***
На следующее утро Гермиона проснулась рано, чтобы собрать свой сундук и подготовить его к отправке в подземелья с помощью запирающих чар. Она не знала, кто будет её соседями по комнате и насколько она сможет доверять им в том, что они не будут рыться в её вещах. Розыгрыши были обычным делом, и Гермионе совсем не хотелось всю первую неделю занятий мучиться в зачарованной форме или искать свои трусики. Перекинув сумку с книгами через плечо, — лёгкие как перышко чары действительно были лучшим другом девушки — Гермиона вышла из спальни и прокралась через общую комнату. Кинув последний взгляд через портретное отверстие — и вот она уже официально ушла на весь семестр. С каждым шагом с её плеч словно сваливался груз. Она могла дышать. Она могла расслабиться. Это было странное ощущение — знать, в каком направлении идти. Ты пережила и худшее. Это стало её мантрой за последние несколько месяцев. Если уж она смогла справиться с Беллатрисой Лестрейндж, то уж с элитарными и фанатичными подростками и подавно. Гермиона встретилась с Эрни Макмилланом на последней ступеньке, ведущей в подземелья. Пуффендуец расхаживал взад-вперёд у входа, что-то бормоча себе под нос, видимо, набираясь смелости, чтобы сделать последний шаг в змеиную яму. Гермиона встала на его пути, и Эрни подпрыгнул, издав пронзительный писк. — Тебя отправили в Слизерин? — спросил Эрни, широко раскрыв глаза. Гермиона лишь пожала плечами и пошла вниз по лестнице, обернувшись к Эрни, она бросила на него ободряющий взгляд. — Ты идёшь? — Я скоро приду. Мне просто… нужно время, чтобы подготовиться. — Поступай как знаешь. Только не задерживайся, а то мне придётся послать поисковую группу, — Эрни покраснел от этой мысли, а Гермиона подавила смешок, назвав пароль и протиснувшись через вход в каменной стене. Общая комната Слизерина была одновременно предсказуемой и удивительной. Предсказуемость заключалась в чёрной и тёмно-зелёной обстановке. От комнаты веяло стариной и элегантностью. Все предметы, вероятно, были антиквариатом и стоили больше, чем дом детства Гермионы. Окна от пола до потолка, из которых открывался вид на Чёрное озеро, создавали интересную схему освещения. Утро было солнечным, но свет, проникавший в комнату, имел зелёный оттенок. Казалось, даже природа здесь подстраивается под цветовую гамму. Удивительными были домашние мелочи и ощущение… живости. Она всегда представляла, что общая комната будет напоминать загородные клубы, где люди тихо разговаривают, чопорно сидя на краешках своих кресел. Но нет, люди облокачивались на антикварные предметы и перекрикивались через всю комнату. В каждой группе царило оживление и уют. Не говоря уже о том, что некоторые студенты, похоже, собирались организовать закусочную и… о, настоящий бар. Приятно слышать. Она была слишком увлечена наблюдением за движением радужных рыбок в окнах, чтобы заметить, что идет прямо на кого-то. Руки схватили её за талию, чтобы поддержать. — Мы должны перестать так встречаться, Грейнджер. Малфой. Его руки снова задержались. Встретившись с ним взглядом, она ожидала увидеть раздражение или досаду. Может быть, ту же холодную отстранённость, что была в поезде. Но вместо этого в его глазах появился оттенок веселья, а на губах заиграла прежняя ухмылка. Почему его лицо было так близко? И главное, почему её это не волновало? — Извини, — пробормотала она. Но не знала, за что ей извиняться. За то, что столкнулась с ним, или за то, что оказалась так близко. — Я действительно начинаю беспокоиться о твоей безопасности, если ходьба кажется тебе такой сложной. Каменные полы скользкие, знаете ли, — он всё ещё держал её. Слова. Она знала их. Возможно, ей стоит воспользоваться некоторыми из них. — Да, наверное, в последнее время я была немного рассеянной, — она нервно хихикнула, и он, наконец, отпустил её. Но, похоже, ему этого совсем не хотелось, — Спасибо. За то, что спас меня от самой себя. Снова. — Она могла бы ограничиться любезностями, но Гермиона была полна решимости добиться прогресса в том предварительном согласии, которое они установили. Теперь им предстояло жить в одной комнате. — У тебя появился комплекс героя, о котором я должна знать? Кажется, я всегда заводила друзей такого рода. Она запаниковала. На его лице появилось странное выражение, которое не могло угнаться за эмоциями, ибо они быстро сменяли друг друга. Чёрт, неужели поддразнивание вышло за рамки дозволенного? Разве они не договорились быть дружелюбными? — Я, ну, эм… — Боже мой, если поддразнивание способно лишить тебя дара речи, то я бы делала это чаще много лет назад, — розовый оттенок на щеках Драко только подстегнул её. Она никогда раньше не видела, чтобы он краснел. — Скажи мне… это из-за якобы героических поступков или из-за сравнения с моими друзьями? — Может быть, дело не в дразнилках… — глаза Малфоя расширились. — Я не знаю, почему я так сказал. Не то, чтобы присутствие рядом с тобой не могло заставить кого-то потерять дар речи. Как правило, потому что ты несешь всякую чушь, и никто не может вставить ни слова. Очевидно. Никаких других причин… кроме бреда. Как сейчас делаю я. Лучше врежь мне ещё одну пощёчину, чтобы заставить меня замолчать. Иначе я явно не смогу остановиться. Короткое замыкание Малфоя было прервано появлением Эрни. Он выбрал неподходящее время. Но, возможно, ей удастся спасти этот разговор и отвести Малфоя в сторону. Выяснить, в каком положении они находятся. Однако эта идея была отброшена следующим незваным гостем. — Грейнджер! И… Макмиллиан. Ты тоже здесь, — объявил долговязый брюнет, врываясь в комнату. — Ну что ж, не стоит торчать в дверях, как безэмоциональный Драко. Тео Нотт, приветственный вагон, резидент факультета Слизерин. — Тео протянул руку обоим, но быстро отстранился и прижал ладонь обратно к груди. — Да, вам приятно познакомиться со мной. Давайте расселим вас по комнатам. Тео указал пальцем на Эрни и направился к нему. — Макмиллиан, ты поселишься со мной и мистером Высоким, Бледным и Злобным там, — поверни налево у лестницы и следуй за мрачной аурой недомогания. Вперёд. — Тео махнул рукой на пуффендуйца, отгоняя его в сторону общежитий. Как только Эрни покинул общую комнату, Тео повернулся к Гермионе. — Теперь, Грейнджер, у тебя будет VIP-тур. Даф, не могла бы ты отнести вещи Грейнджер в свою комнату? Ты такой персик, — Дафна Гринграсс, миниатюрная блондинка с их курса, молча подошла и взяла сумку Гермионы. Девушки обменялись робкими взглядами. Наверное, просто нужно смириться. — Позволь мне рассказать тебе о том, что происходит, Золотая девочка. Будь внимательна, ведь мы будем делать это только один раз. Хотя, что я говорю? Это же ты. Конечно, ты будешь внимательна, — Тео покачал головой. — Я уверен, что кто-нибудь сможет нарисовать тебе схему. Это буду не я, так как мои способности к ремеслу просто ужасны. Тео занял позицию позади неё и осторожно положил руку ей на плечо. При каждом знакомстве он осторожно поворачивал её к нужному месту. — Вон там у нас первокурсники и их развратители со второго и третьего курсов. Лучше оставить детей на произвол судьбы. Выживает сильнейший и всё такое, — Тео вздохнул, как будто мог исключить саму мысль о детях в общей комнате одним усилием воли, или откровенно игнорируя их. С презрительным видом он продолжил. — В углу обозначают свою территорию спортсмены по квиддичу в окружении подражателей и фанатов — обрати внимание, как фанатки носят майки для квиддича. Таким образом они заявляют о себе. Совершенно скучный разговор, но мы терпим их только потому, что они выигрывают, а мы устраиваем вечеринки. На это Тео пожал плечами и бросил на неё знающий взгляд. Мерлин, а вечеринки Слизерина были такими же бурными, как гриффиндорские, или ей следовало ожидать… роскоши? Гермиона отогнала образы о вечеринках в стиле Гэтсби и сосредоточилась на продолжении экскурсии Тео. — …У книжных полок стоят чистокровные принцессы. На самом деле они не читают книги, но в этом месте самое лучшее освещение в комнате, поэтому они, естественно, занимают его. Если ты не являешься завидным холостяком с солидным хранилищем в Гринготтсе, не обращай на них внимания. Это, конечно, разделяет лучших людей, которых ты когда-либо встречала, — Тео жестом указал на себя, Малфоя и Пэнси, — и худших. — Тео обратил внимание на Асторию Гринграсс и группу студентов седьмого и восьмого курсов, которых Гермиона узнала по испытаниям. Примечательно, что среди них выделялись Гойл, Миллисент Булстроуд и Сайорс Розье. — …Они немного огорчены окончанием войны. В основном из-за их новой реальности и суровых репараций, выплачиваемых из семейной казны. По возможности избегай их, так как я опасаюсь, что их взгляды могут покалечить. Я убежден, что они работают над тем, чтобы стать убийцами, — продолжал Тео. — А куда попадает Дафна? — спросила Гермиона. — О, Даф с нами. Я бы не доверил ей твои драгоценные книги, если бы она мне не нравилась, — проворчал Тео, усаживая её на диван. — К тому же она более покладистая, чем твоя новая соседка, Маленькая мисс солнышко, — при этом он бросил взгляд на Пэнси, которая лишь пожала плечами, устроившись в кресле напротив них. — Приятно слышать… — Гермиона чувствовала себя очень подавленной. До сих пор приём, организованный в основном цирком одного актёра Тео Нотта, был тёплым. Однако в «змеиной яме» присутствовала политика факультета, и ей предстояло быстро во всём разобраться. — Не бери в голову. Он и в лучшие времена любил привлекать к себе внимание. Со временем ты научишься его не замечать, — подхватила Пэнси. Этого Гермиона никак не ожидала… Пэнси Паркинсон была почти мила с ней. — Ради Салазара, я — официальный комитет по приветствиям! — крикнул Тео. — И не надо отвлекать меня от работы, ладно? Мне не нужно мнение толпы, — он подмигнул Пэнси, и та закатила глаза. Малфой, наконец, переместился со своего места у двери и сел рядом с ней на диван, небрежно перекинув руку через спинку. Тео и Пэнси начали препираться по поводу какого-то давнего разногласия, которое Гермиона даже не пыталась расшифровать. Она уловила что-то о Святочном бале и Тео на каблуках. Когда Гермиона повернулась к блондину, чтобы продолжить разговор, Дафна направилась к остальным членам группы. Ведьма протиснулась между Гермионой и Тео, оттеснив Гермиону ещё дальше в сторону Драко. Однако никто не успел это проанализировать, так как в общей гостиной Слизерина вдруг стало очень тихо. Звук каблуков по камню заполнил тишину, когда Астория Гринграсс подошла и встала перед диваном. — Следи за собой, гряз…магглорождённая, — никто не заметил оплошности. — Если твоё присутствие обязательно, это не значит, что тебе разрешено играть с игрушками, — она наклонила голову в сторону Драко и сцепила руки перед собой. Её тон в мгновение ока сменился с угрожающего великосветского на тон учительницы начальных классов. — Мы вполне осознаём, кто мы есть, и не питаем иллюзий относительно своего места, да? — она расширила глаза и кивнула головой. Это был один из самых покровительственных жестов, которые Гермиона когда-либо видела. Дафна протискивалась вперёд, а Тео выглядел так, словно был близок к очередному монологу, когда Гермиона встала, чтобы быть на уровне глаз Астории. Скрестив руки и повторив наклон головы собеседницы, Гермиона нашла в себе немного прежней искры. — О да, кажется, я понимаю. Моё место в обществе… — Гермиона в задумчивости постучала себя по подбородку. — Меня прозвали Золотой девочкой и самой яркой ведьмой своего времени. А ты…что представляешь из себя ты? — Гермиона сделала шаг в пространство Астории, и лицо слизеринки приобрело интересный оттенок алого. — Верно. Ты просто девушка, пытающаяся удержать устаревшие идеалы, которые позволяют тебе чувствовать себя важной и лучше всех остальных. Дай мне знать, как тебе это удаётся. Гермиона повернулась и бодро зашагала к своей новой комнате. Прежняя искра была лишь мимолётным мгновением, и она была близка к слезам и извинениям. От старых привычек трудно избавиться. Отлично. Нажила себе врагов в первый же день, Гермиона, — подумала она, прислонившись к двери.***
Это не могло быть реальностью. Она осталась в Слизерине. Драко уже давно перестал мечтать об искуплении, пока не столкнулся с ней — в буквальном смысле слова — в поезде. Он быстро сел в него, чтобы избежать камер и пристальных взглядов. Грейнджер показалась ему рассеянной, и повинуясь инстинкту, он поймал её прежде, чем она упала. Возможно, его руки задержались слишком долго, но она была прямо перед ним. Драко почувствовал, что должен что-то сказать. Но как сказать кому-то, что он спас тебя от мрачных мыслей, после того, как не видел его несколько месяцев? Надежда быть в её жизни угасла, когда она перешла на вежливый разговор. Он не мог смириться с её отстранённой вежливостью… не тогда, когда она была отчасти причиной возвращения в Хогвартс, которую он втайне ждал больше всего. Однако её легкая улыбка на пиру заставила его пожалеть о том, что он был с ней так краток. Это было не из вежливости. Он отреагировал на новость о программе обмена точно так же, как и другие Слизеринцы — он нервничал. Ну, нервничал — это ещё мягко сказано; скорее был напуган до смерти. Он не мог себе представить, чтобы кто-то хорошо отреагировал на то, что они — конкретно он — учились один семестр на их факультете. Когда вызвали Блейза и Трейси, все остальные вздохнули с облегчением. Их не выбрали. Когда она появилась в дверях общей комнаты, нервы у него сдали с новой силой. Он накрыл лицо подушкой и застонал, вспоминая их встречу. С ней он точно не был спокоен и собран. Если не считать того, что его тошнило от слов. Он даже не помнил, что именно сказал: кажется, его просьбой было дать ему пощёчину. Его мозг отключился, когда она намекнула, что они могут быть друзьями. Хотя, возможно, в этом была виновата и его близость к ней. Если она будет продолжать падать в его объятия, ему придётся вырабатывать устойчивость к тому, как она пахнет, её теплоте, и то, как она на него смотрит… Нет. Стоп. Друзья. Он хотел быть другом. Какой-то пуффендуец тоже присутствовал в какой-то момент, но кого это волновало? Гермиона, мать её, Грейнджер, собиралась остаться на факультете Слизерина. Теперь была возможность всё исправить. Он мог бы подружиться с ней, если их будет разделять лишь общая комната. У него была бы возможность дотянуться до неё и снова ухватиться за спасательный круг. Судя по напряжению в комнате, не все разделяли его настроения. Тео, правда, вскочил, чтобы поприветствовать новичков, но быстро отстранил парня (Арнольда? Эрика?), чтобы сосредоточиться на героине войны. Это могло сработать в его пользу. Он начал разрабатывать план, когда Тео вошёл в общежитие. — Даже не знаю, благодарить Министра или наброситься на него, — сказал Тео, падая на кровать. — Я имею в виду, что Золотую девочку отправили в Слизерин? Либо это лучший ход, чтобы показать, как далеко все продвинулись после войны, либо кто-то её ненавидит. Ставлю все галлеоны в своём хранилище на то, что это придумал кто-то из Слизерина; это попахивает коварным заговором. Нет, подождите. Скорее, гриффиндорец пытается быть хитрым. Они думают, что это так, но это так болезненно прозрачно. Гриффиндор на лицо, — заключил он. — Кто-то ведь сказал Пэнси, чтобы она была с ней поласковее? Даф, конечно, утихомирит её, но всё же… — Драко умолк. У Пэнси была своя история, особенно с Грейнджер. И ситуация с соседкой по комнате могла быстро стать очень неприятной. — Я уверен, что Грейнджер сможет за себя постоять. А вот наш новый сосед по комнате? У меня крайне низкие ожидания, — лицо Тео расплылось в злобной ухмылке. — Что ты скажешь на то, чтобы… добродушно подшутить над нашим новым другом пуффендуйцем? — Я бы сказал, что бы это ни было, лишь бы за это меня не исключили из школы и не бросили в Азкабан, и всё будет в порядке. И постарайся не покалечить… как там его зовут. — Макмиллан. Эрни Макмиллан. Мы учимся с ним уже седьмой год, Драко, — ответил Тео, закатив глаза. — И я думаю, что мы должны познакомить его с талисманом нашего факультета. — У нас нет талисмана… О, прекрасно. Теперь я понимаю, зачем я тебе нужен. Ты полный профан в Трансфигурации.***
— Макмиллиан, как тебе душ? Лучше, чем на твоём факультете? — невинно спросил Тео. Он действительно слишком серьезно относился к роли приветственного вагона. — Странно, но да. Как такое возможно, что у вас давление воды лучше, чем у нас? Это же безумие. И душевые кажутся больше… — Макмиллан замолчал, когда по общежитию разнеслось шипение. Драко придвинулся ближе к парню, держа в руках заколдованную Королевскую кобру. Они специально приглушили свет в комнате. Не то, чтобы Слизерин славился ярким освещением. Всё-таки они находились под землёй. — Познакомьтесь с Салазаром III, нашим новым талисманом. Это традиция — держать змею вместе с восьмикурсниками, чтобы действительно связать нас с нашим основателем, — растягивал слова Драко. Тео придумал всю эту историю. На самом деле его друг потратил слишком много времени, планируя этот розыгрыш. Макмиллан в этот момент прижался к стене. Драко продолжал медленно подходить к пуффендуйцу. Затем он наклонился и положил змею на пол. Она скользнула по камням и остановилась прямо перед тапочками Макмиллана. Кроличьих тапочек. Очень по-пуффендуйски. — П-пожалуйста, уберите от меня эту змею, — заикаясь, пробормотал Эрни. Мальчик выглядел так, словно был близок к слезам. Тео, казалось, был доволен тем, что он ещё немного помучается, но Драко знал, что они вот-вот перейдут черту. Он достал свою палочку и вернул змее её первоначальную форму шнурка. Эрни вздохнул с облегчением. — Розыгрыш. Полагаю, что я должен был предвидеть дедовщину, — сказал он с заметной дрожью в голосе. — Боюсь, это право перехода. Все мы в той или иной форме проходим посвящение, — подытожил Драко. Он рассеянно потёр левое предплечье, на котором всё ещё красовалась татуировка — клеймо. — Верно. Да. Хорошо, — Макмиллан, казалось, искал возможность сменить тему. — Слушайте, а почему у вас в комнате всегда так темно? Это что, тактика устрашения или что-то в этом роде? — О нет. Бледная кожа Драко обгорает, если на неё попадает слишком много света, поэтому мы стараемся, чтобы было темно, насколько это возможно, — сострил Тео. — Отвали, Тео. — А ещё атмосфера. Тускло освещённая комната настраивает на разный лад. Правда, Драко? — Ещё раз. Отвали, Тео. — О, я так люблю, когда ты притворяешься скромным… — Нотт захлопал ресницами, глядя на Драко. Он действительно был неисправимым флиртовальщиком. Если у кого-то есть пульс, он будет с ним флиртовать. Может быть, в этом семестре его целью станет Макмиллиан, а не Драко — оставалось только надеяться. Макмиллан наблюдал за перепалкой, словно следил за снитчем. — Не пытайся понять его, Макмиллиан. Мы все уже сдались и просто игнорируем его, насколько это возможно. Я благословляю тебя поступать так же, — объявил Драко, плюхаясь на кровать. — И у тебя есть моё полное разрешение издеваться над Драко в любое время суток от моего имени. Если меня здесь нет, кто-то должен держать его эго в узде, иначе он не пройдёт и через дверь. — Пошёл ты, Тео. — В твоих мечтах, дорогой.