* * *
В день, когда этот долгожданный момент, наконец, наступил, Элиан к своему крайне вящему удивлению (потому что испытывать какие бы то ни было эмоции до этого было в принципе почти невозможно) испытывала много всего. Ее зрение немного прояснилось — она могла видеть крайне неясные тени перед собою, но не более. Она гораздо сильнее чувствовала эффект от температуры, которая почти не спадала до нормы, но стала привычным явлением. Она слышала больше обычного и понимала больше, чем раньше. Единственное, пожалуй, что не изменилось — это механичность действий и преданность исполнения приказов, которую Элиан никак не могла нарушить. В этот раз ей приказали убить каких-то детей, и она послушно направилась на поиски, ибо ее командор не знал, где находятся эти дети. Она хотела сопротивляться, но слишком устала от боли в мышцах. Она хотела свернуть с намеченного пути, но даже трупы не были ее ногам преградой — она шла прямо по ним. Она хотела сама отдать приказ, но губы ее не слушались. Поэтому она день за днем продолжала почти беспрерывно использовать магию, которой ее научили. Магия, созданная, чтобы находить и убивать. Если бы кто увидел Элиан со стороны, кто не знал ее, и не знал, кому она служит, то мог бы упасть в обморок. Сложно, наверное, и в самом худшем кошмаре представить себе девушку, идущую во главе небольшого отряда, от которого разит гнилью и дерьмом за целую версту. Лица солдат в этом отряде были поплывшими, кожа сползала с кости, глаза были стеклянными, либо вылезали из глазниц, либо вовсе отсутствовали. Что, к слову, не мешало небольшому отряду перемещаться с удивительной точностью. Травмы не были здесь оправданием к бездействию. Более того, сама смерть не является причиной отложить бой до призрачного лучшего момента. Этот мир повидал много войн, несправедливых смертей, видел чуму, что считается одним из страшнейших явлений. Но мир этот не видел некромантов, и если бы была такая возможность, мир предпочел бы забыть их навсегда. Некромантия всегда считалась еретичеством в глазах церкви. Магия, черная настолько, что сама душа некроманта подвергалась быстрому разрушению, ввиду чего все они либо быстро погибали от гнета собственного колдовства, либо ступали на службу к Дьяволу и превращались в ужасных личей. Элиан не знала, какой ее ждет исход. Элиан просто следовала приказам. Шато д'Омбраж, в котором засели враги Инквизиции, мрачным скелетом чернел на фоне декабрьского вечернего неба. Главные ворота оказались закрыты, что не являлось существенной преградой для мертвых, но Элиан не спешила брать шато штурмом. Видно, сегодня был особенный день: Элиан мыслила яснее с каждым часом, а сила связующей магии, что заставляла ее подчиняться хозяевам, ослабевала. Она подумала: "Приличия для я могла бы спросить об их капитуляции". На бастионе над центральными воротами мерцали огни факелов, и, стоило Элиан и ее солдатам приблизиться к шато, бдящие защитники замка заметили их на фоне сереющей от смеси снега и грязи земли. — Кто вы такие? — Голос, принадлежавший юноше, уже почти переступившему порог зрелости, разнесся над проходом строгим эхо. — И с какой целью явились сюда? Элиан запрокинула голову вверх, силясь рассмотреть двоих мальчишек, чьи головы выглядывали над уцелевшей стеной бастиона. Сумрак не позволял этого толком сделать, а причудливая игра света и тени от факелов добавляла чужим лицам сюрреализма. Или же это так исказилось зрение самой Элиан? И снова она не знала. Более того, у нее было такой задачи — думать о своем зрении, или вообще о своем здоровье. У нее была совершенно иная цель в жизни. — Дети де Рунов, — молвила она так громко, чтобы ее можно было услышать, — их ждут в Соборе Богоматери, в городе. Моя задача — сопроводить их туда. — Разинь рот пошире! — Грубо отозвались со стены. — Черта с два они пойдут с тобой! Элиан лишь улыбнулась сухими губами и, опустив голову, шагнула под каменный навес бастиона. Четверо из смердевшего отряда прошли вперед и, приложив некоторое усилие, приподняли кованую решётку так, чтобы остальные без труда прошли внутрь. Ее мало интересовал внутренний двор, но девушка осмотрелась, стараясь сообразить, куда направиться в первую очередь. Сверху копошились два живых существа, и их сердца колотились, словно металлические языки церковных колоколов во время службы. Справа тоже было двое живых, но не они, и не те, что сверху, были предметом интереса Элиан. Тот, кого она искала, находился в глубине замка, и магия, прокладывавшая ей путь к нужной цели, направила ее ноги через двор. — Амиция! — Завопили с бастиона. — Амиция, они прислали за Хьюго! Прячьтесь! Конечно же, Амиция в этот момент не откликнулась, чтобы не выдать свое местоположение. Она схватила подскочившего на ноги Хьюго за ладошку, но замерла на мгновение, растерянная, где же им прятаться. Маленький брат взволнованно прижался к ней сбоку. — Мы можем спрятать тебя в гробнице, — решила Амиция и повела брата за собой. — Но там ведь очень темно! — Жалобно ахнул Хьюго, на что Амиция постаралась его подбодрить: — Мели и Лукас уже зажгли там несколько свечей. Вот увидишь, там уже не так страшно! Я вернусь за тобой сразу, как минует опасность. — Будь осторожна! Вместе они спустились к гробнице, стараясь избегать наружных проходов. После этого Амиция, оставив брата в углу за одним из саркофагов, поднялась обратно, попутно достав пращу и собрав прямо по пути горсть камней. Она еще не знала, с кем ей придется столкнуться, она не знала, каким образом Инквизиции удалось выследить их. Никто не знал об этом месте! А если быть точнее, никто бы и подумать не мог, что они отправятся именно сюда. Амиция не могла позволить врагу уйти живым из замка. В противном случае, им вновь придется бежать, а она уже устала бегать. И она знала, как сильно устал Хьюго, тем более, когда его состояние ухудшалось день ото дня. Во дворе ее встретила напряженная тишина. То есть, почти тишина. Из звуков было лишь настороженное дыхание ее спутников и шелест одежд незнакомки, стоявшей во главе небольшого отряда солдат. Сумерки сгущались все плотнее, и Амиции пришлось приложить усилие, чтобы разглядеть количество солдат и... с ужасом осознать, что многие из них не похожи на живых. Да никто из них не был живым! От зрелища их гниющих лиц у девушки скрутило желудок, и она порадовалась, что ветер дует против нее. Тем не менее, незнакомку не тревожил ни вид, ни запах окружавших ее существ. Она смотрела перед собой, где с воинственным видом стоял Родерик, держа направленные вперед вилы. Но когда Амиция вышла из глубин замка, девушка подняла голову и взглянула прямо на нее. Ее глаза были абсолютно черными, совсем как волосы, а кожа бледной настолько, что казалась серой. Она была облачена в черно-красное одеяние с золотистой отделкой, а поверх него в свете факелов металлически поблескивали нагрудник и округлые наплечи. На ее кожаных наручах золотилась тонкая кованая цепь. Амиция со своей позиции видела на ее поясе двойной ремень, а вот все остальные, особенно Лукас с высоты своего места, прекрасно могли рассмотреть парные кинжалы, закрепленные на этом двойном ремне за ее спиной. — Зачем ты здесь? — Громко спросила Амиция, стараясь придать голосу больше твердости. — Поговорить, — ответила девушка. — Инквизитор хочет видеть вас в Соборе Богоматери. — Мне плевать, чего хочет этот сумасшедший, — возмущенно отрезала дворянка и сжала пращу крепче, — если ты пришла говорить, зачем тебе эти... эти... твари? — Для защиты, — просто отозвались ей в ответ. — И для убеждения, если вы не захотите идти добровольно. — Они и не хотели! — Заявил Родерик и первым сделал выпад вилами. Так началась битва. Впрочем, битвой это сложно было назвать. Подросткам нечем было сражаться, кроме подручной утвари да парочки ножей у Мели и Артура. Лукас сражаться не умел, а потому, крайне встревоженный, он бегал туда-сюда по стене бастиона и предупреждал друзей об опасности с фланга, сзади, спереди... Амиция осталась на той позиции, откуда вела разговор с нежданной гостьей, и изо всех сил работала пращой. Только вот даже самый сильный удар приходился врагам нипочем. Они замедлялись, крутили головами на полузастывших мышцах, но все равно шли на ее друзей. Враг был сильнее и умнее. Или же это попросту им никогда не приходилось иметь дела с ожившими трупами. Когда незнакомка, заняв каждого подростка одним-двумя мертвецами, отправилась дальше в сопровождении двух других, несущих английские щиты, Амиция, наконец, поняла, что ей нужно делать. Она прицелилась прямо в голову девушке и метнула камень. Он с оглушительным стуком врезался в деревянный щит, который оказался необычайно быстро поднят одним из ходячих трупов, чтобы защитить свою хозяйку. На лице Элиан не дрогнул ни единый мускул, когда она вновь встретилась взглядом с девочкой де Рунов. Она не видела ее напрямую, так как перед глазами ее все еще стояла тьма. Элиан не могла видеть в привычном понимании этого слова. Но она чувствовала. На определенном уровне она чувствовала, что девочка стояла в десятке метров от нее, она чувствовала каменное ограждение лестницы справа, точно как и то, что на шаг позади и впереди стоят двое стражников, защищая ее с тыла и с фронта. Силуэт дворянки яркими светлыми росчерками вырисовывался впереди. Она была в ярости. Она была готова стоять до конца. Ее зовут Амиция, и Элиан нельзя ее убивать. Ее зовут Амиция, и ее мать по ней очень скучает. Ее зовут Амиция... Элиан моргнула, находя собственные мысли беспокойными. Она очень давно не вспоминала о Беатрис де Рун. Почему вдруг сейчас? Солдаты по приказу двинулись вперед, тот, что ближе держал щит наготове. Цепи на кожаных наручах тонко позвякивали при малейшем движении. Каблуки сапог твердо вставали на каждую ступень. Позади упрямо, но уже устало пыхтели подростки, силясь не подпускать к себе вонючих солдат и не позволяя им схватить себя. Элиан быстро оказалась на уровне Амиции и спаслась от еще одного камня за щитом, прежде чем подлетела к ней вплотную и схватила за руку, в которой лежала праща. — Твоя матушка, — произнесла она негромко, — очень хочет тебя видеть. И твоего брата. Амиция на мгновение перестала трепыхаться в попытке вызволить руку из необычайно крепкой хватки и замерла, глядя девушке в глаза. Вокруг них из-под кожи выглядывали десятки черных мелких сосудов, совсем черных, как ее глаза. Она была выше на целую голову, и, к удивлению Амиции, от нее не так сильно разило гниющей плотью, как могло показаться изначально. Сильнее запаха разложения был аромат трав, который был ей незнаком. Но вместе эти запахи создавали умопомрачительную и еще более тошнотворную смесь, от которой переворачивались внутренности. — Как ты смеешь... — Сбившимся на шепот голосом выдавила из себя Амиция, но закончить не успела. Ей на помощь пришли Артур и Родерик, наконец, расправившиеся с трупами. Если быть точнее, то они просто столкнули их вниз с бастиона, и теперь бывшие солдаты один за другим пытались совладать с вертикальной лестницей. Их мышцы уже не были прежними, конечности управлялись с трудом, особенно когда внимание их призывательницы было отвлечено. Элиан в это время отправила навстречу мальчишкам обоих своих стражников, а сама вновь повернулась к Амиции. — Я могу забрать вас обоих, — сказала она, заглядывая дворянке в глаза пронзительным черным взором, — но достаточно может быть только младшего. — Никто из нас с тобой никуда не пойдет! — Моментально огрызнулась Амиция и попыталась было оттолкнуть Элиан, как вдруг та сама увлекла ее в сторону, а потом и вовсе оттолкнула прочь. В стену, у которой они только что стояли, со звоном врезался нож и упал на каменный пол. То была Мели, попытавшаяся убить незнакомку издалека. Элиан вновь никак не отреагировала на покушение, лишь подобрала маленькое орудие и выбросила его со стены во двор. Мели на это только высоко вскинула брови, и если бы не конкретная ситуация, это было бы очень смешно. — Ударьте ее чем-нибудь по голове! — Крикнула Амиция, оправившись от шока. — Ударьте, и солдаты упадут! — Откуда такая уверенность?! — Не знаю! Она управляет ими, а значит, нужно нейтрализовать ее! — Она выбросила мой нож! — Раздался девичий визг слева. — Я не могу его найти! — А-а-а-а! Он меня сейчас заживо сожрет! — Хрипло кричал кто-то позади. — Помогите мне! Некоторые солдаты все же сумели взобраться обратно по лестнице и теперь уже всерьез пытались атаковать подростков, пока Родерик, отдуваясь и уклоняясь от гниющих рук, снова не спихнул их вниз. Словно игрушечные, они свалились друг друга и закопошились внизу, силясь расползтись в стороны. Элиан впервые за все это время поморщилась и прикоснулась пальцами ко лбу. В висках ее горячо пульсировало напряжение. Однажды она уже испытывала подобное, и знала, к чему ведет это состояние. Нужно было поторапливаться и заканчивать задание. Если сестра не желала идти вместе с братом, Элиан заберет его одного. Посланница Инквизиции достала из-за спины один кинжал. Вся компания собралась здесь, на небольшой каменной площадке среднего яруса стены, который вел непосредственно внутрь замка. Придется постараться, чтобы разминуться, если дети попытаются напасть все вместе. Впрочем, на этот счет Элиан зря переживала, потому что напасть они решили каждый по очереди. Сначала на нее побежал некий худощавый мальчишка с ножом наперевес, и Элиан с силой оттолкнула его ладонью в грудь. Мальчик, — а это был Артур, — охнул и свалился на спину. Следом, словно в отместку за брата, на колдунью набросилась Мели, сжимая в руках какой-то кусок уже ржавеющего железа, который она подхватила прямо с пола. Элиан же ушла от ее удара в сторону и тут же отбилась от замаха вилами кинжалом, взмахнув им со всей силы и перерубив древко у самой насадки. Ошарашенные, подростки замерли на короткий миг. — Разойдитесь! — Закричал Лукас откуда-то сверху. — Сейчас я помогу! Элиан понятия не имела, что это должно значить, но уже секунду спустя прямо рядом с ней что-то разбилось. Она не могла видеть ясно, как обычные люди. Но сейчас ее ослепило вспышкой огня, и она, жмуря глаза и закрывая лицо рукой, отступила назад, боясь наступить ногой в предполагаемое горючее и загореться. Теперь голова раскалывалась от боли, но беспокоиться об этом не было времени и возможности. Тут же послышался громкий топот, и она, не успевшая даже заклинание начать, была сметена со своего места сильным толчком чьего-то твердого плеча. Отлетев далеко назад, Элиан врезалась в каменную стену и, крепко приложившись затылком, упала без чувств наземь. Нараставший к этому моменту в ее ушах невыносимый звон исчез. Боль внезапно утихла. Исчез шум дождя и мерзкое пищание крыс. Элиан впервые за долгое время ощутила покой и понадеялась, что она, наконец, умерла.* * *
Подростки столпились вокруг бессознательной посланницы Инквизиции и пока не решались, что же с ней делать. Стоило ей отключиться, ее солдаты перестали копошиться у стены и превратились в обычные трупы. Нешевелимые и смердящие. Амиция стояла и разглядывала чужое бледное лицо, расчерченное черными сосудами, и не знала, что делать дальше. Пошлют ли за девушкой еще кого-то, если она не вернется? Скорее всего, да. Что им тогда делать? "Снова бежать", — устало подумала Амиция. Потому что если в Шато д'Омбраж придет отряд настоящих солдат с мечами и луками, им не выстоять. Их просто перебьют, словно бродячих собак. — И что теперь? — Негромко спросил Лукас, подойдя ко всем. Пламя все еще плясало за их спинами, но не распространялось. Масляная лужица оставалась небольшой и мирно горела, освещая площадку. — Убьем ее, вот что, — сказала Мели и протянула Артуру руку, чтобы взять его нож. — Если она еще не умерла, когда очнется, принесет нам немало проблем. Амиция хотела было возразить, ибо до сих пор в ее душе не могло уложиться понятие хладнокровного убийства. Она сама убивала, да, и от каждой отнятой жизни ее преследовали кошмары, а руки тряслись каждый раз, стоило ей остаться без дела или наедине со своими мыслями. На нее могли нападать с целью убить. Но убить самой? Бессознательную девушку? Амиция не понимала, руководит ли ею благородство или, наоборот, малодушие. Мели уже присела рядом с девушкой на колени и занесла руку с ножом, когда за их спинами раздался отчаянный возглас Хьюго: — Что вы делаете! Все вздрогнули, как один, и оглянулись. Мальчик вмиг оказался рядом и присел точно также, как Мели, но по другую сторону от незнакомой девушки. Он помедлил, словно не верил своим глазам, а затем аккуратно убрал с чужого лица волнистые пряди волос. С его губ сорвался изумленный выдох. — Хьюго, — окликнула его Амиция, подходя, — она напала на нас. Мы не можем оставить ее в живых. — Но, Амиция, — младший брат поднял глаза, и впервые за долгое время Амиция увидела в них невероятный блеск, — Амиция, это ведь та самая девочка! — Что? — Осеклась было Амиция и посмотрела на лицо незнакомки. — Что ты такое говоришь? — Клянусь! Это она! — О чем вы двое толкуете? — Спросил Родерик и упер руки в бока. — Эта ведьма ворвалась к нам домой и пыталась убить. — Но я видел ее во сне! — Горячо воскликнул Хьюго, подняв голову и осмотрев всех остальных. Судя по выражениям их лиц, они не спешили ему верить, и это его искренне расстроило. — Честное слово! Амиция, я ведь рассказывал тебе! Девушка с большим сомнением осмотрела незнакомку и потерла усталые веки. Да, она действительно теперь припоминала рассказы Хьюго об одном из снов, что преследовали его из ночи в ночь. Скорее кошмары, чем сны. Конкретно в этом его преследовали какие-то люди в грязных белых одеяниях, хватали его и хотели использовать в каких-то несомненно страшных целях, как вдруг появлялась некая девушка с двумя мечами и спасала Хьюго от ужасной участи. — Ты говорил, что у этой девушки были мечи, — Амиция с сомнением посмотрела на выпавший из рук незнакомки кинжал. Он был большим, имел изогнутую форму (Амиция никогда не видела подобного оружия), и металл, из которого он был выкован, завораживающе отражал отсветы плящущего пламени. Клинок был на удивление чистым и ровным, будто бы никогда в жизни не использовался. — А это разве не мечи? — Удивился Хьюго, показывая пальцем на тот же кинжал. — И посмотри, их тоже два! И она очень, очень похожа... Амиция, прошу тебя! Мы не можем убить того, кто спас мне жизнь! — Хьюго, это был просто ночной кошмар! — Иногда с воображением Хьюго было сложно бороться. Амиция понимала, что ему сложно понять такую простую для нее вещь, но легче от этого не становилось. Ну почему с детьми так сложно?! — К тому же, что, если за ней пришлют кого-нибудь? — Мы сможем спрятать ее тело, закопать, а Инквизиции сказать, что не знаем никакую ведьму, — произнес Родерик. — Поверить не могу, что мы это обсуждаем, — вздохнул Лукас. Несмотря на все пережитое, он не мог себе представить, что от их рук должен умереть кто-то еще. Хьюго не знал, как еще ему объяснить свои чувства. Он страшно не хотел, чтобы эта девушка погибала. С первого взгляда он узнал ее, и был твердо уверен, что она действительно спасет ему жизнь. И пускай это был просто сон! Его сердце чувствовало, что это все не просто так. — Ну почему ты не можешь понять! — Почти что плача произнес он, вцепившись в красный рукав одеяния незнакомки. — Почему не веришь мне! — Я!.. — Амиция замолчала спустя мгновение и вздохнула, закрывая глаза. Она не могла принимать детские сны за правду. Но почему-то не могла игнорировать их. Во-первых, Хьюго был ее братом. Да, он совсем маленький, он верит в существование драконов и мечтает стать королем. Но все те события, которые произошли с ними за эту пару месяцев не позволяли ей просто взять и закрыть глаза на его ночной кошмар, который, к тому же, повторялся не один и не два раза. Амиция знала, что все ждут ее слова. Ждал и Хьюго — еще немного, и он грудью ляжет на незнакомую колдунью, лишь бы ей не навредили. Это неприятно кололо где-то в груди, но, в конце концов, Амиция приняла решение. — Мы не станем ее убивать, — лицо младшего брата прояснилось, Лукас ахнул, а вот остальные явно не были в восторге от этих слов. Но Амиция еще не закончила. — Но! Если она покажется кому-то из нас угрозой снова, если попытается кому-то навредить, когда очнется... — Если очнется, — вставил Родерик. — ...Тогда, Хьюго, ты ведь понимаешь, что у нас не останется права рисковать? — Я уверен, все будет хорошо, — ответил мальчик, вставая на ноги и моментально приклеиваясь к сестре. — Спасибо! Спасибо, Амиция! Девушка вздохнула и, одну руку положив на плечо маленькому брату, второй погладила его по голове. В груди всегда теплело, когда он обнимал ее вот так. Она хотела, чтобы он ей доверял, ибо в противном случае он становится абсолютно непредсказуемым, как и все дети, наверное. Но теперь на ней лежала ответственность за свой поступок. Амиция посмотрела вниз, на девушку, которая пока и не думала приходить в себя. Насколько она могла быть уверена в том, что не пожалеет о своем решении?