Провокация и интерес

Многие могут до сих пор думать, что Эолу раздражает Дилюк, его спесь и деланное безразличие ко всему. Так и было. Она правда моментами хотела влепить ему пощёчину, якобы из-за горячительных напитков, колко поправить его, опозорив перед собеседниками. Нехорошие мысли так и преследовали её, пока Эола не поняла - это будет бесполезно и унизительно для неё самой, как для потомицы аристократии, пусть и столь ненавистной. Дилюк в первую очередь джентельмен и аристократ, во вторую - импульсивный обладатель Пиро элемента. Снисходить до скандалов он не стал бы даже при явной провокации. Проблем с имиджем и так не оберёшься, и ползущие слухи о возможной вражде двух кланов были бы вовсе ни к чему. Искушённый в стратегических играх мозг требовал действовать тоньше, "женственнее", как бы сказала фрейлина Эолы. Дум было достаточно, чтобы плюнуть на это дело, однако мало по-малу она втягивалась в игрища своих чувств, чего давно не делала. Втягивалась столь сильно, что ловила себя на мыслях низких, нехороших. Каковы его руки на ощупь? Повалит иль позволит повалить? Позволяет тягать себя за волосы? Рощённая в строгости и ограничениях, Эола не познала партнёрского тепла и горячести мужского тела. В молодости это выражалось в ночных побегах с бесстрашными мальчишками, не брезгавшими фамилией ни своей, ни её. Оканчивались побеги высечением, но Эола ни о чём не жалела, чем щедро делилась с дядюшкой. Странно только, что видела она мальчишек всего один раз, и больше никогда. Во взрослении душой и телом такое упущение стало выливаться в неконтролируемый поток страстей на уме. Бульварная литература способствовала раскрепощённости мыслей. Более глубоко копаясь в себе, Эола осознала, что не только страсть возымела она к Дилюку, но и, как бы это назвали писатели "романтичной-душевной" книжонки, духовный интерес. Ей было интересно знать о нём всё: по какому поводу душит себя слезами, его слабости и сильности, что ощущает при взгляде в зеркало, как докатился до такой жизни. Хотелось выводить его на эмоции вновь и вновь, злить, смешить, смущать, лишь бы распробовать на вкус все его внутренние ипостаси. Одной из наиболее интересных ипостасей являлась его страсть: к делу, к жизни, к женщинам - всё равно. С детства окружённая "благородными" пустышками мужского пола, Эола усвоила отменно - мужчины женщинам и танцам предпочитают мечи и дуэли. Что ж... Современные способы завоевания мужчин требуют современных мер.

***

Взметнув подошвой дорожную пыль, Эола спешно отводит в сторону колющий Дилюка. Тот хмыкает, попадая в клинч и ловко из него выходя. Пируэтом кружась, женщина неугаданным движением оказывается спиной к центру импровизированного ристалища. Размашистым рубящим мужчина держит противницу на расстоянии. Эола с удовольствием замечает, как тяжело дышит и как отчаянно он метает взгляд по дуэльному полю. Резкое фуэтэ разрезает застоявшийся от напряжения воздух, и меч женщины бесцеремонно оказывается в неудобном для Дилюка клинче. Тоскливо лязгнувший меч роняется под ноги от несподручного положение кисти. Эола с азартом проводит атаку дальше, также откинув меч и впечатав невозмутимого мужчину в корни дерево. Тяжёлые тела производят клубы пыли, но никого это не интересует. С виду Дилюка даже не интересует, с какой стати эта женщина сидит у него на бёдрах, нахально смотря свысока. - Полагаю, теперь мы должны пожать друг другу руки и поблагодарить за дуэль? - чеканит мужчина, неотрывно смотря в глаза. - Как считаете, госпожа Лоуренс? - Полагаю. Однако не противитесь вы услышать мои скромные рассуждения о вашем стиле фехтования? - благороднейшая улыбка на женских губах заметно для неё раздражает Дилюка. - Будет любопытно услышать. - дежурная улыбка украшает небритое лицо, но женщина слышит, с каким усилием он выдавливает из себя вежливость. Эола смакует его скрытую злость на ситуацию, смакует то, что ему приходится надевать благородную маску и прятать истинные эмоции. Злорадствует, ведь ей не пригоже это делать. - Вы, господин Рангвиндр, бесспорно, отменно владеете и работаете мечом, тем не менее то, с каким пылом вы замахиваетесь, отдаёте себя удару и блоку всего полностью даже там, где это не требуется, - например, в дуэли на одноручных мечах - навевает на меня мысли, что хороши вы только во владении двуручным мечом. Увы... - открытая провокация, вот, идеальный момент, срывайтесь, господин Рангвиндр, проявите во всей красе причину своего элемента! Надо быть глухим, чтобы не слышать ту тонну спеси и сарказма, с которыми Эола критикует импульсивный стиль боя Дилюка. О, должно быть, неприятно ему слышать свою собственную манеру речи в речах против себя. Женщина наслаждается одними только криво-улыбающимися губами да пронизывающим взглядом, скрывающим за собой многое, до чего хотелось бы докоснуться. - Вы внимательны, госпожа Лоуренс. Я и не заметил неэкономии своих сил с лёгким оружием. Ценю это качество в женщинах. Кхм, вы не хотели бы подняться и дать мне встать? - в тоне слышится далекий гул холодной тоски. Хорошее настроение Эолы здорово поддерживает упирающийся ей между ног бугор, старательно игнорируемый его хозяином. Проигнорировав просьбу, женщина наклоняется к уху Дилюка и нараспев радостно шепчет: - Вы выглядите нисколечко не уязвлённым моими словами, зато, как я ощущаю своим нутром, внутри и внизу вас горит целый оркестр страстей... - приходится отползти назад для лучшей демонстрации эрегированного органа. Насмешливый взгляд из-под ресниц и сжатая на члене рука выбивают Дилюка из равновесия. - Господин Рангвиндр, вы выглядите как человек, страстно желающий отомстить за оскорбление. Коли я не права, объясните красноречивую свою реакцию на меня... Мужчина глубоко дышит, понимая всю бестолковость оправданий и всю правость в словах Эолы. Прикрывает намозоленные ею глаза в попытке всё обдумать. Неправильно истолкован женщиной жест, и её руки врезаются в кору, а губы по-хозяйски впиваются в чужие, очень кстати расслабленные. Слабые попытки оттолкнуть Эолу игнорируются, и Дилюк в полной мере осознаёт и принимает её предложение "отомстить за оскорбление". Почему бы не сбросить напряжение и неприязнь к этой женщине, как она того и хочет? Рука больно впивается в ягодицы, царапая ногтями, забирается под шорты. Вторая до немения пальцев оттягивает волосы цвета морской пены, будто силясь вырвать их с корнем. Обычно сдержанная, теперь Эола с наслаждением и пылкостью кусает до крови и оттягивает губы Дилюка, давяще проводит кончиком языка, будто извиняясь, но на деле заставляя ранку щипать. Хочется видеть на лице этого мужчины выражение лёгкого дискомфорта. Ещё лучше - слезинку. Отвлекаясь от поцелуя, женщина замечает, как быстро запекается кровь у него на губе. Захлебывается стоном, ощущая горячие, как разогретые в кузнечном пламени клещи, руки у себя между ног, которые очень настойчиво наглаживают, давят, вылепливают её реакцию под совсем не подходящий аристократу развратный взгляд. Дилюк возобновляет "устную дуэль", прижимает её бёдра к себе, вдалбливаясь буквально через одежду, натирая возбуждённой промежностью стояк. Прохладные женские губы с охотой отвечают, а лукавые глаза желают видеть это наглое лицо между ног с выражением полной покорности. Свежий воздух способствует свежим мыслям, и мужчина опускает лицо Эолы за волосы до уровня ширинки. - Знаете, госпожа Лоуренс, последние минут пять очень хочу видеть ваш грязный рот заткнутым моим членом. - разжигающий желание голос горячо проник в сердце. - О, господин Рангвиндр, лестно видеть, что такая неприязненная женщина как я может за пять минут понизить ваше воспитание до такого жаргона. - уверенный голос контрастирует с сжимающей грудь тоской по его близости. Вместо ответа скрививший губы Дилюк напоминающе потряхивает её за волосы. Эола медлительно распускает ремень, ещё медленнее опускает брюки вместе с бельём и наконец оголяет стояк. Не обращая внимания на куда-то её торопящего мужчину, женщина решает тоже довести его до исступления, заставить гордого Дилюка Рангвиндра слёзно умолять взять в рот хотя бы головку члена. Язык невесомо обласкивает прохладой чувствительную горячую кожу, а озорной взгляд отмечает дрожание ног мужчины и вставшие дыбом волосы. Пальцы одной руки вслепую двигаются по крепкому прессу, хищно проводят ногтями по нежной коже, оставляя за собой мелкие кусочки кожицы. Дилюк едва не рычит от противоречивых ощущений, что дарит ему такая же противоречивая женщина. Будто не замечая метаний мужчины по траве, Эола прижимается губами к бедру, зачитывает поцелуями грубую кожу и шрамы на ней в мгновениях от прежней цели, оставляет багровые засосы, кровоточащие укусы. Эола отмечает, что кровь Дилюка отдаёт в мозг дурманящей палитрой вкусов. Мужская рука обессиленно гладит мягкие волосы, всё склоняя и склоняя голову к истекающему предэкулятом органу. Женщина с неохотой, якобы делая одолжение, поднимает взгляд на лицо Дилюка и приподнимает уголок губ: бледные щёки красные, в тон спутанных волос, блестящие губы всё никак не могут сомкнуться от переполняющих его ощущений, а лопатки опираются о дерево, силясь не сползти на землю. А глаза... поддёрнуты дымкой, сравни опьянению. Да он почти плачет! Оказывая великую милость, женщина обхватывает холодной ладонью основание, с нажимом ведёт к верху члена. Большой палец мстяще перекрывает уретру, и кончик языка грубоватыми движениями ласкает головку, вызывая у Дилюка до смешного жалкие мычания и стоны. Гортанный стон вырывает Эолу из самозабвенной "пытки", давая понять, что мужчина уже на пределе, и она в мгновение ока прекращает работу языком. Выражение его лица вполне стоит запечатления на картине (Эола подумает о заказе). Разочарованный тоскливый взгляд почти слезиться, а губы замирают в немом вопросе. В издёвке смеясь, Эола обхватывает одними только губами самую верхушку, отпускает. Снова обхватывает, снова отпускает, и так, пока охрипший голос не прерывает: - Молю, госпожа Лоуренс... - за Дилюка говорят слёзы и пылкое нетерпение, но руки даже не пытаются коснуться головы женщины, словно боясь, что она вовсе всё прекратит. - Молите о чём? Поконкретнее, сэ-эр. Выдавливая сквозь стыд и слёзы, мужчина прошептал: - П-позвольте, я кончу... - жаргонно, но предельно ясно. И Эола действительно позволяет: более, чем трепетно, она сдавливает, нажимает, лижет, обхватывает доведённую до максимальной чувствительности плоть, и под измученный мужской выдох семя стекает с члена на женскую ладонь. Отдышавшись, Дилюк шепчет, смотря на поднимающуюся с земли Эолу: - Кажется, не я "отомстил"... - А хотите? - наглая лисья улыбка озаряет лицо. Не дождавшись ответа, она устраивается на коленях у мужчины, провокационно приподняв таз. Горячая твёрдая рука рывком снимает шорты с бельём, обнажая до одури желанные бледные ягодицы. Ладони до беления костяшек, почти с жестокостью, сжимают сводящие с ума места. Они такие мягкие, хочется только и трогать их. Несдержанной силы шлепок заставляет Эолу подкрутить таз под себя и ахнуть, а Дилюка спросить: - Больно? - Неприятные ассоциации из отрочества, спасибо дядюшке. - женщина почти шипит, но через мгновения ободряюще улыбается. - Просто постарайтесь так больше не делать. Мужчина незамедлительно касается губами покраснений, царапая молодой щетиной совсем нежную кожу, целует, обдавая горячим дыханием и вызывая в теле мурашки истомы. Неприязнь-неприязнью, а сам Дилюк отмечает в себе глубокую эмпатию душевным ранам любого человека. Надавливая на всевозможные точки, ладони неумолимо приближаются к истекающей промежности. Указательный и средний пальцы замирают у влажных складок, чтобы через секунду уверенным движение проникнуть внутрь влагалища, вызывая блаженный вздох. Сквозь кожаные перчатки отчётливо ощущается вся прелестная горячесть и узость женского нутра. Безымянный палец и мизинец без стеснения сжимают, трут и надавливают на клитор, на что сгусток сильных нервных окончаний отзывается остро. Эола хочет подмахнуть бёдрами навстречу головокружительным ощущениям, но Дилюк, будто успокаивая и уговаривая, поглаживает взмокшую спину. Смазка хлюпает в унисон с нежными женскими стонами, особенно когда Эола в периоды глубокой ощущаемости сжимает бёдра так сильно, точно силиться сжать пальцы. Лихо улыбнувшись, мужчина смазал большой палец в выделениях и аккуратно протолкнул его в сжимающийся анус до костяшки. Женщина тоненько и жаленько взвыла от странных и приятных чувств. Сквозь тонкую мышечную перегородочку Дилюк трёт указательный и большой пальцы друг о друга, вытягивая из Эолы одобрительные вздохи. Зализанные от безделия губы, растрёпанные волосы, пунцовые скулы, капля пота, стекаемая с кончика горбатого носа, усеянного едва заметными белыми веснушками - хоть картину пиши, с такой то музой (Дилюк точно об этом подумает)! Натирание клитора становится едва ощутимым, а оттого более ярким, буквально кончиком ногтя мужчина стимулирует всё, что нужно ему и Эоле. Холодный вечерний ветерок приносит с собой сладкие ароматы, дурманящие всё сильнее и сильнее. Дилюк видит, в каком темпе женщина насаживается на его пальцы, чуть не плача от прекрасных чувств, даруемых ей сильными и умелыми руками. Хаотичность движений достигает своего пика, когда по внутренней стороне дрожащих бёдер стекает жидкое подтверждение того, что Эоле было хорошо как никогда в жизни. Даже "мучать" её, как она - его, не пришлось, чтобы в полной мере насладиться эмоциональным диапазоном этой невыносимой госпожи. Взмокшая щека утыкается в землю, блаженно вдыхая запах травы, земли, цветов...