Квартет. Осколки воедино.

      Фил       — Волан-де-Морт собственной персоной! — рыкнул я, удерживаясь от желания развеять по ветру эту часть Мара, забравшего жизни Джея и Лили. Но сдержался, так как каждый осколок важен и нужен для полного воскрешения друга. Даже запятнанный кровью семьи.       Подобная негативная реакция на призванный ритуалом Слияния осколок души Темного Лорда была не только у меня. Северус, видя мечущегося вокруг медальона духа, стенающего и воющего, испускающего жажду убийства, так же находился на грани срыва. В почти бездонно-черных, как опал глазах, читалось желание покончить с этой личностью Мара. Ведь как Волан-де-Морт он забрал у зельевара лучшего друга в лице Лили. Лишь сила воли, да слова Клариссы:       — Не делай этого, Северус, — останавливали Снейпа от жгущего руки магией поступка. — Уничтожишь этот осколок души и все те усилия, которые приложили Флимонт, Абрахас и Антонин для возрождения разумного, не окутанного безумием Марволо осыплются, став прахом.       — Лишь желание спросить с вас, милорд, за смерть Лили, останавливает от применения рассеивающих чар, — рыкнул сквозь зубы Северус, продолжая держать нити ритуала, концентрируясь на контроле магии. Мар, судя по тяжелому взгляду, обращенный на Северуса и меня, понимал, что по истечению определенного времени, а так же по возвращению в мир живых в полной мере, с душой и разумом, ему придется перед многими держать ответ за совершенные в безумном состоянии поступки. И если я понимаю, и даже принимаю сложное ментальное положение Мара, прощая смерть Джея и Лили, то Северус — нет.       — Мы поговорим с тобой, Северус, на эту тему, — сказал Мар, так же сквозь сжатые с силой зубы.       Сопротивляясь ритуальному зову, удерживая разум в сознании и осколок души в тетради, не поддаваясь на призыв Медальона, Мар расходовал магию, передаваемую через нашу с ним связь. Я чувствовал, как резерв исчезает, словно выливаемая из бутылки вода. Легкость, появляющаяся в теле не приносила удовольствия, как это бывало раньше. Тело внука, с еще несформировавшимся ядром, перекачивая мощный, для его ядра и каналов не предназначающийся поток магии, давало о себе знать. Как и причиненные маггловскими родственниками увечья, сросшиеся неправильно. Кости — ломало и выкручивало, мышцы сводило судорогой и било электрическими разрядами, мозг, который ни раз сотрясался от падений и ударов так же жалко скулил подаваемыми в глаза импульсами. Казалось, еще немного и я развалюсь на части.       — Фил! — звал меня Тони, — еще один! — показал Долохов на витающий над Медальоном осколок. Этот кусок души имел схожие с Волан-де-Мортом энергетические ощущения. Скорее всего, он был сделан после моей смерти, так как очертания внешности, присущее духу, напоминала Мара в его предсмертном состоянии. Концентрация безумия в этом осколке зашкаливала.       — Держись! — кричал я Мару, который столкнулся с бездонными провалами глазниц осколка, — не поддавайся! — мог бы, дал Реддлу затрещину, но не могу. За меня это сделала Кларисса, материализовавшись на время с полотна. Мар, стоило ему огрести от пятой основательнице по шее, тут же взял себя в руки, вернул прежнюю концентрацию, а осколок с оглушительным воплем, подобным Банши, втянулся в Медальон.       Это последний из осколков, откликнувшихся на ритуальную структуру «Слияния», который находился в пределах радиуса «Зова Души». На этом второй этап ритуального слияния осколков завершен. Мы с Абом и Тони отходили и отдыхали, брали под контроль бушующие от перенапряжения источники, усмиряли и охлаждали обжигающие каналы магии, которые давно не подвергались таким нагрузкам. Из всего нашего плана по возрождению разумного друга, осталось самое сложное — «Единение души».       Для этого ритуала потребуется магия пяти источников. И Мар, как источник отпадает, ведь его магия — это моя магия. Дилемму решила Кларисса, все еще стоявшая рядом со своим много раз правнуком. Она, пусть и духовная проекция с портрета, завязанная на источнике школы, может быть пятым лучом Единения. Магия и энергетика у нее своя, вписанная в узор отпечатка души.       — У вас нет других вариантов, Флимонт, — сказала мне основательница, — звать некого, а посвящать еще кого-то в дела возрождения моего внука не стоит. — Я думал над тем, чтобы попросить помощи у Римуса, или призвать Патронусом Сириуса, но передумал. Как и сказала Кларисса, меньше знаешь — крепче спишь. Так что пятой звездой стала она.       Кабинет Салазара для Звезды Единения маловат, поэтому мы перешли в зал, к статуе Слизерина и расположенному около нее бассейну. Ритуальный круг с пентаклем начертать не составило труда. Особенно при наличии магической энергии, восполнившейся после тактильного общения с основательницей. Магия школы, питающая ее облик и Тайную Комнату, зарядила и наши резервы энергией почти до самого края.       — Что дальше, Фил? — спрашивает меня Аб, — наши действия?       — Мар становится частью тетради, а ее располагает в центре, раскрыв страницы! — Реддл без лишних слов, раскрыв страницы, перемещается чернильной дымкой, снова становясь частью своего крестража. — Леди Кларисса, как владелица родственного Мару источника к вершине звезды. Я по левую руку от Мара. Аб по правую. Северус нижний левый угол. Тони нижний правый. И молимся Мерлину, Мордреду и Моргане, всем своим предкам и Высшим, чтобы наши векторы и магическая энергия, сливающаяся в тетради и привязывающая медальон с осколками, не вошли в отрицательный резонанс с энергией Маровых крестражей.       А про себя подумал, что произойди нечто подобное, то приму удар на себя. Чего бы мне это ни стоило, но ритуал доведу до конца. Морфы народ живучий. Убить нас крайне сложно. Особенно мощным потоком неоформленной энергии, даже несущим безумие. Магию любого источника, направления и окраса, каждый из трех кланов спокойно принимает и переваривает, делая своей. А безумие и потеря здравого рассудка нам не страшна, ведь каждый морф немножечко безумен, в той или иной степени. Так что…       — Аб, Тони — одновременно, единым потоком, усиливая мощь каждую третью минуту, вливаете магию в Медальон, — те почти синхронно кивнули, — Северус, леди Кларисса, вы связываете нити Медальона с нитями тетради, в пользу последней, — те так же кивнули, а я добавил: — а я буду контролировать и держать в единении все потоки и нити, связывая их с ведущей душой Мара.       — Потянешь, Флимонт? — спросила Кларисса.       — У меня нет выбора, леди Певерелл-Слизерин.       Как бы мне потом не было паршиво, рискнуть здоровьем все же придется. Об этом я умолчал. Возможным последствиям не придал значения Тони, так как не в курсе о каре и отдаче за вмешательство в строение души и составляющей крестража. Зато основательница знала, чем мне это грозит. Но не вмешивалась, лишь наблюдала со стороны. Перенапряжение и иссушение резерва до самого дна — малое, чем я отделаюсь после проведения ритуала.       — Начали!       Скомандовал я и окружил круг и пентакль Единения своей магией и энергией, обращая ее в купол, покрывающий плотной завесой, не дающей магии как изнутри, так и извне вырваться наружу. Абрахас и Антонин, как от них и требовалось, порционно, увеличивая напор в соответствии с ритуальным писанием и инструкцией, вливали магическую энергию, питая Маровы крестражи. Но нити осколков медальона с неохотой шли на контакт с осколком тетради. Плетение распадалось в руках Северуса, спасала лишь Кларисса и её многолетняя практика и семейное ремесло, передаваемое из поколения в поколение.       Я не слышал, что именно она говорила Северусу, но тот, следуя ее указаниям и инструкциям брал нити осколков души под контроль, связывая их между собой в определенный узор, так же диктуемый Клариссой. Узор Марволо, сплетенный из принадлежащих осколкам нитей был готов. Далось это Снейпу с трудом, с последствиями. Пальцы профессора от перенапряжения и использования чуждой ему до этого момента энергии — изранены в кровь. Из носа и ушей, от колотящейся концентрации некромантического направления, бьющего по его каналам и ядру, так же капали багровые капли. И сам он едва стоял на ногах. Держался лишь для того, чтобы закончить ритуал, а после прижать Реддла к стене и вытрясти собранную почти воедино душу.       — Отпускайте! — сказал я, смотря на лежащую, раскрывшую страницы тетрадь. Осколки из Медльона слились в пользу разумного и вменяемого Мара. Северус и Кларисса все еще контролировали узор связанной сущности, а Аб и Тони постепенно снижали напор магического потока. — Теперь осталось направить… — но я не успел договорить что именно и куда, как вверх, со страниц тетради, поднялся черный столб энергии, невероятной мощности, сметающий с ног.       Я еле успел принять отдачу на свой источник, направляя и поглощая взбесившуюся магию, явно исходящую от обезумевшего, решившего взбрыкнуть и запротестовать Волан-де-Морта. Вся та магия, способная разрушить наши многочасовые старания и свести на нет все ритуальные процессы, теперь кружила около меня, давя и желая подчинить своей воле.       — Фил! — кричал Тони, смотря со страхом за мою жизнь и здравый рассудок, знающий и на себе ни раз ощутивший магию поехавшего крышей Мара. Но тогда это было Круцио, или Подавление, а тут несформированная, переполненная злобой, ненавистью и отчаянием энергия, погружающая разум и сознание в самые недра ада. Невероятной мощи и тьмы магия, рвущая мышцы, сухожилия, ломающая и выворачивающая кости и суставы, от столкновения с которой может остаться лишь изуродованное, поломанное тело. У кого-то, но не у меня. Живучести морфоф завидуют многие. Ей я и воспользуюсь.       — Это я беру на себя, — сказал, окружая себя взбесившейся энергией, стягивающейся в спиралевидный поток, разрезающий воздушными лезвиями все на своем пути. Треща черными молниями, воя подобно Римусу в полнолуние, магия Темного Лорда атаковала, желая взять верх и подчинить меня своей воле, сломить и обратить вспять ритуал. — Мару осталось подчинить мощь всех осколков, соединить их в себе, — сквозь зубы, глотая собственную кровь от прокушенной губы, говорю друзьям, профессору и леди Певерелл-Слизерин.       — Мы поможем, — сказала леди, снова давая наставления Северусу.       Я не вникал в их дела, а поглощал магию, перерабатывая ее и переделывая в собственную. Ядро от такого надругательства над неокрепшим организмом трещало и билось в агонии. Думал, оно из груди выпрыгнет, а каналы и вовсе порвутся, как ветхие нитки. Но нет. Живучесть расы*, даже в неокрепшем теле сыграла мне в плюс. Хотя, потом я все же огребу от отдачи и переваренной энергии нехарактерного мне источника.       И как оказалось не только после. С последними каплями впитываемой магии, становящейся частью моего резерва, ощущал доселе неведомые мне эманации, происходившие с ядром и каналами. Стоило заключительному лезвию спирали слиться с моим Поглощающим щитом, обдав меня напоследок не хилым разрядом молний, пробежавшимся по телу, как в ушах послышался звон бьющегося стекла, падающего звонкими осколками на пол. Отпустив магию, опустив руки и ситуацию, понял, что теряю сознание. Лишь перед тем, как упасть без чувств на каменную плитку, шепнул:       — С возвращением, Мар!       ***       — С возвращением, Мар! — сказал Флимонт перед тем, как потерять сознание от сломавшихся и окончательно слетевших печатей и ограничителей на магии, ядре и дарах рода, накинутых ещё на внука, до его вступленя в определенный возраст, как и гласят правила клана.       — Зараза! — на грани парселтанга прошипел Долохов, смотря на лежащее тело друга, хаотично-покрытое мелкими порезами и ожогами. Грудь Флимонта медленно поднималась, сердце, если прислушаться, отмеряло срок жизни, которой ничего уже не угрожало, кроме истощения и длительного восстановления. — С тебя, Фил, я потом тоже спрошу.       Ведь оставшимся участникам ритуального круга пентаклей было не до этого. Со страниц черной тетради, окутанная сизым дымом, сошла фигура, формировавшаяся и меняющаяся на глазах, приобретающая очертания человека. Спустя всего пару минут, перед четверкой магов, стоял высокий мужчина лет 30-35 на вид. Чёрные, чуть вьющиеся волосы, заострённые черты лица которые делали его немного похожим на змею, и на фоне всего этого выделялись ярко-фиолетовые глаза с вертикальным змеиным зрачком. Антонин, Абрахас и даже Северус признали в нем волшебника, носившего когда-то имя Марволо Мракс.       — Милорд! — без капли уважения, но с ярой ненавистью и злостью, желанием пустить кровь, обратился Снейп, смотря бесстрашно в фиалковые глаза. Марволо, понимающий претензии со стороны зельевара, сказал оскалившись:       — Я дам тебе, Северус, возможность отомстить за убитую мной Лили, но позже, — взгляд фиолетовых глаз потемнел, — Флимонт и его паршивое состояние сейчас важнее твоей мести и гнева!       Участники ритуального пентакля разошлись в стороны, а леди Кларисса вернулась на холст, напоминая Снейпу о уроках постижения его родового дара и о ней, как об учителе. Северус с благодарностью поклонился Учителю, переключая внимание на лежащего на полу Флимонта. Чужеродная, агрессивная магия не только серьезно изранила тело парня, навредив неокрепшему ядру и каналам, но и сломала ограничители и печати, сдерживающие сущность и родовой дар, которые там должны были находиться лет до 15.       Восстановить и исцелить повреждения, нанесенные взбесившимся источником крестражей, для такого мастера как Долохов, не составило бы труда, не прибавься к этому еще и с десяток других пунктов, требующих немедленного устранения и исцеления. Поверхностные ранения и хаотично-переваривающаяся энергия Мара не проблема, а вот:       — Многократные вывихи плечевых, коленных, тазовых и запястных суставов, трещины и неправильно сращенные переломы в лучевых, малоберцовых и большеберцовых костях, ребрах. Смещение шейных и поясничных позвонков, а так же трижды поврежденный череп. Лишь левая лучевая кость не повреждена в той мере, как остальной скелет.       — Потому что на втором курсе Локонс, по своей непроходимой тупости, удалил кость у Гарри, вместо того, чтобы ее вправить и исцелить, — вспомнил случай на квиддичном поле Абрахас, обратившись к памяти внука. — И я так понимаю, все тобой перечисленное не из-за игры в квиддич, — это не вопрос, а факт, который Антонин подтвердил. Но при этом уточнил:       — Все это было бы не проблемой для растущего организма юного морфа, не стой на его ядре, каналах магии и сущности чужеродных печатей ограничения, — добавляя: — а если бы Фил не стал принимать удар безумного марового осколка на себя, а разделил мощь атаки и отдачу от бушующей тьмы на нас всех, было бы куда лучше.       — В этот раз ему досталось куда больше, чем нам, — сказал Абрахас, взваливая Поттера на плечо, перенося его в покои Салазара для оказания помощи Антонином. Долохов, не откладывая в долгий ящик, призвал целительскую магию, окутывая коконом исцеления тело мальчика, залитое его же кровью. Мелкие порезы, нанесенные вихрем энергии, оказались глубокими, и просто так затягиваться не спешили. Регенерация морфов не работала.       — Ограничители, — подал голос Северус, смотря на мальчика, — их ведь наложил Альбус? — от ненавистного имени директора, со стороны Марволо шарахнуло темной, густой энергией, что профессор зельеварения схватился за виски. В ушах застучало, в глазах потемнело. Северуса качнуло, но он устоял.       Определенно, тьма этого мага в разы мощнее и глубже тьмы Волан-де-Морта, которую на себе несколько раз ощущал Северус. Темный Лорд и рядом не стоял с этим волшебником, он ему даже в подметки не годился. Насколько темнее и глубже была магия этого мужчины, вселяющего страх одним лишь фиолетовым взглядом. Но, несмотря на поселившийся в сердце страх, сковывающий душу леденящим кольцом, он не отступил от намерения столкнуться с Марволо в бою, спросив за убийство подруги. И словно прочитав мысли, тот ответил:       — Назначай время и я к твоим услугам, Северус.       — Всенепременно, милорд, — но учтивое обращение и элементарное соблюдение правил дуэльного кодекса, не означают отмену того факта, что профессор будет биться в полную силу, не щадя жизни и здоровья, чтобы хоть немного достать Темного Лорда, вернувшего здравый рассудок и изначальный магический резерв, данный ему предками рода Слизерин и Певерелл. Северус сделает все, что в его силах, использует всевозможные заклинания, чары и заклятия, запретные или разрешенные, не важно, лишь бы показать глубину боли и терзаний от потери и утраты дорогого ему человека. Утолить жажду мести, съедающую душу.       — Я помогу, — шепот Клариссы, на грани сознания, внушал надежду.       Профессор был уверен, с ее помощью возможность воздать Реддлу по заслугам увеличится. Но перед этим Марволо должен слить воедино душу, пройти восстановление, а Северус обучиться и постигнуть родовой дар, параллельно с этим вступив в права наследника рода Принц. И как только это произойдет, дата дуэли будет назначена. А исход решится по ее окончанию. * — что имел ввиду Фил?