Квартет. Осколки воедино.

Я закрою глаза, издам голос змеи И открою все древние тайны твои! От предательской лжи, источающей яд, Мои чары души, пусть меня защитят! (Береговое Братство Тайная Комната)       Где я? Что со мной?       Больно! Тело горит, кровь кипит, голова раскалывается, кончики пальцев немеют, а внутренности, словно того гляди расплавятся. По спине текут струйки липкого, холодного пота, кожа и волосы пахнут сыростью, затхлостью, плесенью, как и все вокруг. Веки тяжелые, перед глазами все плывет, картинка никак не хочет быть статичной, норовит от меня убежать. Могу видеть лишь каменный пол, разлитые лужи воды и распластанную фигуру рядом. Но наконец-то боль постепенно отступает назад, я могу чувствовать свои пальцы, медленно проясняется сознание и понимание, что это не мир мертвых, а мир живых. Ведь если ты мертв, у тебя ничего не болит.       — Это не мое тело! — шепот едва различимый, чтобы те, кто находится рядом, меня не услышал. А я пока осматривал себя нового, как физически, ментально, так и магически. Оказался в теле своего внука. Он погиб, когда тысячелетний змей вонзил в его руку свой клык, впрыснув убойную дозу яда. Феникс поплакал над раной, но душа парня уже ушла, отдав здоровое тело мне. Зачем меня вернули? Без понятия. Узнаю позже.       Магический потенциал тела внушительный, резерв у парня потрясающий, и это при ограничителях, блоках и зельях-подавителях. А вот с физическим состоянием дела обстоят плохо. Множественные переломы, вывихи, сращенные неправильно, криво и из рук вон плохо. С разумом и того хуже. Столько блоков и закладок на одной личности я никогда не видел. Ментальным здоровьем займусь потом, блоки и закладки снимаются у гоблинов, приму род и очищусь.       Пока проводил сканирование тела, матерясь по ходу дела на маггловских родственников невестки, магических родственников рода Поттер и всех тех, кто решил отдать магического ребенка магглам, вся память за прожитие внуком двенадцать лет, нахлынувшая ровным, спокойным потоком, усваивалась и переваривалась. И я как раз дошел до второго курса, произошедших нападениях на магглокровок, дуэльного клуб, титула «Наследник Слизерина», которым наградили внука за парселтанг, тетрадью с воспоминаниями, которые внук увидел, попав на ее страницы, и конечно того, кто там обитал. А именно:       — Мар! Я тебя зааважу! — рыкнул я на слизеринца, поднимаясь на ноги.       — Чего? — не понял фантом, стоящий над телом девочки, ожидая ее смерти. Ведь когда завершится ее жизнь, он станет полноценным человеком, — ты… — но не договорил, я шел к нему. Мне нужно вернуть девочку к жизни, разорвав узы с тетрадью. Как это сделать? Просто. Или уничтожить фантом насильственно, проткнув носитель клыком василиска, или уговорить его самостоятельно разорвать связь.       — Или ты сам отпустишь Джинни, Мар, или… — угрожающе показал клык в руке, готовясь пронзить им тетрадь. Реддл сделал несколько шагов назад. Взгляд его хаотично бегал, как и мысли, он смотрел на меня с непониманием.       — Фил! Ты… — не веря глазам, Реддл смотрел мне в глаза, не зная, что сказать. Очки лежали у ног девочки, стекла не скрывали мой родной цвет, а именно малахит. Наши с внуком глаза зеленого цвета, но его — болотные, а мои — малахитовые.       — Марволо! Ты совсем ополоумел?! Разум вконец растерял? Нападения, угрозы, надписи кровью на стене?! — начинал злиться я и оттеснять его к статуе Салазара. У меня нет палочки, но у меня есть клык василиска. Он отличный проводник сырой магии, надо будет — им воспользуюсь, — о чем ты думал, Реддл, когда брал под контроль первогодку? Когда привязал нити ее жизни к своему магическому ядру?       — Я должен вернуться к жизни, Флимонт! Дело моей жизни, — говорит Марволо, повышая на меня голос, направляя мою палочку, — наше дело, Фил. Нашего Квартета, оно не закончено! Нам помешали, нас уничтожили, растоптали и смешали с грязью. Назвали террористами и убийцами. Сделали темными выродками, тварями без души!       — Да, нас оклеветали, оболгали, облили отборными помоями и сточными водами! Не спорю! Но репутацию «Рыцарей» такой ценой не восстановишь! Чем-то придется жертвовать!       — Душа, магия, сущность — вот моя жертва!       — Идиота кусок! — рыкнул я на друга, которым когда-то давно был Реддл. Сейчас он не друг, но и не враг. А всего лишь тот, кто запутался, тот, кто нуждается в помощи, и тот, кто ее получит. Но не за счет жизни Джинни. Сжимая в руках тетрадь, спросил: — Ты когда крестражи создавал на что надеялся? Один — ладно, два — куда не шло. Но больше!       — Меня с совершеннолетия точило безумие рода, но оно сдерживалось благодаря вам, но когда вы с Абрахасом погибли, блоки дали трещину в разуме, и безумие стало набирать обороты. И я совсем потерял рассудок.        — Сколько у тебя крестражей, Мар? — прекрасно зная, что разум не поплывет просто так, даже от потери якорей. Тут что-то еще, и это что-то осколки в сосудах.       — Пять, — ответил Реддл, а мое сердце пропустило удар, затем еще и еще, душа упала вниз, кровь вновь похолодела в жилах, Мар же оправдывался: — знаю, много.       — Много? — снова с укором. — это катастрофически много, а так же опасно не только для разума, о чем ты точно знаешь, но и для магической составляющей. Таким образом, ты мог вообще при возрождении сквибом стать, — судя по взгляду, Мар не знал об этом, и сейчас соображал, что делать и как ему вернуться, при этом оставшись при своей магии. Сказал: — отпустишь Джинни — скажу, и даже помогу, — усмешка и слова: — по старой дружбе, — предлагаю ему тетрадь, но при этом держу клык, готовый проткнуть вместилище осколка души.       — Убери клык, Фил, — сказал Реддл, — я разорву связь, — тетрадь в руке Марволо вспыхнула темно-зеленым светом, окутывая с ног до головы его самого и тетрадь в руке. Проявлялась едва заметно нить, связывающая вместилище осколка души и магическое ядро девочки. Моей же палочкой, с помощью Секо порвал нить, растворяясь зелеными искрами, вновь впитываясь в тетрадь, становясь ее частью. Но перед этим сказал: — ты обещал вернуть меня к жизни, Фил. Не обмани.       — Мар, ты — мой кровно-магический побратим, я давал клятву верности, — напомнил я растаявшему на глазах фантому, который на прощание улыбнулся и поблагодарив, сказав, что будет ждать. И как только осколок души впитался на страницы тетради, в себя пришла Джинни.       Разговор о том, что она все это время вытворяла — отложили на потом. Перед тем, как покинуть комнату, освободил от меча Гриффиндора василиска. Вернул его в шляпу, а ее саму отдал Фоуксу, отправив его к хозяину. Тетрадь же я припрятал во внутренний карман мантии, и попросил Джинни о ней забыть и никому не говорить, что в ней было. Она чуть не перекрестилась, отреклась и зареклась больше не связываться с подозрительными личностями.       Делать в комнате больше нечего, нам с девочкой нужно выбираться, сделать это можно с помощью тех же труб, через которые мы с Роном и Локонсом спустились сюда. Джинни, вцепившись в мою руку, идя шаг в шаг, по пути к брату заливала рубашку слезами, просила простить ее, ведь это из-за нее я стал на факультете изгоем, из-за нее я считался Наследником Слизерина, и из-за нее я чуть не умер.       — Забили, Джинни. И мы никому не скажем, что там было, — подмигнул девочке, открывая первую дверь в парадную комнаты: — откройс-с-ся! — дверь открылась и мы с девочкой прошли к Рону и лежащему на полу Локонсу.       Друг тут же прижал меня и Джинни к себе, говоря, что он места не находил, и рад, что с нами все хорошо. Друг у моего внука, а теперь и у меня — отличный, и не важно, что с печатью Предателей крови. Уверен, Уизли проходят испытания Высших Сил ради прощения и очищения имени рода, замаранное предками. Видно, что печать не такая яркая и въедливая, как бывает. Значит, осталось два или три испытания для полного снятия и прощения.       — А тот, кто нападал на маглокровок? Где он? — мы с Джинни переглянулись и сказали, что его больше нет, а василиск более не потревожит и не нападет. Рону этого хватило, подробности его не интересовали. Лишь одно: — что с Локонсом делать? — показывает на профессора, отбившего себе память напрочь отрикошетившими чарами «Забвения».       — Сдадим его в Мунго, — предложил я, — а перед этим выставим его героем, победителем василиска. А то, что без разума и воспоминаний — последствие травмы. Головой приложился, вот и отшибло напрочь.       — Пойдет! — отмахнулся Рон, — только как нам вернуться? — смотрит на парадную комнаты и трубу, по которой взбираться на своих двоих просто не получится. Предложил:       — Может, попробовать на змеином лестницу вызвать? — мое предложение друзьям понравилось, не хотелось ждать помощи и спасения. Отодвинув Джинни за спину, закрыл глаза, и издал змеиное шипение: — лестница! — надеясь на то, что механизм за все то время, что им не пользовались, не пришел в негодность.       — Гарри! Получилось! — говорит Джинни, смотря на выдвигающиеся ступеньки. Мы с друзьями и профессором поднимаемся по лестнице, уставшие, грязные, потные, вонючие, пропахшие сточными трубами. Но довольные и счастливые, ведь враг побежден, нападения остановлены и все магглорожденные в безопасности. Локонс висел на плече Рона, по-прежнему находясь без сознания и пока мы поднимались, так и не пришел в себя.       — Мальчики! Что вы тут делаете? — голос директора Дамблдора бил по ушам, а так же поднимал из недр души желание вспомнить личный дар, все то, что я так тщательно копил и собирал, все те знания, коими я владею, применив их на Альбусе. Но я лишь улыбнулся так же приторно-сладко, отвечая:       — Мы с Роном шли утешать в очередной раз разревевшуюся Миртл, — призрак в подтверждение слов всхлипнула, — а тут открыт проход, — показал на вход к комнату, — мы спустились, прошли по следам профессора и нашли Джинни и лежащего без сознания профессора Локонса.       — Значит, это Златопуст спас мисс Уизли? — спросил директор, смотря на спящего профессора. Мы с друзьями переглянулись и почти и синхронно кивнули. И стоило двери закрыться, в туалет пришел Снейп. Смерил нас с Роном и Джинни пристальным взглядом, а на Локонса посмотрел с презрением. — Северус, вызови целителя, нужно осмотреть нашего героя.       — Как скажите, директор, — сказал профессор и ушел, забрав с собой Локонса.       А мне не нравилось это ощущение куклы на привязи кукловода, которое исходило от Снейпа. Такое чувство, что профессор находится в подчинении Альбуса. Но узнаю это не сейчас точно. Нужно привести себя и мысли с воспоминаниями в порядок, разложить и разобрать всю жизнь внука по полочкам, как и выявить виновных в том, что мальчик, наследник и надежда рода Поттер не знал даже базы и азов магического дара, об остальных пунктах и претензиях молчу. Спросить бы за это. Остальное временно опущено, сделаю вид, что забуду.       Мы с Роном и с Джинни шли в лазарет, к мадам Помфри. Она ругалась, причитала, говорила, что мы снова нашли неприятностей на свою голову, но приняла нас, вручила пижамы, показала на ванную комнату и кровати, на которых мы будем спать и восстанавливаться. И когда ванные процедуры были закончены, мы с друзьями переоделись, выпили зелья и провалились в сон. Варева убойные, чувствуется рука Мастера, а по остаточному привкусу похоже на дар Принца, с легкой горчинкой. Но об этом я так и не додумал, манящий сон захватил меня в свои объятия.