дней.       — он не узнает, — прошептала я ему в шею, улыбалась, как некогда делал он. Когда я исчезну, я знала, что больше всего буду скучать по той легкой привязанности, которой он меня осыпал. Илья был солнцем, и я знала, что без него мне больше никогда не будет тепло. я давно потеряла надежду, что буду вот так вот сидеть на Алексе, который будет смотреть на меня с явным желанием и любовью на прекрасном лице, но будь я проклята, если не возьму с собой часть Ильи, перед тем, как совершу побег.       он сомневался всего мгновение, но потом его глаза загорелись, и Илья склонил голову вниз, чтобы слиться со мной в поцелуе.       на вкус это было как прощание.

• • •

      Берлин шел по маленькому офису как тигр, выкрикивая приказы и нежась с Ариадной в уголках. я чувствовала, как он прожигал взглядом мой затылок, но не обращала на него внимания, пересчитывая деньги, которые складывала в сумку. мои дорогие коллеги явно устали от такой мирской работы, так как их пакеты напоминали мусор, по сравнению с моими аккуратными уложенными стопками. к тому же вовсе не обязательно относиться к этому вопросу так щепетильно. они явно не собирались потратить все деньги в ближайшее время.       теперь помимо Москвы туннель рыли Рио и Денвер. и хотя мне пока ничего не сообщили, однако я знала, что что-то случилось снаружи. что у нас в преимуществе несколько дней от запланированного графика, а еще — что-то произошло с нашим Профессором.       несмотря на то, что я знала это, чувствовала себя спокойно. мы напечатали более чем достаточно денег, и, честно говоря, мне надоела роль маленького послушного заложника. не терпелось вдохнуть воздуха на улице, принять настоящий душ, а затем долгую ванну, не говоря уже о том, чтобы поесть настоящей еды! единственной положительной стороной всего этого был тот факт, что я похудела. ну, по крайней мере, хотя бы так.       Берлин специально прикоснулся ко мне, но я осторожно избежала дальнейших действий, заняв руки. я чувствовала, как волны раздражение накапливаются в нем, и сдержала улыбку, которая угрожала расцвести на моем лице. он всегда ненавидел, когда его игнорировали.       я знала, что он хотел поговорить о нашем недавнем разговоре. было ли мелочно рассказать ему о нас с Ильей? Возможно. меня это волновало? ни капельки. в конце концов, это он меня отверг.       мы закончили собирать чемоданы, и я пошла из офиса в сторону сейфа, следуя за другими девушками, когда Берлин оттянул Ариадну назад, подарив мне ухмылку. ха, как будто мне было не все равно. ему, наверное, нужно было выплеснуть эту тревожность, и я позаботилась о том, чтобы мои шаги шли как можно медленнее, чтобы не пришлось вернуться и застать их за тем, чего они определенно не должны были делать. опять.       я уже почти выходила из уборной, когда увидела, как Ариадна собирается войти сюда, следуя за Моникой. у меня были дела поважнее, нежели шпионить за ними, но опять же, разве Берлин не сказал мне приглядывать за его драгоценным питомцем? я медленно села на крышку, подняла ноги на унитаз и стала ждать.       я не могла поверить в то, что слышала. эта подлая маленькая шлюшка!       так вот чего она хотела. прибрать к рукам все деньги Берлина, выходя замуж за него. и все это время она плевалась в лицо о том, что он насильник.       я сжала руки в кулаки, приложив все усилия, чтобы сохранить умеренное дыхание. как Моника могла утешать ее?!       она что действительно, на самом деле, думала, что единственный шанс на спасение − переспать с главарем ограбления? что за больной ум у этой девушки?! и, честно говоря, даже если Берлин и был бы таким, что заставило ее думать, что Токио, Найроби или я станем терпеть это? это было оскорбительно и абсолютно ненормально!       я слышала, как Найроби вошла в комнату и, к счастью, прервала остальную часть разговора. в конце концов, все трое ушли, оставив меня наедине с мыслями и онемевшими конечностями.       единственный вопрос, проскользнувший в моей голове: стоит ли рассказать Берлину об услышанном?       не будет ли он думать, что я лгу? что я все выдумала только ради того, чтобы разозлить его?

• • •

      мы с Найроби нервничали, ожидая появление нашего Профессора с минуты на минуту. Берлин тоже выглядел взволнованным. увидев своего брата снова, его улыбка расцвела. он помог ему подняться из-под земли. я бесстрастно наблюдала, как они обнялись. все невысказанные слова скрывались в моем простом взгляде. прежде чем Найроби успела прийти в себя, я взяла в руки лицо Олега и довольно крепко поцеловала его в щеку.       Берлин забавно взглянул на меня, прежде чем большие руки Олега погладили мои волосы:        — Люкс, рад снова тебя видеть.       пришел конец сентиментальным чувствам, и, несмотря на то, что мне хотелось поговорить с ним наедине, я знала, что он захочет в первую очередь поприветствовать остальных.

• • •

      у нас не было времени, чтобы упаковать все деньги. мой желудок начал судорожно сжиматься, когда я пыталась провернуть все это, зная, что наступили решающие минуты, которые предопределяют твою судьбу. выбраться с награбленным в целости и сохранности или бежать, не имея ничего кроме пуль, преследующих тебя.       команда спецназа стремительно приближалась к подземелью, и хотя их задержала бы уловка, придуманная Олега, однако довольно-таки быстро они выяснят правду.       Найроби явно не хотела прекращать печатать деньги. хоть я и разделяла ее чувства, но также прекрасно понимала, как важно выбраться отсюда живым, даже если это означало, что мы возьмем с собой меньше денег.       у Берлина был мрачный взгляд, когда она выплюнула на него ранее услышанные ядовитые слова, издеваясь над ним. несмотря на возникшую злость из-за ее выходки, я не могла не радоваться тому, что не мне довелось стать информатором плохих новостей.       по крайней мере, теперь он знал правду, какой бы болезненной она ни была.

• • •

      Берлин что-то замышлял, и я убедилась в этом, когда он схватил за шиворот костюм Ариадны и затащил ее вместе с собой в сейф.       голубые глаза Ариадны забавно расширились, когда она увидела меня вместе с остальными и поняла, кем на самом деле являюсь я.       — ты! — закричала Ариадна, на что я усмехнулась.       — я. сюрприз!       неужели она до сих пор не поняла? я была уверена, что в какой-то момент все начали подозревать меня, но неужели не она?       остальные начали уходить через подземный туннель, и я смотрела, как темные волосы Найроби исчезают в дыре.       — идем, Берлин, — приказала я, не собираясь обращать внимание на то, что девушка рядом с ним может упасть в обморок в любую секунду.       — вперед, Люкс, я прямо за тобой, — его голос был мягким, и я вздернула бровь, чувствуя что-то глубоко в желудке, в страхе поднимая глаза на него. он выглядел таким… мрачным. таким грустным.       я встряхнула головой.       — возьми Ариадну и иди, мы прямо за тобой, — я перевела взгляд на Хельсинки, который нервно стучал ногой, смотря на нас.       — Люкс. я сказал, что буду прямо за тобой. так что иди. это приказ.       нет.       что-то было не так, даже идиотка рядом с ним могла это почувствовать. сердце забилось в груди, когда я догадалась, что он собирается сделать. я могла даже сказать миг, когда он заметил, что я все поняла, потому что он быстро отпустил Ариадну и сделал шаг в мою сторону, довольно сильно хватая за плечи, наверняка останутся синяки.       — избалованное дитя, — сделал замечание Берлин, прозвучавшее почти нежно, смотря на меня задрав мою голову, пальцами очерчивая линии скул. — у нас нет времени на это, Люкс, ты должна идти. я умираю. и это не значит, что я позволю тебе умереть здесь со мной. иди, живи своей жизнью. найди Илью, выйди замуж, люби его так, как он любит тебя. я обещаю тебе, ты не найдешь лучшего мужчину, чем он, и я знаю, что он скучает по тебе. почти так же сильно, как скучал я, — прошептал он мне в шею. Это прозвучало как признание, и я не могла остановить дрожь в руках, пока цеплялась за него, не желая отпускать.       — иди, — он поцеловал меня в губы, и я почувствовала вкус горечи, заставивший меня разбиться рядом с ним.       это продолжалось вечно, но не достаточно долго. он оттолкнул меня обратно в готовые руки Хельсинки, решительно кивая головой.       — иди, принцесса.       — нет. я остаюсь, — надрывно кричала я, пытаясь выбраться из рук Хельсинки.       — это приказ, Люкс. а теперь иди. Хельсинки, забери ее, — руки серба обернулись вокруг меня, как стальные ленты. я рычала, брыкалась, пинала, в то время как Берлин наблюдал за нами с забавной улыбкой на лице. он послал мне воздушный поцелуй, прикоснувшись кончиками пальцев к губам, когда серб тащил меня в туннель. и это было последнее, что я видела.       я выбралась из хватки Хельсинки, когда мы оказались у выхода, где Олег и Найроби с нетерпением ждали нас, чтобы поприветствовать. когда Профессор увидел слезы и полный ужас, отражающийся на моем лице, он замолчал. Олег, заикаясь, требовал, чтобы Берлин следовал за нами.       подо мной была холодная земля, и я отдаленно понимала, что у меня гипервентиляция. сырая комната кружилась перед моими глазами в черных и серых тонах.       — взорви туннель, солдат! сейчас же!       забавно, как жизнь может так основательно измениться за считанные секунды.

• • •

      мы прибыли в монастырь поздно ночью, и я тяжело сглотнула, как только увидела, что полная луна следовала за нами и бросала тонкое сияние на сооружение.       замок Дракулы, никак не иначе.       я ожидала, что все будут спать к нашему приезду, так как было уже довольно поздно. Марсель спросил, не хочу ли я, чтобы они сопроводили меня в мои покои, но я отказалась, зная, что они тоже устали и им нужно поспать.       кроме того, я прекрасно знала это место.       я знала, каких скрипучих лестниц нужно избегать и какие двери нужно открывать осторожно, чтобы не шуметь.       чего я не знала, так того, кто будет ожидать меня, как только я доберусь до своей безопасной комнаты.       — я ждал тебя, — сказал он, сидя на моей кровати со скрещенными руками на коленях.